Флейм очень старался, но ничего, кроме грубой нити для мешковины, спрясть ему так и не удалось.

Он проводил за прялкой все дни напролет, иногда даже забывал есть. Падал в изнеможении спать поздно ночью. Ломило спину и слезились покрасневшие от усталости глаза.

Прялка словно вытягивала из него и силы, и красоту, а главное… надежду.

Лорд Эмери будто и забыл о нем вовсе, лишь изредка навещал его, но исключительно ради того, чтобы посмотреть на спряденные нити. Альфа больше ничего не говорил и с каждым днем мрачнел все сильнее.

Стук в дверь Флейм расслышал не сразу. С трудом поднялся он с неудобной жесткой скамьи и с еще большим трудом пересек комнату.

А когда распахнул дверь, совсем не удивился, увидев на пороге улыбающегося Герберта.

— Лорд Эмери, зовет вас сегодня отобедать вместе с ним и его гостем, — сообщил слуга омега.

И по его довольной улыбке Флейм понял, что приглашение это ничего хорошего не сулило.

И не ошибся. Когда Флейм вошел в трапезную залу, лорд Эмери уже сидел за столом. И не один, а обнявшись с красивым молодым омегой, разодетым по последней столичной моде и увешанным драгоценностями. Омега громко смеялся и пил вино из кубка лорда Эмери.

Флейм уселся на свое место на дальнем конце стола и нехотя принялся есть. Он не чувствовал вкуса еды и он слишком устал, чтобы придумать подходящую к случаю дерзость.

Через некоторое время после начала обеда лорд Эмери, будто только что вспомнив о присутствии Флейма, обратился к нему.

— Мой милый, хочу представить тебе Арно де Руаля, моего троюродного брата.

Арно громко и неприлично рассмеялся и положил голову на плечо лорда Эмери.

— Премного рад знакомству, — буркнул Флейм и уставился в тарелку.

В глазах мутилось, да и речь лорда он разбирал с трудом.

— Арно приехал к нам из столицы и привез самые свежие новости! — восторженно сообщил ему лорд Эмери.

— Угу, — только и смог выдавить из себя Флейм.

И Арно радостно защебетал, пересказывая все столичные сплетни, анекдоты и слухи. Лорд Эмери слушал его с подчеркнутым вниманием, кивал и восклицал, где это было необходимо.

Флейм не сразу осознал, что у него слипаются глаза, что его голова, сделавшаяся вдруг невыносимо тяжелой, клонится вниз.

Щебетание и смех Арно резко оборвались, когда заснувший Флейм едва не свалился со стула. Не свалился исключительно потому, что его поддержал прислуживавший во время обеда Герберт.

— Я прошу извинить моего супруга, — громко сказал лорд Эмери, так громко, чтобы Флейм услышал каждое его слово. — Он омрачил наше веселье, но поверь, Арно, не намеренно.

О том, как расторопные слуги унесли его обратно в его покои, Флейм помнил с трудом. А вот ярко синие глаза лорда Эмери он не забыл.

Прошел день и еще один, а на третий мрачный лорд Эмери пришел навестить Флейма. На грубую нить, спряденную за это время даже не взглянул.

— Я ужасно разочарован в тебе, мой милый Фейм, — сказал лорд Эмери, — а потому всерьез обдумываю, не вернуть ли тебя в отчий дом?

— Вы в своем праве, мой дорогой супруг, — спокойно ответил Флейм, он был слишком гордым и слишком уставшим, чтобы вымаливать прощение.

— Что ж, дам тебе еще день, милый Флейм, — сообщил лорд Эмери, — уезжаю по делам. Если за этот день ты не спрядешь тонкую и красивую нить, можешь паковать вещи — возвращаешься обратно к отцу.

— Вы в своем праве, — повторил побагровевший от ярости Флейм.

Альфа, не дождавшийся его мольбы, резко развернулся и почти выбежал из комнаты, еще и дверью хлопнул так, что пыль и штукатурка с косяка посыпались.

Ему так и не удалось спрясть тонкую нить, годную для ткани, из которой не стыдно и лордову рубашку пошить.

От злости и отчаяния Флейм забросил в угол опостылевшую прялку. И не придумал ничего лучше, чем отправиться на горную прогулку. Не взял с собой проводника, а слугам и стражникам строго настрого запретил идти вместе с ним. Да они не очень-то и хотели. И возражать не стали, хоть и младший, а все равно лорд и возражать ему никто не посмел.

В тайне Флейм надеялся, что заплутает на горных дорожках или сорвется в ущелье и разобьется насмерть. А может, станет жертвой горных разбойников. Все-то лучше, чем с позором вернуться в отчий дом!

Долго бродил омега по горам. Но не встретил ни одного разбойника. А дорожки… будто выравнивались сами собой при его приближении.

Но Флейм все же разыскал более-менее приличное ущелье, в которое и кидаться было не стыдно. Но к краю его так и не смог приблизиться.

— Все твои штучки, остроухий! — крикнул омега, не оглядываясь. — Покажись! Хватит трусливо прятаться за спиной!

Крикнул и оказался в крепких объятиях.

— Все-таки, догадался, — шепнул Рэнфрих и поцеловал его в шею, да так сладко, что омега на несколько мгновений просто лишился дара речи.

— Я же обещал вернуться, если действительно буду нужен тебе, — сказал Рэнфрих, почему-то все еще шепотом.

— Обещал, — согласился Флейм, — но с тобой не побегу, это тоже бесчестье для моей семьи.

— А никто бежать и не зовет, — сказал лукаво Рэнфрих.

Эльфу очень нравилось, что омега не вырывается из его объятий и не пытается избежать поцелуев.

— Тогда зачем ты здесь?! Позлорадствовать?! — вспылил Флейм, но эльф безошибочно услышал отчаяние в его голосе.

— Ну и за этим тоже, — не стал отрицать он, — но, представь себе, я, будучи и нахальным, и остроухим, знаю, как тебе помочь.

Флейм в его объятьях замер, даже дышать забыл, и Рэнфрих услышал, как бешено забилось его сердце.

— Здесь живут мои родственницы, — зашептал он прежде, чем омега одумался и начал возражать. — Семь троюродных тетушек, и все пряхи-мастерицы и нити у них получаются тончайшие.

— Если ты думаешь, что соглашусь на подлог… — омега больше не шептал, от возмущения он забыл об осторожности.

— И вовсе нет! — так же сердито и так же громко ответил эльф, — я всего-то, что собрался нанести им родственный визит. И, конечно, в твоей компании.

Почему-то омега согласился. Возможно, причиной было любопытство — уж очень хотелось ему посмотреть на горных фей, которые еще и умеют ткать. А возможно, он все же верил эльфу — ведь тот сдержал свое обещание и вернулся — потому омега надеялся, что он и вправду сможет ему помочь.

До горной пещеры по узким извилистым тропам добрались они на удивление быстро. А когда вошли в нее, то Флейм сначала ничего и никого не увидел.

— Ты опять решил одурачить меня, остроухий?! — гневно крикнул омега и уже направился к выходу, когда услышал за спиной сердитое:

— А ты поморгай! Да глаза протри, лордов сын!

И почему-то последовал совету.

Будто холодок пробежал по всему его стройному телу. А несколькими вдохами позже он услышал тихий смех за спиной. Резко повернулся и тогда увидел фей. В пещере, за крошечными прялками, сидели семь маленьких мастериц. Флейм посмотрел на них и подумал, что если самая высокая из них встанет рядом с ним, то будет ему чуть выше пояса. А ведь Флейм не мог похвастаться высоким ростом. На феях были надеты одинаковые темно-зеленые платья и их длинные волосы, собранные в строгие, замысловатые прически, не отличались по цвету от волос Рэнфриха. А остроухость их оказалась чуть менее заметной, чем остроухость лесного эльфа.

— Приветствуем тебя, наш дорогой племянник, — сказала та, что сидела ближе всех ко входу в пещеру. — И тебя, Флейм, лордов сын.

И Флейм слегка оробел. А Рэнфрих — нет.

— Здравствуйте, мои прекрасные тетушки, — сказал он и слегка поклонился. — Не досужего любопытства ради нарушили мы ваш покой и отвлекаем от работы.

— Ты очень грустен, лордов сын, — сказала Флейму та пряха, что сидела от него дальше всех остальных. — Очень красив и очень грустен. Расскажи нам, что же у тебя приключилось.

И Флейм ничего не стал от них скрывать. Он поведал и про гнев своего альфы из-за поединка в тренировочном зале, и про опостылевшую прялку, и про угрозу альфы свести его обратно в отчий дом, а вместо него привести в замок младшего брата. Внимательно слушали феи и не прерывали его рассказ.

— Да, суровый у тебя альфа, Флейм де Вайон, — сказала пряха, сидевшая в центре пещеры.

— Де Руаль, — поправил ее Флейм.

— Нет, де Вайон, — и пряха лукаво улыбнулась, — наш племянник, — и она засмеялась, а следом за ней засмеялись и все остальные пряхи, — тот еще смутьян и хулиган!

Флейм густо покраснел и не нашел, что ответить.

— Ну да не о том сейчас речь, — громко сказала все та же пряха, и остальные мигом прекратили смеяться. — Мы сможем помочь твоему горю, Флейм де Вайон.

— Чем же, прекрасные леди? — спросил удивленный омега.

— А ты пригласи нас в замок твоего мужа на ужин, — предложила фея, — скажи, что дальние родственницы.

— Да как же… — попытался возразить изумленный Флейм.

— Мы же тетушки этого остроухого негодника, — сказала та, что сидела к ним ближе всех. — А значит, теперь и твои тетушки, Флейм де Вайон. Уж ты поверь!

— Но… — опять было начал омега.

— Не могу пока объяснить, — встрял Рэнфрих, — но они не лгут.

— До возвращения мужа на прялку больше не трать время, — опять заговорила та пряха, что сидела от них дальше всех. — Лучше гуляй больше, глядишь и румянец на щеки вернется.

— А когда муженек твой приедет, прикажи слугам стол накрывать и скажи ему, что дальних родственниц в гости ждешь. А под вечер и мы прибудем.

— Да как же вы узнаете?!

— Узнаем, на то мы и феи.