Гастон, наверное, сам и внимания бы не обратил ни на странное поведение «тройняшек» из группы поддержки, ни на то, что одна из них неожиданно решила коротко подстричься. Со стрижкой девушка выглядела так же миленько, что и с длинными волосами, хотя и не сказать, что лучше ли красивее.
Но две другие очень уж нарочито и взволнованно обсуждали, удачно ли новая прическа подчеркнула лицо или все же жалко такие красивые волосы. Мнения разделились, а потом от Гастона, привычно пропускающего мимо ушей щебет крутящихся рядом на переменах девочек, потребовали вердикта. Вернее, две спорщицы потребовали, сама виновница торжества драматично отмалчивалась, невозмутимо принимая как комплименты, так и замечания.
- Что? – переспросил Гастон, мысли которого были заняты совершенно не прическами.
- Тебе нравится новая стрижка Полли или нет? – с нажимом спросила… кто-то из троих.
- Красивой девушке все идет, – подхалимски пробормотал Лефу, но его высокомерно проигнорировали.
«Значит, Полли – это та, которая укоротила волосы» – попытался сделать мысленную заметку Гастон, не особо рассчитывая, что завтра уже все трое не заявятся в школу с новыми стрижками. Даже та, которая перемену раскритиковала непременно повторит за двумя остальными – Лефу как-то поделился подозрениями, что у девочек из группы поддержки есть некий единый общий разум, словно в инопланетном улье. Лефу, конечно, обсмеяли – кто старше двенадцати лет вообще болтает о пришельцах?! – но что-то в самой идее, пожалуй, было.
- Ага, выглядит неплохо, – скользнув по Полли рассеянным взглядом, согласился Гастон. Одна из подружек заискивающе улыбнулась, поглаживая ее по плечу, вторая недовольно надула губки.
- Прям невероятный восторг и восхищение! – съязвила она. – Может, ей стоило не стричься, а лучше перестать вытравливать свой естественный русый цвет пергидролем, чтобы больше напоминать тебе чокнутую? Теперь ведь ты только на нее все время и смотришь!
- Флер! – возмущенно воскликнула… как последний оставшийся вариант, Клодия.
- А что я такого сказала? Печально, что не все способны ценить людей по достоинству… Кстати, Гастон, может тебя это утешит, но ты, видимо, просто недостаточно безобразен, чтобы ей прийтись по вкусу! Вчера мы видели, как она с этим из школы уходила… да я и давно замечаю, что на переменах они держатся вместе, хоть и почти не разговаривают… А кто в принципе разговаривает?
- Что вы несете? – насторожился Гастон.
Имени «этого» в школе, кажется, никто не знал, даже учителя к жуткому мрачному типу с вечно полузакрытому неряшливо свисающими волосами лицом ни разу не обращались ни по имени, ни по фамилии.
Лезть и интересоваться не хотелось – при первом и последнем разговоре даже Гастону едва удалось сдержать нервную оторопь, стоило фрику поднять вечно угрюмо наклоненную голову и продемонстрировать неровную плотную сеть шрамов, которую эти волосы с переменным успехом скрывали. В роли маньяка для какого-нибудь трешового фильма парень стал бы звездой! Впрочем, сам это тоже понимал и старался в школе не отсвечивать. А Белинда… Чтобы, как и все, сторониться «этого», нужно было хоть пристально рассмотреть, что с ним не так, изредка поднимая нос из книги, а Бель вряд ли вообще замечала, кто именно находится рядом, вот Лоре и показалось, будто они часто оказываются вместе.
- А сами-то вы что делали в школе так поздно? – неуклюже влез в разговор Лефу. – Разве у Клодии не занятия в балетной студии сразу после уроков?
- Репетировали на стадионе новый танец перед открытием баскетбольного сезона! – отчего-то злобно покосившись на коротышку, процедила Флер. – Вот и задержались позже обычного…
- Так что там про Бель?
На этот раз ему ответила Клодия:
- Она тоже уходила поздно, ну, мы подумали, почему бы не поболтать с ней. Ты так серьезно настроен, наверное, нам стоит хотя бы постараться подружиться с ней. Я и внимания не обращала, но ты прав – у нее ведь яркая изысканная внешность… еще бы не воспринимала так в штыки советы по…
- Что вы трое опять затеяли, черт дери?! – раздраженно оборвал Гастон: в дружественность таких попыток сблизиться не очень-то верилось. – Я не просил разве не лезть к ней?
- Мы не хотели ничего плохого, но она же все так враждебно воспринимает, слова не скажи. Вот и этот ее новый друг, кажется, неправильно нас понял, решил, что мы ее обижаем или что-то вроде того. Клодия говорит, бедняжка Полли вчера весь вечер прорыдала… и до сих пор, видимо, в шоке.
Стриженная Полли нервно закусила губу, с по-детски доверчивой жалобностью уставившись на Гастона. Тот, ободряюще похлопав болельщицу по плечику, призадумался. Глаза у «этого» были нормальные, вполне человеческие, даже немного неуместно смотревшиеся на изуродованном лице, но от гримас, когда «этот» ненадолго отмораживался и пытался изобразить подобие человеческой мимики, девушкам и правда вполне могло стать не по себе. Насчет Бель… верилось, конечно, слабо, но разве Гастон уже не убедился, что у чудаковатой тихони все не как у людей? Совершить какую-нибудь тревожащую глупость было бы вполне в ее духе!
- Я ведь сам у них спрошу, то там произошло.
- Пожалуйста, не говори, что я все это сказала! – затрепетав не хуже флажка на ветру, жалобно взмолилась Полли и вцепилась в плечо Гастона то ли безнадежно пытаясь удержать, то ли настырно ища утешения и защиты. – Этот парень точно какой-то ненормальный! Страшно его злить…
- Мне-то, по-твоему, должно быть страшно? – мягко отодвигая девушку, возмутился Гастон, хотя ни малейшего желания снова общаться с «этим» не испытывал.
- Еще бы! – поддакнула Флер, мягко, будто с жалостью, погладив вторую руку Гастона по предплечью. Он едва сдержал короткое желание небрежно стряхнуть обеих болельщиц. – Два чудилы просто нашли друг друга! Ты, главное, не расстраивайся, если так и окажется. Проблема ведь не в тебе, у Белинды давно уже с головой не в порядке…
- Хватит молоть чепуху, все вы! «Этот» – просто стремный тип, который никому ничего плохого пока не делал…
- Хотя мы о нем почти ничего не знаем…
- … Не знаем, но в любом случае, – Гастон утешающее приобнял Полли за слабо дрожащие плечи, заработав колкий взгляд Лоры. – Со мной вы можете ничего не бояться, надеюсь, вы мне доверяете!
- Конечно же, – охотно прильнув к нему, тихо согласилась Полли. – Просто вовсе не обязательно…
- Поговорим, как встетим его в школе.
«Этот» посещал занятия изредка и по какому-то ему одному известному расписанию, так что на второй день подряд в школе вряд ли появился бы. И даже дважды за неделю не всегда… На самом деле, Гастону и самому абсолютно не хотелось бы с ним сталкиваться и о чем бы то ни было разговаривать, может, к тому времени блондинки и успеют забыть, из-за чего переполошились. С другой стороны – неплохо бы все же уточнить, что еще за история с Белой такая.
Затаенно-малодушные ожидания, впрочем, не оправдались – именно сегодня «этот» решил сделать исключение и подвернуться в школе на следующем же занятии. Видимо, так оно все же и к лучшему – колебаться Гастон не любил.
- Слыш, о чем я предупреждал насчет запугивания моих друзей?
Какой привычке «этот» изменять не стал – в очередной раз дождался, пока классный кабинет опустеет, прежде чем выйти оттуда самому. Попытаться выйти, если точнее, потому что Гастон перекрыл дверь прямо перед ним, уперев ладонь о дальний косяк. Светло-синие глаза раздраженно сверкнули сквозь нависающие на лицо каштановые пряди.
- Предлагаешь мне пакет на голову надеть, чтобы не оскорблять ваш тонкий эстетический вкус? – хрипловатый, словно «этот» даже посещая школу совершенно отвык разговаривать с кем бы то ни было, голос едва ли не сочился ядом.
- Да кому вообще есть дело до твоей рожи! Что ты наговорил Полетте вчера?
Стриженая болельщица с остальным своим классом была на другом занятии, но успела уже присоединиться к компании и теперь опасливо выглядывала из-за плеча Гастона. Покосившись на нее, «этот» криво ухмыльнулся.
- Симпатичная прическа, малышка. Я же говорил, что тебе пойдет, – если не видеть сопровождавшей это гримасы, слова прозвучали бы вполне обычным беззаботным комплиментом, однако Полли видела – и передернулась. Трудно сказать, насколько ее трепет был наигранным в поисках защиты, однако, похоже, реального испуга примешалось достаточно.
- Я задал вопрос! – напомнил Гастон, уже искренне раздражаясь.
- Если это так безумно интересно, то я посоветовал ей на себе испытывать свои модные новинки вместо того, чтобы лезть к другим с непрошенными советами по имиджу. Впервые слышу, чтобы это кого-то повергало в ужас.
- Так это из-за тебя… Какого черта ты запугивал мою сестренку?! – напряженно подобравшись и слегка ссутулив плечи, прошипела Клоди.
- Если так за нее беспокоишься, то почему вчера удрала так шустро вместе с этой вашей подружкой? Сама же ее и бросила на злого и страшного меня?
Клоди закусила губу, покраснев от злости даже сквозь густой слой автозагара. Полли где-то за спиной приглушенно всхлипнула.
- Че за псих станет обижать девочек… даже если они и брякнули какую-то глупость?
- Он ничего мне не сделал, – хрипловато пояснила она, чуть подрагивая. – Просто смотрел и говорил так жутко, будто запоминал… Белинда реально чокнутая, что согласилась с ним куда-то идти, мне за нее было так страшно, но спорить и ее останавливать… еще страшнее.
- Не делай вид, будто не представляешь, какое производишь впечатление!
Что угодно, пожалуй, звучало будто угроза, если произносить с таким хмурым взглядом исподлобья и то и дело дергано скалясь…
- Вот же пропасть! – «этот» вскинул склоненную голову, так, что длинные пряди соскользнули в стороны и от оскаленной гримасы Гастон сам едва сдержал нервную оторопь. Перестав сутулиться, фрик, как оказалось, не уступал ему ростом или даже был чуть повыше, но худощавее и уж точно уступал в силе. – Паула, или как тебя там, если у тебя какие-то претензии…
Он раздраженно нацарапал что-то в вынутом из кармана блокноте и резко вырвал лист.
- Контакты нашего семейного адвоката! Раз папаша настоял, чтобы я посещал эту чертову школу, пусть раскошеливается на компенсации за впечатление на чью-то излишне ранимую психику.
Гастон и девочки оторопело таращились на протянутый листик, не спеша его брать, только Лефу, чуть подавшись вперед и нелепо вытянув шею, прочитал написанное и сдавленно хрюкнул.
- Господин Канделябрий Люмье? Вот эт-то чувство юмора было у его родителей!
- Канделарий* он, а не Канделярбий, – с еще одной дерганой гримасой, как запоздало заподозрил Гастон, в задумке означавшей всего лишь усмешку, поправил «этот». Блин, ну и имечко! – И вообще-то, я всего лишь высказал свое мнение. Я что, заставлял ее обрезать волосы? Угрожал? Или сам лез с ножницами?
- Ты… все неправильно понял! – уже не агрессивно, а опасливо втягивая голову в плечи, пробормотала старшая болельщица, косясь при этом почему-то на Гастона. – Мы ничего такого в виду не имели!
- Какого – такого?
Так и не дождавшись, что кто-то заберет листок с контактами семейного адвоката, «этот» скрестил руки и снова понурился. Гастон мысленно выругался, поймав себя на внутреннем облегчении.
Кто должен быть настолько богат, чтобы иметь собственного семейного адвоката, интересно?
- К слову о непрошенных советах по имиджу. Если твоя семейка при деньжатах, чего на пластику-то не раскошелились?
- Раскошелились. Дважды, – с нарочитым безразличием «этот» пожал плечами. – Сразу после аварии мне физиономию собирали, как пазл, по кусочкам, во второй раз уже при косметическом вмешательстве началось какое-то там отторжение. От третьей попытки врач отговорил, риск окончательно угробить лицевой нерв перевешивал возможные улучшения. Думаешь, я так скверно контролирую мимику, потому что люблю, когда все шарахаются?
- Да кто ж тебя знает-то? Слыш… может и так, что Полли и чересчур мнительная, но ты сам понимать должен. Обойдемся уж как-нить без адвокатов. Просто держись от нее подальше… И от Белинды, кстати, тоже!
- И как же это ты мне помешаешь говорить, что хочу и с кем хочу? – низким и чуть рокочущим голосом нахально осведомился «этот».
- Просто совет, – Гастон приподнял руку, до конца, правда, не уверенный, заставит ли себя беззаботно хлопнуть подобного фрика по плечу, но тот отступил на шаг, будто бы это у него был повод для брезгливости.
- Курятнику своему посоветуй держаться от Линды подальше во избежание дальнейших «недопониманий». А то я, знаешь, тоже мнительный. В вашем дружном коллективе, похоже, в порядке вещей к одному то втроем, то впятером лезть, но мне от такого не по себе как-то, – он выразительно покосился на запрудившую проход компанию из-под челки.
Гастон бросил короткий недовольный взгляд на трио. Ну вот какого черта?! Он-то было решил, что девчонки в адрес самого «этого» брякнули сдуру какую-нибудь колкость, а потом перетрусили, что он ответил… ну ладно, одна перетрусила. Полли плаксиво искривила подрагивающие губки, Клоди напряженно отвела глаза, зато Флер, напротив, приосанилась и хмыкнула.
- Еще один за нее испереживался! Ничего бы мы ей не сделали…
- Ну, так а я вашей подружке ничего бы не сделал. Вопрос исчерпан?
- Ага, – неохотно согласился Гастон, убирая руку. – Все норм. Никто ни к кому и не думал лезть. Правда, девочки?
Девочки промолчали, как очень хотелось верить – в знак согласия. «Этот», на глазах закрываясь обратно в свою хмурую отрешенность, прошел мимо Гастона, проигнорировав суетливо отскочившего с пути Лефу, и уже успел отдалиться на несколько шагов, когда недовольная Флер все-таки подала голос – чуть громче, чем обычно говорят о ком-то за его спиной.
- А вот у самого этого волосы, оказывается, красивые. Зря он раньше их в порядок не приводил, – заявила она. Гастон недоуменно моргнул. Действительно, сегодня волосы, закрывающие изуродованное лицо не неряшливыми лохматыми, как шесть, прядями, а светло-каштановыми крупными волнами, выглядели гораздо ухоженнее обычного, но словно бы в случае «этого» они могли сгладить общее впечатление. – Пока повод не появился Линду из школы провожать – якобы из-за «злых и страшных нас»!
Фрик остановился и, кажется, с не меньшим удивлением обернулся.
- Вы не поверите, но время от времени я их вообще без всякого повода мою! – помолчав, в тон ядовито заявил он.
Гастон в мрачном молчании дождался, пока тот все-таки уберется.
- Девочки, вы так меня огорчаете. Разве я не просил оставить Белу в покое?
- Но мы же правда хотели как лучше… – Полли с жалобной гримаской потянулась к нему ладонью, но Гастон демонстративно отстранился. – Я извинюсь перед ней, если ты хочешь.
Увы, огорчения этого дня, причем куда более искренние, ему еще только предстояли.
На большой перемене Гастон видел Белинду рядом с «этим», но, как и прежде, эти двое и не разговаривали дальше рассеянного любезного приветствия. Бела вообще в своей вечной манере уткнулась носом в книгу и убрала очки, которые при чтении всегда снимала, предпочитая передвигаться по школе на автопилоте, сбивчиво извиняясь, если кто-то ее толкал. Не то, чтобы Гастон всерьез воспринял подначки Флери насчет них… А теперь и вовсе засомневался, что Белинда в принципе в лицо кому-то вглядывалась – это бы вообще многое насчет нее объясняло!
Подходить к ней в присутствии «этого» не хотелось, не то, чтобы Гастон опасался что чьего-то мерзкого характера, что семейки, способной себе позволить личного юриста по жизненно неважным вопросам, но и устраивать еще один дурацкий спектакль как-то не хотелось. К счастью, в библиотечный закуток, считавшийся вроде как кабинетом редакции школьной газеты, Белинда по-прежнему ходила одна, ну, не считая Лефу, тоже как-то находящего иногда время там зачем-то крутиться.
- Привет! – ненавязчиво встав на пути девушки перед входом в библиотеку, окликнул ее Гастон.
- Добрый день, – пробормотала Бель, не поднимая взгляда от томика и, кажется, вообще не замечая, кто именно к ней обратился, и попыталась его обогнуть. Проглотив вспышку раздражения, Гастон протянул руку и выдернул книжку из ее рук.
- Да оторвись ты от этой ерунды хоть на секунду! Так и провитаешь всю молодость в облаках, не видя, что в реальной жизни много всего прекрасного!
Белинда вытащила из сумки очки, нацепила их на нос и смерила Гастона пристальным взглядом светло-карих глаз сквозь стекла. Когда она читала, личико то и дело, пусть и невпопад, озаряли эмоции: взволнованность, мечтательность, как будто бы даже нежность – но стоило Бель спрятаться за этими очками, словно маска на лице вырастала.
- Верни, пожалуйста, – протянув ладонь, сухо потребовала девушка. Гастон на всякий случай приподнял томик повыше.
- А мне что за это будет? – кокетливо поинтересовался он, из любопытства заглядывая в раскрывшиеся на весу страницы, но в тексте ему не попалось ни картинок, ни даже диалогов. Скучища же смертная, читать такое…
- Верни книгу. Что за нелепое докучливое ребячество – хватать чужие вещи, разве мы в младшей школе? Не понимаю, чем я вас всех неожиданно стала так раздражать, что по школе пройти спокойно теперь не могу: абсолютно уверена, что у нас не было поводов для разногласий, не говоря уж о причинах.
- Чего? В смысле… ты про тройняшек, что ли? Они иногда перегибают палку, но не хотели ничего плохого… Полли вообще сожалеет и хотела извиниться.
- Мы с ней посещаем достаточно общих занятий, чтобы при желании она просто поговорила бы со мной, не прибегая к посредничеству. И нет, я не про них. Пожалуйста, верни…
- Получишь ее обратно, если пойдешь со мной на свидание, – решив больше не давать ей простора для странных трактовок и увиливаний, отрезал Гастон. – Можно прямо сегодня, если…
- Нет.
- В смысле?
- Какой, по-твоему, смысл может быть заложен в слове «нет», кроме отрицания?
- Не в том смысле – в смысле… Черт! Слова в простоте не скажешь! Неужели тебя совершенно не волнует судьба заложника? – он насмешливо помахал поднятой высоко над головой книгой. Белинда демонстративно вздохнула.
- Гастон, книга – это произведение, а не печатный томик, и мы живем давно уже не в те времена, когда каждый экземпляр был уникальным и не для всех людей материально доступным. Если ты его испортишь, я просто напишу в библиотеке заявление об утрате и извинюсь. Просто я совершенно не понимаю…
- Знаешь, чего Я совершенно не понимаю? Чего ты вечно выпендриваешься? Я столько раз пытался пригласить тебя на свидание…
- Должно быть, столько же, сколько я тебе отвечала – не думаю, что у нас с тобой есть общие темы для разговоров. Что за интерес тратить свое и чужое время?
- На меня-то не интересно тратить время?! А на кого? На «этого», с которым ты, по слова тройняшек, теперь ходишь домой из школы? Стоит, кстати, быть немного поосторожнее, никто об этом типе ничего тут не знает…
- А Паула с подругами, случайно, не уточняли, почему Терас вчера посчитал уместным меня проводить? – прищурившись, спросила Белинда.
- Говорю же, они вовсе не хотели тебя обидеть и сожалеют… ну, Полли уж точно сожалеет. Так что, с этим… Терасом что, есть о чем поговорить?
- Он упоминал «Имя розы» и «Превращение» Кафки, так что вполне вероятно, и есть.
- Чего-чего? – растерялся Гастон, заподозрив, что над ним каким-то неуловимым образом издеваются. Словно в подтверждение где-то сбоку раздалось похрюкивание Лефу.
- Чего это так самокритично? Не настолько же с этим все скверно! – невпопад заявил коротышка, собрав на себе несколько вопросительных взглядов. – Ну, кафкианское превращение ж, это так говорили в арке комикса про школу супергероев, когда там мутант-таракан…
Вокруг уже начинали толпиться заинтригованные зрители, Гастон выругался про себя – момент его неуклюжий приятель выбрал максимально неподходящий.
- Лефу, тебе что, двенадцать?! Постыдился бы лезть со своими комиксами!
- Нет абсолютно ничего постыдного в том, чтобы читать комиксы, если они нравятся! – неожиданно злобно процедила сквозь зубы Бела. – Это тебе должно быть стыдно указывать людям, чем им стоит интересоваться, а чем нет… и с кем им общаться, а с кем нет!
Неужели «этот» успел на большой перемене упомянуть, что Гастон попросил его держаться от Белинды подальше? Верилось, конечно, с трудом…
- Я не указываю, просто беспокоюсь. В людях-то ты и близко не так хорошо сечешь, как в рептилиях…
- Сдается мне, единственное, а чем ты беспокоишься – что исчерпал в школе все привычные уже способы самоутвердиться, раз дошел до того, чтобы донимать еще и кого-то вроде меня, ты… фазан ты самодовольный!
- Вот оно, самое кошмарное ботанское ругательство! – с еще одним приглушенным хрюканьем вставил Лефу и тут же получил уже какое-то время нервно зудевшую в ладони приятеля затрещину. В толпе притормозивших зевак то и дело раздавались смешки, Гастон свирепо косился, высматривая лица предателей.
- А теперь в последний раз прошу вернуть мне мою вещь, – отчеканила Бела.
- А то что?! – растеряв порядком самообладание, рявкнул Гастон. – Пожалуешься на меня учителям? Да хоть директору! Я – ценный ученик, который ради всей школы старается – и люди это понимают! Мне наша команда обязана блестящими результатами в футбольном сезоне, на меня все рассчитывают, когда нам с ноября предстоят баскетбольные матчи – думаешь, кому-то в администрации будет больше дела до тебя и твоей газетенки? Может, у тебя и хорошие оценки, но их маловато, чтобы твое слово хоть вполовину столько же значило!
- То есть, ты назойливо преследуешь меня с прошлого года затем, чтобы открыть глаза на то, что я никчемна и недостойна внимания? Видно, при всех твоих стараниях на благо общественной жизни, свободного времени у тебя многовато! Хочешь знать, почему с тобой не интересно, Гастон? Именно на эту пустую браваду и показуху ты себя до крошки истратил! И даже ты сам это понимаешь, раз теперь тебе стало вдруг скучно с друзьями и подружками, которые поддерживают тебя, разделяют твои взгляды! Ты сам себе стал скучен.
Она прошмыгнула мимо, скрывшись в библиотеке, Гастон, попытавшись резко развернуться и придержать ее, уткнулся чуть ли не носом в закрывшуюся дверь, на миг потерял равновесие и оперся плечом о стену.
Обернувшись обратно, он в раздражении швырнул отобранным томиком в давящегося смехом Лефу. Дружеская поддержка, как бы ни так!
- Тебе обязательно было встревать с вяканьем про тараканов-мутантов именно в этот момент?
- Я ж не виноват, если для нее это оказалось самым интересным, что в этом разговоре вообще было, братиш? – развел коротышка руками.
- Никто не может безнаказанно вставать между чокнутой и библиотекой! – елейно подсказала из первых рядов зрителей Флер и толпа снова разразилась хихиканьем. Похоже, по школьной репутации Гастона успело уже расползтись достаточно трещин… Все ценят его заслуги, как бы не так! Стоит хоть раз даже не проиграть, а чуть оступиться – и пожалуйста, все будут потешаться, наплевав на все, что было в прошлом!
- Да и к черту бы вас всех!