Сергей не помнил, сколько времени он уже провёл в психиатрической лечебнице. Не знал, что за дрянью его тут пичкают, чего хотят на самом деле. Этот Рубинштейн утверждал, что ему помогут, вылечат, вернут в общество – издевался, наверное. Преступников, особенно поехавших, не лечат, а наказывают. Карают, чтоб неповадно было.
Он всегда понимал – правосудие мстит. Мстит беззубо и мелочно, криво и косо, отыгрываясь на слабых. На тех, до кого без труда может дотянуться. На таких, как сам Сергей Разумовский – бывший кумир, бывший филантроп. Бывший Чумной доктор, чужая немезида – и собственный кошмар, что день ото дня сплетался с явью. Сергей уже не отличал галлюцинации от реальности, и не поверил, когда ему сказали, что кто-то потребовал с ним встречи. Не телевизионщик и не фанат, не один из мертвецов, жаждущих расплаты. Не бросивший его на растерзание Птице Олег – тот уехал в Сирию, где и остался навсегда. Под какими песками или руинами – даже Птица не знает, иначе бы проговорился хоть раз.
Но в этот раз подсознание подсунуло ему куда более странного собеседника. Незнакомого. Нигде раньше не встреченного. Убедившего впустить его в закрытую больницу для особо важных и сложных пациентов. Высокого роста, вальяжно развалившегося на диванчике. Невозможного. С разноцветными глазами – один прозрачно-серый, другой почему-то в зелень. Криволицего и, точно в насмешку, рыжего. И как его не бесят кудри? Свои Сергей терпеть не мог, предпочёл выпрямить.
– Кто ты? – спросил Сергей, глядя на незнакомца. – Кто ты и что тебе от меня нужно?
– Я тот, кто предложит тебе иной путь. – Само собой, шутка безумного разума не могла отвечать на вопросы прямо. Забавно, но в речи чужака чудилась лёгкая неправильность, какой-то странный акцент, над которым говорящий долго работал, но так и не смог убрать целиком.
– Как информативно...
Гость предпочёл не заметить сарказма и продолжил с прежним спокойствием:
– Предпочту остаться инкогнито, по крайней мере, пока. Могу лишь сказать, что принадлежу к той самой силе, что принесла великие перемены на вашу планету.
Что за бред?!
Сергей чувствовал, что вот-вот рассмеётся в лицо этому типу. Но почему Рубинштейн отступил на шаг и напрягся, почему очередной из его безликих медбратьев покосился на чужака со страхом? Что, чёрт возьми, произошло за пределами больницы? Какие такие перемены?!
– Понятия не имею, что там у вас творится. У нас тут ни телевизора, ни Интернета нет, о мире за стеной и не думаем. – Голос предательски дрожал, но Сергей пытался не паниковать. Только паники ему сейчас не хватало. Только паники и... и того, кто приносит её с собой. Только Птицы...
Неужели ты думаешь, что я забыл о тебе, птенчик?
Кончики перьев скользнули по коже, коснулись локтей, плеч и шеи, шорох невидимых крыльев не мог заглушить бешеный стук сердца. Хватит! Пожалуйста, только не сейчас!
– С тобой всё в порядке? – Незнакомец нахмурился, всматриваясь в лицо Сергея. Не зло и пристально, но внимательно, со скрытой тревогой, как будто... беспокоился о нём? Ерунда! С чего бы этому разноглазому типу волноваться о преступнике, даже в воображении Сергея?
– Пытаетесь читать чужие мысли? Зря, можете ошибиться. – За усмешкой можно скрыть страх, заглушить шепот Птицы, закрыться от чужого непрошенного сочувствия. – Я в порядке, насколько может быть в порядке маньяк, запертый в психушке!
– Я не всеведущ, я лишь искушен, – развёл руками чужак с прежней невозмутимостью, – а ещё немного наблюдателен. Но воля твоя, в порядке так в порядке... У меня к тебе есть предложение, возможно, оно тебя заинтересует. Ты же не хочешь провести здесь остаток своих дней и потерять последние клочки здравомыслия?
Было бы что терять.
– А вам-то что? – пожал плечами Сергей.
Незнакомец помолчал, задумавшись и подбирая слова, и уклончиво ответил:
– Скажем так, занимаюсь набором кадров... А ты юноша незаурядный, хоть и со своими проблемами. В двадцать с небольшим лет в миллионеры выбился, изобретатель, да и людьми манипулируешь весьма неплохо. Мне казалось, что твои умения ещё могли бы послужить человечеству.
Абсурд. Но Сергей, кажется, начал понимать правила игры. Конечно, он не рисовал пентаграм над дверями и не притаскивал к себе черных пуделей, но явившийся образ смутно напоминал кое-кого. Могло ли воображение нарисовать ему персонажа из немецких легенд в чуть более современном виде? Кто знает...
– Сразу всему человечеству, блин, и никак не меньше... Что ж вы не озвучиваете все условия разом? Душу отдать за свободу или славу не предлагаете, ждёте, пока сам обо всём вспомню?
– Нет, – покачал головой гость, – просто здесь слишком много чужих ушей.
Зачем тебе искать дьявола, если он и так рядом? Подделка не заменит истинного зла. Ты – кошмар для этого города. Мы с тобой – его дьявол.
Зловещий шепот стал громче, Птица был недоволен разговором, недоволен тем, что Сергей готов слушать гостя. Кому рассказать – не поверят: одна галлюцинация ревнует его к другой!
– Душа твоя меня пока не интересует, а вот некоторые умения и Сергея Разумовского, и Чумного Доктора впечатлили. Ваш мир меняется, а то ли еще будет! Очередная частица человечества, забытая на этой захолустной планете, найдена и очень скоро станет частью единого целого. Не самой яркой и беспокойной частью, правда, не передовой, не вечным полем битвы, а тихой глубинкой. Но космос куда темней и опасней, чем кажется на первый взгляд, он куда страшнее, чем вы все привыкли думать, и именно там нужны герои. Многие человеческие миры и даже системы миров воюют сами с собой, во имя клочков суши, отмеченных разными флагами, или даже отдельных каменных шариков. Я не раз видел такие цивилизации, крошечные, раздробленные и беззащитные перед чужаками...
Сергей только фыркнул.
– Инопланетян не существует, – не выдержав, кинул гостю. Дьяволу больше подошло бы рассказывать о духах и ведьмах, чем о всяких там серых человечках из летающих тарелок. А осовремененный дьявол мог бы придумать что-то почуднее и понаучнее.
– Увы, притащить к вам какую-то ксенотварь, чтобы переубедить одного-единственного человека – это пока лишнее, – развёл руками гость. – Даже для переговоров с вашими политиками столь радикальных средств не понадобилось. Но если отправишься со мной, увидишь всё собственными глазами.
Отправиться с ним? Окончательно съехать с катушек и оторваться от реальности? Неплохое предложение для фантома. Никогда больше не видеть ни стен больницы, ни Рубинштейна, не быть привязанным к кровати или закутанным в смирительную рубашку. Забыться и сбежать от прошлого и настоящего, от себя и от Птицы...
Ты думаешь, что он сможет тебе помочь?
Чёрные когти царапнули щёку, заправили прядь волос за ухо – почти нежно, почти так же, как когда‐то в прошлой жизни – пальцы Олега. Липкий страх и следы сажи въедались в кожу – всё крепче и крепче. Некуда бежать, ни в одном кошмаре от Птицы не скрыться. Не зажать уши, чтоб не слышать хриплого смеха.
Он не заберёт тебя с собой, не сможет нас разлучить. Он меня даже не увидит!
Отшатнуться! Вырваться из объятий! Прочь! Уходи! Пожалуйста...
Бензиновые щупальца-волны вместо ткани, угольные перья и обжигающие когтистые руки Птицы – клетка на рёбрах, обруч на шее. Нечем дышать, ужас сдавил горло... Когти и кровь – на полу, на лице, на руках. Жар и запах гари. Шёпот, крик... Обжигающий холод, он хуже любого огня и тише. Безмолвие смотрит и ждёт... Белизна. Пустота...
...Сознание вернулось неожиданно. Кажется, Сергей не успел даже упасть на пол. Или успел, но кто-то его уже поднял и перетащил на кушетку, где недавно сидел фантомный гость. Вокруг было тихо. Исчезли и непонятный холод, и пламя, и белая пустота. Присутствие Птицы тоже не ощущалось. Даже как-то непривычно... Наконец накопилась нужная концентрация препаратов? Хорошо, если так.
Сергей приподнялся на руках – смирительная рубашка уже не стесняла движений – и с изумлением уставился на рыжего гостя, который с прежним спокойным любопытством наблюдал за ним.
– Очнулся наконец? – осведомился тот и тут же обернулся к тени за плечом, протараторил что-то на незнакомом языке. Нет, не тени – рядом с чужаком стоял кто-то еще. Чернокожая женщина с лысым черепом, кое-где поблескивающим металлом, и странными чертами лица. Чем-то она напоминала змею, если бы вдруг зашипела – Сергей точно бы не удивился. Но она молчала, а разноглазый чужак тут же наклонился к нему.
– Я, конечно, немного ошибся в своих предположениях, но это не критично. Психика человеческая сложна и причудлива, да... Ничего страшного, – улыбнулся Сергею гость, – твой случай будет не самым сложным, бывало и похуже.
– Вы по-прежнему зовете меня с собой? В первый раз встречаю настолько настойчивую галлюцинацию. – Надоело притворяться и подыгрывать, надоело блуждать среди многослойных мороков, искать выход, но вновь упираться в стену. Из этих лабиринтов ему не выбраться, но разве слишком многого просит? Всего лишь тишины и пустоты, где не будет ничего. Возможно, ничто – такое же белое и безмолвное, как засыпанный снегом лес. Возможно, оно даже есть на самом деле.
А этой чертовой парочки там не должно быть! Но ни разноглазый, ни его негритянка-змея пропадать пока не собирались. Что ж, от них хотя бы не веяло потусторонней жутью, как от Птицы, пусть девица и вызывала какую-то неприязнь. Сергей никогда не боялся всяких ползучих гадов, но предпочитал держаться от них подальше. Наверное, именно змеиные черты ему и не нравились... А вот дьяволоподобный гость почему-то был ему симпатичен, несмотря на свою навязчивость. Сам же фантом отсупать явно не хотел и указание на нематериальность его ничуть не смутило. Как будто почуяв сомнения, чужак сел на пол и, посмотрев прямо в глаза Сергею, проговорил спокойно и тихо:
– Неужели тебе настолько нужно цепляться за остатки привычного мира, Сергей Разумовский? Его уже нет и никогда не будет. Тебе уже не за что держаться и некуда идти. Для людей ты уже не герой, да и Чумной доктор со временем забудется. Допустим, тебе повезёт, лечение у местных мозгоправов поможет, но что дальше? Что ты будешь делать на свободе? Разве остался кто-то, к кому ты можешь вернуться? Кто-то, кто тебя ждёт?
Никто не ждёт?! А как же Олег?.. Никакого Олега нет. Олег погиб в Сирии и не вернётся, как бы не накрывало, вместо него являлся лишь Птица. Олег не дождётся его и не придёт за Сергеем, не вытащит его из психушки. Сколько можно надеяться – и знать, что в глубине души и сам не верит. Что сам уже смирился...
– Тише, тише... – Сквозь всхлипывания спокойный голос гостя казался почти убаюкивающим. – Ты можешь начать всё сначала. Просто уйти со мной, чтобы найти новый путь.
Пусть рыжий черт катится к черту! Хотелось его оттолкнуть, но сил уже не было. Да и зачем? Идти некуда, ждать и искать нечего, разве что мстить, но дальше всё равно маячила пустота. Не безмолвная снежная пелена, а дым и пепел. Чёрные крылья Птицы предвещали лишь страх...
– Новый путь? Раньше речь шла о славе и служении аж всему человечеству. – Сложно не выглядеть жалко, когда еле можешь сдержать слёзы.
– Я и сейчас от своих слов не отказываюсь, – пожал плечами чужак. – Просто привожу и иные доводы. А ещё я могу избавить тебя от одного кошмара. Мне нужна цельная личность, а не два осколка, поэтому...
– Ты поможешь уничтожить Птицу?
Дьявол лукаво кивнул и протянул Сергею руку.
– Помогу. Вытащу тебя и из местного гостиприимного заведения, и из бездны безумия. Ты мне еще неплохо послужишь... Во славу человечества, конечно же.
Несколькими часами ранее
– Этот смертный будет моим, – Айве ухмыльнулся, перевернул гололитический планшет и впервые посмотрел прямо на Дистейру. Губы растянулись в кривой усмешке, но разноцветные глаза не улыбались. – Или не одобряешь?
– Не в моих силах помешать вам, мой лорд. – Дистейра чувствовала, что в этот раз он был предельно серьёзен, по крайней мере, для самого себя. Ни сомнений, ни веселья, лишь тайный азарт коллекционера, напавшего на след редчайшего экспоната для своего собрания. Она бросила взгляд в сторону Фауста, что тенью замер в своём громоздком доспехе у стены, но тот лишь развёл руками: говорить было не о чём. На его жестком, с крупными чертами лице лежал отпечаток усталости и разочарования. Похоже, несмотря на недавний жаркий спор, решение было окончательным, и никакие доводы не заставили бы Айве отсупиться. Он действительно хотел, чтобы этот человек, Се’эй Орз’моуси, стал одним из её братьев.
– О, дочь бездны, это слишком неопределенный ответ со слишком уж определенным обращением!
Дистейра осторожно склонила тёмную бритую голову.
– Я знаю, что в данным момент они вас устраивают.
– А ведь я запрещал тебе читать мои мысли, – с наигранной обидой покачал Айве головой. Но было очевидно, что слова лишь позабавили примарха.
– Мне вполне хватает ваших эмоций. – Нарушать договор и тайком подслушивать Дистейра точно не собиралась, и потому даже на очевидную издёвку не ответить не могла.
– Эх, как же такие правильные и честные люди и нелюди вообще живут на белом свете? Скучно с вами... А вообще у меня к тебе дело, как раз по поводу нашего будущего рекрута. Сдаётся мне, что его безумие не столь просто, как кажется на первый взгляд. Есть некоторые любопытные нюансы, которые не укладываются в историю этого Чумного доктора. Их не столь много, чтоб исходить из них, но достаточно, чтобы заподозрить вмешательство чего-то... хм... не вполне принадлежащего к этому миру. Но я совершенно не уверен в своих догадках, нет, и именно поэтому я хочу, чтобы ты проверила его при личной встрече.
Нечто потустороннее? Человек, что так приглянулся Айве – псайкер? Что ж, этот факт частично объясняет интерес примарха. Да и череда удачных событий, сделавших рекрута известной личностью на родной планете, становится понятной.
– Да, проверить, незаметно и аккуратно, – продолжал Айве, кивая в такт своим мыслям, – и что самое главное...
Тут он выдержал паузу и проговорил, поглядывая то на Фауста в его голубовато-зелёной броне, то на Дистейру:
– Я очень хочу, чтобы ты подстраховала меня. Ты отправишься со мной тайно, под искажающим полем, и проверишь, всё ли с ним чисто. Если к моему будущему воину прицепилась какая-то дрянь из варпа, ты должна её отогнать. Используй эти ваши внутрилегионные штучки, читай его мысли – делай что угодно, только смотри не убей моего псайкера. Поняла?
– Да, мой лорд. – Дистейра сдержанно поклонилась. Задача ей досталась любопытная и не самая простая. Если этот человек псайкер, да еще и не самый устойчивый, присутствие парии может плохо на нём сказаться, а окончательно обезумевший рекрут не подойдёт даже Айве Кветаас... Придётся постараться.
– И ещё, ребята, вы ведь догадываетесь, что о нашем разговоре никто не должен проведать? Особенно всякие близкие к варпу адепты. – Не дождавшись ответа, Айве сам себе кивнул и тряхнул огненно-рыжими кудрями: – Догадываетесь, точно догадываетесь, я же вас знаю. Есть ещё какие-то вопросы?
Фауст нахмурился и скрестил руки в керамитовых перчатках на груди.
– С чего ты взял, что твой план сработает? Этот человек не стоит нашего внимания, вряд ли он вообще переживёт вознесение.
– Эх, Фауст, Фауст, как же много вещей скрыто от твоего понимания... Ну ничего, когда-нибудь это пройдёт. А пока просто поверь, что этот смертный весьма одарён и интересен. Я же не могу разбрасываться такими талантами, хе-хе, ради такого экземпляра стоит и рискнуть. Тем более, что и выбора у него особо нет, я заберу его в любом случае...
Хитрый прищур разноцветных глаз, серого и зелёного, заставил Дистейру внутренне содрогнуться от мысли о том, какую же очередную каверзу задумал Айве Кветаас и кто окажется её жертвой. А впрочем, какая разница? Не им с Фаустом осуждать его или путать планы, себе дороже выйдет. Нет, всё-таки ошиблась она, прельстившись в своё время речами и обещаниями рыжего примарха. Эх, если бы хоть кто-то предупредил её, что присягает она шутнику с самым чудовищным чувством юмора в Галактике! Но прошлого уже не изменить. Возможно, хоть этот Орз’моуси окажется умней.