— Если ты и правда делаешь это хорошо, то я бы хотел посмотреть. Думаю, я имею право? — Чжань дернулся от неожиданности, когда рядом с ним кто-то заговорил.
***
Привычно совершая утренний ритуал, проводя какое-то время на каменной лавке на набережной, он пересматривал распечатанные фото. В его характере было уходить в свои мысли не замечая, что происходит вокруг. Набережная ему нравилась, тут прохладно и свежо, а залив шумит как-то особенно вдохновляюще. Ему очень нравилось фотографировать воду, у него уже, наверное, тысяча снимков с одного и того же места, но всегда было недостаточно идеально. Паталогическое стремление к идеалу - это его проклятье.
Всегда не так, всегда мало, он никогда не бывает доволен результатом.
Чжань ненавидел фотографировать людей, они для него были уродливыми, несуразными, грязными. Мысли портят лица, глаза переполнены гневом и злостью, он не мог этого выносить. Для него — всегда только пейзажи, неподвижные мосты, холодная стихия, красота четких линий, масштабное величие - то, что радовало и упорядочивало его мысли.
Все изменилось три месяца назад.
***
— Ты же ведь не глухой? — еще раз переспросил молодой человек, сверля Чжаня взглядом.
Со страху, Чжань выронил папку с фотографиями. Те с шорохом разлетелись по асфальту. Побледневший парень хлопал глазами и судорожно ловил воздух открытым ртом, уставившись в лицо, которое он за три месяца изучил вдоль и поперёк, каждую черточку, каждое пятнышко, неприлично идеальное.
— Не пугайся ты так, — знакомец не улыбался, но лицо его было теплым и спокойным. — Я давно уже тебя заметил. Таланта шпионить у тебя нет, надеюсь, фотографируешь ты гораздо лучше.
Парень опустился на пол и начал собирать рассыпавшиеся фотографии с его же изображением. Чжань застыл, он не любил показывать свои работы, особенно такие личные.
— Хм...Мне нравится..., - собирая фото и протягивая автору, одобрительно кивнул парень - ...Нравится , что ты это делаешь украдкой.
Парень в черном положил стопку глянцевых листов на лавку рядом с Чжанем , когда тот так и не решился забрать их сам и собрался уходить, но притормозил, обернулся и сказал:
— Меня зовут Ибо. Завтра я буду тут в то же время, захвати кофе...без кофеина и сахара. Запомнил? — Чжань кивнул не моргая.
***
За день на набережной что-то значительно изменилось. Вдруг поднявшийся холодный ветер больно резал щеки и слезил глаза. Чжань поморщился и зябко укутался в пальто. Подойдя к привычной лавочке, восьмая от начала пристани, та самая, с которой колышки старого причала выстраиваются в идеальный ряд, прекрасная диагональ с ровной линией горизонта и резаным краем пристани. Он вдохнул свежий воздух через нос, завороженный той же самой картиной, которую видел уже миллион раз.
Два горячих стакана, с обжигающим, буквально минуту назад приготовленным баристой кофе в кофейне напротив, сохраняли тепло в его тонких пальцах.
— Без сахара? — внезапные появления все еще пугали Чжаня до дрожи. Он чуть не выронил кофе на асфальт. Обернувшись, Чжань увидел того, кто занимал его мысли последние месяцы день изо дня.
— Да…как ты и попросил. — не узнав свой голос ответил Чжань.
— Спасибо. — протягивая руку в ожидании своего стакана застыл Ибо.
— А…вот, — протянул напиток Чжань. На миг их пальцы соприкоснулись, Чжаня прошибло током от этого мимолетного и нечаянного контакта.
— Пройдемся. — невзначай обронив, спросил Ибо, совсем не спрашивая – просто приглашая.
— Да… конечно, — тут же соглашаясь, ответил Чжань.
Ибо о чем-то все время говорил, совершенно гипнотизируя Чжаня своим голосом, вводя в состояние эйфории. Низкий и вкрадчивый, такой бархатистый. Ибо не тараторил, наоборот, говорил медленно, уверенно, осмысленно. О своем увлечении мотоциклами и вечеринками, о других странах , где он был и что «том и джерри» его любимый мультфильм. Что его дом — это целый мир и как глупо быть привязанным к одному и тому же жилью всю свою жизнь. Чжань заворожённо слушал и слушал, рассматривая его подвижную мимику, представляя кадры, какие потрясающие кадры могут получиться, если он только достанет камеру.
— А ты, Чжань, что тебе нравится? — Чжань удивился, когда от любования его оторвал простой вопрос.
— В каком смысле? — он удивленно захлопал глазами, будто боялся ошибиться и ответить на этот элементарный вопрос неправильно.
— Просто, что тебе первое приходит в голову? — без подвоха продолжил Ибо.
— Эм….вообще , что угодно?
— Угу… - допивая свой кофе, кивнул Ибо.
— Хм…метро. Да! Я люблю метро, — вдруг взбрело в голову Чжаню. — Мне правда нравится метро. Нравится зацикленный звук стука колес поездов, а еще как там пахнет. Никогда не замечал, что большие города пахнут метро? Этот запах в воздухе везде! — удивительно оживлённый Чжань вдруг расцвёл в этом разговоре. Его увлекали непростые вещи, нормальные люди мало обращали внимания на подобную ерунду, но он часто наблюдал за мелочами.
— Хм…а ты интересный, — подытожил Ибо. — Тогда идем туда, где тебе нравится! К тому же, я замерз. — предложил Ибо и Чжань не стал возражать.
Покончив с кофе они спустились в подземку.
Чжань всегда считал себя странным, но Ибо теперь казался ему еще более чудоковатым. Ещё вчера он тайком его фотографировал и даже не знал, как того зовут, а теперь они болтают будто старые знакомые. Для Чжаня всегда нужно больше времени, больше, чем большинству людей. Просто он дикий, с детства был таким и возраст ничего не изменил. Куда проще ему было наблюдать, подсматривать, замечать красивое, но не вмешиваться…и Ибо не исключение.
«Ибо»….Это имя он узнал лишь вчера и оно уже стало родным и каким-то личным.
— У тебя камера с собой?— задал вдруг вопрос Ибо.
— А? А да…конечно, всегда. — снова смутился Чжань и Ибо это рассмешило.
— Тогда фотографируй…. — подмигнул парень Чжаню и удвоил расстояние между ними.
Чжань удивился, но камеру достал.
— Подожди, мне нужно зарядить пленку. — виновато тот тормознул уходящего вперед парня.
— Ты снимаешь на пленку???? Это же древность какая-то? — не поверил Ибо и подбежал к Чжаню снова, чтобы убедиться.
— Да..мне нравится пленка. Она…ну…а неважно….,— разошёлся было Чжань, но подумал, что наверняка Ибо будет не интересно слушать его заморочки.
— Что? Расскажи…почему? — настраивал Ибо, наблюдая, как Чжань меняет пленку в камере, подойдя так близко, что его подбородок касался плеча фотографа.
— Ну…понимаешь, в кадре…ээмм….есть воздух…ощущение пространства. А еще тут определенное количество кадров – это заставляет ценить момент. - сбивчиво объяснил Чжань, дрожащими, от томительной близости пальцами, заряжая пленку на катушку и хлопнул крышкой.
— Ммм…я понял, — задумчиво протянул Ибо.
— Все, можем идти…
У турникетов Ибо огляделся и не оплачивая проезд, просто перепрыгнул заслонку турникета, обеспокоив Чжаня таким вызывающим поведением. У самых турникетов, приложив проездной билет, Чжань поймал на себе любопытный взгляд работницы вестибюля из-за стекла кассы. Он обернулся по сторонам, кроме них двоих больше не было никого. Выждав мгновение, осуждения женщины он не дождался и просто пошел дальше.
На платформе их встретил привычный душный запах. Чжань глубоко вдохнул.
— Углеродистая сталь, металлическая и кремниевая пыль, креозот и каменноугольный дёготь…— будто прочитал лекцию, достаточно громко произнес Чжань, чтобы на совершенно пустой платформе это было прекрасно слышно.
— Впечатляет! Надо запомнить!— вскинул брови Ибо. — Так..и что же ты во мне нашел? — вдруг продолжил Ибо и сел на лавочку возле стены. – Ты снимай, снимай… — махнул он фотографу ладонью.
— Я не знаю… Я не выбираю кадры, они меня выбирают сами. — Чжань сделал первый кадр и щелкнул рычагом перевода пленки.
— Занятно… — сменил позу Ибо, особо не стараясь.
Подъехавший поезд горячим потоком воздуха и резким запахом трения колес о рельсы подхватил и разметал волосы Ибо со лба. Живой кадр сразу привлёк Чжаня и он сделал несколько. Вагон подъехал к платформе и двери распахнулись. Ибо прошел внутрь , Чжань сделал тоже самое.
— Слушай, — Ибо подсел рядом. — А поехали в одно место… — без стеснения предложил Ибо, закинув ногу на ногу, а рукой облокотился на спинку сидения, задевая волосы на затылке Чжаня, будто бы случайно.
— Куда? — застыл фотограф.
— Да ты не переживай, место приличное. Думаю тебе понравится…
Сам от себя не ожидая, Чжань неуверенно кивнул, соглашаясь, хоть он и не знал об этом парне абсолютное НИЧЕГО!
***
Чжань чувствовал себя тенью, послушно шагающей за своим телом, телом в лице Ибо. Будто он сам, Чжань, нереальный, бесплотный, будто и не живёт вовсе пока с ним рядом нет Ибо. Все в тумане, его жизнь поделилась на до и после, до и после Ибо. Безумие.
Шаркая потертыми кедами о неровный, местами пробитый колёсами машин асфальт, Чжань время от времени фотографировал, не смотря на то, что уже почти стемнело и фото получались мутными и зернистыми. Ему даже нравилась такая неидеальность. Ибо не идеален, Ибо порочен - по крайней мере так казалось Чжаню. Но он, черт подери, ничего не мог с собой поделать, Ибо не тот, кто мог бы понравится , не в его стиле, напротив, как раз то, что его сердит и тревожит обычно.
Когда Чжаню тревожно, он считает мелочь в кармане, угадывая на ощупь номинал монет. Пальцы потом пахнут медью, металлический запах тоже успокаивает; тяжесть монет, звяканье ребристых поверхностей друг о друга, ощущение идеального круга между чувствительных кончиков. Одна....две...три...пять...
— Поскорее бы лето..., - раздалось впереди. —Хочется тепла, - поставил Чжаня в известность Ибо. — Ты как?? Не замёрз?
— Не знаю. - растерялся парень, переставая считать монеты в кармане.
— Мы почти дошли! - довольно провозгласил Ибо и указал куда-то в неопределённость.
— Хорошо..., - Чжаню в этом момент казалось, что он невыносимо скучен.
"Хорошо". Чего тебе хорошо, Чжань? Тебе вообще не бывает хорошо, всегда есть дискомфорт. Фрустрация.
— Давай руку. - Чжань не успел даже понять, как Ибо выхватил его руку из кармана и монетки со звоном разлетелись по асфальту, укатываясь друг от друга.
Тепло шершавой руки пронзило насквозь. Обычно Чжань бы сосчитал бы до десяти и, как полагается, вежливо попросил бы его не трогать. Сейчас же он просто шел, бесстыдно разрешая держать себя за руку. Осмелев, Чон поддался необъяснимому желанию сжать теплую сухую ладонь, в то время как его была немного влажной и ледяной.
— Холодная..., - бережно накрыл второй ладонью руку парня Ибо. — Ладно, пойдем скорее. - сменив секундную нежность на резкость, Ибо дернул тонкую руку Чжаня на себя.
Через пару минут двое оказались у порога клуба. На часах всего десять вечера, но внутри, очевидно, веселье было в разгаре. На входе никого не оказалось, они просто зашли внутрь.
Голову сразу заполнил гул, доносившийся откуда-то из подвала, и глухие, но сильные басы. Ибо снял куртку, оставив на вешалке в помещении поменьше, нише с крючками на пошарпанной стене.
— Не станешь раздеваться? - тот выгнул бровь, смотря, как Чжань и не собирался снимать свое пальто. — Внизу душно, как бы не замерз - отогреешься в считанные минуты.
— Не хочется.... - помотал головой Чжань. Ибо не настаивал, кивнув головой в сторону лестницы, вниз. Красные неоновые лампы, ведущие до самого танцпола, приятно подсвечивали лицо, маскируя все неидеальности и особенно выделяя глаза. Зрачки становились шире, заполняя радужку и, казалось, даже белки.
Считая ступеньки под ногами, Чжань делал щелчок затвора каждые пять. Пять шагов - снимок, приятный глухой щелк и он знал, что пленка запечатлела то, на что он смотрит. Объект моментально формирует будущее изображение, в виде участков разной яркости.
А еще Чжань уже предвкушал момент проявки пленки. Это процесс он ждал с детским волнением, буквально физически ощущая удовлетворение. Запах проявителя, тишина и спокойствие его крошечной студии, и больше всего - момент, когда на бумаге медленно проступает портрет, фигура или пейзаж.
Ступеньки очень быстро закончились и ощущение ритма вдруг ударило по легким. Ему стало трудно думать, дыхание участилось, вспышки света выбили из реальности. Необходимо было найти точку опоры. Его алгоритм, навязчивые состояния, Чжань борется с ними всю жизнь. Выходит неплохо, как ему кажется. Он не просто так избегает мест, где нечего посчитать. Нет углов или стен, он бы с ума сошел, если бы не мог сосредоточить внимание на чем-то правильном. Сейчас предел глазами немного плыло, он не слышал своих мыслей. Он сунул руки в карман, забыв ,что монетки сейчас лежат на холодном асфальте.
— Эй... - Чжаня окликнул знакомый голос.
— Да... - глотая кусками воздух Чжань сфокусировал взгляд на Ибо.
— Тебе нехорошо. - скорее констатируя, чем спрашивая, на ухо сказал Чжаню парень.
— Нет, все нормально, - найдя лицо Ибо тем самым идеальным сочетанием, Чжань уставился на него.
Они прошли в затянутый смогом зал. Вокруг все плыло в белесом дыму, силуэты людей тонули в киселе плотного воздуха. Чтобы не дай бог не потерять из виду Ибо, Чжань, не моргая, шел следом боясь не найти отсюда выхода.
Стоило только Ибо попасть на танцпол, как воздух вокруг перестроился до самых молекул. Чжаню мерещилось, что все взгляды устремились только на него, на «его» Ибо, а он плыл среди потных тел, до беспамятства загашеных чем-то, беспорядочно сокращающихся под ритм совершенно непонятной Чжаню музыки. Казалось, она не имеет ни начала ни конца, просто набор из шума разных частот и повторений.
Бессмыслица какая-то.
Но все вдруг приобретало мелодию, стоило Чжаню только начать смотреть на Ибо. Тот самозабвенно двигал гибким телом, легко и без особых усилий. Медленно и тягуче покачиваясь, ловя какую-то свою волну, в которой растворялся, освещаемый тысячами лазеров, мелькающими над его головой, бросая на красивое лицо то неоново-синий, то едко-красный, то ядовито-желтый.
Это место Чжаню не нравилось, абсолютно, но оторвать глаз от Ибо он не мог. С какой, плохо прикрытой порочностью, он вписывался в изгибающиеся тела рядом, как мимолетно ласкал чью-то спину гибкой рукой, а порой, когда танцующие слишком тесно сжимали его между собой, Чжань почти видел, как их лица жаждуще ищут встречи губами.
Чжаня охватило дикое безумие, ревность, почти детская обида. Жгучая зависть рассыпала каленые угли в груди Чжаня. Но он по прежнему стоял, как гроздями прибитый к полу, а глаза Ибо по-прежнему дразнил голодного до, так ненавистных ему ранее, прикосновений. Ему были противны все вокруг, он них смердело, в прямом и переносном смысле. Безликие, пустые, мешающие. Ноющее тупое неудовлетворение комкало сердце.
Сжимая губы в линию, демонстрируя свою обиду, Чжань посмотрел на Ибо, специально поймав его взгляд и показательно собирался уйти, но знакомая рука перехватила его ладонь и потянула в кашу из танцующих. Не готовый к рывку, Чжань покачнулся и упал прямо навстречу желанному телу, тот легко удержал худощавого парня.
Ибо был прав, когда советовал снять куртку, теперь футболка под ней налипла к влажному телу, а девать ее было некуда, а главное, он совершенно не мог почувствовать прикосновений. А еще и фотоаппарат на груди...
— Ты был прав... - открывая рот, как рыба, но заглушаемый музыкой, Чжань пытался докричаться до спутника.
— Что?? - тот прильнул к его уху Чжаня, окутывая жаром своего дыхания.
- Жарко... - то ли от куртки, то ли от такой близости в парню, у Чжаня все смешалось.
— А я говорил! - ослепительно улыбаясь ответил Ибо, сжал ладонями тонкую талию под курткой Чжаня и притянул к себе - совершенно не то, чего мог он вообще ожидать. Парень чуть не подавился воздухом, когда его бедра толкнулись вперед и встретились с бедрами напротив.
— Нравится техно? - спросил Ибо, снова прокричав прямо в ухо.
— Не особо! - ответил Чжань, качая головой. Он хотел ответить, что с Ибо ему все равно, что играет, но подумал, что выйдет очень глупо, если он не услышит и придется повторить, станет неловко, стыдливо...Момент будет упущен.
— Сейчас понравится! - Чжань не услышал, но додумал слова, пока Ибо копался в кармане. — Ничего серьезного! Просто расслабишься. - Ибо показал нечто квадратное и яркое, как конфетка.
— Что это? - забегал глазами Чжань.
- Боже...да не напрягайся ты так... - Ибо зажал таблетку между зубов и Чжань было подумал, что он проглотит ее сам, но произошло нечто иное. Лицо Ибо подалось вперед, а рука перехватила затылок Чжаня и тот ощутил, как прохладные губы коснулись его собственных. Он оторопел и распахнул рот, а Ибо в это время толкнул маленький квадратик внутрь и контакт прекратился.
— Просто проглоти, - одобрительно кивнул Ибо.
Машинально Чжань так и сделал.
Ошарашенный внезапным поцелуем, минуты три Чжань ничего не чувствовал и уже подумал, что когда рядом с ним такой парень, то ему и допинг ни к чему, его и так ведет, но действие и правда не заставило себя ждать.
Легкое головокружение мутило картинку перед глазами. Он тряхнул головой, чтобы поправить фокус. Не помогло.
Нарастающее чувство легкой тревоги с примесью эйфории заполнило его от пяток до макушки. Дрожь пробрала тело. Сначала перед ним все размыло, он не понимал откуда слышит музыку, откуда льется свет, ощущение пола под ногами вообще пропало, а потом Чжань будто прозрел. Все до предела обострилось, обрело новые краски, неописуемо по-новому заиграла музыка. Ему казалось, что прекрасней он ничего не слышал, будто в сплетении звуков появилась неземная гармония. Он вертел головой, как болванчик, не зная, как сжать мир, который для него сейчас раскрылся до размеров вселенной.
— Все хорошо? - дразняще спросил Ибо, будто намерено касаясь мочки уха губами.
— Ддаа...да... - нелепо ответил Чжань, фокусируя взгляд на Ибо, о существовании которого, о боги, он на мгновение даже забыл!
А потом непростительно много времени он провел, разглядывая красивое лицо. Нет, не так...восхитительное лицо, глаза с поволокой, мягко высеченный великолепно вздернутый нос, чувственные губы, с дерзко опущенными уголками, что почти всегда придавало его лицу холодной надменности, хорошая кожа, взъерошенные волосы, когда то выкрашенные в непонятный цвет.
— Вижу..., - самоуверенно ухмыльнулся Ибо. — Хочешь чего-нибудь еще? - уточнил он у Чжаня.
Тот, потеряв связь с реальностью окончательно, только молча кивнул, осоловелыми глазами уставился на Ибо и обхватив лицо спутника тонкими ладонями жадно приник к губам.
Если бы сейчас на него рухнула крыша, Чжань бы и не заметил. Терпкие шелковистые губы без сопротивления ответили. Сильные, не смотря на стройность Ибо, руки закрались под влажную футболку, пальцы прилипали к разгоряченной коже, проникали в нее, под нее. Чжань простонал в сомкнутые губы - всего лишь невинная ласка, но у него и этого не было. Любое касание пробивало током, обострено до предела, послушно только открывает рот, когда Ибо ведет его. Тот показывает, что торопиться не надо, улыбается нетерпению спутника. Чжань знает - это льстит, когда он в его объятиях дрожит, как осиновый лист, прерывисто дышит, расплывается, как масло под горячим ножом.
Дурманящий поцелуй углубляется, а Чжаню не хватает воздуха, он хватается за плечи Ибо, елозит тонкими пальцами по ключицам, впивается, не контролирует. Чувства накрывают, путают и, наконец, вырываются бурной волной через край. Языки сплетаются, умелым танцем Ибо шарит во рту Чжаня настойчиво, но намерено медленно, пытая, прикусывая, то и дело меняя темп, то просто мажет по уколкам губ, то снова впивается сильно и жадно.
Чжаню, кажется, что готов умереть прямо сейчас и здесь, что лучше уже никогда не будет. Зачем какая-то постылая однообразная жизнь там, снаружи, когда весь мир сжался тут, на этом моменте.
— По тебе и не скажешь, что в тебе целый океан...буря.. - шепчет Ибо абсолютно непристойно прямо на ухо, когда разорвав поцелуй, скользит по впалой щеке, острому, как лист бумаги, подбородку, ныряет губами в ямку, где судорожно сейчас бьется венка.
Чжань закидывает голову назад, где падает на широкую ладонь Ибо, пальцы упираются в затылок, восхитительно глядят, ласкают его, будто это самое чувствительное его место. Может так и есть, Чжань не помнил, он не помнил ничего, кроме того, что началось пять минут назад. Он распахивает глаза, не видит над собой потолка, только паутину слепящих искр, мерцаний, вспышек, беспорядочно мигающих в черноте.
С плеч слетает дурацкая куртка, куда-то на липкий пол, под ноги танцующих, фотоаппарат болтается где-то на плече, все происходит, как во сне. Чжань рассыпается, когда, наконец, чувствует всем телом Ибо, он приятно прохладный, несмотря на духоту, от него одуряюще пахнет, самой жизнью, свободой, любовью.
— Я люблю тебя... - лепечет Чжань, прижимая к себе ласковые губы ближе, зарываясь в отросшие, беспорядочно спутанные пряди.
Ибо растягивается в улыбке и Чжань чувствует это кожей.
— Скажешь это потом...когда действие конфеты кончится! - отвечает парень.
***
Двое мужчин в синей форме, кардинально отличавшиеся от всех, кто находился в клубе до этого, уверенно шли по танцполу по направлению к бару. Обтекаемые толпой и осматриваясь наметанным взглядом, они подошли к стойке, за которой новенький бармен беспокойно засуетился, то краснея, то бледнея, растерялся при виде мужчин в форме. Очевидно, у него были причины остерегаться полиции, но двое патрульных пришли сюда не по этому поводу.
Молодая эффектная девушка подошла к новенькому и отправив того обслуживать посетителей, сама подошла к стражам порядка.
— Доброй ночи, офицеры, - громче обычного поздоровалась девушка. —Это я вам звонила. - продолжила она вытирая руки бумажным полотенцем. — Мои беспокойства могу показаться и беспочвенными, но у меня правда есть повод думать, что могло случиться несчастье! - в глазах красивой и уверенной в себе девушки закралась настоящая тревога.
— Поподробнее, пожалуйста. - мужчины переглянулись и приготовились выслушать девушку.
— Понимаете, пусть вам и покажется, что я поднимаю панику рано и даром, но я прекрасно знаю, что каждые выходные, вот уже полгода, стабильно и постоянно один парень появляется тут. Не было ни одного дня, который бы он пропустил! Так вот, сегодня вечер воскресенья. Ни в пятницу ни в субботу он не пришел.
— Так...во-первых, почему это вас беспокоит? Вы его знаете лично? - не перебивая, но оборвав речь девушки, полицейские перешли к вопросам.
— Его не особо, я знаю его....его друга, - девушка опустила личные подробности и продолжила.
— Тогда его и спросите. Зачем обращаться в полицию? - офицеры недовольно переглянулись и закрыли блокнот, в котором делали пометки.
— Не могу, к сожалению, его нет живых. Пол года назад он погиб, - глубоко вдохнула бармен.
— И что вы хотите сказать? - догадываясь на что намекает девушка, один мужчина облокотился на стойку.
— Я хочу сказать, что пол года его па....его друг приходил сюда каждые выходн...
— А теперь не приходит? Ну может, наконец, нашел местечко получше? - захихикал второй мужчина в форме и потянул напарника к выходу. — Дамочка, это может сойти за ложный вызов, лучше если мы уйдем сейчас, мы патрульные, а район сам себя не объедет!
— Подождите! - девушка выбежала из-за стойки вслед полицейским, намереваясь догнать.
— Пожалуйста, - она перегородила дорогу мужчинам. — Вы же не ...!
— Настойчивая какая! - свел брови на переносице один из полицейских. — Дамочка, у вас минута!
— Хорошо! Спасибо. - девушка не хотела проблем с полицией и кротко кивнула.
— Он болен! Он немного не в себе. Или пожалуй, после смерти друга, очень не в себе. - она нервно заперебирала пальцами. — Понимаете, когда он пришел сюда пару месяцев назад, я... догадалась, что с ним происходит. Он будто не помнил ни меня, ни других людей, с которыми был уже знаком. Ходил по залу, с кем-то говорил, сам с собой. А потом до меня дошло, что он вроде как видит своего погибшего друга. И так каждый день. Он будто застрял в дне сурка.
— Хорошими же друзьями они были... - растянул противную улыбку один из мужчин.
— Я хочу сказать, что это на него не похоже. Для него это особый ритуал, приходить снова и снова.
— Что же вы его доктору не показали? - продолжал издеваться полицейский. Девушка сжала зубы, но не показала своей злости.
— Я очень вас прошу, не могли бы отправить к нему домой хотя бы одного человека? - она все же повысила голос, что не понравилось патрульным.
— Так, уважаемая, спокойнее! Возможно мы и сможем выкроить минутку, чтобы проверить как его здоровье. - с ноткой иронии ответил мужчина. — Давайте его адрес. - вновь открыл блокнот полицейский и вытащил ручку из колец переплета.
— Если бы я знала! - смутилась девушка. - Мы никогда не были так близко знакомы.
— Ну вот тебе на! - рассержено прокомментировал второй мужчина.
— Вы же можете узнать, где он живет? - опустила глаза девушка.
— Так...ладно. - почему-то согласился первый мужчина и приготовился записывать. — Как его зовут и сколько ему лет?
— Его зовут Сяо Чжань. И ему двадцать девять.
— Да таких в городе десятки! - поднял бровь мужчина, представив, сколько адресов им придется объездить.
— У меня есть фото! - заметалась девушка в поисках телефона по карманам. — Нашла! - она суетливо залистала галерею, пока не наткнулась на то, что искала.
— Пед... - едкий комментарий второго полицейского потонул в громкой музыке.
На фото два красивых молодых парня стояли приобнявшись, один широко и уверенно улыбался, другой упустил плечи, и лишь слегка улыбался краешками губ, но глаза его удивительно светились. Тот, что был пониже, но явно увереннее, облокачивался на внушительный и блестящий мотоцикл. Такой, на которых учувствуют в скоростных гонках.
— Этот? - мужчина ткнул пальцем в одного из парней и оказался прав.
— Да, - кивнула вслед девушка.
— Заметно...что он...со странностями.
- А это, видимо , его "друг"? - зачем то спросил один из мужчин.
— Да, это он, - подтвердила бармен.
— Дайте угадаю! На нем и разбился? - полицейский ткнул в яркий мотоцикл. Девушка осуждающе посмотрела ему в лицо, но вскоре кивнула снова.
— Да. - она не знала, как это еще комментировать.
— Ладно, я понял, - заговорил вдруг один и стал куда серьезнее, чем еще пятнадцать минут назад. — Я могу сфотографировать? - спросил он у девушки.
— Да да, конечно! - воодушевилась та и увеличила фото.
— Мы сообщим вам, как только что-нибудь узнаем.
***
— В окнах есть свет, смотри. - патрульная машина остановилась перед трехэтажным многоквартирным домом, где, как им говорил источник, проживал Сяо Чжань, пятое октября, девяносто первого года рождения.
— Чего тебя так проняло то, Тун? Хотели же попозже съездить, перед концом смены. Даже не поели! - раздражительно испросил Хао.
— Иди и пожри уже, если тебе так неймется! - фыркнул Тун.
— Тебе стало так любопытно посмотреть на пе...
— Мы свою работу делаем, слышал такое? - огрызнулся Тун.
— Лаадно..пошли уже, и скорее домой, уже светает!
Дверь в квартиру оказалась открыта. Замок и цепочка были целы. Тот, кто был дома, или не закрыл ее намерено или просто забылся, что было бы очень похоже на краткое описание проживающего тут молодого мужчины.
В нос сразу ударило ядовитым запахом чего-то химического. То ли кислый, то ли щелочной душок перехватил дыхание. Похоже на пары аммиака, но Тун плохо в этом разбирался, чтобы понять конкретное происхождение.
— Осмотрись-ка, а я пойду туда. - полицейский указал на комнату, дверной проем которой алел ярко красным. Тун потянул за ручку.
— Понятно. Он фотограф! - крикнул он напарнику и зашел в комнату. Источник такой удушающей химичесткой вони был здесь. По уставу, ему было положено вооружиться, так как дверь была хоть и не взломана, но открыта.
В жутковатом свете красного фильтра лампы, крохотная комнатка с занавешенными окнами выглядела как-то тревожно. По всему ее периметру, на тонкой капроновой веревке были развешаны фотографии для просушки. На столах все заставлено и залито растворами для проявки и бог знает какими еще.
Не удержавшись от рассматривания работ фотографа, Тун одну за одной разглядывал картины прошлого. Чью-то оборвавшуюся жизнь, неоправданные надежды, застигшее врасплох одиночество. У него мурашки пошли по коже, когда он заметил знакомое, увиденное совсем недавно лицо с фотографии на телефоне девушки бармена. Эти же два лица, и та же фотография. Они и мотоцикл.
На следующих трех черно-белых фотографиях были только пустые стены, лавочки на центральной набережной и крыша. Они будто потеряли что-то, кого-то, кто просто исчез, стерт с изначального снимка.
Хруст под ногами вывел Туна из любопытного рассматривания. Под ботинком на толстой подошве лопнул уцелевший кусок стеклянной большой колбы. Он уныло посмотрел на пол, тот был усеян осколками.
— Эй...Тун...- раздалось за дверью. — Вот черт... - голос второго полицейского был испуганным.
— Что? - Тун за несколько секунд очутился рядом с напарником следуя за голосом.
— Твою же мать... - голос полицейского поник, он потер переносицу пальцами. На полу в спальне, перед аккуратно прибранным столом(разве что пыль тонким слоем покрывала поверхности)лежало тело молодого мужчины. Под ним и вокруг, черно-багровым пятном расплывалась лужа крови. Тонкие запястья неровно и явно с усилием, наверное не справляясь с дрожью руках, были исполосованы осколком той же колбы, что и в проявочной.
— Еще же теплый...Может...
Тун опустился на колени, в надежде, что жизнь еще бьется в этом худом теле.
— Нет..., - тот отрицательно покачал головой. — Совсем ведь немного не успели..- с сожалением протянул Тун. Пять сорок два утра...запиши Хао, а криминалисты разберутся дальше сами.
— Смотри Тун, тут записка. - указал на стол Хао.
— Не трогай... - окликнул того напарник. — Я сам.
— Как скажешь - тот пожал плечами.
Тун аккуратно взял со стола лист бумаги. Небольшой листочек в клетку исписанный неровным и дерганный почерком. Последнее послание мужчины было не очень разборчивым. Дальше по тексту все и того хуже сливалось в смесь из чернил и капель крови. Тун начал читать и не мог удержаться , чтобы не закончить.
"Я ненавижу тебя! Слышишь? Нет, ты не слышишь...
Ты - лживый и лицемерный подонок! Никогда не прощу тебя! Сегодня вот уже девяносто девять дней, как ты просто ушел. Почему я не могу тебя найти нигде? Я обошел все улицы, все крыши, которые ты мне показал. Без тебя я нигде не могу найти покоя. Мне страшно, очень страшно.
А иногда, я почему-то вспоминаю, будто бы ты умер! Представляешь? Не смешно ли? Я начинаю громко смеяться и иду на кухню, что бы мы посмеялись вместе такой нелепости, но тебя там нет. Я не могу понять.
Мне уже кажется, что я тебя и вовсе выдумал. Мой врач говорит, что я забываю пить таблетки, а я не помню, какие и зачем.
Ибо...Ибо...Чуть не забыл твое имя. Бывает же такое...
Проявлял твои фото.
С ними что-то не так.
Тебя на них нет.
Как так вышло? Я десять раз брал одни и те же негативы и ничего.
Я вспомнил...Милый Ибо...О боже, я вспомнил. Как я мог забыть...
От просветления до следующего помутнения я будто просыпаюсь, как от пощечины. Ты умер. Тебя больше нет.
Я вспомнил, почему я так жутко обижен на тебя!!! Ты не забрал меня с собой!
Я веду календарь, знаешь? На стене у кухни. Там кружочками я отмечаю каждый день, который приближает меня к заветной дате. Я выдумал себе, что если через сто дней ты не вернешься ко мне, с дождем, как в легенде, то я пойду сам за тобой.
Жду этого не дождусь.
Я даже улыбаюсь, предвкушая встречу! Любимый Ибо, ты спас меня, дал жизни смысл, но без тебя его снова нет, я не хочу так. Даже хуже, я стал жутко плаксивым и вялым, фотография больше радует. Я бросил работу, а других средств для существования у меня нет. Хочу только одного, быть с тобой.
Я даже боялся, а вдруг на той стороне ничего нет?
Ну ничего, даже если так.
Лучше перестать существовать вовсе, чем каждый день вспоминать все заново и ждать пока действительность убьет меня сама.
Я верю, что ты меня ждешь. Если ты за пол года еще не забыл своего неуклюжего и чудаковатого Чжаня. Подожди еще пять минут."
Дочитав еле разборчивый текст в конце, Тун положил записку обратно и сглотнул застрявший комок в пересохшем горле.
— Скорая едет и криминалисты тоже... - позвал его напарник.
— Аа..да..
— Ты чего? Сейчас дождемся и поедем по домам. Вот же чудные эти..., - Хао абстрактно что-то показал руками, не зная, как уважительнее выразиться. — Чего не живется то? Все бы вены вскрыть...слабаки! Тьфу.
Тун не ответил. Просто рассматривал фото в рамке на стене. На ней этот парнишка, Сяо Чжань, держит камеру в протянутой руке перед собой и тем другим, имя которого, как он понял, Ибо. Длинные волосы путаются от ветра, позади них набережная, над головами кружат птицы, Ибо смотрит в объектив, а Чжань на него. В глазах у Чжаня щемящая нежность, такая звенящая любовь. Фотография будто живет, продолжает хранить в себе этот момент счастья возведенного в абсолют.