нарочно

в первый раз, когда чан путает студии и прерывает его репетицию, хенджин уверен, что это происходит случайно.

они незнакомы, тенцевальные студии находятся этажом ниже музыкальных, а чан, видимо, слишком мало спит в этот день, чтобы соображать внятно. 

хенджин не видит в этом ничего страшного. конечно, он пугается, комично спотыкается об собственную ногу, почти валится на пол, пытаясь схватиться за что-нибудь, вслух матерится от боли, пот и промокшие от него волосы лезут в глаза… и чан, по его мнению, мог бы сделать, как любой другой человек — извиниться, закрыть за собой дверь и продолжить идти, куда шел.

но этого не происходит. нет, сначала чан так и собирается сделать, но потом его пробивает на смех из-за неловкости хенджина, а еще секундой позже он вслушивается в играющий на повторе трек, и его глаза распахиваются шире в узнавании.

— это «nxt 2 u»? — спрашивает он. хенджин только пожимает плечами.

— да, я ставлю под нее хореографию.

чан расплывается в нежной улыбке. дверь за ним захлопывается, но не так, как хенджин мог бы ожидать — теперь в зале их двое, и он чувствует исходящее от чана тепло, когда он подходит ближе, чтобы протянуть ему руку.

— я чан, кстати, — его ладонь широкая и сухая, взгляд очень уставший, но по какой-то причине счастливый, — бан чан.

— а я хенджин.

чан остается до конца репетиции. с видом знатока смотрит на то, как хенджин двигается под музыку, иногда кивает, иногда просит повторить какой-нибудь кусочек, и хенджин выполняет каждую его прихоть с удовольствием, потому что чан смотрит на него таким обожающим взглядом. потому что он остается и тратит время на то, чтобы немножко полюбоваться.

ему приходится провести ресерч. сначала он даже не верит своим глазам, потому что он никогда не мог подумать, что наткнется на автора музыки, которую уже несколько лет выбирает для своих хореографий. причем не просто на автора, а на создателя группы, на того, кто занимается и музыкой, и текстами, и всем остальным.

чан кажется ему слишком простым парнем — в тот день на нем черный спортивный костюм и неприметная бини, нет макияжа на лице, волосы из под шапки завиваются крохотными кудряшками, и весь он похож на большую плюшевую овечку, которую хенджин в детстве перетаскал по всем детским площадкам. 

никто из них не рассказывает о себе, так что он долгие несколько часов шерстит интернет, чтобы раздобыть те маленькие крупицы информации о старшем, которые там хранятся. остается приятно удивлен.

их встреча кажется ему каким-то чудом, которое просто произошло в рандомном месте в рандомное время, просто потому что так решила вселенная. за ту неделю он возвращается в зал еще несколько раз, но никаких признаков широкоплечей фигуры с милыми крашенными кудряшками не наблюдается ни в холле здания, ни в коридоре между студиями. он мог бы сказать, что расстроен, но это не было бы правдой — он не разбирается в музыке, а появление чана становится чем-то вроде видения, о котором он иногда думает, как об очень забавном событии.

так ему думается ровно до тех пор, пока в один из туманных вторников дверь в студию не открывается снова.

во второй раз чан в футболке и со стаканчиком в руке, а хенджин, как обычно, насквозь мокрый и запыхавшийся. улыбку, появившуюся на его лице, он мог бы назвать рефлексом.

— привет? — неуверенно здоровается чан, закрывая деревянную дверь. хенджин плюхается на пол рядом с музыкальным центром, — не помешал?

— нет, — он улыбается, — я почти закончил.

чан трет плечо, прежде чем присесть рядом с ним.

— хочешь кофе? — предлагает он, крафтовый стаканчик оказывается прямо у хенджина перед носом, и он находит этот жест довольно неловким.

смех вырывается из него мягким потоком, когда он отстраняет чужую руку.

— нет, спасибо, мне нельзя.

чан пожимает плечами и сам прикладывается к стаканчику, делая несколько глотков.

— ты всегда выглядишь очень уставшим, — замечает хенджин, потому что пальцы чана подрагивают, а белки глаз выглядят немного покрасневшими, так, словно кофе он пьет не потому, что ему действительно нравится вкус. в ответ на это чан только смущенно трет затылок.

— наверное, это так. и ты зря отказываешься, здесь почти нет кофеина, а еще он с шоколадным сиропом.

в тот день хенджин не знает, почему чан делится своим сладким кофе, а еще не знает, почему он после минуты уговоров соглашается попробовать, хотя ему, вообще-то, и правда нельзя. наверное, все дело в том, что чан хорошо вписывается в его танцевальный зал, когда сидит в самом углу на своей сложенной толстовке, подогнув под себя ноги и наблюдая за танцующим хенджином с искорками в глазах и обнажающей ямочки улыбкой.

в студию он не возвращается целую неделю — у него есть несколько записей, а еще важная групповая репетиция в другом центре, о которой он мечтал почти месяц. но почему-то он все равно бросает взгляды на дверь, словно кого-то ждет.

в третий раз чан проскальзывает в зал без слов, на голове капюшон и полный беспорядок, а двигается он так, словно не вылезал из своей студии многим больше одних суток.

— тебе стоит больше отдыхать, чан-а.

проходит уже некоторое время, как хенджин заканчивает репетицию. он замечает старшего краем глаза, видит всю ту же нежную и легкую улыбку, которой он награждает каждую хореографию на его песни, и танцевать становится спокойнее. и сейчас, уже сидя на полу и пытаясь почесать лопатки о гладкую стену комнаты, он все еще чувствует это спокойствие.

— если бы у меня было на это время, — смеется чан. хенджину это не кажется особо смешным, но чан, кажется, наслаждается его обществом. на этот раз он без кофе, и хенджину очень хочется подарить ему что-нибудь вроде ортопедической подушки, чтобы парень перед ним познал всю прелесть здорового сна, но его хватает только на покачивание головой.

— время можно найти на все что угодно.

— не тогда, когда ты — бан чан.

хенджин думает об этом по дороге домой, спрятавшись под унылый черный зонт в белый горошек, который стащил у матери несколькими годами ранее, и почти пропускает свой автобус, когда пытается что-то проанализировать.

приходит к выводу, что это действительно так. наверное, бан чаном быть непросто. он понимает, что ничего не знает о нем, когда в своих размышлениях заходит уже слишком далеко — не может зайти в подъезд почти десять минут, потому что думает, что старшему действительно следует немного отдохнуть, и пытаясь придумать, как это можно провернуть без его ведома.

в четвертый раз чан выглядит куда лучше, он дарит хенджину много светлых улыбок, от которых в комок сжимается желудок, а по спине ползут счастливые мурашки. он почти не танцует в тот день, они больше времени проводят за никчемными разговорами, за которые успевают смутится намного большее количество раз, чем хенджину бы хотелось.

происходит это скорее всего потому, что чан смеется больше обычного, а хенджин слишком слаб перед его смехом. чан расспрашивает его про танцы, рассказывает много интересного про то, как пишутся его любимые песни, обещает как-нибудь притащить ноутбук и показать что-нибудь из невыпущенного, или, в конце концов, пригласить его в гости в свою студию, что этажом выше. 

— я бы сказал, что это больше похоже на трудоголизм, — вздыхает чан после какого-то вопроса от него, который теряется в общем потоке их разговора, — сам по себе я сплю и питаюсь нормально, но я работаю большую часть времени, и это влияет на все остальные мои режимы.

— может, отпуск? - чан со смехом качает головой, его рука мягко касается голой коленки хенджина, заставляя кожу покрыться мурашками. его взгляд немного остекленевший, так что хенджин уверен, что он делает это бессознательно.

— я пробовал, но я все равно думаю о работе, — поясняет он, — и я все равно перестаю есть, когда зависаю в студии, я просто забываю о том, что умею испытывать голод.

— это звучит не очень здорово, если честно.

— знаю.

хенджин касается его пальцев своими, чтобы показать немного поддержки. принимает ли эту поддержку чан он не может сказать, так что они просто глупо сидят, касаясь мизинцами, долгие несколько минут. это не кажется чем-то неловким, скорее, самим собой разумеющимся. хенджин не очень хорош в вербальной поддержке, а чану она, видимо, и не нужна.

— ты уже ел?

он мотает головой.

— хочешь, сходим пообедать? — вырывается из хенджина против его воли, рука чана осторожно отстраняется от его коленки, — если ты не против.

— конечно. мне повезло, что я снова перепутал этажи, правда?

хенджин хочет сказать ему, что никогда не поверит, что он путает этажи в четвертый раз. вообще-то, в предыдущие три он бы еще мог в это поверить, потому что в каждый из них чан выглядит так, словно должен свалиться замертво, но держится из последних сил. но в тот день он выглядит отдохнувшим, игривая улыбка украшает его лицо, из под кепки точно так же, как в первый раз, выбиваются крашенные завитушки натуральных кудрей, а его пальцы на чужих коленях теплые и гладкие.

он правда пытается подумать об этом получше, когда снова возвращается домой и снова как дурак застывает перед подъездной дверью с зонтом. соседская собака с первого этажа негодующе лает на него, словно он и правда закрывает ей проход.

возможно, чан вызывает в нем странную симпатию. не что-то вроде жалости, как хенджин мог бы подумать сначала, нет, скорее, он кажется ему действительно приятным человеком. просто тем, кто легко рассказывает о своих проблемах, если его спросить. и хотя ни один из советов хенджина ему так и не помогает (он и не думал, что это может чем-то помочь), он все равно чувствует лучащуюся благодарность, как от одного профессионала другому.

вернее, даже не так. он просто чувствует, что чан ему благодарен, это видно по взгляду и тому, как меняются его движения, когда он переступает порог танцевальной студии.

в пятый раз чан еще в дверях заявляет, что опять по странной причине перепутал этажи. хенджин, усмехнувшись, просто кивает ему в угол, не прерывая хореографической связки. а когда заканчивает, плюхается на пол рядом, откидывая голову на чужое плечо.

— ты весь мокрый.

— прости, если тебе неприятно.

— нет, — чан мотает головой, и хенджин чувствует, как чужие руки неуверенно обвивают его талию со спины, — просто, может, тебе тоже стоит отдохнуть.

это вызывает у него усмешку. он вообще смеется намного больше, когда они вместе, потому что чана он находит очень забавным. в том, как он может выглядеть уморительно неловко и уверенно одновременно, в том, как двигается, когда не выспался. но он определенно точно ходит в качалку, и с координацией у него все в порядке (в один из разов он чудом ловит в полете телефон хенджина, который тот смахивает со стола), просто его комплекция и мимика составляют чудесное сочетание, которое делает хенджина немного счастливее.

он не может даже сосчитать, сколько они так сидят. ему кажется, что коленки чана уже наверняка затекли, но он все равно не дает ему отстраниться, пока дыхание хенджина не выравнивается, а волосы не начинают высыхать. это может показаться ему странным, но он не выражает никакого недовольства.

— ты еще не обедал, да? — хенджин нарушает тишину между ними. чан ерзает, задумавшись.

— я ел почти семь часов назад, так что я был бы не против перекусить. если ты хочешь.

— хочу.

чан терпеливо ждет, пока хенджин переоденется, соберет свои вещи, выключит все оборудование и свет, прежде чем поцеловать его в коридоре. его губы все еще соленые от высохшего пота, но чана, кажется, это совсем не отталкивает — его ладони на чужой талии все такие же мягкие и широкие, держат крепко и приятно.

хенджин продолжает думать об этом, когда возвращается домой после того, что чан по итогу назвал «свиданием». и хенджин готов согласиться на это еще десять миллионов раз, и совсем не потому, что это заставит чана нормально есть.

просто потому, что чан, видимо, ему очень нравится.

он, видимо, тоже нравится чану.

и он снова застывает перед подъездной дверью, смущенная полуулыбка украшает его лицо. собачка на первом этаже снова пытается его облаять.

в первый раз, когда чан путает студии и прерывает его репетицию, хенджин еще может поверить, что это получилось случайно.

следующие четыре раза?

он наверняка делает это нарочно.