Когда Юджи устраивался на службу в полиции, то немного не ожидал, что ему придется задерживаться в участке так надолго. Морально он был готов задерживаться в пик какого-нибудь расследования раз-два в неделю, но не каждый же день. Как оказалось, работа не прекращалась никогда и пусть он просто переговорщик, никто лучше него не знал нынешнего преступника, которого надо было не столько поймать, сколько предоставить неоспоримые улики. Да и кадров, если, честно в отделе не хватало, поэтому работали все и много.
В последнее время удача их не баловала, и Юджи осталось просто вернуться домой с невыносимым грузом ответственности и вины на плечах. Он распахнул дверь своей темной небольшой квартиры, ощущая какими тяжелыми стали ноги, стоило ему перешагнуть порог и закрыть за собой замок. Так хотелось просто лечь и сдаться на милость кошмаров и самобичевания. Каждый день не дарил облегчения, а только накидывал проблем.
Справившись с минутной слабостью, он бросил ключи в прозрачную миску на тумбочке, тяжело вздохнув.
— Я вернулся, — фраза на мгновение разорвала ночную тишину квартиры, одиночество неожиданно ранило сильнее, чем хотелось бы. Да, он знал, что живет один, но привычка никак не хотела уходить, да и не то чтобы Юджи боролся с ней. Это единственное нормальное, что осталось в его жизни.
Сукуна залег на дно после того, как объявился на кухне в его квартире пару недель назад. Это довольно осложняло их работу. Напоминало этакое затишье перед бурей. Старший брат Юджи сам по себе напоминал бурю, своенравную и с вечно меняющимся настроением. Пусть сам он сейчас не мелькал в криминальных сводках, его тень падала на многие мелкие дела, которые попались на глаза полиции последнее время. Что бы он не задумал, добром это не кончиться.
Юджи медленно зашёл в ванную и ополоснул руки, мечтая скорее лечь спать, но завтра снова идти на работу, и желание продлить свободное время было особенно сильно. Он брызнул на лицо водой, чтобы немного взбодриться и вышел, закатывая рукава рубашки, направляясь в сторону кухни.
Он поставил чайник и практически задремал, ожидая, пока тот закипит, но часть его души ощутила чье-то присутствие. Возможно, просто разыгравшееся воображение, но Юджи привык доверять своей интуиции, даже если находиться в полусонном состоянии.
— Хм? — подняв тяжелую голову, он осмотрел видимую часть темного коридора, напрягая все органы чувств. В квартире была мертвая тишина, даже в часах, которые тикали раньше, села батарейка.
— Ладно, — кивнул сам себе Итадори, пожав плечами, не понимая, почему все еще говорит сам с собой. Тишина напрягала слишком сильно, физически давила. Юджи встал с места, чтобы проверить замки, но они ожидаемо были в порядке, а на душе скребли кошки. Он не боялся тишины, он боялся того, кто мог за ней прятаться.
На кухне засвистел чайник, вырывая из мрачных мыслей, и Юджи двинулся на его звук, но резко все прекратилось, что заставило Итадори замереть. Чтобы чайник перестал свистеть его надо снять с плиты. Он сглотнул ком в горле, четче ощущая чужое присутствие, горло болезненно сжалось от напряжения, а уши заложило, как при погружении в воду, но он смог заставить сделать еще шаг.
— Не стоит так напрягаться, ты прекрасно знал, что я здесь, — бархатный голос Сукуны был сродни грому среди ясного неба. Юджи искренне надеялся, что его где-то подстрелили, но понимал, что ему вряд ли так повезет. Удивительно, но страх отступил, оставляя место разочарованию и раздражению. Сейчас у них начнется очередная игра, где никто из них не сможет ничего сделать другому и они разбегутся поутру каждый по своим делам. Юджи еще неделю будет чувствовать себя паршиво.
— Что тебе надо? — он вышел на кухню и ожидаемо увидел хозяйствовавшего на ней брата. Как в старые добрые времена, когда Юджи совсем маленький наблюдал, как Сукуна ползает по ящикам, чтобы приготовить завтрак. Сейчас все иначе. Его белое кимоно ярко выделялось на фоне простой обстановки квартиры, но Рёмена это кажется ни капли не смущало.
Сукуна показывал Юджи полупустую банку кофе, которую достал из ящика.
— Хочешь посадить сердце, то купи хотя бы хороший кофе, — назидательно порекомендовал он будничным тоном, ставя ее назад.
— У меня нет настроения препираться с тобой. Уходи, — не особо ожидая, что его послушают, Юджи достал чай и свою кружку. У него не было сил потворствовать ему. Он просто хотел спать, а не играть в игры своего брата.
Сукуна прищурил глаза, в тусклом свете они сверкнули опасным огнем, хотя оба понимали, что никакой угрозы в этом нет. Он любил прелюдии, что в сексе, что запугивании. Рёмен наклонил голову на бок, внимательно рассматривая напряжённую позу, и ухмыльнулся, словно увидел что-то забавное.
— Как там твоя подружка? — с напускной заинтересованностью спросил он, пряча руки в рукава. У Юджи даже не было сил удивляться. Конечно, Сукуна знал о ходе их последней операции, в которой все пошло не по плану. Он вообще знал все, что хоть как-то касалось Юджи. Воспоминания о том дне болезненно резанули где-то в груди, но Итадори не собирался показывать своей слабости. Только не сейчас, и не ему.
— Слышал, вам досталось на последнем задании, — флегматично продолжил Сукуна, следя, как младший заваривает чай, стараясь игнорировать его слова.
— Не делай вид, будто тебя это волнует. Давай ты прибережешь все остроты на другой раз. Ещё раз говорю — уходи, — Юджи выкинул чайный пакетик, жалея, что не может так же выкинуть свое родство с Рёменом. Его присутствие напрягало, раздражало и обезоруживало. Если они продолжат разговор, черт знает, во что это выльется. Когда-нибудь Итадори хватит сил противостоять ему и сбавить силу его власти над ним, но пока он чувствует себя рядом с ним, как школьник.
«В тебе течет моя кровь»
Как бы Юджи хотел, чтобы это перестало быть прямым значением фразы.
— И, кажется, ты не смог договорится с преступником, поэтому все пошло наперекосяк, — это замечание задело Итадори, причинив практически физическую боль. Он бесцветно смотрел на дно своей чашки, ощущая, как яростно колотится его сердце, а кровь отлила от лица. Он хотел, чтобы Сукуна ушел. Оставил его одного со своей виной. У него была одна задача и он не справился. В итоге его напарница пострадала, да и ему самому прилетело.
— Наверняка тебя гложет вина, — его собеседнику явно нравилось беспомощное выражение лица Юджи, иначе, зачем бы он продолжал давить на больное.
— Заткнись, — резко втянул воздух, холодно бросил Итадори, смотря на старшего брата с ненавистью. Тот остался не впечатлен вспышкой. Сделав два шага в направлении младшего брата, Сукуна замер с бледной улыбкой на губах. Татуировки на его лице придавали ему зловещий и отталкивающий вид.
— Я пришёл сюда утешить тебя, — вытащив руку из рукава, он нежно прикоснулся к его щеке. Прикосновение практически обожгло Юджи, и он раздраженно одернулся, налетая спиной на стойку.
— Мне не нужны твои утешения, — сквозь зубы прошипел парень, потерев щеку, пытаясь избавиться от ощущения чужого прикосновения. — Я не хочу видеть ни тебя, ни твоё наигранное участие.
Загадочная улыбка с лица Сукуны по-прежнему не сходила, он рассматривал Юджи, видя перед собой все того же капризного подростка, что и раньше, чье детское недовольство лишь забавляло.
— Но я пришёл к тебе с особым подарком, — миролюбиво сказал он, прищурив яркие глаза. На лице появились едва заметные ямочки, которые привлекали внимание, когда-то в прошлом. — За тот случай, когда ты подлатал меня.
Юджи с силой сжал зубы, тот случай все еще грызет его. Не должен был он помогать Рёмену, когда тот заявился в подбитом состоянии; лучшего случая поймать его и представить было нельзя. Сукуна должен понимать насколько заигрался и, как близок к краху, но понадеялся на чувства Юджи и его врожденную совесть и не прогадал. Наградой за участие Итадори было временное затишье и бесконечное чувство вины перед сослуживцами, которые даже не представляли, что творится за дверью его квартиры.
Ему пришлось самому себе внушать, что он отпустил брата тогда лишь потому, что хотел поймать его с поличным, когда он будет в самом расцвете сил, но Сукуна лишь одной обычной фразой рушит все его внушения.
— Забирай себя и свои подарки, — внутри уже полыхал пожар гнева, которой было сложно сдерживать.
— Вы же так и не поймали того парня, — резко прервал его Сукуна, не давая закончить гневную тираду. — А ведь он смог убить двух полицейских. Неплохо для такого отброса. — В последний момент его голос стал холодный и жесткий, а в глазах плеснуло презрение, но он быстро взял себя в руки и легким шагом приблизился к Юджи. Тот инстинктивно хотел отступить, но совсем забывая о стойке за своей спиной.
Под этим, видимо участливым, взглядом было сложно держать эмоции под контролем, Сукуна умело манипулировал каждой из них, чтобы вывести брата из состояния ментального равновесия. Юджи чувствовал тепло исходящее от тела брата, который подошел практически вплотную и старался держать себя в руках.
Рёмен вздохнул, видя нотки растерянности на знакомом лице, и аккуратно подцепил чужой подбородок привычным движением, внимательно всматриваясь, цепляясь за малейшее изменение, отпечатанное на коже парня.
— Выглядишь ужасно, — рокочущий тягучий голос раздался совсем близко от лица полицейского. Чужой прохладный палец скользнул по щеке, вызывая нежелательные мурашки. Грудь словно сковало металлическими обручами: Юджи буквально не мог вздохнуть, смотря в красные глаза, отчетливо видя свое отражения в них. — Тебе бы поспать.
Смахнуть наваждение было тяжело, но Итадори смог с этим справится и, брезгливо стряхнув с себя чужие руки, раздраженно нахмурился, стараясь избегать прямого взгляда на Сукуну. Он действовал почти гипнотически, завораживал, путал мысли и чувства. Юджи нужно срочно от него избавиться или хотя бы увеличить расстояние между ними. В прочем, в его маленькой кухне сделать это было не так просто.
— Просто скажи, где и кого прикончил и оставь меня одного, — на ватных ногах он смог обойти Рёмена и даже выдать легкую дрожь в голосе за гнев. — И я уже говорил — мне не нужны твои подарки, Сукуна.
— Убил? — Сукуна натурально удивленно поднял брови и тут же многообещающе улыбнулся, хотя это было больше похоже на оскал. Он прижал палец к губам, не отрывая игривого взгляда, продолжил с легкой насмешкой в голосе: — Ну что ты, мой юный брат, я же сказал «особенный подарок». А что особенного в трупе? — Юджи не стал отвечать, лишь тяжело посмотрел на него в ответ. — Ничего. — Собеседник пожал плечами, как на дешевом театральном представлении.
— Долго будешь паясничать?
— Погоди немного здесь. Тебе понравится, обещаю, — хихикнув, старший бесшумно выскользнул из кухни, оставляя после себя липкое неприятное чувство. Что-то подсказывало, что подарок Юджи совершенно не понравится. Сукуна оставил его без какой-либо задней мысли. Настолько верил в то, то его брат не предпримет ничего, чтобы остановить его, что аж противно. Итадори покосился на телефон, брошенный на стол, и тяжело вздохнул. Еще более противно было за самого себя.
Но пожалеть себя он не успел, Сукуна как раз вернулся назад с какой-то мелодией, напевающей себе под нос. В этот раз его шаги были отчетливо слышны, что не могло не удивлять.
— А вот и мы. Сюрприз, — сладко протянул он, от чего кровь стыла в жилах. Юджи поднял на него глаза и тут же обомлел, нервно отступив на шаг назад.
— Чт-что это такое?! — даже голос предательски дрогнул. Он многого повидал от Сукуны, многого ожидал от него, но еще никогда он не удивлял его так сильно. И удивление это было, отнюдь, не радостное.
— Ну, нет, Юджи, нас же воспитывали в детстве, — Сукуна укоряюще покачал пальчиком свободной руки, пока второй с силой держал за заднюю часть шеи какого-то мужчину. Тот опустил голову в пол, со связанными за спиной руками, скрывая волосами напуганное до ужаса лицо, его тело била сильная дрожь, но Рёмена кажется это совершенно не волновало. Он почти с детским озорством смотрел на брата, будто показывал ему что-то действительно потрясающее.
— Не «что», а «кто», Юджи, — Сукуна все же посмотрел на своего пленника с мрачным безразличием. — Это тот подарок, что я обещал тебе.
В горле Юджи словно что-то сжалось и он снова не мог дышать нормально, лишь беспомощно хлопал глазами, смотря на развернувшуюся сцену. Все напоминало очень плохой фильм в замедленной съемке. Это не могло происходить на самом деле. Всему виной сильный недосып. Не может же Сукуна быть настолько безумным, чтобы притащить к нему в квартиру другого преступника, который смог улизнуть от них некоторое время назад.
Расценив ужас на лице Юджи как-то иначе, Сукуна улыбнулся и чуть ли не мурлыча, схватил жертву за подбородок, поднимая уже весьма подбитое лицо.
— Смотри кто это, — его голос совершенно не вязался с тем, что он делал. Столько предвкушения и восторга. Юджи едва смог устоять на ногах, пришлось ухватиться за край стойки, хватая воздух маленькими глотками. — Подумал, что вам точно нужно встретиться. Мои ребята все Токио на уши подняли, чтобы найти его, — со вздохом пожаловался Сукуна, покачав головой.
Даже без пояснений, Итадори понял, кто перед ним. Именно с этим человеком он не смог договорится во время захвата, именно он выманил их из укрытия, уверяя, что сдается и теперь несколько его товарищей теперь уже никогда не увидят солнца. А сейчас он здесь перед ним, такой напуганный и уже не может вступить с Юджи в переговоры или обмануть его. Его ранняя растерянность смешалась со злостью, образуя комок эмоций, которой даже сам Итадори не смог бы распутать.
— А ты узнал, кто перед тобой? — Сукуна наклонился к уху своей добычи, не разрывая зрительного контакта с братом. — Если забыл, то напомню: ты убил несколько его ребят из полиции. Не то чтобы меня печалит этот факт, но мне очень не нравится когда что-то или кто-то расстраивает моего брата.
— Прекрати, — хрипло вырвалось изо рта Юджи. Удушающая аура Сукуны заполняла все пространство кухни, пугая пленника все сильнее, он в панике смотрел то на Рёмена, то на Итадори, словно ища того, у кого легче вымолить пощады. Он и сам понимал, что шанс вырваться живым у него ничтожно малы. Найдя в помещении слабое звено и вперив взгляд в Юджи, дрожащим от ужаса голосом зачастил:
— Я-я…мне очень жаль! Я готов пойти в полицию и признать свою вину…- кажется Сукуну его стоны и причитания только забавляли, судя по его хищной ухмылке. Юджи же даже смотреть на него не мог, не то чтобы слушать.
— Зачем ты привёл его сюда? — он на удивление быстро свыкся с мыслью того, что в его квартире теперь не один, а два преступника. Знание, что к концу ночи, скорее всего, останется только один, на какой-то миг отключило все возможные переживания у Итадори, оставляя смертельную усталость и смирение с ситуацией. Бороться с Сукуной все равно, что драться с ураганом. — Хотел бы сделать подарок, оставил бы на крыльце участка.
— К чему полиция, — Сукуна поддался немного вперед, не прекращая таинственно улыбаться, ловя вновь взгляд Юджи, завладевая полностью его вниманием. Он растягивал слова своим бархатным голосом, обволакивая сознание брата, притупляя его реакцию. — После всего того что он сделал? Не слишком ли легко он отделается, передай его в руки закона. Ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на то, что я возьму на себя и этого трупа. — Он крепко сжал плечо своей жертве, не давая тому даже дернуться. Страх видимо лишил его голоса, мужчина смотрел в животном ужасе на Сукуну, понимая, что тот не шутит.
— Что? — Итадори широко открыл глаза, а голос неожиданно осип. Ему очень хотелось проснуться от этого кошмара или сбежать, но с ужасом осознал, что не может сдвинуться с места.
— Я научу тебя как правильно это делать, — вкрадчиво пояснил Сукуна, неожиданно плавно выуживая из рукава нож, который блеснул в свете лампы опасным металлическим блеском. — Обещаю, тебе сразу станет лучше.
«Лучше мне станет, когда ты окажешься за решеткой» — но на деле Юджи не сказал ничего подобного, а лишь заворожено смотрел. Чувство, что он испытывал, было сродни с тем, когда наблюдаешь за каким-то опасным хищником в его естественной среде, готовящимся расправится со своей добычей. И страшно, так что не вздохнуть и глаз не отвести.
— Подумай, как страдают семьи тех ребят, — таким же сладким тоном продолжал Рёмен, заманивая брата все дальше в пучину своего безумия, как гамельнский дудочник детей. — Что сделает твоя полиция? Посадит его? А дальше? Разве твои друзья не заслуживают отмщения? Поверь мне, Юджи, я знаю лучше, как поступить. Я хоть раз тебя обманывал?
Вопрос риторический. Сукуна юлил, хитрил, утаивал, но никогда не обманывал. Он лучше скажет правду, чтобы причинить больше боли. В душе Юджи смута и ураган. Он волей неволей вслушивался в красивые слова, следящие с ядовитого языка, понимая, что разделять позицию брата не так и плохо. В ней есть смысл, а он так устал, думая об этом деле каждый день. А Сукуна предлагает такое простое решение. Никогда его слова не звучали более соблазнительно.
— Н-нет, — чужой сдавленный голос делает трещину в замке из обещаний.
Юджи тут же сталкивает с огромными глазами своего незваного перепуганного гостя. Внутри тревожно зашевелилось сомнение, усыпленное сладкими речами. Наваждение слегка рассеивается, оставляя легкое ощущение нереальности.
Но Сукуна никогда не сдавался так просто.
— Закрой свой рот, иначе первое, что я вырву, будет язык, — стальным тоном произнес он, сильнее сжимая шею преступника, заставляя подавиться следующими словами. Его голос сильно контрастировал с тем, каким он разговаривал с Юджи.
— Позволь я для тебя все подготовлю, — Сукуна посмотрел на замершего Итадори и, не дожидаясь его ответа, мрачно толкнув парня к столу повалив его на него каким-то нереалистично легким движение. Словно он уже так делал.
— Мне, правда, жаль! — мы все всегда отчаянно хватаемся за жизнь, не важно, кем являясь. И даже преступнику не хотелось умирать от рук садиста. — Стой! Останови его, — он бросил отчаянный взгляд на отрешенного Юджи, наблюдающего безжизненным взглядом. Сукуна тоже покосился на него, выжидая реакции.
— Ты собираешься его разделать у меня на столе? — тот бы и рад что-то почувствовать, но у него не выходит. Он смотрел в алые глаза и не мог отвести глаз. Понимая, что это не правильно, но тело и мысли никак не могли скоординироваться.
Сукуна одарил его ласковой многообещающей улыбкой, легко шагнув в его сторону и взяв брата за запястье, притянул к себе, неторопливо вставая за его спиной.
— Нет, — произнес он, растягивая гласную и вкладывая свой нож в чужую руку. — Это ты сделаешь.
Юджи посмотрел на свою руку, словно она принадлежала не ему, потом на свой обеденный стол. Холодное оружие в руке ощущалось непривычно и тяжело. Раньше ему не доводилось иметь дело с ним. Интересно, разделывать тело сложно? Он растерянно моргнул и посмотрел через плечо на Сукуну.
— Что?
— Не волнуйся, — в самое ухо нашептывал Сукуна, придерживая руку Юджи в горизонтальном положении, не давая опустить оружие. — Я объясню тебе как надо. Ты ведь не можешь ни есть, ни спать из-за этого парня, так почему бы не избавится от этой проблемы? Помнишь, как я учил тебя стрелять? У тебя хорошо получалось. Теперь представь, что это то же самое.
— Погоди, нет, — сдавленно пробормотал Юджи, отступая на шаг и врезаясь спиной в грудь стоящего за ней брата, тут же ощущая, как пояс обвивает чужая сильная рука. Прикосновение обжигало, но не хотелось отстраниться, из него словно выкачали всю волю. Итадори видел взгляд несчастного, которому не посчастливилось попасться в сети Сукуны, помотал головой, чтобы избавится от морока. — Мы должны позвонить…
— Тебя смущает, что он смотрит, Юджи? — он так бережно называл его по имени, словно боясь спугнуть, что сердце болезненно сжималось. Шепот на ухо не прекращался, гоняя по спине парня мурашки. — Мы можем избавиться сначала от них, — Сукуна небрежно направил острие на лицо мужчины, который тут же широко их раскрылся. — Это не так сложно.
Юджи со свистом втянул воздух, неотрывно наблюдая, как второй рукой его брат скользнул по животу жертвы.
— Потом можно сделать разрез здесь, — он скользнул вверх, немного задирая заляпанную рубашку. — Я покажу, как сделать так, чтобы он дольше оставался жив. Или ты хочешь, чтобы он умер сразу? — Рёмен заинтересованно покосился на Юджи, замершего в противоречивых чувствах. — Сделаем все, как ты захочешь.
— Я не могу…это убийство…
— Ты даже сам представляешь, на что способен, — старший потерся головой о макушку Юджи, как большая кошка, низко рокоча. — Как много в тебе талантов, — размеренный тон был словно мед для разгоряченного сознания, стоящего на перепутье. — Я всему тебя научу, это же на благое дело. Я видел тот взрыв — было просто ужасно. Столько раненых. Им наверняка было так больно, а все это чтобы он смог сбежать. Заманить вас в ловушку, как низко.
Юджи вновь посмотрел на пойманного человека, тот уже словно и не пытался получить жизнь или свободу, а просто тихо лежал, слушая монолог Сукуны, который все глубже и глубже закапывал все устои своего брата.
— Да…было ужасно, — едва слышно пробормотал Итадори, часто моргая, стараясь не погружаться в тот день снова.
— Кто та девочка, с которой ты сидел на месте происшествия? — Юджи уже не обращал внимания на его осведомленность, ему просто хотелось поговорить с кем-то об этом случае, избавиться от груза. На работе не должны знать, что он ломается под гнетом вины и безуспешным самостоятельным решением проблемы. А Сукуна всегда понимал, что у него на душе, вытаскивал все его негативные чувства, словно сорняки, чтобы изучить их. Болезненно, но эффективно.
— Дочь моего коллеги, — сглотнув, рассказал он. — Она осталась одна.
— Это так ужасно, — Сукуна покачал головой, придавая голосу больше сочувствия, хотя Итадори должен был помнить, что жалости тот не испытывал никогда. Должен был, но ему так хотелось поверить эту приятную иллюзию. — Жаль, что тебе пришлось пережить это
— Я не справился…
— Я говорил, что эта работа не для тебя, — Рёмен сильнее прижался, снова обнимая его со спины и опасно сверкая глазами на парня. — Мой милый мальчик. Я позабочусь о тебе, хочешь, чтобы я тебе помог?
— Да…
Хоть ответ и прозвучал неуверенно, Сукуна все же смог насладится легким триумфом после подчинения Юджи и внушения ему своих мыслей. Это будоражило его кровь почти так же сильно, как и убийства. Понимание того, что он смог затащить брата в свою тьму дорогого стоило. Он немного отстранился и слегка подтолкнул Юджи к столу.
— Возможно, ты испачкаешься. Но не переживай. Это грязная работенка, — понимая, что Итадори не планирует уходить или менять своего решения, он обошел его, вставая рядом со столом, чтобы придержать зашевелившегося преступника.
Юджи отрешенно кивнул ему, не спуская глаз со стола. Нож уже не чувствовался так непривычно тяжело, в голове было приятно пусто, а тело двигалось будто само.
— Давай начнём с малого, — Рёмен с легкостью задрал голову их общей жертвы, обнажа горло, и поманил Юджи к себе пальцем. — Распори его футболку, посмотрим, с чем мы будем работать.
Сукуна с интересом смотрел, как беспрекословно подчиняется Юджи, тот с легкостью, словно даже не задумываясь, разрезая футболку, обнажая бледный торс. Грудная клетка ходила ходуном, и он все еще пытался вырваться, но хватка у Рёмен была сильнее, чем казалось на первый взгляд.
— Умничка. Давно пора было подобным заняться, — он прищурился, встречаясь взглядом с братом, даря ему ободряющую улыбку. — Кажется, в этот раз я угодил тебе с подарком?
Юджи моргнул и отвел взгляд от брата, втянув воздуха полную грудь, неожиданно замахнулся, приводя старшего в восторг.
— О. Целься тогда сразу в сердце, — ему предстоит славное зрелище. Он следил, как по четкой траектории нож стал приближаться к чужому сердцу, его собственное затрепетало от предвкушения. Однако…
Нож глубоко вошел в столешницу рядом с изначальной целью. На секунду Сукуна думал, что ему кажется, но встретившись взглядом с пылающими карими глазами, разочарованно цокнул.
Юджи тяжело дышал, отстраняясь и чувствуя, как сердце бешено бьется в груди, казалось, вот-вот выскочит. Он почти послушал его, это было так чертовски близко. Одна только мысль, что он чуть не стал убийцей, пусть преступника, но человека, вызывала тошноту.
— Убирайся из моего дома, — слова вырывались урывками и с трудом. Голова трещала, как после похмелья и Юджи был уверен, что ни один сон не избавит его от этой боли. Ноги подкашивались, у него не оставалось сил, чтобы сопротивляться этой слабости.
Сукуна мрачно посмотрел на осевшего на пол брата, отпуская рот жертвы, теряя всякий интерес.
— Да чтоб тебя Юджи, — от ласки и нежности в голосе не осталось и следа. Разочарование. Опять. — Ты все такой же сопляк, что и в день, когда я ушел из дома.
— Я защищаю людей! — Итадори дерзко посмотрел на отрешенного брата, бросая ему вызов. — Я их не убиваю!
Рёмен закатил глаза и ловко вытащил нож из стола, скучающе осмотрев лезвие.
— Я думал, что ты изменился. Что ж, мне снова придется все делать самому, — он лениво посмотрел на стол, потом снова на Юджи. — Досадно. Думал из этого вышел бы хороший семейный вечер, но тебе как всегда потребовалось все испортить.
— Уходи по-хорошему, Сукуна. А он отправится в тюрьму, где ему самое место. Позже, может, встретитесь.
Одним необъяснимо быстрым движением, Сукуна подлетел к нему и, жестко схватив его за волосы на затылке, запрокинув голову, вперил яростный взгляд в чужое, искаженного судорогой боли, лицо.
— Боюсь, у тебя был шанс распорядиться его жизнью, — он грубо заставил Юджи встать на ноги, не разжимая хватку, не обращая внимания, на его попытки отстраниться. В глазах его теперь плескалась ярость и злость, и отыгрываться он будет явно не на нем. — Теперь уже моя очередь. Я покажу тебе как это делается, а если ты отведешь взгляд, я продлю его мучения так надолго, насколько мне того захочется.
Что было дальше Юджи помнил будто в бреду; его крики прекратить все это, мольбы того несчастно, пока Сукуне это не надоело и он не избавился от источников криков, оставляя только мучавшегося от пыток и мычащего от боли человека, заливающего все кровью. Итадори как во сне видел, как она стекает по столу на его пол и как орошает брызгами белую ткань чужого кимоно.
Он не мог даже двинуться, чтобы попытаться остановить этот ад. Кажется, Сукуна его связал? Возможно, он пропустил этот момент.
Юджи не мог отвести глаз и сказать хоть слово, чувствуя все более и более нахлынувшую беспомощность. Звук хруста чужих костей он будет теперь слышать в своих кошмарах. Он четко и навсегда запомнит, как его брат вырвал сердце из грудной клетки и подарил звериный оскал, наблюдавшему Юджи. Весь в крови и объятый безумием.
Больше он ничего не помнил.
Его нашли через пару часов в своей комнате. Кажется, Сукуна позвонил в полицию, чтобы подразнить служащих, будто он вырубил их сотрудника и оставил то, что им понравится в подарок.
Юджи не пытался понять или осознать произошедшее, когда его приводили в себя медики. Он все еще слышал оглушительный хруст и предсмертный вой в своих ушах. Кто-то спрашивал как он, но язык не поворачивался ответить.
Как он может быть? Ну, дерьмово. На его кухне разделали человека. Так себе повод для хорошего самочувствия.
От тела Сукуна оставил только сердце на большой тарелке и никаких следов. Абсолютная пустота. Словно все это было диким сном.
***
После этого прошло еще несколько сравнительно тихих недель, Юджи отказался брать выходные или отпуск. Сама мысль оставаться в той квартире вызывала тошноту. Он хоть и переехал в отель на некоторое время, пока там все проверят, но сидеть без дела, значит думать, а думать значит вспоминать. Итадори не хотел вспоминать, ему нужно просидеть в этой скорлупе еще немного времени, пока он сможет, наконец, нормально дышать, не ощущая у себя никого за спиной.
— Как он? — хоть Нобара и пыталась говорить тихо, Юджи ее слышал, но не давал знать, чтобы не смущать ее. Она волнуется. Он ее прекрасно понимает.
Мегуми помотал головой, красноречиво показывая, что лучше не спрашивать. Теперь в Итадори было направлено уже два обеспокоенных взгляда.
— Извините! — громкий голос рассек напряженную атмосферу в отделе и все взгляды тут же устремились на курьера с цветами. Быстрее всех среагировал Годжо, вскакивая со своего места, чтобы лучше все рассмотреть.
— Воу, кому-то принесли цветы, — задорно оповестил он. — Может это мне Сугуру отправил?
— И не мечтай, — послышался глухой ответ из другой части офиса, что заставило Юджи улыбнуться, забывая на мгновение о произошедшем.
— Мне нужен, — курьер опустил глаза на планшет и нахмурился. — Итадори Юджи.
Юджи резко вздохнул и мгновенно встал из-за стола, на деле же ощущая, как внутри он продолжает медленно падать в какую-то пропасть. Расстояние до парня, принесшего цветы, казалось бесконечно длинным.
— Распишитесь здесь и здесь, — не задумываясь, Итадори оставил подписи в нужных местах, не отрывая взгляда от ярко красных цветов в букете.
«Такие же яркие, как кровь на твоем полу» — услужливо прошептало сознание голосом Сукуны. Юджи смог отмахнутся от этих мыслей. Последнее время все мысли звучали его голосом. Он уже мог слышать это без содрогания.
— А от кого они? — он знал ответ и без подтверждения.
— Не могу сказать, — курьер не заинтересованно пожал плечами. — Онлайн заказ. Там ещё открытка.
Когда молодой парень скрылся за дверями участка, Юджи подрагивающими руками достал бумажку, ощущая сухость в горле. Он словно в кино, но не какой-то романтической комедии, а в психоделическом триллере.
«Извини, я перегнул палку»
Не произнося и слова, он вернулся на свое место, засовывая цветы в ближайшую урну. Он даже после всего не может оставить его в покое. Это игра на нервах явно закончится только тогда, когда один из них не умрет, но пока в счете ведет Сукуна и Юджи не представляет, как его догнать.
Никогда еще так сильно он не ждал конца фильма.