Лимонные леденцы от кашля

По правде говоря, бухал Гэвин редко. Во-первых, какой-никакой здоровый образ жизни, чтобы не скопытиться раньше срока при нервной работе и литре кофе внутривенно каждый день, во-вторых, насмотрелся на воняющего адовым перегаром, осунувшегося Хэнка, которого алкоголь за три года превратил из крепкого нестарого мужика в седую развалину с печальными глазами сенбернара, красными и со здоровенными мешками под ними. Поэтому влитая в рот вторая порция вискаря сейчас бултыхалась в удивлённом такой этиловой активностью желудке и решительно отказывалась усваиваться, хотя Гэвин твёрдо решил дойти до состояния нестояния, раз уж впервые за пять лет его дежурство не выпало на Рождество, и все счастливые коллеги с Хэнком во главе дружно ломанулись в ближайший бар.

      - Детектив, могу я задать личный вопрос? – спокойный, вежливый, отвратительно трезвый (кто-нибудь, набухайте этого андроида перебродившим тириумом или что они там пьют!) голос ввинтился в мрачную отрешённость Гэвина, специально засевшего, как сыч, в самом дальнем и тёмном углу, чтобы не случилось… то, что случилось. – Я бы хотел узнать о природе происхождения ваших шрамов, если, конечно, это не слишком болезненная для вас тема.

      Гэвин был уверен, что ни звуком, ни движением не выразил согласия, однако, чёртов андроид аккуратно опустил свою пластиковую жопу на соседний стул и сплёл пальцы, явно ожидая откровений со своим обычным мерзким выражением лица внимательного и сочувствующего слушателя. Переговорщик, мат… еринку его. Гэвин тяжело опёрся локтем о стол и открыл рот, чтобы послать пластикового ублюдка куда подальше, потому что куда ему своими электронными мозгами до людских жизней…

      - Детство хреновое было, - неожиданно для себя брякнул Рид и почувствовал, как в желудке собирается холодный комок, который он поспешил запить обжигающим глотку виски. – Когда я был размером с вашу эту… ЮК500, летал у отца по всем комнатам, что твой тренировочный манекен. Старший брат умный был, его трогать нельзя, а меня, дурака, он месил каждый божий день. Прилетало и по башке, и по почкам, и по печени…

      Гэвин потряс головой, чувствуя, что делает что-то ужасно неправильное, выбалтывая внимательно слушающему его андроиду сокровенное, тайное, чего не знал даже Андерсон, с которым он несколько лет проходил в напарниках. Да, чёрт возьми, об этом никто и никогда не знал, уж Гэвин-то об этом позаботился, даже фамилию сменил, чтобы никто не спрашивал, не проводил параллели…

      - Лупил он меня за всё подряд, не так встал, не так сел, дышал слишком громко… За то, что отец нажрался в говнину, тоже прилетало, - детектив потёр лицо, то ли, чтобы отрешиться от чересчур ярких воспоминаний, то ли стирая фантомную боль от давнишних ранений. – Вот это всё у меня на роже не на службе получено, а дома. Батя страсть как любил хватануть меня за шкуряк, как кутёнка и бить лицом куда придётся, дверь так дверь, посудный шкаф так посудный шкаф...

      Детектив замолчал, глуша алкоголем протестующие крики, свои и семьи, звон стекла и бьющегося сервиза, стоявшего за ним, снова провёл ладонью по лицу, силясь стереть горячую кровь, текущую из порезов в воспоминаниях.

      - Так, хватит, - пустой стакан глухо стукнул об стол толстым донышком и Гэвин резко поднялся, тут же делая попытку упасть на Коннора, благо, молча слушавший его андроид отличался прежней реакцией и предупредительно подхватил его под локоть, не давая поздороваться лицом с грязным полом.

      Андроид, решивший, что его долг – помочь коллеге добраться до дома, взял на себя труд вызвать такси, пока Гэвин невменяемо искал телефон в многочисленных карманах плотной зимней куртки и поносил на чём свет стоит всех андроидов и их сильные руки и раздражающе мигающие диоды, напоминающие ему лимонные сосалки от кашля. Коннор предоставил пьяному детективу разбираться с тяжёлой проблемой сосалки, которую нельзя достать, потому что светит где-то наверху, и поволок его наружу, благо, Гэвин с его лёгким недобором веса был удобнее, чем толстый Хэнк в аналогичной ситуации, да и цеплялся только за плечи андроида, а не за косяки по дороге.

      На улице в пьяную красную рожу Гэвина ударил пробирающий до костей холодный ветер с царапающей шрамы снежной крупкой. Детройт оставался Детройтом, сырым, холодным и мрачным, даже под Рождество, и это немного отрезвило детектива, заставив отлепиться от ставшего родным боком вообще-то ненавистного ему ведра с болтами.

      - Слы-ы-ышь… - Гэвин качнулся, дохнув перегаром прямо в лицо Коннору, тут же забавно высунувшему язык, пытаясь по оседающим частицам определить степень опьянения коллеги. – О том, что я тебе рассказал, ни слова! Никому! Даже… даже Сумо! П-нял?

      Серьёзно нахмуренные брови детектива не оставляли сомнений, что, если Коннор расскажет обо всём на ушко флегматичному старому псу, Гэвин Рид найдёт его на другом конце страны, влезет в окно туалета в ниндзя-прикиде и разберёт по винтику в отместку за небывалый позор. Угрожающе сопящего мужчину успокоил только самый энергичный из имеющихся в базе кивков и твёрдое заверение, что Коннор «никму-никму, тссс!», только после этого Гэвин, что-то удовлетворённо бурча, отцепился от лацканов форменного пиджака и завалился в кибертакси.

      Как уже говорилось, бухал Гэвин редко, поэтому наутро не вспомнил решительно ничего, кроме того факта, что упорно пытался скормить кибертакси завалявшуюся в бумажнике потрёпанную десятку в качестве чаевых. Отсутствие памяти, чистая одежда и нетронутая рожа заставили его принять на веру то, что вчера он неплохо провёл время, ни с кем не подрался, ни на кого не наблевал и ничего не наговорил, однако, первый удар под дых поступил ещё до девяти часов утра, когда обладающий приятным зеленоватым оттенком лица Гэвин дополз до своего места со значительным опозданием и обнаружил у себя на столе стакан с остывшим кофе. Первым его предположением, конечно, было то, что кто-то, проходя мимо, решил использовать стол «опоздуна», как помойку, как вариант, намеренно, искренне недолюбливая склочного детектива, но повёрнутый в пальцах полный стаканчик явил на своём боку аккуратную надпись: «С добрым утром, детектив Рид!».

      Гэвин вздрогнул и затравленно огляделся. Он опоздал на работу почти на сорок минут и коллеги уже были в полном составе, все как один выглядели совершенно невинно и на вертящего башкой похмельного мужчину внимания не обращали. Когда визуальный осмотр ничего не дал, Гэвин осторожно поднял крышечку и понюхал кофе, как подозрительный дворовый пёс, которому кинули кость, не факт, что не отравленную. Кофе, хоть и остывший, пах божественно и, кажется, через нос уже совал ему в мозг животворящий кофеин. Никаких миндальных ноток, подозрительных взвесей, кофе как кофе…

      - Чёрт знает что, - заключил Гэвин, кидая стаканчик в мусорку и удаляясь за нормальным, не подозрительно жизнерадостным и заботливым кофе, который, как он полагал, мог стоить ему жизни. Ведь мог же он в конце концов задрать кого-то из коллег до попытки убийства? Должен был. Столько старался, годы на это убил…

      - Детектив Рид, как вы себя чувствуете? – голос Коннора над ухом заставил его подскочить и расплескать уже наполовину нацеженный аппаратом обжигающий кофе.

      - Что… твою мать, Коннор, не подкрадывайся! – Гэвин отряхнул облитые руки, с перепугу уже поднятые для отражения атаки. – Какого хрена ты интересуешься моим самочувствием? У тебя старый пердун на руках, с ним нянчись!

      Раздосадованный Рид цапнул новый стаканчик и раздражённо бухнул по кнопке, наблюдая, как кофемашина послушно наливает новую порцию. Дурацкий пиджак Коннора маячил в поле бокового зрения, долбанутый андроид явно никуда не собирался уходить, не получив ответа. Вот уж воистину, мозгов не больше, чем у кофемашины…

      - Я всего лишь осведомился о вашем самочувствии, детектив. Вчера, когда мы ждали ваше такси, я отметил, что в вашей слюне содержится…

      - О боже, мы что, вчера целовались?!! – Гэвин взвыл и поспешно закрыл себе рот двумя руками, так как на чересчур громкий и пикантный факт тут же вытянулось несколько оживившихся похмельных ушей. Гэвин почувствовал, что пунцово краснеет, ярко представляя себе всё то, что не подсказывала пьяная память, попутно размышляя, как с этим теперь жить и куда деться, если вдруг его тестем будет Хэнк, мать его, Андерсон.

      - Нет, детектив, вы просто дышали на меня, очень близко. Микрочастиц вполне достаточно для анализа, тем более, насколько я знаю, людям свойственно проявлять заботу, интересуясь физическим и моральным состоянием близких, - к великому сожалению Гэвина наивный андроид не счёл необходимым смутиться и так же громко проорать опровержение, даже придвинулся ближе, заглядывая в мутные с похмелья глаза коллеги.

      - Погоди, погоди, с каких пор мы стали близкими… близкими… неважно кем. Неважно. Просто отстань от меня, Коннор, иди интересуйся состоянием Хэнка, он почему-то сделал себе девчачий хвостик и позорит весь отдел! – Гэвин выхватил у кофемашины полный стаканчик и поспешил ретироваться из кафетерия, пока чертовому андроиду не пришла в голову ещё какая-нибудь глупость.

      К сожалению, работа не знала о такой вещи, как похмелье, и ждать, пока детектив разберётся со своими жизненными проблемами, не собиралась, вывалив ему кучу людей, которые традиционно на Рождество любили резаться сами и резать других, поэтому мучительные мысли о причинах поведения говорящего тостера возились на краю сознания, как кучка жирных непонятных червяков, благо больше андроид к нему не подходил, только изредка Гэвин ловил на себе отрешённый взгляд Коннора, да нервировал мигающий жёлтым в этот момент диод у него на виске, так похожий на лимонную сосалку от кашля…

      Остаток дня прошёл в бумажной рутине, под вечер поступил вызов и Гэвин от души насмотрелся на человечьи потроха, валяющиеся на свежевыпавшем снегу прямо посреди парка, втянулся в привычный ритм работы и выбросил из головы странное поведение коллеги-андроида… до следующего утра.

      - Я принёс вам кофе, детектив, - Коннор, очень прямой и красивый, стоял возле стола Рида, вызывая громкое шушканье и переглядывания по всему офису, пока Гэвин медленно краснел до корней волос.

      - Пшёл нахер! – стаканчик с кофе полетел в мусорку и там стал течь, жалобно булькая дырочкой в крышке. – Не знаю, что там взбрело тебе в голову, кофеварка ходячая, но я ничего не буду пить из того, что ты принесёшь! Ты туда наверняка плюнул!

      - Я не имею слюны, детектив Рид, только антисептик, выделяемый в периодах между заборами материалов, - Коннор отвечал спокойно, не выказывая досады или обиды на то, что его подношение было отвергнуто, только повернул голову набок, разглядывая шипящего детектива, как очень интересную гадину.

      - Ну попросил кого-нибудь плюнуть, вон у тебя Хэнк под боком, он раз плюнет, год лечиться будешь!

      - Эй! – обиженно донеслось со стола Андерсона, безбожно подслушивающего, даже не делая вид, что занят работой.

      - Пошёл ты! – немедленно взвился Гэвин, отталкивая Коннора от своего стола. – Пошёл ты, и ты, и… и… А, нахер!

      Вылетая в сторону архива, Гэвин был уверен, что ржал над ним весь отдел, во главе с Коннором, неизвестно зачем затеявшим весь этот цирк с заботой и кофе… Детектив притормозил в пустом коридоре, включив наконец мозги. Терпения у машины было совершенно точно больше, чем у взрывного детектива Рида, поэтому стоило выяснить его мотивы раньше, чем Гэвин уступит и попробует кофе… и, возможно, траванётся или ещё чего хуже. Желательно было сделать это до Нового Года, чтобы было на тему чего порефлексировать в пустой и тёмной квартире.

      Гэвин сдержанно кашлянул в кулак, получая доступ в архив. В горле першило, видимо, продуло, пока он ползал вокруг вчерашних трупов и простраивал логические цепочки, слегка завидуя, что им уже нипочём рвущий с него куртку и сыплющий снегом за шиворот ветер. Ржущий над ним отдел, странный Коннор, хвостик Хэнка, одиночество, еда из фаст-фуда и температура – новое, ещё более херовое, чем обычно, комбо вечера Нового года Гэвина Рида.

Несмотря на все факи, что он мысленно показывал Госпоже Судьбе, к вечеру кашель усилился, приобретя угрожающие ухающие ноты, из носа потекло и взгляд Гэвина стал ещё злее, обрамлённый красными, припухшими веками, как новогодней виньеткой. Получите, распишитесь, Гэвин Рид, больной и злой, одна штука. Недельная небритость и матерщина прилагаются, хотите вы этого или нет.

      Часов в десять вечера, когда все уже разбежались, кроме дежурных, Гэвин неспешно выполз на стоянку, морщась от задувающего в ухо бессменного ветра, решившего его, видимо, окончательно доконать. Варящийся в своих мыслях детектив не сразу заметил, что на ручку его мотоцикла аккуратно повешен маленький белый пакетик. Гэвин дал вокруг него три круга, подозревая, чьих это кибернетических рук дело, потыкал и понюхал на предмет сюрпризов, и только после этого осторожно заглянул внутрь, чтобы с удивлением увидеть не очередной бесполезный стаканчик с остывшим кофе, а несколько упаковок лекарств с маленькой запиской поверх: «Я очень прошу воспользоваться. К.»

      Минуту Гэвин стоял в ступоре, перебирая белые упаковки с названиями таблеток, порошков и сиропов и обдумывая внезапный жест заботы со стороны андроида, который не знал о человеческих болезнях и вряд ли мог сам додуматься, что нужно Гэвину. Руки остановились на тонкой пластине леденцов от боли в горле и кашля. Лимонные, любимый вкус детектива Рида. Хрустнув упаковкой, он достал одну и закинул в рот, прежде чем оседлать мотоцикл. Жёлтые кругляшки, трясущиеся в блистере, вызывали смутные ассоциации с проклятым забытым вечером Рождества, который он не помнил и с которого началось дурацкое поведение Коннора. Сраный андроид утверждает, что они не целовались, но Рид себя знает, он в таком состоянии согласен холодильник засосать, так что сбрасывать со счетов не стоит…

      Почему-то Гэвин сравнивал заботу Коннора с боксом и, если хуком справа был кофе, а хуком слева – лекарства, то апперкот прилетел и свалил его с ног на светофоре в воскресенье, ровно через два дня. «Гэвин, хотите провести с нами Новый Год? К.» - смска с незнакомого номера впилась в глаза и не хотела отпускать, несмотря на то, что зажёгся зелёный и позади Гэвина матерились, как из ведра. Детектив отмер только на следующем зелёном и в прострации ехал до самого дома, чтобы там снять шлем и ещё раз внимательно прочитать смску, предварительно повертев в руках телефон, чтобы убедиться, что это его телефон, а не кирпич или смёрзшаяся какаха, которую он подобрал от высокой температуры, сопровождающей каждую его болезнь. Пока он тупил в телефон, сжавшись у подъезда своего дома, пришла новая смска: «Не волнуйтесь, я спросил разрешения у Хэнка и даже у Сумо. Вы согласны, Гэвин? К.»

      - О мой ядрёный пепперминтовый бог, за что мне всё это? – детектив Рид сполз по двери и тут же подпрыгнул, угодив задом в натёкшую с него лужу. Ответ пришлось трусливо отложить до влезания в домашние треники, но и тогда Гэвин долго колебался, прежде, чем нажать вызов.

      - Я слушаю вас, детектив Рид, - голос Коннора был чётким и ясным, с металлическими нотами и у Гэвина немного свело живот от мысли, что он позвонил андроиду прямо в голову.

      - Зачем ты всё это делаешь, жестянка? Просто ответь мне здесь и сейчас, чтобы я перестал искать у себя симптомы отравления, а в интернете видео «Гэвин Рид позорится на весь офис»! – Гэвин сжал дверной косяк, чувствуя, что звучит, как истеричная маленькая девочка, ещё не хватало ножками в рваных на пятке носках посучить.

      - Детектив… Гэвин. Дело в том, что вы доверили мне информацию о части вашей жизни, содержащую сведения об отношении к вам отца… - сердце Гэвина пропустило удар и пришлось снова сползти, на этот раз по косяку и безвозвратно умостившись задом на полу кухни, машинально обводя кончиками пальцев выпуклые шрамы на лице. – На основании этой информации и рассказа Хэнка о вас, как о напарнике, я пришёл к выводу, что ваше текущее поведение основано на глубокой детской травме.

      Мужчина на полу сколобочился в комок из человека, опустив голову между коленей и сжавшись поплотнее, чтобы пережить этот неимоверный стыд и боль от того, что его тайну разобрали по полочкам и проанализировали с машинной бездушностью. В голову лезли флешбеки с орущим и свистящим ремнём и кулаками отцом, виснущим на сгибе локтя братом, звон стекла, чёрные, белые, красные вспышки перед глазами от ударов, онемение на лице от лекарств и бинтов, кровь и синяки.

      - Всё равно… зачем? – Гэвин машинально стянул с кухонного стола блистер с сосалками и закинул в рот последнюю, жмурясь от лимонного вкуса и видя перед плотно закрытыми глазами мерцающий жёлтым диод.

      - Я считаю вас эффективным работником и неглупым человеком, детектив Рид. Поэтому считаю необходимым… допустимым… нет, я хочу вам помочь. Это моё желание, - голос Коннора дрогнул, сбился, когда он перешёл от машинного понимания проблемы к человеческому сочувствию. – Хэнк называет это эмпатией и говорит, что это хорошо. Я считаю так же и не намерен упустить возможность поступить правильно и помочь коллеге... вам... тебе, Гэвин.

      Гэвин долго молчал, перекатывая во рту тающий леденец. Андроид на том конце тоже молчал, то ли проявляя своё бесконечное терпение, то ли руководствуясь разъяснениями Хэнка, что в такие моменты людям тяжело собраться с мыслями и сформулировать ответ.

      - Вот что, жестянка, крутых подарков не ожидайте, я буду искать всё на скорую руку, жру всё подряд, и, если Сумо меня обслюнявит, я вытру всё об тебя! – угроза вышла хриплой и со вкусом слёз, но андроид, если и понял, не подал виду.

      - Ждём вас в восемь часов вечера тридцать первого числа, детектив Рид, наденьте что-нибудь немаркое, Сумо обнюхал вашу перчатку и начал прыгать, - трубка коротко загудела отбоем, оставляя Гэвина со своими чувствами на полу кухни. Ему срочно нужны были лимонные леденцы от кашля.