Welcome to the Cum Zone

      Харгривз давится воздухом. Объектив камеры стал настолько привычным, что кажется лишь малозначительным дополнением к его сегодняшнему вечеру. Ночник приятного фиолетового свечения обрамляет его кожу, заставляет заглядеться на приятные изгибы и россыпь веснушек на чужом теле. Мэтт–самая главная картина в этой комнате, на которую стоит смотреть. На которую нужно смотреть. Он–экспонат, единственный в этой комнате, способный показать эту мнимую невинность и обуявшую похоть в одном флаконе. И игривый взгляд, чуть потемневших от возбуждения, голубых глаз, заставляет бессомненно поддаться этому томимому желанию. Мэттью поддаётся, выгнувшись в спине, демонстрируя немного худощавое тело, что сейчас облегали лишь белоснежная футболка и боксеры. Первый стон. Совсем тихий. Мэттью играет на камеру. Как хорошая, умелая, и знающая своё дело сучка. Пухловатые, от извечных прикусываний, губы разомкнулись в блаженном тихом стоне. Он смотрится в этой комнате так к месту, вся атмосфера так и навевает интимную обстановку и странное, оседающее на корке больного сознания, возбуждение. Лёгкое, едва пульсирующее. Дома сейчас никого, ему нечего стесняться и он бережно достаёт фаллоимитатор из-под подушки. Он может дать волю веселью. Развратному, тягучему и беспрестанному, от стона до стона, вплоть до исступления и едва заметных предоргазменных судорог. Фаллоимитатор крепко зажат меж худых ладоней парня. Средний, но изрядно толстый. Всё его естество сжимается, пульсирует. Он хочет эту заполненность. Глубже, сильнее, и лишь тоскливо сводит брови «домиком», разочарованно выдохнув. Вероятно, сейчас он был бы не против попасться какому-нибудь извращенцу, что сидит по ту сторону экрана и надрачивает стоящий член, глядя на то, как этот рыжеволосый мальчишка в откровенную страдает от нехватки хоть какой-нибудь ласки. И Мэттью размыкает губы, целуя резиновую головку игрушки. Прикрывает глаза, представляя сейчас настоящий член. С настоящими прожилками, венами и присущим теплом, чуть подёргивающийся от возбуждения и ухмылку. Ухмылку его обладателя. Эта мысль заставляет парня разгорячённо выдохнуть и поджать пальчики на ногах. Увлёкся собственной фантазией. Он медленно вбирает в ротик головку, блаженно посасывает, выдыхая так, будто сейчас член в его рту был бы чем-то сродни живительного глотка воздуха после долгой асфиксии. Ресницы размыкаются, а взгляд игриво поглядывает в камеру; томный, расслабленный до мозга костей, но в одночасье чуть жадный и возбуждённый. Харгривз выпускает фаллос изо рта, с характерным причмокиванием, невольно невинно усмехнувшись от сего рода развратностей. Его голос звучит тихо, но в нежном нетерпении,

      — Ниже так жарко и пусто, — мальчишка расставляет ноги пошире, включив на игрушке совсем слабый режим вибрации, погладив головкой оного свою промежность, скользнув пониже, но в момент совсем чуть выгнувшись, работая не столько рукой, сколько бёдрами, медленно, но плавно трясь об агрегат, предвкушая.

      И Эдвард сглатывает. Шокировано вскинув брови, выдыхая глубоко, но как можно тише, дабы не выдать своё присутствие в данный момент. Он пришёл ещё минут десять назад, хотел оповестить Мэтта о том, чтобы приготовить вместе ужин, но вместо того, чтобы постучать, невольно заглянул в приоткрытую щёлку двери и замер, глядя на то, как мягко Харгривз встаёт на колени на кровати и медленно красиво выставляет задницу, выгнувшись в спине. Эдд ловит взглядом каждое его движение, и напрашивается только один вопрос.. Почему он продолжает смотреть?

      Эдд знает, что это неправильно, но не решился даже прервать чужие игры. Пожалел.. Вероятно.. Но сейчас чуть прикусывает зубками нижнюю губу. Блеск, он возбудился.. Глядя на то, как его друг предстаёт перед ним в ином свете. Ради всего святого, теперь парень на все сто процентов знает в чём проблема Харгривза с девушками, глядя на то, как Мэтт едва ли тихо не скулит, трясь как можно теснее об игрушку; ни одна девушка не удовлетворит эту похотливую суку, податливую на чужое внимание.

      Взгляд секундно опускается ниже. Хах, безумие, его член податливо выпирает из-под ткани джинс; возбуждённый, требующий ласки..

      Боксеры мягенько свисают со стопы Мэтта, открывая весьма пикантный вид, но Харгривз приставляет головку игрушки вплотную к чуть подрагивающему колечку мышц. Вибрация дразнит и с уст, буквально, молебным шёпотом срывается ругательство. Закатывает глаза, так развязно.. У него стоит, не говоря уже о том, как мягко сам Харгривз тянется ладонью к бутыльку с лубрикантом. Тело кричит о том, чтобы его коснулись. Бледная кожа нуждается в красноватых следах и засосах. Он хочет, чтобы его вымотали, взяли на измот и трахали, входя настолько глубоко, насколько возможно. Харгривз нетерпеливо выдыхает и нежно выдавливает смазку на кончики пальцев. Холодная.. Мэтт обхватывает ладонью фаллоимитатор, умело скользя ею по всей его длине. Хах, заводяще очерчивает пальчиками и, боже, он бы продолжил играться, но желание вынуждает его похабно раздвинуть ножки подставляя к растянутой предварительно промежности головку. Смазка стекает, капает и щекочуще распространяет по всему телу приятную нетерпеливую дрожь. Возможно, было бы ещё более здорово, будь бы сейчас это чья-либо сперма. Мэтт усмехается подобной нетрезвой возбуждённой мысли, расставляет немного худые, но аккуратные ноги и выгибается в спине. Тихий стон и игрушка одним движением входит достаточно глубоко, чтобы Мэттью продрог, протяжно, но сдержанно простонав. Возбуждённая улыбка появляется на лице само собой.

      Эдвард чуть хмурит брови, сжимая себя через ткань одежды. Так крепко и сильно.. Хах, безумие, не мастурбировать же здесь и прямо сейчас, завидуя чёртовому вибратору, что вынуждает сейчас Мэтта дрожать..

      — Б-блять.. Хах, это было сильно.. — Мэтт на выдохе усмехается, но поворачивает голову набок, прикрыв глаза и тихо помыкивая от приятной вибрации игрушки, стимулирующей одну лишь богу известную точку.

      Так, что Харгривз едва ли не скулит, мягко подмахивая бёдрами, с целью поглубже насадиться на фаллос. Чёрт возьми, ему так этого не хватало, но он даже не догадывается, кто именно наблюдает за каждым его движением. Никто не запрещал ему этого делать, верно? Выгибаться как податливая шлюха на камеру.

      Ладонь проскальзывает к небольшим кнопочкам у основания игрушки, включая средний режим вибрации.

      — Ох, боже, — бегло шепчет Харгривз, искренне не замечая, как бледные бёдра сводит судорогой от удовольствия.

      Протяжные мягкие стоны. Он ложится на кровать всем своим податливым тельцем, расставляет ноги, и мягко повиливает бёдрами, надеясь тем самым двигать фаллос внутри чуть более интенсивно.

      Эдвард сглатывает, стыдливо обхватив ладонью собственный член, разгорячённо выдохнув. Ему безумно хочется сейчас разместиться промеж чужих бёдер, нежно втрахивать чужое тело в постель. Чувствовать ладони на своих плечах, что царапают, цепляются, как за самое последнее и единственное, способное принести физическое облегчение.

      Эдд тихо скалится, нежно скользя по всей длине, невольно чуть растирая естественную смазку. Блять..

      Да вот только Мэтт разочарованно выдыхает, но после же оседает на кровати, не вытаскивая игрушку. Он выгибается в спине, показывая красивую линию изгиба позвоночника и округлые ягодицы.. И приподнимается на фалосе, нежно опускаясь, немного шокировано вскинув брови, ухватившись ладошками за тёмно-фиолетовый плед. Хах, кажется, по забвенно закатывающимся глазкам, Харгривз попал именно туда в полной мере. И Эдд сглатывает, ускорив собственную ладонь настолько, что теперь выдыхает чуть более тяжело, немного позабыв об осторожности. Тем временем, Мэтт определённо срывается, беспрерывно стонет, изредка шипя от крышесносного удовольствия и насаживается, не так быстро, но уже достаточно ритмично.. Скулит, получая удовольствие от подобного разврата..

Как всё это началось? Как он дошёл до того, что теперь мастурбирует перед камерой, как самая настоящая шлюшка? Он просто хотел видеть то, как он выглядит в подобные моменты. В моменты, когда ему хорошо. И это затянулось, стало наркотиком, сладостным и трепетным. Ему нравилось после читать лестные комментарии таких же извращенцев как и он сам, и получать это постыдное внимание, вперемешку с азартом.

      Бёдра дрожат. Ему блядски хорошо, так, как никогда ранее. И он даже не заметит того, как Эдд ткнётся лбом в дверной откос, стараясь сдерживать тихие-тихие постанывания. Разумеется, он хочет быть тихим, а вот Мэтту плевать и он продолжает дразнить своими протяжными, пропитанными удовольствием, стонами. Игрушка входит глубоко и каждый раз проезжается по простате, трясь и едва надавливая.

      В момент Харгривз и вовсе скулит, сбивчиво шепча себе что-то под нос,

      — Я.. С-сейчас.. — ладонь смутно скользит к игрушке, щёлкая кнопкой; максимальный режим.

      И Мэтт вскидывает брови от искромётного удовольствия, пробившего всё его тело. Безумно приятно и он лишь громко стонет, прижавшись щекой к матрасу выставляя задницу. Стоны сменяет скулёж, а затем и заметная судорога. Кончает, сжимаясь и подрагивая всем телом, слезливо всхлипывая от перепутья приятностей в один лишь только момент. Семя обильно пачкает тёмно-фиолетовый плед, но Харгривз лишь судорожно тянется к своей заднице, вытаскивая и откидывая резиновую игрушку в сторону.

      Так тяжело дышит, до сих пор тихо постанывая от недавней интенсивной ласки. Да вот только задницу не опускает, открывая вид на растраханную дилдо промежность, что едва-едва сжималась, пульсируя. Мэттью глубоко выдыхает, удовлетворённо прикрыв глаза.

      — Т-твою мать.. — одними лишь губами шепчет Эдвард, опуская взгляд на собственную ладонь; сперма чуть стекает промеж пальцев, тем временем как щёки горят.

Что, блять, только что было?..