dancing, falling in love

В такие дни всё вокруг кажется слегка особенным: красно-золотистые листья влетают в просторную комнату сквозь приоткрытое окно, мягко оседая на белый подоконник. Они опускаюся ниже, прямо к ногам, и тут же сметаются в сторону струящимся подолом свободного ханьфу. Взлетают вверх и кружатся в небольшом танце, следуя за направлением ветра, неугасающего даже сейчас, двигаясь за аккуратными движениями веера и цепляясь за тот небольшой кусочек полупрозрачной ткани. Некоторые — остаются в тёмных волосах яркими красными вспышками, напоминающими только-только распустившиеся цветки неизвестных огненных растений.

«Особенный».

Пожалуй, да, это то самое слово, которым Аякс мог бы описать человека, который прямо сейчас перед ним вновь и вновь показывал одно и то же движение, опять одним резким выпадом раскрывал веер, проводя им совсем рядом, оставляя маленькую струйку воздуха пробегаться возле шеи, словно пытаясь чуть-чуть охладить. Глаза закрыты, а лицо кажется таким расслабленным, абсолютно уверенным в каждом следующем шаге, все движения — подобны ветру и одновременно твёрдые, полные решимости. Красная шелковая лента медленно опускалась по длинным волосам, ослабляя тугой хвост с каждой секундой лишь сильнее. Ещё чуть-чуть, и она летит на пол, пока длинные пряди спадают на плечи, скрывая от взора необычную серьгу, что до этого иногда поблёскивала в лучах закатного солнца. То и дело мелькающие золотистые узоры на бордовом ханьфу заменяли сотню фонариков, которые жители Ли Юэ готовят к предстоящему фестивалю.

Он забывал о том, что должен учить движения, пока смотрел на то, как длинные пальцы мягко касаются веера, то складывая его, то раскрывая вновь; забывал, что должен дышать хоть иногда, каждый раз как очередная прядь тёмных волос с рыжеватыми кончиками вновь случайно опускалась на плечо, а длинные рукава скрывали лёгкую улыбку на лице. Забывал обо всём на свете, отдаваясь лишь одному мгновению, позволяя мелодии настоящего вести его под руку, окуная с головой в ту пестрящую вокруг эстетику приближающегося фестиваля фонарей, который он проведёт рядом с этим особенным человеком. Нарастающий вечерний шум за окном, разговоры снующих туда-сюда жителей и перезвон маленьких колокольчиков, сливающийся с чьей-то песней об очередном путешествии в Шангри-Ла — страну чудес. Все звуки больше не имели значения. Лишь тихое размеренное дыхание.

Аякс медленно сливался с деревом за окном, собирая на себя все те залетающие листки, которым не досталось возможности зацепиться за веер, чужие движения замедлялись, пока вовсе одеяния совсем не прекратили сотней цветков развеваться по комнате. Его голубые глаза, светящиеся искренним восхищением, находят отражение в потемневшем золоте. Человек в ханьфу смотрит с лёгким прищуром, недовольно цокает и едва ли ощутимо щёлкает сложенным веером по копне рыжих волос, вновь пряча улыбку во втором раскрытом веере. Они напоминали маленькие кинжалы в умелых руках — так ловко он с ними управлялся.

— Позволь мне просто спросить, — тихий, но поставленный голос эхом отдаётся от стен их небольшой танцевальной студии. Аякс за тот недолгий месяц их знакомства уже хорошо знал его, различал все те маленькие изменения в тональности, в интонации так, словно они общались не какие-то пару дней, но несколько лет. — Пытаешься ли ты запомнить хоть что-нибудь?

— Чжун Ли сяньшэн, — он наивно хлопает глазами и специально растягивает гласные, словно выпрашивая прощения за очередную небольшую оплошность. И посмеивается так, в отличие от Чжун Ли, в открытую, не пряча широкой улыбки в такие нелепо смотрящиеся на нём самом длинные рукава.

Чжун Ли был хорошим наставником. Проблема была лишь в том, что Аякс не хотел учиться тем вещам, за эстетикой которых мог наблюдать издалека. Все эти аккуратные движения, быстрые, но грациозно-плавные, они ему не подходили ни разу, а ханьфу напоминало скорее тяжёлый мешок. Он долго смеялся, увидев себя в зеркале, пока Чжун Ли лишь стоял за его спиной, поправляя лёгкий пояс с небольшим золотистым колокольчиком, выглядя по-прежнему абсолютно серьёзным. Что же он тогда сказал? «Изначально такие одежды делались из шелка и были как правило довольно яркими, но сиреневый хорошо сочетается с цветом твоих глаз, так что, я надеюсь, ты согласишься на этот вариант». Что-то такое. Не то, чтобы Чжун Ли давал ему выбор.

Войдя в студию впервые, Аякс правда чувствовал себя слишком неловко. Он ведь навязался совсем глупым способом, но особенный Чжун Ли не только не прогнал его: позволил остаться, позволил наблюдать и учиться. Ведь юноша сам об этом попросил. В момент лёгкой паники, но тогда эта мысль и правда казалась ему единственным подходящим вариантом. Сейчас он думает о том, что всё это смешно. Он вновь смеётся и тянет за длинный тёмно-красный рукав в немом призыве подойти поближе, а потом просто обнимает, спецпляя руки на талии, опуская голову на чужую грудь. Слишком много ткани, расшитой тонкими золотыми нитками, но даже через неё он чувствует лёгкий запах сандалового дерева и каких-то местных цветов, растущих тут неподалёку, которые Чжун Ли так любит собирать и ставить на один из подоконников почти каждый день.

Он стоит так пару секунд и улыбается ещё шире, когда руки, держащие веера, обнимают в ответ. Так легко, наслаждаясь теплом и приятными мгновениями нежности начинающейся осени. Жмурится, чувствуя мягкие поглаживания по голове, поднимает взгляд и неосознанно тянется за поцелуем, в ответ получая лишь едва ощутимый, но по-своему тёплый чмок в щёку под глазом.

— На сегодня мы ещё не закончили, — он вновь спокоен, но Аякс чувствует в его речи лёгкие играющиеся нотки. Что же, он готов потерпеть и подыграть. — Фестиваль совсем скоро, но твои достижения всё ещё оставляют желать гораздо лучшего.

— Вы же знаете, что я не составлю вам компанию на этом выступлении, Чжун Ли сяньшэн, — смеётся, но послушно раскрывает веер, когда затылком чувствует прожигающий взгляд, неловко пытаясь повторить те движения, которые должен был запоминать ещё пару минут назад.

Чжун Ли для него всё ещё загадочный человек. Кажется таким серьёзным, но совершенно прекрасным, стоит ему лишь начать рассказывать что-то о цветах, растущих на центральной площади Ли Юэ, вспоминая некоторые мелочи, произошедшие с ним, со спокойной улыбкой на лице. Он всегда такой сдержанный, но по-своему мягкий, учтивый и вежливый. И Аякс правда чувствует себя абсолютно влюблённым и счастливым, лишь находясь рядом с живым воплощением культуры и красоты страны, в которую он приехал лишь любопытства ради, а теперь не знает вовсе, сможет ли вновь ступить на борт судна в обратную сторону, желая остаться в этой осени на всю свою жизнь.

Воспоминания о их первой встрече до сих пор кажутся смешными в своей лёгкости, но даже так, они тихим перезвоном и шепотом листьев обозначают новую страницу его судьбы.

***

Невысокие горы невдалеке от города были тихим местом, о котором Аякс узнал совершенно случайно — всего лишь заблудился, пытаясь немного освоиться в новой местности. Но горожане и правда не обманули приезжего студента: стоит только шаг ступить за пределы столицы, всё словно с ног на голову переворачивается. И здесь по-настоящему чувствуется атмосфера устоявшихся традиций, тут и там раскиданы маленькие домики и забегаловки, владельцы которых и сами нередко выходят зазывать туристов попробовать местную островатую кухню. Свежий воздух, люди, которые всё ещё носят традиционные одежды и с вежливыми улыбками опустошают кошелёк наивного парнишки, на минутку решившего, что все так добры к нему за милые глаза. Но если пройти ещё немного дальше, можно потерять из виду все дома, наткнувшись на те местечки, которые идеально бы подошли для непоседливых братьев и сестёр Аякса. Он бы не назвал это развалинами, но всё же забытыми каменными постройками, наверняка со своими невероятными историями.

Ни дня в Ли Юэ не проходило для юного исследователя без легенд и мифов о богах, неких яксах, адептах, хранителях гармонии и порядка — слишком невероятно, чтобы и правда поверить, но достаточно интересно, чтобы провести в местной библиотеке несколько ночей. Теперь каждый брошенный уголок земли ассоциировался с очередной историей наверняка к нему привязанной.

Именно поэтому в тот день он сперва подумал, что встретил одного из тех духов, книжку о которых с лёгким трепетом и волнением прижимал к груди. Движимый искренним любопытством, Аякс пробирался сквозь деревья, упрямо раздвигая тяжёлые ветки одну за другой. Ярко-оранжевая трава сливалась с цветом его волос, которые только лишь мешались перед глазами из-за непрекращающегося ветра, а растущие тут и там необычные цветы, так непохожие на те, что цветут дома, отвлекали его от слабо протоптанной тропинки. Он прислушивался к щебетанию пролетающих мимо птиц, создающих отдельные мелодии, вплетаясь в живую музыку ветра, звучащую отовсюду. И промелькнувшее тёмно-красное пятно невдалеке казалось таким естественным и подходящим, пока он не попробовал задуматься над тем, что же это было на самом деле.

Чем-то, вернее сказать кем-то, был человек, одеяния которого плавно развевались по ветру, а тёмно-красная шелковая лента струилась по плечам, поддерживая длинные волосы в незамысловатой причёске — низком хвосте. Но даже не его одежды, отнюдь, привлекали внимание, не позволяя отвести взгляд в сторону ни на секунду. Незнакомец в красном танцевал, красивыми веерами подхватывая ветер. Он чувствовал дыхание природы и был с ней в абсолютной гармонии, ступая босиком по уже холодеющей осенью траве. Слишком далеко, чтобы рассмотреть едва заметные золотистые блёстки на закрытых глазах, отражения которых солнечными зайчиками мелькали меж деревьев. Слишком далеко, чтобы быть замеченным, он и сам не понимал, почему резко остановился и спрятался за одним из высоких клёнов, любопытно выглядывая, ловя каждый момент, отпечатывая его в своей памяти прекрасной картиной.

Слишком тихо.

Рядом не звучало ни музыки, ни разговоров, Аякс боялся сделать один лишний вздох и разрушить момент. Правда ли он наткнулся на одно из божеств, о которых так много читал за последние дни? Не отрывая взгляда следит за аккуратными движениями: как веера раскрываются один за другим и развевается по ветру дорогая бледно-оранжевая ткань, напоминающая полупрозрачный шёлк, движения отточенные и абсолютно завораживающие. Ему не нужна была музыка, не нужно было видеть всё то, что происходило вокруг — ощущения было достаточно. И сам Аякс словно совсем слился с природой, превращаясь в часть застывшей атмосферы. Он давно потерял счёт времени, понятия не имел, сколько стоял вот так и просто смотрел, следя за каждым крохотным движением пальцев, перекатывающих веер вновь и вновь. И чувствовал что-то необъяснимо тёплое и приятное, чужое и одновременно успокаивающее, наблюдая за размеренными движениями осени. Пока незнакомец в красных одеждах не остановился и не открыл глаза. Трава под ногами теперь казалась слишком громкой или он и правда сбежал слишком резко, боясь обернуться и встретиться глазами с прожигающим, но всё же не лишённым огонька интереса взглядом.

И всё же Аякс приходил на это место вновь и вновь, надеясь снова найти того незнакомца в красном, как он красиво прозвал его в своих мыслях. Человека, преследовавшего его в воспоминаниях и снах, лишая спокойствия вот уже слишком долго. Что он в нём нашёл? Сам ответа не знал, задавая себе один и тот же вопрос который раз. Юноша просто чувствовал. Всё в его жизни пока происходит слишком просто и теперь он тоже, ведомый лишь одними чувствами, бросается навстречу новым эмоциям и образам, которые остались на подкорке сознания.

Пришёл второй раз и так же убежал прочь, но теперь во снах мог вспоминать не только узоры, вышитые золотом по опавшим листьям, но и пронзительный взгляд глаз цвета драгоценных камней, которые можно найти лишь в Ли Юэ. Схожий с дорогим янтарём, он одновременно был совершенно другим. Темнее и… удивлённее? «Самое точное описание цвета, которое ты смог придумать, мои поздравления». Сбежал, чтобы прийти вновь, чувствуя себя пугающим преследователем. Он поражался, каждый раз наблюдая за повторяющимися движениями, восхищался без музыки — её заменяла сама природа вокруг.

Тихий смешок и шелест длинных одежд, слои которых путаются между собой в один яркий клубок. Тогда Аякс выбежал из своего укрытия, бросив книги и небольшую сумку с тетрадями, в сторону. Выбежал и поддержал за слишком холодную руку, помогая подняться. В отражении чужих глаз видел своё лицо, так смешно выглядящее с написанным едва ли не на лбу удивлением, страхом и неловкостью. Он же здесь, чтобы помочь? В конце концов танцевать на босую ногу в лесу и правда опасно.

Всё его внимание концентрировалось лишь на нём одном, но, вероятно, стоило быть немного внимательнее, следуя за своими ежесекундными порывами.

— Спасибо за помощь, — впервые слышит его голос и, кажется, замирает на мгновение. Поддерживает чужую холодную руку, но всё равно чувствует жар, распространяющийся по телу, который даже этот контраст не сможет затушить. — Но позволь мне просто спросить,

Кажется, это чья-та любимая фраза.

— Давно ты здесь?

Аякс совсем запинается о ближайший камень и почти теряет равновесие, стараясь не утянуть почти не сопротивляющегося человека за собой. Неловко закашливается и смеётся только глуповато, почёсывая затылок.

— Мимо проходил, знаете, — неловко-неловко. — но у вас так хорошо получается, научите может?

***

— Чжун Ли, признавайся, — он медленно пытается снять с себя слои традиционных одеяний, не поворачиваясь к человеку, который решил выпить вечерний чай прямо так, не уходя из студии. Маленький чайный столик у большого зеркала и он в своём уже таком привычном ханьфу, которое ощущалось отчего-то даже домашним. — ты всё с самого начала знал?

Аякс наслаждался неторопливостью жизни в Ли Юэ, понемногу учился, собирал и коллекционировал все древние легенды и рассказы, изучал город вместе с одним особенным человеком, который знал всё лучше любого наставника, человеком, который звал себя всего лишь консультантом городского музея, который всего лишь из года в год давал невероятные выступления в праздник фонарей на городской площади. По вечерам часами напролёт Аякс любопытства ради оттачивал движения, научившись лишь, пожалуй, корчить смешные гримасы из-под полуприкрытого веера, в шутку кидаясь хитрыми взглядами. Неловкость быстро исчезла за парочкой приятных ужинов и чаепитий, а в какой-то момент он даже набрался смелости, чтобы попробовать предложить нечто большее. Проводить время вместе не просто как «случайные знакомые», но как определённо заинтересованные друг в друге.

Заинтересованность. Чжун Ли подходит это слово. Аякс может и не знал пока, что все эти тренировки из года в год давно не приносили больше былого удовлетворения, а заученные движения превратились не более чем в рутинную работу, которая вновь обрела свой смысл рядом с юным искателем историй и приключений, который определённо точно не овладеет искусством традиционного танца не то, что к началу фестиваля, но и через полгода после его завершения. Об этом Чжун Ли ему обязательно скажет чуть позже, а пока позволит себе тихо наслаждаться мягкими прикосновениями к волосам, пока Аякс шутливо перебирает пальцами пряди, пытаясь заплести причёску, которую, как он иногда говорит, в Снежной многие очень любят. Колосок, кажется?

— С первой минуты, — тихое подтверждение и безмолвное приглашение сесть на пол за маленький деревянный столик. Аромат чая и пряностей разносился по помещению, последние лучи солнца красиво очерчивали тоненькую оранжевую полоску на лице. Лёгкий полумрак комнаты и звуки из окна — всё казалось таким правильным в их отношениях. Обоюдное восхищение и умиротворение.

«С самой первой минуты».

Аякс мог бы тогда заметить, что «незнакомец в красном» и сам шёл слишком свободно после своего мягкого падения. Он выбежал из своего укрытия совсем на эмоциях, не замечая, как аккуратно по земле распласталась ткань, как идеально ровно в одну секунду сложились веера и ни один не выпал из рук, а по лицу прошлась тень хитрой и довольной усмешки, стоило рыжей макушке зашевелиться поблизости. Знал с самого начала, ведь вся природа вокруг была его глазами, настолько Чжун Ли привык полагаться на ощущения. Он правда планировал всё рассказать. Немножко позже. Но раз Аякс сам спросил, то и смысла прятаться за кроной дерева с опадающей листвой больше нет.

— Тебе бы стоило остаться в прежней одежде, — теперь они выглядели и правда забавно.

Слишком опрятный Чжун Ли в ханьфу, цвет которого прочно ассоциировался теперь только с фестивалем фонарей и маленькими не совсем тайными и частыми встречами, узоры из лепестков лотоса, несколько упавших из непрочной причёски прядей, струящихся по плечам. Одна лента точно не выдержит ту конструкцию, которую Аякс попытался передать, но даже так он не терял своей ауры эфемерности. И парнишка напротив, в самой обычной одежде, самый обычный студент со столь заметными веснушками, неряшливыми волосами и очками, которые то и дело за них цепляются. А ведь последняя вещица ему даже не нужна. «Я выгляжу в них умнее, Чжун Ли сяньшэн».

— Я правда люблю тебя, — веселый и одновременно мечтательный тон. Сейчас, спустя месяц с их первой встречи, Аякс чувствует, что может сказать что-то такое совершенно легко. Всего лишь месяц и он чувствует себя самым счастливым человеком на земле. И знает, что сможет услышать всё то же самое в ответ. Немного витиевато, но всё с тем же смыслом.

— Не забудь загадать желание на праздник.

Мягкая полуулыбка скрывается в подступающих сумерках, когда та самая лента вновь неаккуратным движением скользит по плечу на пол.