ох, джисон очень сильно напился и почти так же сильно заебался.
он в очередной раз пялится на то, как минхо растекся по всему дивану, не давая никому сесть и заставляя раздраженного его поведением хенджина грустно уместиться где-то на подлокотнике. минхо, в принципе, все равно, пока расфокусированный взгляд пытается сосредоточиться на чем-то в экране мобильника, а под животом мягко давит диванная подушка, так что он даже и не думает вставать.
джисон пытается проморгаться, потому что несмотря на все его попытки, взгляд все равно немного плывет, и он не может сказать, что сильно в восторге от этого. обычно к тому моменту, как он действительно напивается, они уже в районе получаса во что-нибудь играют или, на крайний случай, устраивают что-то типа караоке или оценки чанбиновых диджейских способностей, но никак не это.
тухло. настолько тухло, что ему в голову даже закрадывается язвительная мысль просто собрать все свои вещи и отправиться отсыпаться домой. или, если повезет, в гостевую комнату.
можно принять душ, скучающе думает он. хенджину надоедает падать с подлокотника, поэтому под протестующие визги ли он перекладывает того к себе на колени и продолжает залипать в телефоне. джисон без интереса хмыкает. да, хенджин, вообще-то, намного сильнее, чем может показаться на первый взгляд. конечно, он довольно изящный, а еще высокий и безумно стройный, но он тренируется с завидной регулярностью, так что его тело отлично сложено, по нескромному мнению джисона.
от фиолетого света начинает пощипывать глаза, а еще виски в стакане противно теплеет от того, как долго джисон уже не может осилить последние несколько глотков. льда там не осталось и подавно, так что теперь он мало того, что теплый, так еще и разбавленный. мерзость.
единственное, что его радует сегодня — феликс, которому чанбин, как настоящий старший брат, запретил напиваться в те щи, в которые он напивается обычно, и начал контролировать количество потребляемого им алкоголя. так что вместо того, чтобы засыпать на ходу, феликс внезапно входит в свою гиперактивную фазу и докапывается до всех без разбора. до джисона очередь еще не дошла, но ему забавно наблюдать за тем, как чонин пытается сохранять дистанцию.
вообще-то, его настроение сегодня довольно мягкое. он обводит взглядом о чем-то спорящих хенджина и минхо, думая, не предложить ли одному из них уединиться, потому что минхо сегодня отлично постарался с выбором одежды, а хенджин просто перманентно выглядит так, что джисону хочется с ним переспать, но…
он мотает головой собственным мыслям, хмурится, взбалтывает алкоголь в стакане, прежде чем убрать его на столешницу. вместо того, чтобы тусоваться в гостиной вместе со всеми, он занимает какое-то очень уж сомнительное место в дверях кухни, не давая себе сесть, чтобы случайно не заснуть, и у него даже есть объяснение — в зале слишком громко играет музыка, а у него начинает болеть голова от скуки.
очень, очень тухло у них сегодня.
— у тебя что-то случилось? — чан, как обычно, возникает из ниоткуда, взгляд теплый и довольно обеспокоенный, но чуть подернутый дымкой опьянения, — лицо недовольное.
джисон качает головой и поджимает губы.
— нет, все путем, — отвечает он противоположно своим мыслям, — скучновато сегодня.
на его плечо опускается рука, и он явно не убеждает никого этими словами, судя по тому, как чан сильнее хмурится и сжимает пальцы.
— почему не пойдешь в зал?
— музыка, — он борется с желанием закатить глаза. забота чана приятна, но иногда у него и правда нет никаких тормозов, — у меня башка болит, наверное, просто лягу спать.
чан смеряет его нечитаемым взглядом несколько секунд, за которые джисон пытается не показывать, что ему просто ничего не хочется делать, но потом тяжело вздыхает и убирает руку с его плеча.
— ладно.
и уходит. джисон снова прислоняется плечом к косяку и думает, не налить ли себе новый стакан. гостиная взрывается хохотом, привлекая его внимание.
— эй, стой-стой, ликс, — на веселый голос сынмина поворачивается даже удивленный минхо, параллельно заехав коленом хвану по лицу, — стой, тебе говорят!
джисон в очередной раз хмурит брови и приглядывается — в дальней части зала что-то происходит, так что ему приходится отлипнуть от косяка и подойти ближе к дивану, чтобы разглядеть: феликс обвил тусующегося сидя на полу чонина всеми конечностями и уместил голову у недовольного младшего на плече, явно не желая уходить даже после того, как чонин сказал ему об этом прямым текстом.
— ну нини! — ноет он и, судя по хрипам чонина, только крепче обхватывает его шею руками, — ну!
— понятно, феликс опять начал.
о, те самые приливы тактильности, стадию с которыми он обычно пропускал. она короткая, но если перестать пить слишком рано, то можно незаметно для всех оказаться в ней надолго. джисон знает об этом, потому что пьет с феликсом всю жизнь, поэтому он тяжело вздыхает, потирая переносицу двумя пальцами.
судя по лицу чана, он вообще без понятия, что со всем этим делать, так что он просто напряженно мозолит джисону глаза, темной тенью зависнув прямо над обнимающимися парнями. джисон мягко отталкивает его одной рукой, чтобы оказаться за спиной чонина, как можно ближе и к феликсу лицом.
— ликси, — негромко начинает он. феликс, зависнув, разглядывает одинокую веснушку на его смуглом носу, — пойдем спать, милый?
— дохлый номер, мы уже пытались, — загробным голосом сообщает чонин, но феликс, неожиданно для всех, отпускает его шею, — чего?
джисон усмехается.
— ляжешь со мной? — капризно и тихо спрашивает феликс, все еще не уверенный, стоит ли ему отпускать младшего в своих руках, и джисон отчаянно кивает несколько раз.
— сон-
— все окей, — он вздыхает, — мне нехорошо, так что я все равно собирался пойти спать.
феликс, поднимаясь, нащупывает его руку и с довольной улыбкой переплетает их пальцы. джисон сжимает его ладонь несколько раз, снова поворачиваясь к чану.
— все правда в порядке. спасибо за беспокойство.
зажмурившись на секунду, чан кивает. сынмин за его спиной непонимающе разводит руки в стороны, мол, что за цирк устроили, и джисон посылает ему несколько многозначительных взглядов и ровно одну ободряющую улыбку, прежде чем направиться в сторону лестницы на второй этаж.
— спокойной ночи, не обращайте на нас внимания.
минхо с дивана посылает ему воздушный поцелуй, остальные просто салютуют, кроме, очевидно, хенджина, который просто игнорирует его присутствие весь вечер. джисон искренне не понимает, почему, он ведь извинился за прошлый раз… в любом случае, ноющий, уставший и желающий заобнимать его до смерти феликс для джисона сейчас намного важнее, так что он ободряюще улыбается лучшему другу и вместе с ним принимается преодолевать ступеньки одна за другой.
— все, почти пришли, — он говорит это больше для самого себя.
потому что он явно недооценивает собственный уровень опьянения, если уже даже лестница становится для него препятствием, с которым справиться тяжеловато. гостевая комната дальше по коридору, и феликс так липнет к его руке, что он не уверен в том, доберутся ли они.
— милый, ну, — джисон ласково щелкает его по носу, благодаря богов, что попал не в глаз, а точно в цель, — почти уже.
— хани, ты такой хороший, — скулит феликс, и джисон может только со вздохом погладить его по пушистым волосам, помутненное сознание пытается подкинуть ему мысль, какая из трех одинаковых комнат не комната чанбина, но в конце концов он просто выбирает самую дальнюю и с облегчением замечает, что вещей в ней явно меньше, чем там, где живет настоящий живой человек.
— да, знаю, ликс, ты тоже, — запоздало отвечает он, — посиди здесь три секунды, хорошо?
он пытается отлепить феликса от своей руки, но тот сегодня на удивление послушный, так что делает это самостоятельно, как только слова хана доходят до него. без лишних замечаний он падает лицом в кровать, раскинувшись звездой по всему покрывалу. джисон принимается копаться в шкафу. он знает, что у чанбина куча шмоток, из которых он вырос или, вернее, которые стали ему слишком тесными в груди и рукавах, так что он предпочитает говорить, что это сменная домашняя одежда для гостей. так и сейчас, джисон без труда вытаскивает пару чистых на вид футболок, какие-то шорты и спортивные штаны, чтобы они оба могли переодеться. феликс на кровати, кажется, начинает дремать, когда хан возвращается к нему.
— ликс? — феликс мычит, — не спишь? — снова мычит, — сядешь, пожалуйста? надо переодеться.
феликс, почти не открывая глаз, переворачивается на спину и свешивает ноги с кровати, чтобы джисон мог спокойно потянуть его за руки и помочь ему принять вертикальное положение.
— поднимаем руки, — командует джисон, выправляя чужую футболку из джинсов, задевая чужие ребра и заставляя младшего тихо хихикнуть от щекотки, — ну тихо, не дергайся.
без одежды феликс вздрагивает от холода, и джисон невольно окидывает его торс взглядом, прежде чем натянуть на него чистую и пахнущую теперь порошком огромную футболку.
— круто, теперь давай слезай, — джисон снова берет его за руки, чтобы феликс мог встать, и опускается перед ним на колени.
— щекотно, — заявляет феликс, пока старший пытается справиться с заевшей молнией на штанах, от усердия даже высунув кончик языка, — хани?
— купим тебе новые джинсы потом, ладно? — плюнув на все, он просто дергает собачку вниз, и молния расходится под его пальцами, зато теперь он может без препятствий стянуть с него джинсы и усадить обратно на покрывало. феликс, снова слишком долго думая, кивает. джисон за несколько секунд надевает на него шорты, прикинув, что феликс обычно греется как печка, пока спит, и похлопывает младшего по бедру, — все, теперь все.
феликс падает обратно на одеяло, даже не закидывая ноги, и, судя по всему, снова начинает засыпать. джисон усмехается, умиляясь. окно открыто, так что ему очень скоро станет холодно, так что, скорее всего, джисону придется расправлять кровать. да и не хочется спать на пледе, если в их распоряжении чистое постельное белье.
некоторое время у него уходит на то, чтобы переодеться самому — джисон только успевает снять футболку, как оказывается, что он каким-то неведомым образом умудряется завязать тройной узел на собственных трениках, и приходится сильно постараться, чтобы одновременно не упасть, разглядеть в полутьме этот самый узел, да еще и попытаться его распутать.
он тратит на это куда больше времени, чем планировал, но в итоге треники остаются в живых, и он успешно меняет их на практически такие же, но чистые и другого цвета, прежде чем прикрыть окно, выключить свет и забраться к феликсу на кровать.
— ликси, — негромко зовет он, похлопывая младшего по плечу, — надо расправить кровать.
феликс недовольно мычит, но отползает в сторону, чтобы джисон мог стянуть с постели плед и откинуть одну сторону одеяла. перетащить феликса туда — еще одна почти невыполнимая для него сейчас задача, так что он на какой-то промежуток времени просто садится, снова пытаясь привести зрение в норму, но сдается и пихает феликса одной ногой.
— что? — раздраженно отзывается феликс.
— ложись под одеяло, у меня уже нет сил тебя таскать, — джисон мягко взъерошивает его волосы, чтобы задобрить, и феликс ворчит, но все-таки поднимается и забирается под одеяло, скидывая плед на пол. сквозняка нет, но он все равно ежится и подбивает одеяло крепче.
кошмар, джисон так сильно его любит, что сейчас, кажется, сердце разорвется.
он снова вздыхает и забирается под огромное мягкое одеяло вслед за феликсом, тут же чувствуя, как младший подползает ближе и ерзает, пытаясь нащупать его тело руками. в конце концов, джисон самостоятельно обвивает его руки вокруг себя, кладет чужую голову куда-то себе между плечом и шеей, умещает подбородок на чужой макушке и принимается гладить феликса по волосам одной рукой, чувствуя, как младший счастливо выдыхает.
их ноги тоже оказываются переплетены под одеялом, потому что феликс просто ненавидит спать в одиночестве и пытается сделать так, чтобы каждая клеточка его тела касалась кого-нибудь. в этом плане намного легче, если он действительно напивается, потому что тогда он просто засыпает на месте и не дергает никого с тем, чтобы спать в обнимку, но сейчас.
джисон просто обожает обнимать его, потому что от феликса всегда пахнет чем-то очень мягким и родным, а еще потому, что они оба такие любители скиншипа, которые, дай волю, не будут отлипать друг от друга до скончания веков. хотя судя по тому, с какой интенсивностью феликс сейчас сжимает его спину, он не отлипнет, даже если наступит конец света.
— хани, ты спишь? — бурчит он неразборчиво, и джисон, почти успевший задремать, опускает к нему лицо, тут же получая чмок в нос, — обними.
джисон очень тяжело вздыхает и убирает руку с феликсовой макушки, чтобы обнять его за шею. феликс довольно мычит, тут же прижимаясь еще крепче, чем раньше.
сознание мягко ускользает от него, и хан давит зевок, прежде чем еще глубже зарыться в подушку и легко поцеловать феликса куда-то в волосы. он даже не подозревал о том, что устал настолько сильно, так что, может, вечеринка не была такой уж скучной, просто эта навязчивая мигрень не давала ему наслаждаться ей в полной мере, и эта слишком громкая музыка…
что же это было? кажется, какой-то из микстейпов чанбина.
джисон довольно жмурится. да, кажется, что-то такое. читка у чанбина удивительная. он уверен, что когда-нибудь они с чаном запишут что-нибудь совместно, и это будет-
— хани.
джисон открывает глаза.
— что такое, милый? — почти обреченно интересуется он. феликс легонько царапает его спину, чтобы привлечь внимание, так что он в любом случае не смог бы проигнорировать это и просто заснуть.
— мне скучно.
— ликс, солнышко, давай просто ляжем спать?
— не хочу.
еще одна удивительная черта феликса — он безумно капризный, когда пьяный. да, тактильный и приятный до ужаса, нежный, забавный, чаще всего игривый и хитрый, мягкий, любвеобильный и просто чудесный, но капризный.
— хорошо, чего ты хочешь? — феликс не даст ему спать, он знает об этом.
— поцелуй меня? — просит он таким невинным тоном, что джисон был бы извергом, если бы отказал ему. взвесив все «за» и «против», он решает, что ничего страшного не случится, если они просто немного поцелуются, как обычно.
тем более учитывая тот факт, что сегодняшняя вечеринка обошлась без игры в бутылочку, где они обычно целовались при всех со стопроцентной отдачей.
— хани? — да, джисон, хватит думать. твой лучший друг хочет получить от тебя поцелуй прямо сейчас, не заставляй его ждать.
он снова отстраняется, чтобы опустить к нему лицо и найти чужую щеку рукой. феликс вытаскивает из-под него одну руку, чтобы погладить его шею с тихим хихиканьем, но даже такой простой жест заставляет тысячу мелких мурашек пробежать по позвоночнику джисона.
— один поцелуй, ладно? — строго спрашивает он, — и потом мы ляжем спать.
феликс в полутьме кивает с просто ангельским видом и тянется к нему сам. джисон накрывает его губы своими настолько мягко, насколько это вообще возможно, ласково оглаживая чужое лицо. немного подумав, приоткрывает губы, тут же чувствуя, как феликс с явным удовольствием коротко лижет нижнюю и проскальзывает в его рот языком.
джисон мычит. их языки сталкиваются аккуратно, потому что джисон полностью контролирует ситуацию. даже тогда, когда рука феликса на его спине легко проходит вдоль позвоночника и остается на талии, приятно сжимая. говоря честно, джисон не контролирует только то, как сам прижимается крепче и ежится под чужими прикосновениями.
феликс отстраняется от него с влажным чмоком, пытаясь немного привести дыхание в норму, но талию не отпускает.
— все? — закономерно интересуется джисон, и феликс в ответ только приподнимает бровь. сейчас он не выглядит так, словно хочет спать, — феликс?
вместо ответа младший снова припадает к нему губами, почти сразу же проталкивая язык, и джисон давит скулеж где-то в горле, когда он сильнее стискивает его талию, прежде чем мягко провести по его груди самыми кончиками пальцев и задержаться там. ох, он попал.
он отвечает со всей отдачей, вылизывая чужой рот и отрываясь только затем, чтобы прихватить зубами нижнюю губу феликса, зализать укус и снова вернуться. повторить. феликс недовольно мычит, когда джисон пытается отодвинуться, и внезапно оказывается сидящим на бедрах хана.
темно, но в комнате нет штор, так что света уличных фонарей вполне достаточно для того, чтобы джисон мог как следует разглядеть его лицо. они так близко, что он хорошо видит чужие длинные ресницы, словно выгоревшие на солнце, россыпь веснушек, одну ту самую, в виде сердечка, на скуле. феликс на нем тяжело дышит ему в губы, заставляя джисона сглотнуть и попытаться справиться с расходящимся по всему телу жаром.
— феликс, — зовет он, и голос получается намного слабее, чем он планирует, — спать?
конечно, джисон, ты контролируешь ситуацию, думает он, именно поэтому у тебя стоит, да?
он молится, чтобы феликс этого не заметил, потому что сейчас младший как раз в том состоянии, когда может ляпнуть что-то вроде «помочь?» с самым невинным взглядом котенка, на который только способен.
а джисон, к сожалению, как раз в том состоянии, когда может согласиться.
из него вырывается какое-то подобие рваного выдоха, когда феликс молча оставляет поцелуй на его челюсти, затем еще один, ближе к подбородку, и припадает губами к его шее.
джисон стонет.
ладно, это не то, на что он расчитывал, потому что его тело подрагивает от желания, а руки лихорадочно ищут, за что бы ухватиться. вариант «не за феликса» его мозг почему-то не рассматривает, поэтому джисон, сглотнув и против своей воле закинув голову назад, находит его талию обеими руками и резким движением притягивает феликса к себе, заставляя его сильно прогнуться в пояснице.
шея горит от мягких укусов и влажных поцелуев, но джисон может только сдвинуть голову в сторону, чтобы феликсу было удобно, и младший тут же этим пользуется, переходя к ключицам и сдвигая ворот его футболки в сторону, чтобы начать выцеловывать его грудь. джисон давится стоном, пытается дышать ровно или хотя бы что-то сказать.
— ли- ликс, — пытается он, но колотящееся от желания сердце явно против того, чтобы он заканчивал фразу, так что вместо слов из него вырывается только очередной стон и очень непотребный вздох.
— что? — неожиданно отзывается феликс, не отрываясь.
— останов-вись на секунду, — просит джисон слабо, и феликс послушно, но недовольно отрывается от его шеи, — нам стоит остановиться?
он материт себя за вопросительную интонацию, но феликс, судя по всему, задумывается над его словами. проходит несколько долгих секунд, за которые у него наконец-то получается вернуть дыхание в норму, а подрагивающие руки — в нормальное состояние.
— а ты хочешь, чтобы мы останавливались? — джисон мельком смотрит ему в глаза и ох, лучше бы он этого не делал.
взгляд феликса такой темный и полный желания, что это заставляет его сглотнуть и облизнуть губы против своей воли. феликс провожает движение его языка голодным взглядом и снова смотрит в глаза, все так же приподнимая одну бровь, как он делает обычно. но сейчас, блять, это выглядит совсем не как обычно.
— тебе честно? — загнанно интересуется джисон, прикрывая глаза, когда феликс склоняется ниже над ним.
— будь добр, милый.
— нет, — на выдохе все-таки отвечает он, — но ты много выпил. давай сделаем так, чтобы ты не пожалел об этом на следующее утро, хорошо?
он снова жалеет о том, что вообще открывает глаза. феликс смотрит прямо на него.
— сейчас я намного более трезвый, чем ты думаешь, — многозначительно говорит он, — и я очень, — ниже, — сильно, — джисону в губы, — хочу, чтобы ты, — джисон дрожит, — меня выебал.
он задыхается.
— ты не против?
джисон фыркает. только феликс мог бы сказать что-то такое, а потом убедиться, что джисону нормально. только он. прежде, чем начать думать, джисон забирается пальцами под его футболку и крепче сжимает поясницу, заставляя феликса проехаться задницей по его стояку с маленьким стоном, вырвавшимся из его покрасневших губ.
— это да? — потяжелевшим тоном спрашивает он.
— это — «конечно, милый», — усмехается джисон, и феликс ловит его ухмылку приоткрытыми губами, затягивая в новый поцелуй.