Личная консультация.

— Что вас беспокоит?

Шэнь Цинцю сидел на сером мягком кресле, опираясь руками на подлокотники и смотря на парня из-под очков в виде полу долек с аккуратной серебристой тонкой цепочкой, висящей на изящной пластмассовой дужке.

— Меня беспокоит то, что я слишком ревную своего партнёра и боюсь разрыва наших отношений до такой степени, что готов удержать того силой.

— Продолжайте.

Ло Бинхэ занервничал, ковыряя заусенцы на пальцах. Его смущало положение, в котором он находился, но он пообещал говорить всё, что думает без утайки. Нужно всего лишь стать на некоторое время прямым, как рельса и брать пример с надоедливого Лю Цинге, про которого он впервые сам вспомнил, а не тот напомнил о себе.

— Не торопись. Я подожду.

Мужчина полностью расслабился и перевернул маленькие песочные часы, так ненавязчиво стоящие рядом на журнальном столике, находясь всегда под рукой.

— Чтобы добиться желаемого я готов манипулировать партнёром. Например, мои ничего не стоящие слёзы, которые быстро высыхают сразу после того, как я добиваюсь того, что хотел, но давящие на жалость.

— Продолжай.

— Я хочу, чтобы партнёр концентрировал все свое внимание на мне, а не на других. Я хочу знать всё о своём партнёре, вплоть до того, в какой день он разбил коленку в возрасте пяти лет, чтобы потом зацеловать место уже исчезнувшего шрама.

— Хорошо, но давай без подобных подробностей.

— Я… Пытаюсь казаться для своего партнера идеальным во всём, чтобы у него не появилось мыслей о том, чтобы найти мне замену.

В руки Бинхэ всунули продолговатый стакан с водой, поддерживающе кивая, чтобы тот перевёл дыхание и продолжил.

— Если партнер проявляет ко мне хоть каплю равнодушия, то я начинаю заниматься самокопанием в себе, в отчаянных поисках ошибок, которые посмел совершить. Я боюсь, что меня оттолкнут.

— …

— Я боготворю своего партнера до такой степени, что закрываю глаза на все его отрицательные стороны, надевая розовые очки без возможности их с себя снять. Это же касается моего окружения. Какие бы страшные вещи не совершили мои близкие, я буду на их стороне до самого конца, придерживаясь той же позиции, что и они. Я слишком доверчив и быстро привязываюсь к тем, кто проявил хоть каплю доброго отношения ко мне.

Подрагивающие холодные вспотевшие ладони обхватили родные теплые руки, одобрительно сжимая.

— Ты такой молодец, Бинхэ. Не переживай.

— Учитель… Не смотрите на меня так… Я ведь вам противен после всего этого?

На чистых, с ясным светом глазах Ло Бинхэ наворачивались непрошенные слёзы. Ему было ужасно стыдно за то, что он плакал. До такой степени, что хотелось встать и убежать, но влажные дорожки со щек начали нежно вытирать шёлковым платком, пахнущим парфюмом шицзуня. Нотки свежести бамбуковой рощи успокаивали и переносили туда, куда они вместе ездили на отдых прошлой весной.

— С чего ты взял, что станешь противен мне? Я наоборот рад, что мы пришли к тому этапу в отношениях, когда готовы рассказать о своих недостатках.

— Учитель, вы так добры ко мне. Поверьте, на этот раз мои слёзы действительно искренние.

Кудрявые волосы мягко пригладили, убирая торчащую прядь за ухо.

— Я не гожусь тебе в деды и прадеды, чтобы так уважительно ко мне обращаться. Всё же между будущими… супругами такое ни к чему. Я верю любым твоим слезам, Бинхэ. Можешь плакать столько, сколько душе угодно, но озвучивай причины своих слёз, чтобы не было недопониманий.

Ло Бинхэ встрепенулся от слов, связанных с их помолвкой. Он мог по пальцам пересчитать, когда Шэнь Цинцю упоминал о их отношениях в таком серьезном контексте и с такой трепетностью.

— Ты согласен…?

— А ты как думаешь?

— Учитель, я вас так люблю…

— Взаимно, Бинхэ. Теперь перестань меня душить. Я не плюшевый медведь для обнимашек.

***

— Что вас беспокоит?

Ло Бинхэ держался уверенно и твёрдо, как и подобает тому, кто собирался выслушать своего супруга в ответ. Парень сидел на том же мягком кресле и постукивал пальцами по подлокотнику, отстукивая какой-то даже непонятный для него самого мотив.

— Меня беспокоит мое равнодушие к романтическим отношениям. Платоническая связь или же телесная… Я мало в этом заинтересован, уделяя больше внимания тем вещам, которые представляют для меня наибольший интерес в определённый промежуток времени. Это могут быть книги или критика чьих-нибудь ужасных веб-романов, ну или полное погружение в работу. Не отрицаю, что я тот человек, который всегда будет не готов к чему-то настолько серьезному, но я стараюсь перебороть себя и идти навстречу трудностям.

— Учитель…

— Я не договорил, Бинхэ. Я не утверждаю, что не люблю тебя или что-то в этом роде. Я люблю тебя, но не знаю, как это до тебя донести, ибо из моих уст льётся красивым потоком только грязнословная критика, а не романтические поэмы. Мне хочется гармонии и спокойствия в отношениях, а не бурных жарких ночей каждые сутки, но если ты будешь требовать от меня выполнения супружеского долга, то я не буду против, просто обращайся с моим телом более мягче, сдерживая свой юношеский пыл.

— Учитель…

— Мне нечего добавить.

— Вы могли бы рассказать сразу после первой нашей ночи о том, что вам было неприятно!

— Мне не было неприятно. Скорее это просто сильно меня вымотало, что не очень мне нравится, ведь я не олимпийский спортсмен, чтобы выдерживать такие заходы. Ну не плачь, когда мне выделят время для отпуска, то тогда я подумаю над удовлетворением всех твоих похабных хотелок.