Мир неидеален. Всё в нём не имеет смысла. Как люди, так и какие-либо действия. Да и не то, чтобы он мог оценить происходящее должным образом, как мог бы обычный человек с более стандартным мышлением. Кто-то целиком и полностью подходящий под разряд «обыватель» или более редкие типы. Тень реакции привычно потерялась в пустоте, оставляя рябь, которая спала долю секунды спустя; словно спокойные воды озера поглотили брошенный туда камень.
Фёдор лежал на футоне, уткнувшись лицом в сгиб локтя.
Ещё несколько попыток просчитать вероятности. Десятки и сотни вариантов событий, оттенки чужих эмоций. Банальность на грани с привкусом гнили и тухлятины. Понимание до полного безразличия. Он знает как это, но не осознаёт того, что испытывает сам. Вечный наблюдатель.
Понять, но не почувствовать. Почувствовать, но не понять.
Он не сожалел. Вернее, знал, что должен, но не мог. Таким он существовал слишком долго, чтобы это вызывало что-то из того спектра, который он всё же мог различать. Не всегда точно и аккуратно, но всё же с малой долей погрешности в исполнении.
Единственное, что удерживало его в нынешней форме, это цель. Исключительно ради этого он объединился с Камуи, хотя этот человек доверия у него, мягко говоря, не вызывал. Слишком много разговоров ни о чём и колебаний в нужные моменты. А также неумение отличать собственные желания от главного.
Фёдор всё же являлся скорее человеком действия, нежели слова. Да и вообще всё зависело от выбранной маски. Если бы его спросили, о чём именно он бы хотел поговорить сейчас, скорее всего, пришлось бы взять паузу и заняться переборкой реакций. Собственные желания настолько привычно убирались, что он иногда сомневался, сколько их там вообще осталось и остались ли вообще. Не говоря уже о том, когда и сколько их было. Возможно, большая часть даже принадлежала выбранной маске.
Он убрал руку, тёмные провалы абсолютно чёрных пустых глаз взглядом в тёмный потолок. Неподвижные черты сдвинулись, образуя тень выражения, которая стала более яркой, образовывая холодную усмешку. Автоматически практически. Словно программа вписанная в подкорку, до такой степени, что делаешь это не задумываясь.
Оттенки взгляда, выражения лица, интонации – всё абсолютно фальшиво.
Раз за разом, до такой степени, пока они сами не хотят увидеть нечто определённое. Подобно воде перетекая в нужную форму и подобно пламени полыхая и пожирая лишние элементы. Словно из глины каждый раз то, что другие желают видеть. Нечто постоянное, подобно стержню, тому, что поддерживает его изнутри, на которое тонким слоем глину. Глину пальцами разгладить, а после вылепить очередной нужный образ, чтобы скинуть его как змея шкуру.
Кстати, об образах.
Когда последняя тень улеглась, а углы сгладились, он глубоко вздохнул. Тёмный фиолет тронуло выражение, постепенно проступая, будто из-под толщи плотной воды. База готова.
Фёдор встал и подошёл к шкафу, вытащил оттуда рюкзак, извлёк контейнер с контактными линзами и привычным движением надел их. Волосы сложил, заколол сзади крепко и натянул кепку. Из рюкзака появились простые длинные брюки и светло-бежевая водолазка, скрывающая руки до середины ладоней.
Необходимо разведать обстановку. Нельзя всё списывать на случайность. Он уже проверял минимальное количество локаций, но ещё пара планов будет вполне себе нелишней. Он не ожидал ничего серьёзного или сложного. Казалось бы. Но ведь тот человек наверняка вмешается, потому стоит всё перепроверить.
Фёдор покинул конспиративную квартиру незаметно. Гоголь с Гончаровым о чём-то негромко говорили в соседней комнате, но сейчас ними встречаться не было никакого желания. Лето в Йокогаме гораздо жарче, чем в Российской Империи, а уж тем более в Петербурге.
Он не сомневался, и уж тем более не боялся. В нём нет ничего, кроме уверенности в собственных силах и желания выполнить план. То, что наслоено сверху, немного сложнее, не такая базовая конструкция, но на финальный результат оно не влияет.
Солнце припекало даже через кепку и слепило, стоило чуть приподнять голову. Можно даже расслабиться и прогуляться, не привлекая внимания говорит маска. Умение вписываться в толпу, растворяясь в ней, даже несмотря на, казалось бы, чуть выделяющийся внешний вид, тоже достаточно важно.
К тому же…
Да. Достаточно неосмотрительно со стороны Коли не позаботиться об этом. Стоит напомнить ему об осторожности. Если они ушли от погони тогда, это ещё не значит, что всё пройдёт как по маслу. Так или иначе, даже несмотря на то, что Фёдор работал с Камуи, это ещё не значило, что он хоть в малейшей степени надеялся на то, что его план пройдёт как по маслу.
Сколько раз подставляли и предавали – он уже и не считал. Всё равно это не вызывало ничего. Только переменная в планах, которую следует учесть. И не то, чтобы это имело смысл по итогу. Если он преуспеет, уже будет неважно, даже когда кто-то из своих в очередной раз попробует ударить в спину.
Фёдор довольно щурился, наслаждаясь мятным мороженым с шоколадной крошкой из картонной баночки. Здесь еда достаточно сильно отличалась. Всё же довольно странно, что их нагнали настолько точно. Самому Камуи не на руку срыв планов, значит опять кто-то из Крыс решил, что не помешает страховка на случай ликвидации.
Наверняка эспер с поисковой способностью. Таких немного, и пусть они не относятся к высшему классу, их почти в каждой стране берегут как зеницу ока. Уничтожить улицу и демаскировать собственное присутствие не подойдёт. Значит придётся действовать тоньше.
Максимальный радиус составляет двести пятьдесят метров. Если сделать поправку на неизвестные данные и вероятность наличия устаревшей информации, возьмём по максимуму двести восемьдесят. Свои зарегистрированные эсперы-поисковики есть в Империи, в Америке, Канаде, множестве европейских стран и некоторых восточных. Юго-восточные страны редко вмешиваются в дела запада, потому что отношения после Великой Войны до сих пор достаточно прохладные, несмотря на заключённый мир. Если бы запад сюда влез, то с пафосом. Они вообще считают себя самыми-самыми. В Америке и Канаде помимо Гильдии есть Аули, но им охота на него не на руку. Как и нескольким иным группам. Не настолько, чтобы рисковать ввязаться в международный скандал в Японии. По крайней мере сейчас. На территории Камуи обещал помочь с маскировкой. Значит либо империя последовала за ним, либо информация утекла уже здесь. Следовательно…
Фёдор чуть повернул голову, а после также невозмутимо продолжил идти. Наибольшая вероятность вычислена, есть ещё парочка, но они практически несущественны. Пытаться так глупо переиграть его… он бы посмеялся, если мог. Губы на мгновение растянулись в лёгкой усмешке. Значит шум поднимать нельзя, и к услугам Натаниэля прибегнуть не выйдет. Что ж, значит придётся действовать самостоятельно.
Как в старые добрые времена.
Фёдор безмятежно поправил кепку. И в глазах на мгновение мелькнула тень чего-то холодного и хищного. Интересно, удивят ли они на этот раз? Если вычислить их легко, однозначно любители, купившиеся на его незавидную репутацию. И это учитывая, что часть данных о прошлом удалось стереть. Да и не до него стране было. Десять лет большой срок. А людей никто не учит нормально обращаться с информацией.
Фёдор ходил долго и нарочито медленно. Нарочно познакомился с компанией молодых людей и увязался за ними. Благо он выглядел молодо и сошёл за своего. Дети попались приветливые и охотно согласились поводить туриста по городу и показать небольшое количество достопримечательностей, хотя и сетовали, что в Токио больше и интереснее.
Пока они ходили, Фёдор определил точное число преследователей и прикинул приблизительное количество наблюдателей. В финальном этапе нужно будет действовать быстро. Стоило только пару раз отлучиться за колой с одним из новых друзей и одолжить зажигалку у другого для вида. А после удачно оказаться в туалетах, чтобы вмешаться в систему действия кондиционеров.
Торговый центр, в котором они остановились, был вполне себе обычным. Фёдор успел даже спокойно сделать то, что хотел, накупив всякой всячины и скрыв за ней по-настоящему нужные вещи. Разместил и использовал для помощи тех самых молодых людей, которые, как и планировалось, оказались простодушными ребятами.
После возгораний в трёх точках, рассчитанных почти до минуты, Фёдор избавился от сопровождающих, постепенно убив их всех. На сей раз пришлось контролировать способностью до секунды воздействия, а это всегда вызывало сложности, из-за изначальной специфики.
Зато началось то, чего он добивался с самого начала. Паника. Посреди неё Фёдор без труда отловил свою главную цель, эспера-поисковика, молоденькую кореянку. Тратить на нее время сейчас было не с руки, так что он остановил ей сердце, так же, как и своим бывшим спутникам. А после, избавившись от досадной помехи, отправился выбивать всех остальных. Ему нужна была информация, потому одного он оставил в живых и притащил в подсобные помещения, где царила темнота, пока снаружи весь персонал пытался что-то сделать с разгорающимся пожаром.
– Я мог бы долго интересоваться, кто именно вас нанял, но мне не придётся, – он говорил спокойно, глядя у глаза немолодого мужчины. Тот, поняв, что его раскрыли, клялся и божился, что сейчас его люди отыщут его. Ведь даже такой как Достоевский не мог уничтожить всех. Что ж, может и не всех, но достаточное количество, чтобы оставшиеся задумались. Это наемники, у них нет личного к лидеру Крыс. Но какой толк от денег трупам? А то, что он выкосил половину группировки, Достоевский не сомневался. Кроме девчонки-поисковика. – Ты мечтаешь выйти на пенсию. И это было последнее задание. У тебя где-то в нормальном мире есть…хм…внучка или внук? – реакция слишком красноречива, чтобы сомневаться в собственной правоте. Люди действительно так банальны и глупы. – Мы можем сделать это быстро? А можем медленно. Однако во втором случае я найду того человека, которого ты так бережешь, и о жизни с которым мечтаешь где-то в тихой глубинке, и убью.
Мужчина даже посерел и хрипло пробормотал.
– Как я могу тебе верить?
– Выбор за тобой. Или расскажешь мне всё, или я потрачу время и выбью это из твоих друзей. Я найду их нарочно. И заодно выполню обещание, – он широко и радостно улыбнулся. Личина исказилась, пропуская через трещины ледяную безразличную пустоту, скалящуюся щербинами безразличия. По беззаботному веселью в посветлевших глазах заметно – не лжет.
В общем, на пытки тратить время не пришлось. Пленник покачнулся и осел на кафельный пол, хватаясь за горло. Фёдор небрежным движением убрал нож обратно в ножны и отступил на шаг, чтобы не испачкаться, не забыв закинуть в карман кошелек. Пародия на кражу. Но этот человек поймёт, что это сообщение именно ему.
Лицо исказилось в пародии на улыбку, которая спустя несколько мгновений обернулась диким ужасом. Личина стиралась, забываясь и меняясь, словно произведение искусства поливали разъедающей кислотой. Ещё несколько штрихов и готово.
Водной гладью, кровью, горящей по венам, отголосками искреннего жгучего восторга. Импровизации нравится. Достаточно забавно. И люди ведут себя настолько предсказуемо. Кажется, кепка почти сползла, но сейчас всем не до него. Фёдор тащил на руках ребёнка, не прекращая кричать, чтобы ему дали дорогу. Кто-то огрызался, кто-то пропускал. Самые несговорчивые сгибались на полу в приступах неожиданной боли.
– Офицер! – окликнул парень по-английски, пробившись в самое начало толпы, там, где находился эскалатор, и стояло отделение полиции. Его голос тонул среди других, но только он один оказался достаточно удачлив, чтобы дотащить человека, которому требовалась срочная медицинская помощь. – Офицер, помогите ей!
Уставший полицейский обернулся, чтобы обнаружить тараторящего что-то иностранца, перепачканного в саже и не пойми чём так, что не поймёшь, где он так ухитрился. Да ещё мужчина пусть и уловил, что это английский, но уже на третьем предложении потерял суть. Да и забыл сразу, увидев на руках окровавленного ребёнка. Вероятно, девочка напоролась на что-то острое.
– Чёрт. Пропущу я тебя! – огонь всё разгорался, а сзади пёрли люди, испуганные и паникующие из-за задержки. Потому мужчина быстро дал знак всё ещё чему-то ждущему иностранцу, и вернулся к своим обязанностям, сразу же забыв об этом инциденте.
Оказавшись на улице, Фёдор добрался до машины скорой помощи, где девочку приняли у него с рук. Только оказавшись вне зоны действия камеры, он решил, что можно прекращать играть. В то же мгновение и врачи обнаружили, что рана отнюдь не от стекла, а от ножа. Впрочем, это решилось минутным шантажом и парой трупов, и вскоре насмерть перепуганная медсестра вполне подходящим ситуации голосом тараторила, что им срочно нужно в больницу.
Фёдор, впрочем, так далеко не собирался. Воспользовавшись этим временем, чтобы привести себя в порядок, он вежливо попросил остановить вот здесь уже и не скрываясь, а после, устранив и свидетельницу и умирающего ребёнка, скрылся в парке, где находилось кафе, в котором они договорились встретиться с Камуи. Это его недосмотр, что он не отловил просочившуюся слежку из России. Да и вообще не мог не знать. Пленник напел много интересного. Например, то, что целью были не Крысы, а Небожители. Нужно отправить разбираться Колю, приказав ему действовать тихо.
Что ж, а пока…
Устроившийся на лавочке и мирно наслаждающийся банкой колы, прихваченной всё из той же машины скорой помощи, Фёдор помахал рукой приблизившемуся соратнику, на что тот моментально изменился в лице.
– Какого чёрта ты…
– Я пришёл на встречу, как мы и планировали. К тому же, вы нарушили условия сделки. Я сказал, что не буду действовать самостоятельно. Я нанимался вам аналитиком, а не штатным устранителем ваших проблем, – Фёдор взглянул на мужчину, который, казалось, готов был скрипеть зубами.
– Чего ты хочешь, Достоевский?
Фёдор задумался, моментально переключившись на нужную манеру разговора.
– Ну, для начала переодеться, а то привлекаю внимание. А потом уже поговорим, – он безмятежно отмахнулся, и несмотря на широкую сияющую на лице улыбку, глаза его оставались пустыми и равнодушными. Церемониться он не собирался. Подходящая смена личины, и бушующее спокойствие, оформляющийся образ и тишина.
В следующий раз можно откорректировать образ, сделав его ещё более отчётливым, поиграв отражениями. Пока цель не достигнута, у него ещё остаётся время. И кто знает, что может произойти?