Это был первый фестиваль, на который родители взяли с собой Шеннара. Дома он был строго ограничен в питании, ел только то, что разрешали родители. И получив полный карт-бланш, он воспользовался тем, что родители разговаривали с местными главами, нагреб сладостей, которые раздавали на каждом углу и, забравшись в семейную палатку, честно обожрался до боли в животе, после чего и заснул.

А вот пробуждение впечаталось в него намертво.

Уже утром был визг матери — она вытряхивала из волос муравьев, которые наползли в палатку на запах сладких крошек.

Она схватила сына за волосы и выгребла из палатки на свет, а потом, придержав за шкирку на весу, отхлестала своим ремешком для походного наряда.

Это было… резко бахнуло осознание, что он маленький и слабый, а за этим ужасом наблюдает несколько ещё позевывающих представителей других кланов. Все смотрели. Мать что-то выговаривала. И отец с его привычным невыразительным взглядом произнес:

— Ты сам в этом виноват.

Шеннар подорвался с кровати, тяжело дыша от мерзкого чувства унижения, и только теперь понял, что уже довольно светло и, судя по запаху, слуги готовят завтрак.

— М-да, такого бреда у нас еще не было, — вздохнул Агран и погладил его по плечам. — Пора вставать, а то что-то мы заспались. Как видишь, даже наши леди уже сбежали наводить красоту.

Этот сон был не таким, как предыдущие, но все равно бил по нервам. Аграна в детстве наказывали, но не за еду же! В том возрасте, в котором был Шеннар, он еще жил в гареме и там с едой было все… сложно. Демоницы ели почти всегда. Беременные и кормящие жены, няньки, мамки, сестры и дочери Владыки, все жевали почти круглосуточно. Еда всегда была в доступе, в основном фрукты, овощи, мясо и сладости. Дети ели все, что не приколочено, носились под ногами, бегали по саду, крошили, роняли, разливали напитки и воду. Служанки это все постоянно убирали, отстирывали, бесконечно меняли коврики, постельное белье и детскую одежду в перерывах между сменой пеленок. В такой обстановке никто не обращал внимания ни на крошки, ни на капли, это все равно потом кто-то да уберет. И за разлитое и рассыпанное никто не ругался — дети, что с них возьмешь. Слегка пьяненькие леди могли и сами что-то разлить, размазать по постелям или вовсе устроить развеселую оргию, не дожидаясь супруга. Других мужчин в гарем не пускали, но между собой-то всегда можно.

— Знаешь, несмотря на то, насколько это воспоминание старое, менее унизительно от того, что теперь о нем знаешь ты, оно не стало, — невесело улыбаясь произнес Шеннар и, встав с кровати, двинулся к душевой.

— Шеннар, заметь, я ведь даже ничего об этом не сказал толком, — Агран почесал макушку и вздохнул. С самыми ранними воспоминаниями всегда было сложно — они зачастую слишком болезненные и слишком ранят в любом возрасте. — Но знай, что я тебя не осуждаю и за такую ерунду даже слова бы не сказал.

— Благодарю за доброту, мэтр, — усмехнулся Шеннар, скрываясь в душевой, чтобы явиться на завтрак уже при полном параде.

Утро проходило как обычно. Вся семья завтракала, болтала о разных мелочах, жены придерживали расшалившуюся Соль, Кайрин тихонько раскладывал бутерброды. Агран разливал всем чай, а Грета подавала сладости. Все как всегда. Только настроение у Аграна все же пошаливало, но он списал это на дурной сон и связь с Шеннаром, которому наверняка хреново после такого древнего воспоминания.

Шеннару и правда было хреново, но он старался кислой рожей никому настроение не портить, а потому честно смолотил завтрак, отвесил заслуженные комплименты готовившим… И резко подскочил на месте, когда перед Аграном возник вестник от Моррея.

Вестник обстоятельно рассказал о находке — Моррей и его компания обнаружили в подземельях дворца довольно старое ответвление, а за ним зал с огромной чашей, все как на фресках и картинах на верхних этажах дворца. И естественно, внук не мог не поделиться с дедом находкой, тем более, что Аграну проще было помочь и объяснить, как это все работает и что именно оно делает.

— Ну что ж, похоже, сегодня вы будете учиться без нас, — вздохнул Агран. — Надо это посмотреть. Мне оно кое-что напоминает из снов, но я не уверен вообще теперь, что это мои сны и то ли самое, что я видел или нечто другое.

Шеннар словно по команде подошёл к нему, готовясь переместиться к Моррею, и что-то его кольнуло. Он не чувствовал в академии прочного уже ощущения от присутствия отца Аюны и его герцогов. И собрался было спросить, но, кажется, кто-то говорил, что они на несколько часов решили родной мир проведать… И это встревожило.

Он хотел было сказать, что не стоит оставлять академию без присмотра, когда сильнейшие ее защитники отбыли, но не успел.

Они уже оказались в подвалах дворца рядом с Морреем и надувшимся словно обиженный хомяк Шеллом.

— Все нормально? — Агран встревоженно посмотрел на Шеннара. Дракон выглядел так, словно ему стало страшно или слишком тревожно.

— Отец Аюны и его герцоги отбыли в свой мир, это сильнейшие защитники академии, — напряжённо ответил дракон.

— Надеюсь, мы тут быстро управимся, нам надо в академию, — предупредил Агран Моррея.

— Не знаю, как получится, — внук со вздохом повел всю компанию к большому залу, в центре которого стояла широкая глубокая чаша, рядом — алтарь с канавками для крови. — Вот, мы нашли то, что было нарисовано на фресках, но мы не знаем для чего это и как это работает.

— Для жертвоприношений, разумеется, — устало вздохнул Агран и первым закатал рукав. Для некоторых ритуалов требовалась сугубо кровь Владык, для других любая демонская кровь, для третьих вообще любая кровь, какую только получится найти, хоть с курицы нацедить и то хорошо.

— Если добирать сколько нужно, это тебя убить может. Помнишь, как мы говорили насчёт того, чтобы просто собрать крови по чашке со всей вашей родни?

— Помню. Да и не собираюсь я сцеживаться весь в эту чашу, меня все равно не хватит, — Агран деловито резанул запястье и капнул крови в чашу. Та быстро впиталась в дно. Где-то на периферии зрения что-то мелькнуло. — Видели? Эффект есть, эта штука рабочая. Теперь бы еще понять, что она делает, — вторая порция полилась уже медленнее, рука быстро заживала. Где-то в стороне что-то явно замигало.

Моррей рванул туда посмотреть и обнаружил обелиск и расходящиеся от него тонкие алые нити силы. Эти нити тянулись куда-то вглубь земли и проследить их до конца не получалось.

— Тут обелиск! — выкрикнул он, подзывая остальных.

— Стойте… — неверяще протянул Шеннар, хватаясь за грудину. — Это очень похоже на разработки правящего клана у нас. Да, природа совсем другая, но… Я могу активировать принцип цепи, и тогда мы найдем все оставшиеся обелиски.

— Подожди, не спеши. Для чего у вас используют эти обелиски? — Агран придержал его за плечо, не давая бежать. В потемках подземелий бегать не слишком полезно для здоровья даже с драконьими глазами. Особенно в таких подземельях, где могут быть потайные рычаги, скрытые пылью плиты и куча всего разного и неприятного.

Шеннар удивлённо оглянулся на Моррея.

— Я думал вы разбираетесь. Хоть немного. Обелиски это активаторы и концентраторы, благодаря им этот ритуал с кровью и работает как должен!

— Да этот ритуал еще до моего рождения давно не делали, — удивленно откликнулся Агран. — Крови нужно очень много и потом ее не используешь больше нигде. Отец разве что мог что-то тут наколдовать, но когда ж это было… — он вздохнул. — Ладно, давайте так — оставим пока тут все, как есть, а после занятий мы придем и будем разбираться в ритуале. Никуда он не денется.

Моррей виновато потупился — он тоже не знал, кто и для чего проводил ритуал.

— Может это… первожреца пригласить? — неуверенно спросил он, глядя по очереди то на деда, то на Шеннара. — Он же должен знать ритуалы.

— Попробуй, — устало кивнул Агран. — А ты как думаешь? — он повернулся к Шеннару.

— Нужно попробовать, надеюсь, это сработает, — задумчиво протянул дракон и кивнул.

— Зачем первожрец, если пригласили уже меня? — сначала раздался возмущенный возглас, а затем из-за обелиска вышагнул… пожалуй, это оказался всё же демон. Но худой до болезненности. И этот демон при виде Аграна расплылся во все той же радостной ухмылке во все клыки.

— О, привет, пятнистый, мы так давно не виделись, что мне кажется, что ты ещё больше вымахал!

— Ты что, жив еще, старый змей? — удивленно воскликнул Агран и пояснил для ошеломленных присутствующих: — Это Кадрим, когда-то он был придворным алхимиком и когда-то я у него фрукты воровал. Потому и пятнистый…

— А… Каким ту боком пятна? — озадачился Шеннар.

— Это был науч-проект! — привычно возмутился демон. — Я ведь для особо умных на том фрукте написал: «Не есть!» Но нет, нашелся оголодалый шкет, который слопал мой проект вместе с хвостиком и парой листиков… Не, ну ты и вымахал конечно, я ж тебя, помнится, когда-то одной рукой за резинку штанов в больничное крыло оттащил!

Агран громко рассмеялся. Сейчас вся эта идиотская история была такой далекой и такой… уже почти семейной.

— Ну да, и сказал потом, что я сожрал фрукты с твоей кровью и теперь уже почти родственник. А тогдашний целитель Артрам наконец-то смог объяснить тебе, что ты таскаешь пятнистого наследника, — ухмыльнулся он во все зубы. — Вот были времена… Тогда ж не было как сейчас в столовой круглосуточного прокорма. Тогда все ели ровно в указанные этикетом часы. Придешь раньше — выгонят, придешь позже — тоже выгонят. А жрать-то после тренировок хочется так, что готов ботинки сжевать, они же из кожи…

Моррей тихо фыркнул в кулак и покосился на Шелла. Да, пожалуй, у деда оставалось еще немало прелюбопытнейших историй, о которых они не знают.

Шелл и сам не сдержавшись фыркнул.

— Ну, это логично, все же когда-то были детьми!

— Были… Ха, я сам, помнится, с кучкой таких же малявок, как я, нередко грабили кухню на предмет съестного!

— Да, были времена… — Агран вдохнул. — Ладно, Кадрим, расскажи нам об этой штуке, а то я уже не помню, когда ее активировали в последний раз. Кажется, еще при отце… — он поморщился, но постарался сильно не кривиться.

— При твоём отце, чтоб ему триста раз икалось и сто раз заплеталось, обелиски активировали нередко. Я посмотрел. Руки надо отрывать за такие игры с магией крови, — забрюзжал Кадрим. — Судя по графикам, ещё чудо, что тут от нецелевого использования ничего не рвануло. Это же как огненным штормом воду для ванной греть!

— Мы находили фрески и рисунки с этой чашей. И там еще был нарисован ритуал… — Моррей попытался вернуть разговор в нужное русло, а то старый алхимик и маг крови по совместительству мог ворчать хоть до пришествия демиурга. — На картинах изображали кого-то из рода Владык, судя по росту, из которого потом сливали кровь в эту чашу. Но насколько я понимаю, если брать только одного ненаследного родственника, то крови для чего-то серьезного не хватит. Чаша слишком большая.

— Угу, чтобы это сработало, в изначальном варианте жертвовали взрослого наследника, — угрюмо ответил алхимик, бросив взгляд на Моррея. — Но уверен, с помощью концентратора можно вычислить, сколько крови обычных носителей понадобится для активации обелисков.

— Но это же не выгодно! — воскликнул Моррей. — Убивать взрослого почти Владыку, просто чтобы активировать обелиски… Потом нужно будет ждать и растить следующего. Проще и правда слить понемногу крови со всех родственников.

— Это тебе не выгодно, а тому, кому наплевать на своих детей, вполне себе выгодно, — проворчал Агран. — Балованные вы ныне стали, современные, гуманные. В моем детстве дети были расходным материалом, точно так же, как и подростки, и даже взрослые. Владыка мог пользоваться всеми, на кого его взгляд упадет, для достижения своих целей.

— К сожалению, так и было, — кивнул Кадрим. — Но отдать должное, активировались обелиски тогда, когда случай был откровенно крайний и даже жертву взрослого наследника можно было обозначить как минимальные потери, — продолжил алхимик и начал вычерчивать на какой-то дощечке сложный график.

— Интересно, что должно случиться в нашем мире, чтобы гибель наследника стала всего лишь малой жертвой? — задумчиво пробормотал Моррей, но драконы его точно услышали.

— Ну вот иномиряне случились, — пожал плечами Агран. — Но ты не бойся, мы тебя не зарежем во славу богини Айши. Только крови нацедим.

— Ага, точно, протягивай свою холенную ручку, парень, — встрепенулся алхимик и в его руке возникла тонкая, но очень длинная игла. — Для начала достаточно капли, я пока просто проверяю.

Моррей со вздохом закатал рукав рубашки и позволил проколоть ладонь. Укол вышел неожиданно болезненным, показалось даже, что порез болел бы меньше. Кровь капнула в чашу, снова от нее пошли тонкие едва заметные лучи силы и схлынули где-то в глубине подземелья.

Алхимик недовольно поморщился.

— В следующий раз попрошу не дёргаться, я тебе чуть насквозь руку не проткнул из-за этого. Ты что, иголок боишься? — забрюзжал опять алхимик сразу как записал все показатели изменения фона в график

— Просто неприятно, — Моррей поежился. — В следующий раз сам разрежу, это легче.

— Да, хорошо, что ты живешь именно сейчас, — вздохнул Агран, — и к твоим закидонам все относятся намного более благосклонно, чем было бы в мои времена. Ну ничего, прогресс не стоит на месте, может, это даже и к лучшему. Ну и что там? — он сунул нос в записи мага и конечно же ничего не разобрал — мало того, что тот писал чуть ли не клинописью, так еще и почерк был отвратным.

— Для примера нужен ещё один ребенок из вашего семейства. Не наследный. Но мне нужны ещё минут десять на расчеты и твоя кровь как того, кто уже носил корону, — хмуро проговорил старый маг крови.

— Пойду отправлю вестника, — буркнул Моррей и поплелся на выход — сюда вестники не проникали. То ли из-за магии, наложенной на подземелья, то ли по причине глубины и древности, то ли все вместе, но факт оставался фактом.

— Тогда уже на мне будешь ставить опыты. Небось давно мечтал, да? — ухмыльнулся Агран и протянул руку Кадриму.

— Ну, на мелком тебе я, помнится, отлично оторвался, даже диссертацию закрыл, — ухмыльнулся алхимик и глянул на Шеннара. — Так что ты, братец, сейчас необходимость, а вот уж кого исследовать мне действительно интересно, так это твоего дракона.

— Только при его добровольном согласии и без вскрытия, — отрезал Агран. — И желательно без мучительных экспериментов. Крови мы так и быть тебе нацедим, а вот все остальное… ему и так нелегко в жизни пришлось, не добавляй нам кошмаров.

— О-о, и даже так? — цепкий взгляд скользнул по вздрогнувшему дракону обратно на Аграна и на лице мага крови возникла улыбка. — А ты размяк. Было время, когда ты не мог себе позволить как-либо щадить чужие чувства… Но знаешь? Я рад за тебя. Давай уже сюда каплю крови…

— Тогда у меня не было времени на чувства, — Агран снова полоснул когтями ладонь и протянул ему руку, — а сейчас времени достаточно. И я рад, что у меня есть возможность кому-то помочь.

Кадрим лишь вздохнул и послушно собрал капли крови на специальную серебряную пластинку и принялся вычислять.

— Я… рад, что у тебя это получилось, — очень тихо произнес алхимик, вновь начиная вычерчивать знакомую формулу, но с новой погрешностью.

— Пока еще не совсем, — признался Агран. — Ты же сам знаешь… что у нас тут происходит. И знаешь, зачем Моррей искал все это, — он обвел рукой зал и чашу, словно желая объединить в одно. — Если бы не иномиряне, мы бы вряд ли стали заниматься такими делами.

— Я не о том. У тебя получилось помочь себе, — тихо произнес Кадрим. — Для начала это главное.

— А за это уже надо благодарить моих жен, — опустил голову Агран. — Это они меня тогда вытащили. Если бы не они, то я бы… не смог вылезти из той ямы, в которую упал после отречения.

— И как же прекрасно то, что ты это понимаешь… — выдохнул маг крови, завершая странное уравнение. — Все готово — я почти вычислил коэффициент чистоты, так что остался кто угодно из твоей линии, в смысле, подойдёт любой из бродящих по дворцу ненаследных детишек твоего сына.

Ненаследного ребенка привел Моррей. Вызвался помочь один из его младших взрослых братьев.

— Вот, это Дигран, мой младший брат, — представил он парня в основном для Кадрима. — А еще мне как-то… не так, — он посмотрел на Аграна. — Что-то совсем не так. С магией, с миром, не знаю, но это чувство мне не нравится. Вы когда тут закончите, проверьте, пожалуйста. Я это не придумал, — он потер грудь, в которой клубилось смутное беспокойство. Будто внутри медленно сжималась тяжелая металлическая пружина.

— Похоже, не мы одни сейчас форсируем события, — встревоженно произнес Шеннар, а Кадрим, кивнув, взял кровь у паренька. Кольнул быстро, легко, а так как рукой шевелить изначально не дал, то тот даже укола не ощутил и несколько капель крови оказались неожиданностью.

Агран поморщился. Его чутье сейчас тоже начинало подсказывать, что не все в порядке, но все же решил дождаться конца эксперимента. Быть может, эта чаша им понадобится прямо сейчас, так что лучше быть готовыми ко всему.

Дальнейшие расчёты затребовали всего лишь несколько минут.

— Отлично нужно двадцать литров крови обычных отпрысков Владык, полагаю, подойдут даже внуки, правнуки и племянники, — быстро заключил алхимик и немного нервно улыбнулся Аграну. — Это же, надеюсь, не проблема?

— А это решать будет Владыка, — мстительно ухмыльнулся Агран. — Это же он кучу детей наплодил. Моих осталось только двое, — он ненадолго призадумался. — А внуки слишком маленькие, один вообще экспериментальный, так что нет, их не дам. Пусть льют кровь взрослые. И я свою долю тоже солью.

— Да что там решать! — фыркнул Моррей и поежился. — Давайте просто позовем всех братьев и сестер и наладим уже эту дурацкую систему. А то он еще год будет думать разрешать или не разрешать и когда.

— Да, но для начала давайте выйдем проветримся, что-то у меня чуйка уже матом орет, — попросил Шеннар и потёр виски.

— Идем, — Агран прихватил его под локоть и повел наружу. Он пару раз оглянулся на чашу — что-то в ней все же притягивало взгляд. Что-то цепляло. Надо вернуться и закончить эксперимент. Надо было активировать цепочку обелисков и… он осознал, что это чувство — всего лишь логичное завершение тревожного ощущения в груди.

Аграну на миг стало как-то муторно, будто затошнило, но где-то не в желудке, а глубоко, в душе почти что. И это муторное тошнотное чувство не отступало, а лишь усиливалось с каждым мгновением промедления. Он почему-то стал вспоминать, кто в академии. Хлоя, Кайрин, Тариадис, остальные учителя и дети и… надо все же проверить. Ощущение ему дико не нравилось.

Переместиться сразу не удалось, потому как эти древние стены оказались бессовестно хорошо экранированы. Опять последовали переходы. У Шеннара что-то тоскливо заныло в груди.

А потом едва они покинули зону искажения… Шеннар охнул от ощущения рассеченных связей, а на них с Аграном рухнуло больше десятка панически звенящих вестников. И почти все они были матово-черными, откровенно показывая, что создатель вестника мертв.

— Что за?.. — Агран неловко схватился за грудь, другой рукой пытаясь разобраться в мешанине вестников. Выглядело это до того нереалистично, что он несколько мгновений не мог собраться. Боль отвлекала, не давала сконцентрироваться и слишком нервировала. Отключиться от нее не получалось при всем желании. — Там же… там же все… — он выдохнул. Боль можно было использовать и по-другому. Ее можно направить на злость, на бешенство, на убийство врагов.

Портал открылся сам собой, Агран просто рванул туда, надеясь, что Шеннар последует за ним.

Тот и последовал. Чтобы по выходе из портала едва не перецепиться через чьё-то изувеченное тело. Сердце пропустило удар — Шеннар узнал одну из местных стражниц… лишь по обрывкам ауры.

Академия горела. Но никто не бегал с криками туша пожар. Некому было.

Агран заметался между знакомыми лицами. Стражники, слуги, дети… одна из учительниц. Их всех убили жестоко, не глядя на возраст и пол, на способность сопротивляться. Они все стали просто… мясом. Он видел такое не раз, но теперь от чего-то стало так больно, что боль уже не умещалась в душе, она выплескивалась рыком, злостью и ненавистью к тем, кто это сделал.

На лестнице лежала изломанная демоняшка Визра с клинком в руке. До последнего не бросила длинный кинжал, где только прятала… Ее голова раскололась о ступени и превратилась в месиво. Поодаль нашлись тела пары стражников со вспоротыми животами и перерезанными глотками. А еще дальше — снова детские тела. Демонят, эльфят, полукровок, людей… Тех самых смешных детей, которые задавали глупые вопросы, хихикали и подтрунивали друг над другом и над учителями, тех, кто творил детские пакости, подсматривал друг за другом в душе, играл во дворе…

А дальше… В одном из кабинетов были драконы. Правда, понять это получилось лишь по полному разгрому, нескольким телам нападавших и обугленным изрешеченным стенам. В полу образовались дыры, видимо, от магии пустотника. Но даже его не хватило, чтобы противостоять всем. В выбитые окна влетал жаркий душный ветер, разносящий запах гари и дым. Черный, противный дым.

Кулак Аграна впечатался в стену.

— Я убью этих тварей. Медленно, — прошипел он так, что сразу стало понятно — найдет и убьет. И будет жить еще долго именно ради такого момента.

Стена пошла трещинами и осыпалась, открыв вид на другую аудиторию. И Агран пожалел вообще, что разбил ее.

Там тоже был разгром, тоже валялись убитые. Ни одного раненого — похоже, выживших планомерно добивали уже после. Перед детьми лежал Тариадис. Судя по полосам горелого — он сражался как мог, но нападавших было больше. Шпион не боевой маг, его задача всего лишь добывать информацию… но сюрпризы у него имелись. Труп одного из нападавших у противоположной стены оказался полностью обескровлен, высушен, как мумия. На полу валялись осколки украшений — амулетов, которые Тариадис всегда носил в изобилии. Похоже, он до последнего ставил щиты.

Шеннар покачнулся. Мир вокруг него сюрреалистично задрожал. Он отвернулся от Тариадиса так резко, что хрустнула шея, и ввалился в следующий кабинет…

Хлоя выглядела ужасно. Видно было, что сопротивлялась до последнего. Её рук и ног просто не было, остались лишь обугленные культи… И она все ещё была жива. Её просто глумливо бросили на вершине из кучки детских тел. Дракон схватился за грудь, понимая, что просто задыхается.

Пожалуй, впервые за всю долгую жизнь Агран ощутил, как на несколько долгих секунд остановились его сердца. Это было намного больнее, чем просто удар или просто магия. Это было ударом в душу. С Хлоей они прошли столько всего, сколько не проходило порой и три поколения демонов. И он даже подумать не мог, что она закончит жизнь так. Нет, конечно же нет.

Он подхватил жену на руки, но понял, что лишь причиняет ей еще больше боли. Но и бросить уже не мог. В глазах потемнело. В груди бушевала какая-то странная сила, требующая выхода. Пожалуй, если бы он был целителем, то лечил бы ее, но… целительские заклинания ему почти не давались. И тех жалких крох, которые он выучил просто походя для самых простых вещей сейчас было недостаточно. Совсем недостаточно.

Хлоя приоткрыла один глаз. Мутный, окровавленный и почти незрячий.

— Добей… — прохрипела она, понимая свое положение намного лучше, чем Агран.

— Нет. Я лучше их убью. Всех вместе с их паршивыми богами. А тебя можно вылечить, — голос звучал неожиданно ровно. Только в горле что-то клокотало — злобное, сильное, готовое в любой миг сорваться и просто стереть с лица земли все, что не угодно Аграну. Любое. Любого. Абсолютно все.

В глазах демона заплескалась тьма. Не та нежная, льнущая к рукам тьма, которой хватало в Трайлериме с избытком. Тьма холодная, ледяная ярость, поглощающая душу без остатка. Тьма низвергающая и убивающая. Агран сам не заметил, как действительно пробил тот незримый потолок, о котором когда-то говорил Шеннар. Сейчас его интересовала только месть. Кровавая, изощренная, сильная и впечатляющая, способная повергнуть в ужас любого, кто посмеет только прикоснуться к его семье. Они с Хлоей прожили девять тысяч лет с хвостом, они пережили все невзгоды и препятствия, и не каким-то там иномирным шавкам решать, кому жить, а кому умереть.

И тогда к нему шагнул Шеннар. Только какой-то странный. Казалось, словно он стал выше? Бледнее? Или вовсе прозрачен?

— Агран, убей меня. Сейчас. Я смогу… Я, кажется, все понял… — по телу дракона словно шла бесконечная рябь. Он словно одновременно был собой, худеньким вытянутым подростком, смешным длинноволосым ребенком и яйцом. И вместе с этим ничем…

— Ты рехнулся? — просто спросил Агран, глядя на него. — Нам сейчас надо к целителю. Нам надо вызвать подмогу и уничтожить ко всем ангелам этих тварей. А ты говоришь убить тебя — мало того, что часть моей семьи и души, так еще и отличного воина! — его голос дрогнул. Этого всего было слишком много. Слишком больно. Слишком шокирующе…

Где-то рядом открывались порталы, где-то появлялись маги, кто-то уже бежал к ним на помощь, но это было словно в другом мире, другом месте.

— Ты не понимаешь, я уверен, мы сможем вернуться вместе. Я точно не уверен, насколько, но это должно сработать! — пронзительно горько, срываясь до хрипа закричал Шеннар. — Я все равно это сделаю, просто ты здесь единственный, кто может убить меня быстро.

— Ладно, — Агран до боли стиснул зубы. Клыки прокололи губу насквозь. — И правда, лучше уж я, чем кто-то еще… Боги, ну почему мне кажется, что я проклят с рождения? Почему я всегда вынужден убивать тех, кого люблю? — он бережно положил Хлою на пол и отошел на пару шагов. — Тебе как лучше — опять голову свернуть или что? — он старался не показывать, но руки уже заметно дрожали. Тогда, в других жизнях-кошмарах, он убивал врага. Сейчас он должен был убить друга и самое близкое существо за всю жизнь.

Шеннара затрясло. Почему-то перспектива ещё одной смерти и вновь от рук Аграна вызывала искренний ужас.

— Да… Правильно, смахни мне голову, я верю, ты сможешь, быстро.

— Что будет, если что-то пойдет не так? — уточнил Агран. Ему отчаянно не хотелось убивать Шеннара, не хотелось снова проходить все муки совести и начинать сначала. Он буквально видел уже готовый маячащий над душой кошмар. Реалистичный настоящий кошмар из настоящей жизни.

— Время отмотает как всегда до момента моего первого визита в Трайлерим, — невесело улыбнулся Шеннар. И его тело по-прежнему странно искривлялось, словно с разных оптических иллюзий. — Но я, кажется, наконец, понял, как это работает.

— Давай не так далеко, пожалуйста. Нам нужно предотвратить только эту катастрофу, со всем остальным мы справились, — Агран качнул головой. — Если можно, не с самого начала. Я тебя очень прошу…

— Я же говорю, что это только если у меня не получится, — выдохнул Шеннар и зажмурился, смаргивая слёзы. — Бей уже!

Аграну тоже очень хотелось зажмуриться и не видеть. Но он не мог. Его когтистая рука словно сама собой, без его сознания, привычным (боги, насколько же привычным!) жестом ухватила дракона за голову.

— Прости… — прошептал он.

Коронное движение, рывок, чтобы дракон не мучился, странное слишком слабое сопротивление магии и тела, будто бы Шеннар сделал все, чтобы поскорее умереть и… Агран тряхнул окровавленной головой в руке, ощущая, как магия, пространство и время сминаются, превращаются в какой-то странный водоворот, закручивают его как листик в урагане и несут куда-то… Куда — он уже не смотрел. По щекам катились слезы, на душе было слишком больно и слишком плохо. Мало ему Хлои, которая помирает в трех шагах от него, так теперь еще и Шеннар…

— Это и правда проклятье… — успел прошептать он до того, как пространство распалось на кусочки. То самое пожизненное проклятье, от которого никуда не деться. Куда там пропажа памяти — да лучше бы она вся пропала взамен на возможность просто не убивать тех, кто тебе дорог.