Танец со змеями

Брейк был рад, что этот долгий изнурительный путь наконец-то подходил к концу.

От стремительной скачки лошадей, раскалившаяся на солнце дорожная пыль облаком поднималась в воздух и толкалась в легкие. Она вынуждала каждую милю закрывать свое лицо рукавом и откашливаться, рискуя слишком замедлиться и выпасть из темпа общей колонны. В таких условиях дышать приходилось короткими вдохами, но прохладный встречный ветер спасал положение, хоть немного облегчая Зарксису путь.

Невольная служба, которую он принял почти пять лет назад, стала для него избавлением от казни. О спасении своей жизни он никого не просил, но некоторым людям в этом мире отказать нельзя. Даже если по факту, в этой жизни тебе терять нечего, даже Зарксис чувствует холодок по спине, когда думает о последствиях столь необдуманных действий. Умные люди стараются не нарываться на болезненную и медленную смерть. Зарксис не был образцом для подражания, но и глупцом себя никогда не считал. Удивительная новая жизнь дала ему передышку от пережитой когда-то личной трагедии, чтобы затем окунуть его с головой в поток стремительно сменяющих друг друга событий.

Непростые поручения и задания новых господ сполна компенсировались множеством обретенных привилегий, которыми он, признаваясь откровенно, не стеснялся пользоваться.

К большому сожалению Зарксиса, сегодня он не мог рассчитывать на милость своей госпожи. Они отправлялись во дворец султана и каждый, кто сопровождает сестру падишаха*, Шерил-султан**, обязан выглядеть достойно оказанной ему чести. Они отправлялись во дворец Повелителя мира и соблюдение всех предписанных правил, существующих столько же, сколько существует величайшая из империй, должно было быть неукоснительным.

Поэтому, сменить красный шерстяной камзол, расшитый серебряной вышивкой и отороченный мехом, ему было недозволенно. Зарксису оставалось лишь мечтать о легком шелковом кафтане из Бурсы. Также как и о шарфе, который мог бы уберечь его от риска наглотаться дорожной пыли и полностью забить ею свои не слишком здоровые легкие.

После двух дней пути они достигли своей цели, выехав на полные шума улицы столицы.

Брейк сбавил темп и старался осторожно вести свою лошадь между не успевшими расступиться прохожими. Прошло почти пять лет с тех пор, как Зарксис покинул Стамбул. Но сегодня ему хватило всего нескольких минут, чтобы понять - город остался ровно таким, каким он его запомнил, пускай и покинуть его пришлось в спешке, под покровом ночи: тот же султан, тот же камень под ногами и те же ребятишки, усердно пытающиеся продать воду уставшим путникам.

Тем временем, процессия, сопровождающая карету Шерил-султан, уже была совсем близко к дворцу Топкапы.

За прошедшие три десятка лет жизни Зарксису удалось повидать несколько дворцов. Некоторые из них были небольшими уютными резиденциями, окружёнными парками и садами. Другие больше напоминали крепость, высокие острые стены которой отвергали идею о всяком уюте и больше походили на темницу.

Пусть опыт Зарксиса не был особо большим, и он не был специалистом в зодчестве, но отчего-то он был уверен, что во всем мире едва ли можно отыскать дворец, который смог бы сравниться с резиденцией султана.

Расположенный на самой крайней точке полуострова, в окружении зеленых деревьев, дворец напоминал отдельный город внутри Стамбула. Дворец был окольцован высокой крепостной стеной с множеством башен. Внутри этих стен, в паутине интриг и дворцовых тайн, уже несколько веков вершилась судьба половины мира.

Зарксис очень надеялся, что время, которое он проведёт во дворце вместе со своими господами, пройдёт без больших потрясений. Конечно, Зарксис понимал, что у него нет шанса полностью ускользнуть от подковерных игр и был готов к тому, что вскоре может быть вовлечён в них вне зависимости от собственного желания.

Процессия преодолела большие мраморные ворота, украшенные снизу и до самого верха отрывками из Корана. Витиеватые строчки стихов золотом блестели в свете солнца, отчего Зарксису пришлось зажмурить свой единственный глаз.

Теперь, когда они попали во Внутренний двор, можно было вздохнуть с облегчением - все многочисленное сопровождение разделилось на группы, и только одна из них продолжала сопровождать карету госпожи. Остальные же отвечали за ее имущество, лишь малую часть которого составляли гардероб и драгоценности.

Зарксис позволил себе немного расслабиться в седле, подъезжая ближе к карете, и даже смог насладиться роскошным видом дворцового парка. Лекарь, служащий при дворце Шерил-султан, в последнюю их встречу оказался сильно недоволен состоянием его легких и сказал, что Зарксису необходимо чаще проводить своё свободное время на свежем воздухе, а ароматы благоухающих олеандра и жимолости пошли бы на пользу его душевному здоровью.

Вероятно, теперь у Зарксиса будет больше возможностей слыть послушным пациентом и смиренно выполнить предписания врача. Ведь теперь, когда он вместе со своими господами прибыл во дворец султана, поездок по особым поручениям, сроком до полумесяца, в ближайшее время не предвидится.

Карета остановилась. Зарксис спешился и молча передал поводья своей лошади безымянному дворцовому слуге.

Он старался поддерживать невозмутимый образ, сохраняя подчеркнуто правильную военную выправку и бросая расслабленно-насмешливый взгляд на суетящихся слуг. И как бы Зарксис не скрывал своего напряжения, ему было непросто удержать себя от того, чтобы лишний раз не оправить мех на воротнике или одернуть рукава. Такое количество людей, которых теперь придётся встречать ежедневно, не внушало большой радости.

Он подошёл к карете и подал руку Шерил, уловив ее благодарность в мимолётно дрогнувших уголках губ, так и не обозначившихся в улыбке.

Госпожа выглядела достойно сестры Повелителя мира.

Она всегда обладала особым благородством, которое неизменно сопровождает правящую семью, как сладкий аромат свойственен цветам роз. Неотъемлемой частью ее образа была величественность и возвышенность над всеми остальными, которые не покидали ее несмотря на все великодушие и мягкость. Никто не мог назвать Шерил-султан «просто женщиной». Зарксис иногда задавался вопросом, потому ли это, что кровь османской династии в ней особенно сильна или Шерил просто рождена особенной сама по себе.

За все пять лет, которые он служил в доме госпожи, он ни разу не слышал, чтобы она поднимала голос. Не важно, вел ли враг изощренную интригу, пришел ли Зарксис с плохими новостями или же ее единственная внучка разбила дорогую венецианскую лампу. Голос Шерил всегда оставался спокойным и доброжелательным, однако в нем всегда ощущалась властность. Слова этой женщины невозможно было оспорить, ведь каждый, кто мог быть не согласен, ощущал нависающий над его головой клинок, даже если никакой прямой угрозы быть не могло.

Зарксис слышал, что ради ее красоты мужчины были готовы сражаться насмерть, а те, что пытались сражаться с ней самой, неизбежно терпели поражение, столкнувшись с ее острым умом и такими талантами, о которых Зарксис не стал бы распространяться ради собственной безопасности. Воля госпожи была могла сравниться разве что с волей самого падишаха и идти против нее было бы самоубийством.

Несмотря на то, что годы ее молодости уже остались позади, Зарксис признавал, что Шерил все ещё оставалась невероятно красивой женщиной.

Пушистые ресницы с едва золотистым переливом прикрывали обманчиво нежный взгляд проницательных глаз. Длинные локоны волос, в солнечном свете искрящиеся медовым, были заплетены в изящную прическу, ниспадая на гордо расправленные плечи.

В своём дворце она предпочитала более скромные и повседневные наряды, в сравнении с тем платьем, что было надето на ней сегодня.

Дорогие ткани кремового и молочного цвета были украшены золотой вышивкой. Топазы в ее сережках, обрамленные россыпью бриллиантов, сияли на солнце вместе с украшавшим изящную шею колье. Из-под тоненькой нежно-голубой ткани платка, четко виднелась корона, венчающая сложную прическу. Она выглядела блистательно. Для такой женщины не могло быть места достойнее, чем дворец султана.

Шерил прошла немного вперёд, со сдержанной радостью осматривая знакомые виды. Зарксис в очередной раз удивился тому, с какой легкостью и элегантностью передвигается госпожа, несмотря на трость. Казалось, что та для нее лишь необычный аксессуар, который она примерила, следуя странным веяниям заморской моды.

Однажды в сад их дома проник очень глупый грабитель. Зарксис подозревает, что он понятия не имел, чей дом собирался ограбить. Сам он проводил время с юной госпожой Шерон, в то время как Шерил-султан осталась в беседке вместе с парой служанок. Грабитель ворвался в беседку, надеясь, что женщин будет легче запугать, ведь Зарксиса вдалeке, он не заметил. В тот день Зарксис увидел, на что способна неприметная трость в тоненьких женских ручках. Шерил обращалась с тростью так, словно бы она не весила ничего. Однако, когда Зарксис добрался до беседки, проломленная голова несостоявшегося грабителя говорила об обратном.

Не двигаясь с места, он принял аккуратную тоненькую ручку молодой госпожи, внучки Шерил-султан. Девушка была одета скромнее, чем ее бабушка: прическу ее украшал изящный драгоценный обруч, тоненькие браслеты змейками опоясывали запястья, а платье было сшито из жизнерадостных лазурных тканей.

Девушка кивнула ему и немного сжала своей ручкой его ладонь, прежде чем отпустить. Это был тайный, но милый в своей искренности знак прощания, ведь теперь, когда госпожи будут размещены в гостевых покоях женской части дворца, они больше не смогут увидеться по первому желанию, как бывало раньше. Зарксис знает, что Шерон не позволит себе вести себя недостойно члена правящей семьи, но она определённо будет грустить из-за сковывающих ее обстоятельств.

«Тюрьма из шёлка и золота», - как она посмела поделиться с ним перед отъездом. Все же в собственном доме, управляемом ее бабушкой, девушка могла жить гораздо свободнее, не опасаясь суровой ответственности за незначительную ошибку.

Брейк поклонился и отступил в сторону, позволяя молодой госпоже присоединиться к бабушке. Они о чём-то переговорили и на лице Шерон появилась сдержанная, но искренняя улыбка. Очевидно, Шерил старалась приободрить внучку.

По другую сторону парка, у небольших каменных ворот, собралась группа людей - очевидно, их уже ожидали для радостного приветствия. Зрение Зарксиса не позволяло утверждать наверняка, но, скорее всего, там собрались представители султана, охрана и те же слуги, коими полон весь дворец.

Госпожи двинулись вперед, пересекая парк по широкой каменной дорожке. Сопровождающие их слуги с несколькими янычарами*** и Зарксисом последовали за ними. В воздухе смешивался аромат множества цветов, находившихся в пике своего цветения. Было трудно выделить какие-то определенные запахи. Зарксис не мог увидеть за деревьями, но определённо слышал недалеко от дорожки журчание воды. Скорее всего, здесь находятся несколько фонтанов, что объясняет, почему дышать здесь стало значительно легче, чем в городе. Только поэтому он перестал сверлить взглядом свои рукава, от яркого цвета которых уже ощущал боль в единственном глазе, и начал с лёгким интересом осматривать местность, которая ближайшие два месяца будет служить ему домом.

Они подходили все ближе и теперь он мог разглядеть тех, кто вышел им навстречу. Женщин среди них не было.

Особенно выделялся из них всего один человек. Рядом с ним другие действительно казались безликими. Незнакомец выглядел почти также необычно, как и сам Зарксис, который всегда ещё издалека привлекал внимание своей почти белой шевелюрой и кожей.

Этот мужчина был облачен в парадные чёрные одежды со сложной вышивкой на рукавах, выполненной тонкими серебряными нитями. Такие же нити завивались у воротника и исчезали где-то под тёмным мехом у самой шеи.

Из-под белого головного убора, украшенного двумя пестрыми перьями, на плечи ниспадали длинные прямые пряди волос такого яркого алого цвета, что издалека даже Зарксис спутал бы их с кровью. До этого дня Брейк даже не знал, что такой цвет волос действительно бывает. Кроме того, он впервые видел мужчину, который бы носил такие длинные волосы. Зарксис уверен, что этот странный незнакомец такой один во всем Стамбуле, если не в империи вообще.

Однако не только это выделяло его среди остальных. У него были очень тонкие черты лица и удивительные, длинные раскосые глаза, взгляд которых выражал полное самодовольство и всеведение. Зарксис сразу предположил, что матерью этого неприятного господина могла быть рабыня, привезенная из восточной империи Мин****. Рабыня, определенно обладавшая редкой красотой и, по предположению Зарксиса, которое он бы точно не решился озвучить, скорее всего, являвшаяся ведьмой.

Одно единственное сравнение возникало в уме Зарксиса, пока он продолжал смотреть на потомка предполагаемых колдунов - яркая алая змея, которую однажды ему удалось увидеть на торговой площади в руках укротителя. Весьма неумелого укротителя, стоит сказать. Тот человек держал змею голыми руками, обнажившись по пояс в стремлении доказать зрителям свое бесстрашие. Итог его манипуляций был весьма печален - разозлённая змея извернулась в его руках словно молния и укусила глупца в открытый и ничем не защищённый бок. Несчастный умер почти сразу. Как Зарксис узнал чуть погодя, такую змею называют аспидом.

Соперничать с ней – это верная смерть.

Вот и незнакомец производил на него ровно такое же впечатление, от чего уже загодя был наречён именем смертельно опасной змеи. А может быть, своё новое прозвище он получил только потому, что он внушал Зарксису столько же неприязни, сколь и злополучная змея.

Позади Змея, на почтительном расстоянии, стояли телохранители, полностью облачённые в чёрное. Подобно заморским статуям, они стояли неподвижно. На их лицах не сияло и капельки пота. Борясь с желанием невежливо ослабить свой воротник, Зарксис почувствовал небольшое уважение по отношению к ним.

В личности Змея больше не оставалось сомнений. Такая свита могла сопровождать только великого визиря***** - второго человека Османской империи после самого падишаха.

Когда госпожа Шерил приблизилась, Змей склонил голову в почтительном поклоне.

- Здравствуйте, Руфус-паша******, - Шерил протянула ему тонкую бледную ручку, на которой Змей, обретший в глазах Зарксиса имя, но не человеческую натуру, оставил вежливый поцелуй.

Шерил улыбалась очень сдержанно, но в голосе ее слышалась искренняя теплота, которая Зарксиса немного удивила. Стараясь не выказывать очевидной непочтительности, стоя позади он продолжал наблюдать за происходящим. На протяжении тех лет, что он провёл во дворце Шерил, он несколько раз слышал имя этого господина, в том числе от своего друга Рейма, но ни разу не видел этого человека лично. Он не был уверен, что связывало Змея и госпожу, но мог предположить, что знакомы они были уже давно. Кто знает, приложила ли госпожа свою нежную руку к нынешнему назначению Змея? И если так, то каким образом ей удалось укротить человека, при одном взгляде на которого проверенные опытом инстинкты Брейка кричали об опасности? Госпожа была страшна в своём уме, но Зарксис также подозревал, что такой человек не уступил бы даже ей.

Мечты о мирном существовании во дворце, отдыхе от тайных заданий и сопровождении юной госпожи на лёгкие прогулки только что рассыпались прахом в его глазах. Если эти двое не будут воевать друг с другом, у них определенно найдется хотя бы один противник на двоих. Теперь ему оставалось лишь надеяться на то, что во дворце полном интриг ему удастся хотя бы подкупить повара, чтобы уравновесить все будущие переживания сладкой пахлавой или лукумом.

- Рад видеть вас в добром здравии, моя госпожа, - Руфус поднял голову и Брейк удивился ещё больше, однако теперь происходящее начало проясняться. По дерзкой улыбке, выпяченной груди и расправленным плечам Зарксис понял, что этот Змей совершенно точно был рабом его госпожи.

«Повелитель не просто так признаёт красоту моей матушки одним из величайших сокровищ османов. Красота - страшная сила. В умелых руках она становится смертельной» - однажды сказала ему покойная госпожа Шелли. Теперь у Зарксиса была возможность увидеть лично, как эта красота могла оказывать влияние на судьбу государства. Каким бы умелым воином он ни был, с таким противником он бы никогда не совладал. Его жизнь была бы окончена очень быстро и тихо. От таких мыслей, несмотря на жаркий день, по спине Зарксиса пробежал холодок. И очень захотелось сладкого.

- Я очень признательна, что вы смогли встретить нас лично, несмотря на свой долг перед государством.

- Ну что вы, госпожа, - любезным голосом ответил Руфус, - для меня большая радость первым поприветствовать вас во дворце. Я очень признателен нашему Повелителю за то, что он доверил вас и вашу семью моим заботам. Ваше прибытие сулит большие надежды и вселяет страх в змей, что прижились во дворце.

- Пусть Аллах хранит его, - отозвалась Шерил словами, наиболее уместным образом выражавшими ее благодарность и одобрение, - Разумеется, я не смогла не отозваться на смиренную просьбу старого друга, - Шерил улыбалась и улыбка эта на мгновение показалась Брейку исключительно деловой. Затем, она легким движением руки подозвала Шерон ближе к себе, - Я хочу познакомить вас со своей внучкой.

Брейк позволил себе больше не слушать. Ситуация в общих чертах стала ясной и он мог ослабить своё внимание.

Он даже решил, что вполне мог бы освоиться здесь и провести ближайшие пару месяцев в относительном комфорте. Просто придется быть немного осмотрительнее и внимательнее, чем обычно, чтобы сразу выявить людей, с которыми можно будет договориться о временном сотрудничестве во имя совместного выживания. Но на легкую жизнь во дворце Зарксис и не надеялся. Он вполне был готов к тому, что скоро госпожа Шерил может поручить ему серьезное и не слишком честное задание.

В стенах этого дворца права на ошибку больше нет, она непременно будет стоить жизни. И здесь покровительство Шерил-султан уже не является для него гарантом безопасности и неприкосновенности. Чтобы приглядывать за событиями здесь, одного глаза ему не хватит. Зарксис как можно скорее должен решить эту проблему.

Вернувшись в реальность под звонкий женский смех, он был пронзён жестким и холодным взглядом темных раскосых глаз. Зарксис почти дрогнул, но скорее от неожиданности, чем от властности этого взгляда. Но в нем читалось столько презрения и вызова, что Брейк на секунду растерялся.

Очевидно, Змею Брейк тоже не понравился.

Такая неприязнь могла быть вызвана только личным оскорблением, но Зарксис был уверен, что видит этого человека впервые в жизни. Хотя, быть может, само его существование каким-то образом оскорбляет, взлетевшего до неведомых высот, Змея?

- У вас весьма необычное сопровождение, моя госпожа, - позволил себе высказаться Руфус, не прекращая смотреть прямо на Брейка, - списанные вещи порой можно найти в самых неожиданных местах.

Вопреки всем правилам, не в силах сопротивляться внутреннему порыву, Зарксис едва усмехнулся, ехидно отвечая визирю столь же пристальным взглядом.

Он только надеялся, что госпожа не решит обернуться в его сторону. Тогда беды ему точно не миновать.

Судьба была к нему милостива.

Шерил взяла руку визиря в свою и очень тихо что-то ему сказала. Что бы это ни были за слова, Змей сразу собрал все выпущенное наружу самодовольство и поспешил отвернуться, притом густо покраснев. От смущения или обиды, сказать наверняка было нельзя.

Шерил рассмеялась:

- Руфус, ну будет вам. Все же мы увиделись впервые за очень долгое время. Я хочу скорее встретиться с родными и не хотела бы задерживаться на пороге дворца дольше необходимого.

- Как прикажете, - он поклонился. Голос визиря удивительно быстро стал спокойным и беспристрастным, а лицо не выражало ровным счетом ничего.

По дорожке из гладкого белого камня они двинулись в сторону дворца.