Флейм присел на край неудобного, жесткого стула, и, закатав рукав, протянул лекарю руку. Лекарь, без сомнения омега, судя по худобе и невысокому росту, был одет в длинный бесформенный балахон — традиционное одеяние для гильдии целителей.

— Это не будет больно, господин, — услышал Флейм его тихий голос.

Он смотрел в стену. Флейм не хотел видеть аметистовую ящерицу, сидевшую на плече у лекаря. Он услышал ее шипение, а затем… почувствовал прикосновение противных маленьких лапок.

Флейм не закричал, даже когда магическая тварь впилась в его запястье крошечными острыми зубами.

— Это стандартная процедура, господин, — услышал Флейм.

Ящерица опять побежала по его руке, и Флейм поморщился от отвращения. Зверюга ловко запрыгнула лекарю на плечо.

— Без изменений, — его все такой же тихий голос, теперь был полон сожаления.

Флейму не требовалось смотреть на ящерицу, он знал, что выпив его омежьей крови, магическое создание точно не изменит цвет — новой жизни в нем не было, и он не сильно горевал по этому поводу.

Омега промолчал.

Лекарь наскоро прошептал исцеляющее заклятие, и следы укуса исчезли с запястья Флейма.

— Вероятно, всему виной ваше недавнее путешествие и усталость, — попытался в очередной раз объяснить лекарь.

— Вероятно, — согласился Флейм.

Он скрыл рукавом бледную руку.

Слуги проводят лекаря, когда он соберет свои вещи.

— Если вам что-нибудь будет нужно, — услышал он вслед, уже закрывая дверь.

— Не будет, — буркнул хмуро, ненавидя себя за грубость.

Лорд Эмери наверняка предпочтет не заметить визита лекаря, а глаза его сегодня станут еще ярче, еще более синими. Но Флейм помнил об обещании отцу. А еще он помнил… о Сумеречном Лесе и остроухом Рэнфрихе.

Чары этого места не действовали на него и уверенность, что это каким-то образом связано с тем, что случилось с ним в Сумеречном Лесу, крепла с каждым днем.