Frog pose

Знаете, у каждого человека есть такие вещи, которые он ненавидит. В случае Чанбина это планирование чего бы то ни было, диеты и фильмы ужасов. Правда теперь в этом списке еще одна вещь. Воздушная йога. Даже не так, ебучая воздушная йога! И кто дёрнул Чанбина выпендриваться, показывая остальным, как лучше разминаться? Сидел бы молча в сторонке, залипал на длинные ноги Хёнджина… но нет же! Захотелось почувствовать себя крутым и таким важным! Но как раз это парень понять мог. Ему нравилось быть нужным. Помогать. Да, иногда это выглядело как поучение… но Со, по правде говоря, так не думает. Ведь он делает это только из благих побуждений! А то, что некоторые, не будем показывать пальцем на Хвана, фырчат недовольно себе под нос, так это ничего страшного. Чанбин он умный, он не обижается на маленьких несмышлёнышей. И если сначала все шло вполне себе по плану, и первое упражнение выглядело вполне сносно, то дальше что-то пошло не так. Видимо, чертёнок на его плече оказался проворнее и Бин не придумал ничего лучше, кроме как показать позу лягушки. Совершенно непристойную и, по правде сказать, до ужаса странную. Ну что может быть хуже, чем стоять в раскоряку с оттопыренной задницей, не только перед одногруппниками, но и перед стей? На весь мир, так сказать, светить самым ценным. Но и это ведь не самое страшное… Какого хрена он вообще подошел к Хёнджину, у которого получать из рук ног вон плохо? Младший тогда принял совершенно придурошную позу, забавно отклячив пятую точку. А потом, всё словно в тумане, но вот Чанбин уже сжимает чужую задницу в своих руках, наклоняя их Джинни ближе к полу. Была ли в голове парня хоть одна приличная мысль? No way! Ни одной. В голове пульсировало желание прижаться бедрами к чужому телу, снимая вещь за вещью и ища все чувствительные точки… и трогать, трогать, трогать… Чанбин гулко сглотнул, запоздало понимая, что его собственный организм решил сдать хозяина с потрохами. Хорошо, что он вышел из подросткового возраста, иначе член уже бы упирался в подбородок. Сейчас же он чувствовал, как его орган заинтересованно дёргается, поэтому поспешил ретироваться, пока не случилось страшное… Но все же, Со не выдержал, шепнув на покрасневшее от несколько компрометирующей позы, ушко:

— Джинни, детка, твоя растяжка стала хуже. Но хён непременно тебя растянет, — мурлыкнул он, чуть задевая мочку.

А потом с огромным удовольствием наблюдал, как в возмущении вытягивается и багровеет чужое хорошенькое личико, а сам Хван, кажется, шипит пару десятков проклятий себе под нос. И хорошо бы поставить на этом жирную точку, но Бин не может. Во-первых, Хёнджин ему ну очень нравится. Он забавный, миленький, открытый, очень искренний. Иногда шебутной, иногда мистически-загадочный, но всегда безумно притягательный. И пусть в последнее время он отталкивает Чанбина, предпочитая коротать время наедине с картинами — Хёнджин лучшее, что есть в жизни Со. Возможно, старший драматизирует, да, но он влюблен и ему можно! Он даже во снах видит эти длинные пальцы, мягкую улыбку, кошачью грацию и смешливые, озорные глаза. Всё то, что в реальности заставляет Чанбина растекаться ванильной лужицей и боготворить их drama queen. Хёнджин для него — альфа и омега, начало и конец всего сущего. Его Сириус.

 Все эти мысли давались тяжело. Внутри, бурлящим потоком, клокотала спрятанная ото всех энергия. Желание. Густое и вязкое, оно грозилось вырваться кисельным потоком, унося за собой всё светлое и чистое, и оставляя взамен только липкую грязь. Это пугало… но все же низ живота предательски скручивался в узел вожделения, заставляя Чанбина всерьез опасаться своих действий. Ведь он не знал, когда рванёт.

…и рвануло…

Субботний вечер, а Чанбин только вышел из студии. Работа была плодотворной, но очень долгой. Сейчас все мысли только об одном — добраться до дома и упасть на прохладные простыни. Но было кое-что, что привлекло его внимание. Проходя мимо танцкласса, Со заметил полоску света, пробивающуюся из-под двери. Любопытство взяло вверх, и парень заглянул внутрь, натыкаясь взглядом на Хёнджина. То, что младший сова, известно абсолютно всем. Но то, что Хван решит потренироваться на ночь глядя — настоящий сюрприз.

— О, хён, — младший махнул рукой, поворачиваясь на звук открывающейся двери. — А ты чего здесь?

— Тот же вопрос и к тебе, — Чанбин проскользнул в помещение, прикрывая за собой дверь. — Я над песней работал, а тебе чего неймётся в выходной?

Хван пожал плечами, снова принимаясь расстилать коврик.

— Не знаю, решил с пользой время потратить.

— Лучше бы отдохнул, — старший хмыкает, с интересом рассматривая юношу перед собой, и в очередной раз мысленно скуля от переполняющего сердце восторга.

Но тут, шальная мысль пронеслась в голове. В конце концов, старший обещал помочь любимому младшему с растяжкой… так когда если не сейчас? В несколько шагов Бин оказался рядом с выпрямившимся и несколько озадаченным парнем, и томно прошептал:

— Помочь растянуть тебя, Джинни?

Хёнджин вспыхнул, пытаясь скрыть смущение. Вопрос, да и сама обстановка были довольно смущающими. Хван хлопнул ресничками и неуверенно переспросил:

— Р-растянуть?

— Да, — Со беззаботно пожал плечами. — Помнишь, у тебя не получалась поза лягушки.

— А, ну да, — младший кинул на хёна какой-то странный, нечитаемый взгляд и опустился на коврик.

— Что ж, — Чанбин радостно прихлопнул в ладоши. — Давай, Джинни, вставай на колени, разводи бедра в сторону и тянись грудью к полу, а я тебя подкорректирую.

Хван как-то сдавлено «угукнул», но на колени все же опустился, совершенно бесподобно прогибаясь в спине. Что ж, если Чанбин хотел поиграть, то, пожалуй, он мог уже сейчас признавать поражение. Смотря на эту потрясающую картину, он сглотнул вязкую слюну, опускаясь позади выгнувшегося парня.

— Чудесно, — голос подвёл, звуча ниже чем обычно. — Превосходно, Джинни… но тебе нужно сделать угол в 90 градусов. Давай помогу.

Сильные руки опустились на обтянутые спортивной тканью бедра, чуть толкая вперед. Знаете, что было идеально создано для рук Чанбина? Правильно, задница Хвана. Упругие половинки ощущались просто великолепно, заставляя член заинтересованно подрагивать.

— Хён… — младший сдавленно простонал, пытаясь уйти от обжигающих прикосновений.

Кажется, его задница горела так же, как и щёки. Чанбин в последнее время вел себя довольно… напористо и как-то слишком заинтересовано. А это пугало, но, вместе с тем, изрядно интересовало. Пугало, потому что Хван испытывал рядом с хёном какую-то непонятную нервную дрожь, природу которой не мог объяснить. Но… Чанбин был просто потрясающим, если уж говорить совсем честно. И парень был совершенно согласен с Феликсом, который как-то признался, что если выбирать типаж бойфренда, то это определенно Чанбин. Так вот, у Хвана <i>тоже</i>. Потому что старший, это забота, нежность, уверенность, сила…и доброта. Казалось, Со понимал абсолютно всех лучше кого бы то ни было. Он чувствовал их всех. И Хёнджину иногда очень эгоистично хотелось быть единственным, и не делиться вниманием Бина ни с одной живой душой. Поэтому сам Хван кайфовал, стоило Со проявить к нему хотя бы капельку такого неоднозначного интереса. Он чувствовал себя особенным.

— Хён, — прошептал раскрасневшийся парень. — Давай другую позу, пожалуйста.

Чанбин мысленно усмехнулся, отчаянно представляя, как бы это звучало в постели… Боже, низ живота начало припекать, отзываясь сладкой истомой и Бин просто умолял свой организм не позорить его!

— Переворачивайся на спинку, — получилось слишком интимно, чем должно было быть.

Кажется, Хёнджин даже икнул от волнения, что было совершенно очаровательно. Старший был готов его затискать прямо вот сейчас. Но, пока глаза блуждали по стройному телу, а мысли разбегались веселыми тараканами, Хван уже лежал во всей своей красе. Прокашлявшись, Со все же заговорил:

— Так, руки вдоль туловища, стопы сведи вместе, и подтяни наверх. А коленями старайся давить вниз. Молодец! Отлично, Джинни!

Но вот сам «Джинни» так не думал. Он лежит в до ужаса открытой позе, буквально выставляя бедра на показ. Хотя, так-то, и не только бёдра, но и самое ценное! Хорошо, хоть додумался надеть штаны, а не шорты! Краска медленно начала заливать еще и шею, грозясь перейти на грудь. У Хвана стойкое ощущение, что в помещении на всю включили батареи, потому что дышать стало абсолютно невозможно. А когда Бин надавил на бедра (хотя должен бы на колени!) у Хёнджина в голове — взрыв сверхновой. В висках шумит от приливающей крови, а ладошки позорно потеют. Кажется, что сердце тоже не очень верный помощник. Иначе как объяснить, что оно, так и стремиться проломить ребра и сбежать. Но все становиться хуже, когда хён начинает водить своими ладонями по его несчастным бедрам. И черт возьми, смотрится это так правильно, что Хвану хочется выть. А когда он ощущает эти прикосновения, рождающие тысячи микротоков под кожей — младший кончается как разумное существо. Его член заметно напрягается, а сам он с визгом скидывает с себя чужие руки и бросается к душевым, заявляя, что всё, натренировался.

— Но это же только разминка, — удивленно тянет Бин.

— А я передумал, — вопит Хёнджин из-за двери. — Ты прав, выходной в конце концов!

Конечно, парень не видит довольной мордашки Со. Ведь чужой стояк не остался незамеченным. Поэтому, выждав несколько минут, старший двинулся в ту же сторону, куда и драпанул несчастный Хван. И то, что он увидел, достойно всех дифирамбов в мире, потому что Хёнджин стоял под струями воды совершенно обнаженный. Водные дорожки стекали по натренированному телу, перемежаясь и исчезая в его изгибах. Он был так красив, что старший не находил подходящих эпитетов. А сам Чанбин готов просто пасть на колени и вечно поклоняться этому божеству. И он ничего не мог поделать с совершенно неприемлемым желанием коснуться… коснуться этой мягкой кожи, испытать ее нежность… подушечки пальцев горят требуя. И Бин не может противиться. Он подходит тихо, чтобы не напугать, проводя указательным пальцем вдоль позвоночника и вырывая у Хёнджина удивленный возглас.

— Хён! Что ты здесь делаешь?! Это… нельзя!

— Я только хочу помочь, — Со кивнул на член младшего, который тот ласкал, пока был в одиночестве.

Весь напускной гнев, которым Хван маскировал свое дичайшее смущение, мигом слетел с него, оставляя лишь подрагивающие ресницы и влажный, дезориентированный взгляд. Единственно, на что хватило его силы воли — прикрыть свое достоинство ладошками. Он выглядел так трогательно и стыдливо, что Чанбин не удержавшись, провел ладонью по горящей щеке.

— Не стесняйся меня, Джинни. Я могу помочь, — он кивнул на руки парня и тут же слыша какой-то отчаянный всхлип.

— Но так нельзя, — прошептал он, отводя взгляд. Смотреть на Бина было невозможно; его омуты утаскивали на дно.

— Если стесняешься, повернись ко мне спиной и обопрись руками о стену, — просипел Чанбин, который был до ужаса возбужден.

Ему было нужно касаться Хёнджина, и минуты промедления могли привести в действие самую настоящую бомбу замедленного действия. Хван же замер, открыв рот. Предложение было заманчивым, но… он порывисто выдохнул, будто что-то обдумывая и принимая решение. После чего, сделал то, что от него просил Чанбин.

Со словно в замедленной съемке наблюдал, как младший поворачивается спиной, располагая ладони на стене и кидая неуверенный взгляд через плечо. Замечая чужое напряжение, Бин ободряюще улыбнулся, стягивая с себя мешающие шмотки, которые успели изрядно намокнуть. Хёнджин же, ошарашенно проскользил взглядом по обнаженному накаченному телу и тихонько запищав, отвернулся. На глаза навернулись слезы… он был смущен настолько, что буквально молил плитку под собой разъехаться и дать ему рухнуть в самое пекло ада. Тем более какая разница, если его кожа уже плавилась. И это Чанбин еще вообще ничего не сделал. А уж когда чужие руки огладили бока, спускаясь к пояснице — младший тихонько простонал, резко прикусывая губу.

— Не сдерживайся, — зашептал Чанбин, прикусывая мочку. — Хочу слышать твой голосок, Джинни.

— Боже, — застонал Хван, когда одна ладонь накрыла его возбужденный член, а вторая пробралась к соску, аккуратно зажимая его между пальцами.

— Можно просто «хён», — самодовольно хмыкнул Со, прижимаясь грудью к спине Хёнджина.

Ему очень хотелось, чтобы младший почувствовал его сердцебиение, понял, как для него это важно.

— Ты дурак, хён, — захлебываясь во всхлипах, проблеял Хван, извиваясь в чужих руках.

На это Чанбин лишь ухмыльнулся, проводя по чужому члену чуть грубее. Внезапно, его взгляд зацепился за гель для душа, которым, судя по всему, и собирался воспользоваться Хёнджин. Кокосовый. Старший хмыкнул, чуть отстраняясь и наливая вязкую жидкость в ладонь.

— Сейчас будет приятнее.

И действительно, движения стали размашистее и легче. Чанбин не знал, как любит младший, поэтому взял свой любимый размеренный темп, то чуть ускоряясь, то замедляясь. Хван стонал, умоляя быть грубее, но Бину так нравилось слушать его мольбы, разрушать его. Хёнджин был так прекрасен, откидывая голову назад и закатывая глаза. Но когда вторая рука Чанбина опустилась на его ягодицы, он ощутимо напрягся.

— Хён, ты же не… — начал было он, но вопрос потонул в громком стоне, стоило старшему чуть грубее провести по его члену.

— Конечно нет, глупый, — смешок вырвался непроизвольно. Всё же Хван — святая простота. — Это же не порнушка. В жизни всё не так просто. Да и ты вряд ли готов к такому.

Младший кивнул, снова расслабляясь. Чанбин почувствовал, как его член начинает пульсировать, в преддверии оргазма. Хёнджин стонал так сладко, что и сам Со чуть не кончил, только от этих сахарных звуков. Вода стекала по телу Хвана, даря дополнительные ласки. Всего было так много, что он иногда забывал стонать, и мог только хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыбёшка.

— Повернись ко мне, Джинни. Я хочу, видеть твое лицо, когда ты будешь кончать.

Словно в вязком мареве Хван повернулся, поднимая на старшего мутный, блестящий взгляд. Предоргазменная пелена полностью накрыла его. Хван был открыт и порочен. Лучшее, что создала природа. Чанбин усмехнулся, обхватывая член Хёнджина обеими руками. Начиная ритмично двигаться вверх-вниз, он, внезапно, провернул ладони в разные стороны. От контраста ощущений Хван распахнул глаза, а рот открылся в беззвучном крике. Крупно вздрогнув, он сотрясался в сильнейшем оргазме. И если бы не Бин, точно рухнул на холодный пол.

— Хён, хён, хён, — повторял Хван, цепляясь за старшего, пока его губы не попали в чужой плен.

Чанбин буквально замурчал в поцелуй. Он целовал мягко, нежно, не стараясь проникнуть глубоко. Ему просто хотелось насладиться сладостью чужих губ. Со слегка прикусил нижнюю, вызывая у Хвана совершенно очаровательный всхлип. Когда поцелуй перерос из нежного в полный страсти, а воздуха стало не хватать, парни отстранились друг от друга. Чанбин смотрел в блестящие возбужденные глаза и понимал, что выглядит не лучше.

— Давай я помогу? — тихо спросил Хёнджин, кивая на обделенным вниманием член старшего.

— Оу, — Чанбин опустил взгляд на требующий хоть каких-то действий орган, и изумленно приподнял бровь. Он абсолютно забыл о себе, совершенно растворившись в невероятном Хёнджине.

Со кивнул, беря чужую ладонь и опуская на свое возбуждение. Плеснув чуть-чуть геля для душа, старший начал двигать чужой рукой, негромко постанывая.

— Сожми сильнее, — прохрипел он.

Но хрип быстро перешел в стон, когда хватка на его члене усилилась, а движения стали резкими, рваными.

— Да, детка, вот так, — рычал он, откинув голову назад. — Быстрее, Джинни, покажи, как любишь хёна. Доставь мне удовольствие.

Хван всхлипнул, переходя на бешеный, хаотичный ритм. Ему было так приятно слышать стоны хёна и понимать, кто их причина. Да он бы даже отсосал ему, вот только не уверен, что Чанбину понравится — ведь такого опыта за плечами у него нет. Но, впрочем, этого и не потребовалось. Ещё несколько движений и Бин кончил в чужой кулак, выкрикивая имя Хёнджина. Спустя пару минут объятий под горячими струями воды, Хван пробормотал, уткнувшись в чужое плечо.

— Ты дурак, хён.

Чанбин мог бы поклясться, что почти отдал богу душу, услышав подобное.

— П-почему?

— Да потому что, нормальные люди начинают со свиданий, а не с дрочки друг другу! — фыркнул младший.

Ну вот. Драма-лама вернулась.

— Будут тебе свидания, сколько душеньке твоей угодно, детка, — облегченно выдохнул Со.

Ему меньше всего хотелось, чтобы младший жалел о произошедшем. Чанбин действительно хотел быть с Хёнджином. Да, путь через взаимную дрочку не то, чтобы самый верный, и довольно опасный, если кто-то вдруг пожалеет…но старший сделает всё, чтобы у Хвана даже мыслей таких не было. Он ему и звезду с неба достанет, и труп в лесу поможет закопать, если понадобится.

— А кимчи тиге* свой знаменитый приготовишь? — младший ластился к Бину как маленький котенок, вызывая огромные мурашки у несчастного хёна.

— Для тебя, Джинни, всё что угодно, — пробормотал он, целуя парня в щёку.

— Всё-всё?

Старший уверенно кивнул, замечая, как загораются глаза напротив.

— А ты можешь меня поцеловать? — смущенно пробормотал Хван, опуская взгляд.

Чанбин внутренне заверещал от умиления. Да он готов целовать каждый сантиметр желанного тела до конца этого гребанного мира.

— Никому тебя не отдам, — прошептал Со, завладевая чужими губами.

Он целовал страстно и резко, словно пытаясь дать почувствовать всю свою любовь и страсть.

— Не отдавай, — Хёнджин отстранился, переводя дыхание. — Никому не отдавай меня, хён.

Старший улыбнулся, оставляя короткий поцелуй в уголке губ. Наконец-то в чужих глазах он видел то, что наверняка отражалось и в его взгляде. Он действительно любил Хёнджина…и, кажется, это взаимно. Что ж, он обязательно выяснит, как давно это у младшего, а пока Чанбин просто благодарит воздушную йогу и признает, поза лягушки, отныне и во веки веков, его самая любимая.