Плавание было частью восстановительной терапии. Поэтому два раза в неделю сиделка отвозила его в бассейн, помогала раздеться — он уже привык, что медперсонал относился к его телу без стеснения, почти как к вещи — и спуститься в воду. Никогда не забывая перед этим нацепить нелепый, мешающийся жилет, призванный поддерживать на плаву. Затем сиделка должна была, не отходя ни на шаг, следить, чтобы её подопечный не наглотался воды или вовсе не утонул. На деле же Чарльз всегда почти сразу заставлял её уйти.
Вот и сегодня, как только он оказался в воде, она внезапно вспомнила о каких-то своих неотложных делах и, совершенно позабыв о пациенте, поспешила к выходу. Стоило ей скрыться, Чарльз, путаясь в завязках, стянул раздражающий жилет, отбросил подальше в сторону и позволил себе, наконец, расслабиться. В воде он чувствовал себя уверенно и спокойно. Куда лучше, чем в кресле.
Неспешными гребками он выплыл к центру бассейна, неглубоко нырнул, намочив волосы — что в присутствии сиделки категорически запрещалось, — и перевернулся на спину. Вода была пресной и, чтобы нормально на неё лечь, пришлось полностью расслабить мышцы, дышать ровно и глубоко — как раз то, что нужно. Рассматривать белый, ничем не примечательный потолок было скучно, поэтому Чарльз закрыл глаза. Вода плеснула ещё чуть выше по лицу, но его это не пугало.
— Кажется, как-то так мы и встретились, — внезапно раздалось за головой.
Чуть не глотнув воды от неожиданности, он резко принял вертикальное положение и попытался обернуться. Но у его собеседника было явное преимущество в скорости, поэтому Чарльз никого не увидел, зато через секунду почувствовал, как его обхватили сзади.
— Точнее, вот так, — и рывком дёрнули вниз.
Едва успев задержать дыхание, Чарльз задергался, пытаясь вырваться. Но увы, без сильного гребка ногами это всё было бесполезно. Руки держали крепко.
Но спустя всего десяток секунд одним мощным движением его вытолкнуло на поверхность.
— Только тогда ты был на моём месте, — прозвучало совсем над ухом.
Руки не отпустили, но теперь, наоборот, бережно поддерживали, прижимая к груди. Чарльз вцепился в них, но не пытался оторвать от себя — спеша вначале отдышаться.
— Ты помнишь, Чарльз? — дыхание щекотнуло ухо и спустилось чуть ниже к шее.
Чарльз зажмурился — капля солёной воды скатилась по щеке и затерялась в массе пресной — и разжал пальцы. Они откинулись назад и, оттолкнувшись одним мощным гребком, заскользили по воде. Чарльз позволил своим рукам расслабленно вытянуться, следуя течению, омывающему тело, а голове — опуститься на чужое плечо. Шеи коснулись губы. Едва ощутимо, можно было и пропустить за прикосновениями воды, не будь они такими горячими.
Горячим было и всё остальное тело, прижимающееся к нему сзади, поддерживающее его. Таким горячим, что вода вокруг, казалось, тоже начинала нагреваться. Одна рука прошлась по груди, заставив Чарльза нахмуриться и закусить губу, но ни на секунду не дёрнуться. Потом спустилась ниже, к животу, нежно поглаживая, лаская и всё ближе подбираясь к чувствительной впадинке над выступающими косточками. Когда она провела вдоль неё, Чарльз всё-таки вздрогнул, чуть выгнувшись, и резко втянул воздух. Вторая рука осторожно потянулась к шее. Едва касаясь, словно успокаивая. Всё нарастающий жар тела рядом отдавался в Чарльзе, стекаясь и скапливаясь внизу живота. Там же, где продолжала свои неспешные, но всё более откровенные движения чужая рука. Специально проигнорировав уже затвердевший член, она скользнула ниже, собрав и осторожно сжав яйца. Поперекатывала их через пальцы, заставляя Чарльза дышать чаще и выгибаться всё сильнее, и только плечо под головой не давало ему уйти под воду. Наконец, ладонь накрыла член, прогладила его по всей длине, задержавшись у чувствительной головки, а потом сжала и сразу начала уверенно двигаться вверх-вниз.
Чарльз забыл, что надо держаться на воде. Чарльз забыл, что надо дышать. Из всего мира для него остались эти движения, жар обнимающего его тела и лёгкие, но бесконечные прикосновения воды, казалось уже закипающей вокруг них. Напряжение стало нестерпимым, под веками рассыпались искры, тело свело судорогой и Чарльз, упустив со сжатых губ негромкий стон, кончил.
И ушёл с головой под воду. Вынырнув через мгновение и тяжело дыша, он спешно огляделся — вокруг никого не было. Убрав со лба прилипшие волосы, он всё ещё неуверенно поплыл к лестнице.
Сбрасывать напряжение теперь ему удавалось только в воде.