Примечание
для атмосферы можно послушать одноименную песню
на телефон приходит знакомая смс. в ней ничего кроме «пожалуйста, приходи скорее».
Дотторе непроизвольно сжимает челюсть, что ее сводит. прошло всего пару недель с последнего такого сообщения. а раз он удосужился выжать из себя свое жалкое «пожалуйста», то дело правда плохо.
делать нечего. еще одно такое происшествие ему не на руку. не в том смысле что тяжело, просто неприятно.
минут через двадцать Дотторе влетел в подъездную дверь, а там, казалось всего через пару быстрых шагов, уже стоял на кухне. в помещении темно как в склепе даже днем, потому что кому-то не нравится ясная погода, но синеватый свет просачивался сквозь плотную ткань занавесок.
брюнет уже сидел съежившись, готовый получать, как казалось, заслуженную порцию ругани и оскорблений.
— тебе не надоело?
в ответ тишина.
сжимающая левое предплечье рука онемела, но кровь продолжала течь. намотанные как попало бинты были пропитаны кровью и пришли в негодность, валялись на полу. на белом кухонном столе красовались уже спекшиеся кровавые капли и разводы. за них парень тоже получит.
мужчина приблизился и бесцеремонно схватил чужую руку. пальцы с силой сжались в местах свежих ран, но кроткого писка было мало и Дотторе дернул парня за израненное предплечье на себя, чтоб заглянуть Скарамучче в глаза. тот лишь жмурится и тихо хнычет, когда чужие крепкие пальцы упираются в оголенное мясо. вены задеты в одном месте, пусть и глубоко, но рассечена в основном только кожа. в целом ущерб больше, чем во все предыдущие разы.
Дотторе раздраженно цыкает.
— я задал вопрос. отвечай!
— мне боль..больно… — парень уже не сдерживаясь плачет. ему хотелось бы выдернуть руку, но будет только хуже.
— да ты что? — пропел нарочито добрый голос. — разве это не было твоей изначальной целью, чтоб было больно?!
парень бессильно висит на раненой руке, которую с силой продолжал держать Дотторе. сопли смешивались со слезами на впалом лице.
до этого перепуганный Скарамучча теперь мог смиренно терпеть, прекрасно зная, что бы Дотторе с ним не сделал, в конце он все равно останется в живых. а это главное.
— поперек горла ты мне. сдать тебя матери твоей, и дело с концом.
— не надо! — худые и слабые пальцы сжали чужую одежду в мольбе, притягивая к себе. Скара уткнулся лицом в живот Дотторе, продолжая рыдания, но мужчина грубо его оттолкнул.
— не марай меня, идиот! сиди спокойно!
парень начал только громче рыдать. от слез ему становилось легче. Дотторе понимал, и ничего не говорил. пусть ревет.
глядя на руку в чужой крови, Дотторе вспомнил, что даже не помыл их перед этим. закатив глаза, вернулся в коридор чтоб снять обувь и заодно забежал в ванную смыть кровь с руки, да и в целом их помыть. прихватил запасную упаковку бинтов, которые покупались в последние полгода чаще чем хлеб.
на кухне уже стало тише, поэтому мужчина как ни в чем не бывало вернулся, включил свет и уселся напротив зареванного Скарамуччи.
— твоя психика — не моя забота.
конечно, можно было быть и по-нежнее, но Дотторе и без того много для него сделал, было бы грубо просить еще больше.
после таблетки обезболивающего стало полегче. такие раны желательно бы зашивать, но Дотторе отказался.
— в следующий раз будешь думать. и больше даже не пиши мне, я не собираюсь из-за тебя снова с работы отпрашиваться.
каждый раз так говорит, но каждый раз приходит.
Скара приластился на чужом плече. Дотторе привычно положил руку на чужую ляжку. прохладные пальцы нащупали рубцы на внутренней стороне бедра.
— тц, здесь тоже?
— это старые.
в спальне также темно как и на кухне, разве только светит экран ноутбука с им обоим не интересным фильмом.