Общаясь с Урсулой достаточно долго, трудно было хотя бы изредка не пересекаться и с Джафаром, «ее дорогим другом со студенческих времен», хотя Арель предпочитала по возможности встреч даже мельком избегать – только от взгляда этого типа ей становилось не по себе. Вернее, в первую очередь – от взгляда. Джафар был долговязым и тощим, буквально из сплошных острых углов состоящим, как ни пытался это скрыть многослойными дорогими нарядами, с узким смуглым лицом, будто растянутым слегка в высоту, крючковатым носом, тонкой козлиной бородкой, маслянисто-черными волосами, гладко собранными сзади в хвостик, и усталыми темными кругами под глазами. Не особенно-то привлекательная внешность, но вот сами глаза – глаза были удивительные. Черные, будто наполненные изнутри каким-то жутким демоническим жаром, в густых, что аж зависть порой брала, таких же угольно-черных ресницах – от этих глаз многих, поймавших взгляд, бросало в дрожь. Представлялось, будто если уловить момент, заметишь, как чернота на короткий миг окрашивается пламенно-алым – но взгляда не удалось бы выдержать и доли мгновения. Если Урсула при первой встрече заставила девушку подумать о полежавшем в воде утопленнике, то Джафара будто бы иссушило многодневной жаждой беспощадное пустынное солнце – иссушило и одновременно оставило для поддержания жизни этот внутренний жар… Казалось бы, эти двое должны были выглядеть абсолютными противоположностями, но Арель и не представила бы лучшей иллюстрации для поговорки «из одного теста» – пусть и в такой разной… консистенции. Отношение к жизни тоже иллюстрировало немалое душевное родство, всего и различий, что амбициозность Урсулы по большей части касалась вполне материальных благ и удовольствий, для Джафара же это было второстепенным дополнением для статуса и честолюбия. Кажется, оказываясь в городе, он останавливался в апартаментах, а не какой-нибудь куда более подходящей этому честолюбию шикарной гостинице как раз ради возможности видеться с Урсулой, если вдруг их свободное время случайно совпадало – но специально перекраивать расписание не стал бы никто. В общем-то, каждый и по отдельности отличался достаточной эксцентричностью, чтобы Арель почти не удивлялась тому, насколько их понимание дружеских отношений отличается от ее собственного. Вернее, понимание Урсулы – с Джафаром-то ни один разговор не заходил дальше дежурного приветствия.
Урсула, собственно, и рассказала все то, что Арель знала о Джафаре: директор крупной международной корпорации, владелец которой оказался совершенно не деловым человеком и с радостью перевесил на талантливого наемного руководителя все возможные полномочия; часто разъезжает по всему миру, учился когда-то в этом городе, добился своего нынешнего статуса практически с нуля. Самостоятельно. Когда девушка, уже давно уловившая «общий знаменатель» отношений Урсулы с большинством знакомых, спросила, не был ли Джафар одним из тех, кому ее покровительница тоже когда-то помогла, та почти с удивлением ответила, что не заключает сделок с друзьями.
Вероятно, предположение, что можно помогать кому-то и вне сделки, без обязательств – даже друзьям – Урсуле как-то не приходило в голову. Впрочем, в студенчестве, когда они познакомились, у нее и самой еще не было такого влияния.
Что оказалось неожиданностью для обеих – так это встретить Джафара во время очередного его визита в компании девушки… или стоило назвать ее девочкой? На вид Арель предположила, что незнакомке должно быть лет тринадцать или четырнадцать, но могло быть и больше, если делать поправку на невысокий рост и миниатюрность.
Дело было утром, Урсула уже привычно собиралась подвезти Арель в музыкальную студию, когда обнаружилась сперва суетливо командующая водителем за переносом вещей на второй этаж госпожа Дезире, а после – уже в просторном холле внизу – они столкнулись с этими двоими.
- Что за чудесный цветочек? – короткое удивление Урсулы быстро сменилось грубоватой приветливостью. – Дочурка?
- Ага. Хозяина! – со странной многозначительностью в змеящейся улыбке ответил Джафар. Разговаривал он без акцента, но с характерным звучанием голоса, должно быть, свойственным родному языку. – Ясмина… выразила желание учиться в местном университете и он позволил ей здесь осмотреться, посетить день открытых дверей и выяснить, какие подготовительные курсы и уровень знания языка еще понадобятся. Разумеется, поручив мне… побыть чем-то вроде гида.
- Или няньки?
Странно со стороны Урсулы было предполагать, что Джафар и незнакомка могли быть родственниками. Арель не видела ни единой общей черты. Девушка – или девочка – была миниатюрная, хрупкая, с большими карими, как у олененка, миндалевидными глазами и смуглой, но не особенно темной, скорее с оттенком топленого молока, кожей. Волосы полностью закрывал бирюзово-голубой шарф в тон то ли платью, то ли длинной рубашке – платья, вроде бы, не носят поверх широких брюк – но воображение моментально дорисовало их черными и шелково мерцающими.
- Или няньки, – покладисто согласился Джафар, слегка закатив глаза. – У Ясмины небольшие трудности с тем, чтобы поладить со служанками и компаньонками, в окружении которых более пристало бы путешествовать бы девушке ее статуса, а никому, кроме меня, Шамиль не может доверять свое единственное сокровище.
- Невероятно, как вообще такая удивительная красавица могла уродиться у папаши в полтора метра ростом и с задницей больше, чем у меня! – всплеснула Урсула руками. Ясмина потрясенно вытаращилась, Арель изо всех сил напрягла воображение, чтобы НЕ представлять себе мужчину с задницей больше, чем у Урсулы, но Джафар то ли с укоризной кашлянул, то ли сдержал так вырвавшийся смешок.
- Она очень хорошо знает языки и прекрасно тебя понимает, дорогая, пожалуйста, не могла бы ты притвориться чуть-чуть менее вульгарной, когда тебя слушает юная девочка? Моя благодарность не будет иметь границ.
- Ты переоцениваешь впечатлительность подростков, – Урсула насмешливо цокнула языком. – не буду ничего обещать, но попробую.
- Просто знаю твое умение поощрять их скверные черты. Сегодня… если сегодня на вечер ничего уже не запланировано, может быть, поужинаешь со мной?
- А я что, хоть раз отказывалась от еды? Если ты приглашаешь…
Усмехнувшись на этот раз уже открыто, Джафар слегка ссутулился и склонился к лицу Урсулы, одновременно легонько коснувшись длинными по-паучьи пальцами ее подбородка, и легонько поцеловал в уголок губ.
- Такого приглашения достаточно?
- Увидимся вечером, – в первый момент Урсула сама выглядела слегка удивленной, хотя, возможно, Арель так просто показалось. – Хватит глазеть, малышка, еще немного и мы всюду опоздаем. Живо в машину!
Арель машинально махнула рукой ошарашенной Ясмине, но вряд ли восточная красавица ее заметила, да и вообще – ее-то ни Урсула, ни, тем более, Джафар, представить и не подумали. Видимо, Арель считалась примером того, в ком Урсула уже «поощрила скверные черты» и никто не считал, что похожей на сказочную принцессу Ясмине полагается водить с ней знакомства – пусть даже и мимолетные.
Да не особенно-то и хотелось бы!
- Вы ходите со своими друзьями на свидания? – спросила Арель, уже забравшись в машину и заняв место рядом с водительским.
- Временами. Не со всеми, конечно. Вернее, только с ним, друзей-то у меня не особенно много, вот статистически среди них только один интересный мужчина, который, к тому же, меня не боится.
Урсула с совершенно будничным видом повернула ключи в зажигании, другой рукой смещая рукоятку. Похожий на слегка угловатую дельфинью голову лиловый мерседес-седан глухо заворчал, готовясь скатиться с холма и нырнуть в плотный городской поток машин.
- Вы все-таки встречаетесь?
- Временами, – слегка недовольно такой непонятливостью повторила Урсула. – То, что мы друзья, лишает необходимости тратить время и усилия на то, чтобы морочить друг другу голову – и притворяться, будто позволил заморочить голову себе. Отношения – это всегда сделка, в которой каждый желает получить больше для себя за счет другого, а сделок с друзьями я не заключаю. Но приятное времяпровождение – всего лишь времяпровождение.
- Неправда.
- Ага, конечно. Разве может престарелая тетка вроде меня рассуждать при своем жизненном опыте с той же уверенностью, как юная леди, которая первых-то своих отношений не решается начать… Сколько уже времени?
Арель угрюмо промолчала.
- На самом деле, малышка, ты даже сейчас сама думаешь так же. Поэтому и не хочешь раскрывать своих чувств – боишься оказаться в невыгодной позиции. По правилам этих игр первый «раскрывший карты» уязвим.
Затянувшееся молчание заставило Урсулу отвлечься от дороги и поверх стильных очков скосить темно-синие густо, по-кукольному, подведенные глаза на Арель.
- Я уже говорила, что ты слишком много значения придаешь самым обычным вещам, вместо того, чтобы получать удовольствие от жизни, рыбка моя? – со змеящейся улыбкой спросила она.
- Примерно миллион раз.
- И правда. Эрик не вечно будет студентом в местном университете, да и тебя ждут турне не только по стране, но и за ее пределами – сомневаюсь, что они будут совпадать с его океанологическими экспедициями. Ты зачем-то впустую тратишь время, пока он еще может быть рядом с тобой. А еще будто намеренно завышаешь свои ожидания до нереалистичных, сама это понимаешь и боишься разочарования. Я помню насчет твоего строгого отца, но неужели вас с сестрами вовсе не выпускали из дома, что у тебя до переезда не было ни единого увлечения?
Отец вовсе не был настолько строгим… или был, но Арель с такой проблемой не успела столкнуться лично? Вряд ли, ведь и старшим сестрам ничего такого не запрещалось. Но задумываться о семье было неприятно из-за смутных отголосков давно уже похороненного чувства вины. Наверное, поэтому в разговорах с Эриком так часто оказывалось нечего сказать. Все, что в ее теперешней жизни не касалось работы, концертов и записей для нового альбома, было связано с самим же Эриком, а вспоминать о прошлом и рассказывать о семье все еще не хотелось.
Девушка выругалась про себя, поняв, что Урсула перевернула направление разговора.
- Дело вовсе не в моем отце. Эрик не просто увлечение… и не просто «интересный мужчина». Когда мы разговариваем, он как будто говорит то, что я сама могла бы сказать, но раньше не могла сформулировать. Вы каким-то образом поняли, что у меня на уме, когда мы впервые встретились, но он как будто знает мою сокровенную натуру, то, что я сама-то не осознавала.
- Ага, и при этом не замечает, как ты к нему относишься! Хотя, возможно, мальчик просто из тех истинных джентльменов, что даже поцелуя себе не позволят прежде, чем женщина выскажет желание, чтобы ее поцеловали! – глубокий смешок Урсулы словно бы всю машину заставил откликнуться легкой дрожью. – Вы двое точно друг друга стоите!
Вот только это иногда совсем не помогает.
- Я не уверена, что он относится ко мне так же. Зато точно знаю, что для него это так же важно.
- Не узнаешь, пока не спросишь, малышка. В чем проблема? Не представляю, с чего бы он стал тебе отказывать, ты точно ему симпатична, а если вдруг и так – сентиментальная неудача это не конец жизни, даже если в молодости так кажется, отказ не разорвет тебе сердце и не убьет. Это неприятно, но в общем итоге менее болезненно, чем бесконечно себя мучить сомнениями. Как и наоборот – если хочешь кого-то поцеловать, то это вовсе не связывает навеки судьбы, а всего лишь может дать несколько приятных моментов, которыми ты могла бы просто насладиться.
Быть симпатичной недостаточно. Вернее, похоже, вполне достаточно с точки зрения Урсулы, но только не для нее. И не для него тоже! На самом деле, как-то Арель собиралась сама его спросить… а Эрик опередил ее вопросом, не знает ли она случайно, встречается ли с кем-нибудь Несси – и момент сразу стал неподходящим для откровений о собственных чувствах. Кроме того, она вовсе себя не мучила… почти не мучила – ведь возможность общаться с Эриком, проводить вместе время была уже достаточно ценной. А после неудачного признания ничего больше не будет как раньше, все затмит общая неловкость. Пока что всегда оставалась надежда.
- Может быть, я и не хочу, чтобы все было «просто»! И я бы не стала распространять Ваш личный опыт на всех людей без исключения! – раздраженно огрызнулась девушка. – Ваше сердце не то, что «сентиментальное разочарование», а аномальные дозы холестерина выдерживает – и это вовсе не значит, что я рискну на своем экспериментировать!
Урсула заставила машину вильнуть, притормозив у обочины, и, выждав несколько натянутых мгновений, оглушительно расхохоталась.
Может, Арель и относилась к жизни недостаточно просто, но… если для Эрика это не оказалось бы так же важно, это, скорее всего, означало, что она с самого начала ошибалась в нем. В одном Урсула точно была права – не спросив, этого никогда не узнаешь.