В кабинете на предпоследнем этаже здания офиса Портовой мафии, в окружении бумаг, сидел Накахара Чуя. У него перерыв прямо сейчас, и он пьёт кофе, параллельно размышляя о насущных проблемах — ебанутом ублюдке Дазае, который решил, что осенью вода тёплая, и искупался в речке с моста. Теперь обожаемый муж лежит с температурой, а забота об их сыне лежит на втором супруге. Сын в этом году пошёл в школу, и у него первая Хеллоуинская вечеринка — и поэтому папе Чуе прямо сейчас приходиться думать о костюме для Фамии.
Чуя решает, что вспомнить свою первую вечеринку — самое то, что нужно, чтобы осознать, какой костюм лучше всего выбрать.
Чуя стоит в крайне красивом кимоно, в котором он изображает призрака, и думает, что он вообще тут делает. Недавно их с Дазаем к себе вызвали из наставники — Мори Огай и Озаки Кое, которые заявили, что мафия считает необходимым позаботиться об их образовании и отдаёт ребят на обучение в школу. Впрочем, мысли о том, нужно ли Чуе это все, посещают его только на таких обязательных для всех школьников мероприятиях — в остальном Накахаре нравиться и учёба, и его одноклассники, особенно когда он не увидел проклятую Скумбрию в списках своего класса. Чуя подходит к столу с напитками, и выбирает единственный алкогольный напиток на «тусе» («ох уж этот разговорный сленг подростков», думает Чуя, никогда не тянувшийся к таким словам, но тянувшийся к матам, но это у него мафиозное) — шампанское. Детское. Он хватает пластиковый стаканчик, и ощущает, как на его плечи ложатся забинтованные запястья.
— Дазай! — Чуя с самого начала говорит раздраженно, он уже заранее знает, что ничем хорошим это не кончится.
— Что? Я просто увидел свою собаку, и подошёл к ней. — Парень весьма радостно отвечает, потому что хочет побесить, и Чуе это понятно, как никому другому.
— Я тебе не собака! Что ты опять придумал? — Злость не отступает — как говориться, жопой чую, сейчас тут будет мясо, а Накахаре, хотевшему спокойно провести Хеллоуин, не нравиться уже то, что бинтованный ублюдок в принципе рядом в этот день.
— Я всего лишь порвал костюм вон того парня... — Дазай пальчиком тянет в сторону парня, отдалённо напоминающего главного хулигана школы — тот с ненавистью смотрит на них и начинает продвигаться по направлению к столам с напитками.
— Мне кажется, нам нужно бежать~ — бинтованный упырь, не поменявший своего прикида даже на Хеллоуин — он все так же обмотан марлей — хватает ничего не понимающего Чую за руку и начинает тянуть в сторону выхода.
В тот вечер они успешно сбегают от чувака, так упорно пытавшегося их догнать.
Чуя делает глоток кофе, опускает кружку на стол, расслабленно откидывается в кресло и вздыхает. Сегодня утром его разбудил кашляющий Дазай и чуть ли не пинками выгнал на работу, сказав, что он болеет, и поэтому домашними делами занимается сегодня он, а маленький гномик в шляпе пусть пиздует на работу. Чуя ещё подумал тогда, что тут что-то не чисто, но решил, что на работу опоздать нельзя, так как от этого зависит его выходной. Он думает, что пора бы ехать на задание — сегодняшней миссией значилось уничтожить воров оружия. Насколько надо быть отбитым, чтобы воровать у Портовой мафии, Чуя не знал, но поступил такой заказ, и прямо сейчас его группа выдвигается на уничтожение.
Чуя видит летящие в него пули и окружает себя полем гравитации — лениво-элегантным движением руки отбивая пули, он снова окунается в воспоминания.
Чуе уже 16, и это очередная вечеринка к Хеллоуину. Это не вечеринка в школе — эту устроил Мори, и она для членов Портовой мафии. Чуя стоит у стенки, облокотившись на неё и держа в руках бокал с вином — здесь хороший алкоголь, в отличие от школьной вечеринки. Он наблюдает за дефилирующей к нему девушкой — та в через чур открытом платье, и явно интересуется Чуей. Он лениво смотрит на неё, и завязывает непринужденный разговор (и не видит злющего взгляда Дазая, направленного на них).
— Приветствую, Накахара-сан. — От девушки разит спокойствием, подобным штилю — не смотря на то, что она разговаривает с сильнейшим бойцом Портовой мафии.
— Приветствую. У Вас есть какой-то вопрос ко мне? — Чуя поднимает на нее взгляд.
— Да, я хотела бы спросить… — Пожалуйста, спросите это потом у меня. Я, как непосредственный его начальник, могу ответить на все вопросы, связанные с Чуей. — Дазай появляется прямо за ней и холодно улыбается.
— Ты офигел или офигел? — Чуя меняется в лице — от былого спокойствия не осталось и следа.
— Чуенька, я действительно могу решать все вопросы, связанные с тобой.
— Это явно было что-то важное. — Чуя почти шипит от злости.
— Ах, Накахара-сан, я лучше подойду к Вам позже.
— А, да, хорошо. Вы знаете где находиться мой кабинет. Девушка разворачивается и уходит, и Чуя подмечает, что Дазай как-то странно на неё смотрит. Накахара думает, что Дазаю, верно, нравиться эта девушка — она была очень красивой. (Дазай же смотрит на девушку совсем по другой причине.)
— Чиби-чан, не хочешь выпить? Дазай тянет это елейным голосом, подплывает к столу с бокалами и аккуратно выхватывает один из пирамиды с красным вином, и подаёт его Чуе. Чуя смотрит на свой бокал, на тот, что держит в руках Дазай, снова на свой и, поставив свой бокал на поднос пробегающему мимо официанту, принимает напиток из рук друга.
— В таком случае, за бродячих псов?
— За бродячих псов. — Дазай ласково улыбается.
Они одновременно пьют.
Чуя выплывает из воспоминания и осознает, что все враги убиты. Он достаёт телефон, набирает необходимый номер и ждёт, пока ему ответят.
— Слушаю.
— Босс, группировка успешно убрана, потерь нет, раненых нет.
— В таком случае, возвращайтесь на базу.
— Будет сделано, босс. — Чуя сбрасывает звонок, поворачивается к подчинённым и сообщает им. — Операция прошла успешно, пора возвращаться. К завтрашнему дню жду отчёт о проделанной работе.
— Будет сделано! Чуя идёт к машине, и по пути достаёт сигарету. Он прикуривает, и садиться в машину.
На вечеринку в 17 Чуя принял решение не идти — он уже понимал, что вряд-ли там будет что-то интересное. К тому же, та девушка все ещё пыталась поговорить с ним о чем-то важном, но каждый раз, когда она это делала, как будто бы из ниоткуда появлялся Дазай и просто прогонял её. Чуя, в принципе, не был фанатом вечеринок. Хотя бы потому, что там был Дазай — а он его бесил. Жойско бесил. Он был рядом буквально ВСЁ ВРЕМЯ — он фактически поселился у Чуи в квартире. А ведь у него была своя! Чуя был там — она выглядела так, как будто в ней не делали уборку как минимум год. В общем, захотелось там прибраться. Вообще, Чуя подметил для себя, что его мысли часто занимает Дазай. И это тоже раздражало! Впрочем, Чую вообще много чего раздражало. Например то, как привлекательно выглядит Дазай, придумывающий план — или в принципе работающий. В его мыслях вообще слишком много Дазая. Чуя думает, что ему это не так уж и не нравиться. Новости включаются сами собой в отведённое время. В сводке убийств дело Саюки Манодари, и Чуя с трудом узнает ту девушку, которая все хотела ему что-то сказать. Оно произошло в непосредственной близости от его дома, буквально на соседней улице. В дверь раздаётся звонок. Чуя открывает дверь и думает, что зря он это сделал — за дверью стоит ублюдочная Скумбрия. Его рубашка в крови — а лицо красноватое от алкоголя.
— Чуя.
— Ты че опять припёрся? Ещё и бухой. — Ну вот, он снова начинает раздражаться, только стоит его увидеть. Ну разве так может продолжаться?
— Я просто очень соскучился по одному маленькому Чибику, нельзя?
— Стоило только ненадолго отвлечься на работу, и ты тут же напился. Ты как маленький, ей богу. И не зови меня Чибиком, ебанат!
— Может, все-таки пропустить меня в квартиру? Я немного грязный, хотел бы принять душ. Хотя я вряд-ли там помещусь, конечно…
Чуя отодвигается, пропуская парня в дом — а хотелось бы сказать «мой дом — моя крепость!», и выставить больного на всю головушку ублюдка из квартиры.
— Проходи уже, мумия. Кровь не твоя?
— Малыш Чуя беспокоится? Нет, не моя. У тебя новости по телеку, сам все слышал.
— Если бы… Я был бы только рад, будь кровь твоя. (на самом деле нет) Подожди, дак это ты её так? Жесть. И в чем же она провинилась? Это же просто бедный ребёнок.
Чуя продолжает говорить это, походя в глубь квартиры, когда слышит неожиданно тихий ответ.
— Потому что она к тебе подкатывала. Ты бы видел, в какой одежде она шла к тебе — явно не просто чайку попить.
Чуя останавливается в замешательстве. Он смотрит на напарника, стыдливо опустившего голову, и понимает кристальное нихуя.
— Чего? — У него на лице возникает что ни на есть смущённое выражение лица — щеки горят, и Чуя явственно ощущает это.
— Какое милое выражение лица… Не делай вид, что ничего не понимаешь.
— Да я и не делаю. Я вообще не знаю, в чем тогда толк от её убийства.
— Да как ты не понимаешь! Я просто ревновал! — Дазай выкрикивает это — и тут же тушуется, зажимает себе рот ладонями и краснеет уже точно не от алкоголя. Чуя же краснеет ещё больше — а потом смущённо что-то мямлит.
— Что ты сказал?
— Что слышал. — Чуе кажется, что краснеть уже дальше некуда. Но он ещё сильнее заливается краской, а потом опускает лицо в пол.
— То есть, я тебе тоже… — На лице бинтованного парня появляется счастливая улыбка, когда он начинает осознавать.
— Угу…
— Тогда давай встречаться!
— Только если ты утром, протрезвев, повторишь мне тоже самое.
Дазай подрывается с места, подхватываем Чую за талию и поднимает его на руках — он счастливо смеётся. А Чуя в то же время смущается, а на смущение у него реакция одна — он начинает колотить своего (теперь наверное) парня, но не сильно, а сдерживая удары настолько, чтобы возлюбленному не было больно.
— Придурок, пусти, что ты делаешь!
— Конечно, повторю!
— Ты сначала вспомни, пьянь!
Чуя выплывает из воспоминаний, понимая, что машина уже подъехала к Порту, и, поднимаясь на лифте к кабинету, открывая дверь и принимаясь за отчёты, лениво думает, что в то утро Дазай, как оказалось, помнил все, и, по итогу, все обсудив, они действительно начали встречаться. А потом он думает, что Хеллоуин в 18 он встречал один — потому что ублюдок предал все и вся и ушел из мафии. От этого становится немного грустно — воспоминания о прожитых раздельно годах причиняют боль. Впрочем, когда они встретились в 22 в том подвале, Чуя уже не испытывал того чувства предательства — только облегчение, что его мужчина не сдох в подворотне, хотя вполне мог это сделать. Сейчас, когда им обоим под тридцатник, и они воспитывают сына, Чуя думает, что хорошо, что он не убил его тогда, когда чувство облегчения схлынуло, уступив место голой злости — они переспали на эмоциях после задания с Лавкрафтом, а потом Чуя динамил Дазая до того, как Скумбрию посадили — он лично вызволял его, даже воспользовался помощью Достоевского. А потом опять динамил, разговаривая исключительно ледяным тоном и показательно избегая. Впрочем, сейчас у них все хорошо — разговор «x» произошёл ещё 8 лет назад, а потом они взяли в свою маленькую семью ребёнка — и теперь у них полноценная семья. Чуя заканчивает написание отчёта, зовёт подчинённого и просит его передать отчёт Боссу. Сам же мужчина едет домой, к мужу. Завтра — нет, уже сегодня — 30 октября, Хеллоуин. Сын сегодня в гостях у сына Акутагавы, потому что его родитель болеет, и Чуя торопится домой, к мужу.
Когда Накахара наконец-то оказывается дома, он открывает дверь квартиры свои ключом и думает, что Дазай спит в их общей постели. Но это оказывается не совсем так — когда он проходит на кухню, он видит ужин на двоих и мужа, заснувшего прямо за столом. Чуя умиленно смотрит, накрывает Дазая своим плащом и идёт переодеваться в домашнее. Затем он возвращается, и поднимает мужчину на руки. Тот даже не просыпается, и благополучно дрыхнет до тех пор, пока его спина не касается кровати — в этот момент он открывает глаза и обнимает Чую за шею.
— С годовщиной, любимый. — Дазай легко приподнимает уголки губ в сонной счастливой полуулыбкой. Чуя улыбается в ответ и легко целует того в губы — они чуть сладкие, как будто Дазай пил чай перед сном.
— Ты все ещё хочешь поужинать вместе, или сразу пойдём спать?
— Это будет уже завтрак, так что давай поспим пару часиков. Ты наверняка устал после задания.
— Тогда ты засыпай, а я скоро вернусь.
Чуя встаёт с кровати и идёт на кухню — нужно убрать ужин в холодильник. Он думает, что Осаму явно постарался — вполне возможно, что именно по этому он прогулял сегодня работу. Чуя чувствует вину за то, что был на работе. Накахара идет в ванную и чистит зубы. Следующим пунктом его плана было проспать до обеда в объятиях любимого мужчины — а за костюмом для Фамии он пойдёт завтра, когда сын вернётся домой. Чуя заходит в спальню, и видит, как Дазай опять развалился на кровати звёздочкой. Впрочем, это не мешает ему осьминогом закинуть на Накахару свои длиннющие конечности — и Чуя, оплетенный родным теплом, очень быстро засыпает.