Мимикрия

Сережа с трудом старался отдышаться, закинув руки за голову. Волков лишь поднялся сверху, садясь на постели, замечая, как все еще дрожат ноги и поджимаются пальцы. Но взгляд у Разумовского оставался все такой же темный, жадный и голодный. Ладонь его опустилась к животу, обводя косые мышцы и размазывая капли спермы.

— Тебя только что трахнули, а ты уже снова просишь? — Олег вымученно усмехнулся, рассматривая картину перед собой.

Разумовский на белых простынях, как богиня среди морской пены на венецианских полотнах, вытянулся во весь рост. Волосы растрепались рыжим нимбом вокруг лица, бедра раздвинулись и бесстыдно раскинулись в стороны, между ягодиц подтекала сперма. Он выглядел слишком радушно приглашающим, бери не хочу. Волков с трудом сдержался от желания снова провести пальцем по чуть сжавшемуся отверстию, толкнуться внутрь и заткнуть так. Впрочем Серый был бы только за.

Он посмотрел голубыми глазами с покрасневшими от слез веками, стараясь вызвать как можно больше жалости.

— Еще хочется... Очень, Олеж, — даже голос постарался сделать, как можно более нежным и просящим. Как ему такому отказать.

Брать Разумовского подряд без перерыва на покурить и попить воды Олег мог только в казавшейся далекой юности. На последних курсах сережиного универа и в перерывах между разъездами Волкова по контрактам. Когда у них уже были деньги и возможность жить вместе. И пока не было всех тех крупных ссор.

— Я не могу тебя ебать без перерыва, — даже с некой горечью произнес Олег, подтягивая трусы, — дай мне перекурить и продолжим.

Он подхватил из сброшенных джинс пачку и вышел из комнаты. В принципе он мог бы точно так же открыть окно в спальне, но почему-то подставлять неприятному сквозняку распаленного и разнеженного Сережу не хотелось.

Олег выдохнул дым, глянув в сторону двери в спальню. Он ожидал, что Разумовский подорвется на ноги и придет к нему, усядется на диван, поджав к себе колени, просто чтоб побыть рядом и не оставаться одному. Но он не вышел. Олег потер саднящую шею, растирая слишком болезненный то ли засос, то ли укус. Серый так впился в него на каком-то особо сильном и правильном движении, что прокусил кожу, не рассчитав силы. Волков сразу боли не почувствовал, сосредоточенный на том, чтоб скорее дотрахать Разумовского, такого отзывчивого и жаждущего.

Наверно, слишком устал и решил дождаться в постели. Это было лучше, чем голышом сидеть на сквозняке и дышать дымом. Сережу в такие моменты приходилось заставлять хотя бы накинуть плед на плечи.

Догоревший окурок он выкинул в окно, опять точно попадая в урну. Попал во всех смыслах. Олег прошел к кухне, наливая воды, и осушил пол стакана, смачивая хрипящее горло. Возможно правда стоило бы бросить курить и не стоять у открытых окон в минусовую температуру. Налил еще воды, чтоб отнести Серому, от таких стонов горло драло не меньше.

В спальне что-то пошло не так. Разумовский притих, даже не реагируя на возвращение ни флиртом, ни даже взглядом в его сторону. Только свернулся на боку, поджав ноги и прикрыв бедра одеялом, которое обнимал обеими руками, как ребенок мягкую игрушку. Волков оставил на тумбочке воду и освободившейся рукой коснулся чужих волос. Сергей тут же вздернулся, как будто ожидал удара. Или же просто не заметил чье-то присутствие в комнате. Не к добру, когда он так глубоко уходил в себя. Олег успел расстроиться, что момент для второго захода за ночь упущен, но волнение быстро отмело другие мысли. Он пытался сообразить, как начать вопрос, но к несчастью Серый успел первее.

— Ты меня не хочешь больше.

Он не произнес это как вопрос, только факт, явно успевший оформиться и получить подтверждение в его слишком умной голове. Явно игнорируя, что они спят не первый раз с того инцидента. Волков снова едва ощутимо провел по рыжим волосам, чувствуя, что ему понадобится все свое терпение.

— Почему? — только смог выдавить он.

Начинать сейчас выяснять отношения, которые прежде были вроде как доведены до пусть и шаткого, но равновесия, не хотелось. Тем более сейчас, когда еще несколько минут назад, Волков планировал снова уложить Сережу на лопатки, вполне находя достаточно сил на это.

— Ну из-за этого… — он перевалился на спину, выпуская одеяло, и неопределенно повел в сторону своей голой груди, что до Олега не сразу дошло, о чем речь. Он снова заговорил о пулях.

Шрамы от ранений на торсе и плечах в темноте терялись на фоне засосов, мимикрируя под нечто более приятное и безопасное. Возле ключицы, на груди, у живота. Разумовский мог точно на глаз сказать, где остались следы. Слишком много раз думал, представлял, видел и чувствовал их под пальцами.

— У нас был секс пятнадцать минут назад, — спокойно произнес Волков, подсаживаясь рядом, — и будет еще, если ты сейчас перестанешь накручивать.

Разумовскому будто мало всех действий. Олег его вытащил снова, принял обратно и не отпускал с самой Сибири. Что тогда заставляет каждый раз искать подвох?

Сергей только потупил взгляд, слепо уставившись в никуда. Чувство вины комом подступало к горлу вместе с нарастающей паникой. Казалось, если закрыть глаза, то весь мир сожмется до точки, оставляя Разумовского одного. Наедине со своими страхами. Олег тронул его за талию, резко отвлекая. Наваждение сошло на нет.

— Хочешь об этом поговорить? — опередил Олег, проводя пальцами вниз по изгибу бедра. Все также раздетый.

Разумовский не воспротивился, реагируя на касание как обычно, но обдумывая, хочет ли он в самом деле говорить о проблеме. Избегание никогда не было хорошим методом. Разумовский прикусил губу, как обычно делал на эмоциях.

— Ты меня все еще любишь?

— Я… люблю, Серый.

Он ответил слишком быстро, не давая Разумовскому успеть пожалеть о своем вопросе, и, прежде чем тот успел возразить, продолжил:

— Почему я тогда сплю с тобой?

Для Олега казалась вполне простой логическая цепочка любовь-секс. Для Разумовского же она терялась под миллионом если, или и иначе.

— Не знаю. Привычка? Некоторые по десять лет живут вместе, изменяют и не расходятся, — протянул Сережа, теперь убеждаясь, что не должен был так скоро сдаваться навязчивым мыслям.

— Мы не они, — Олег спихнул одеяло в сторону, доказывая, что нет смысла продолжать разговор. Серый приглашающе раздвинул ноги, сразу доказывая, что тоже хочет забыть эту тему.

В его объятия Волков двинулся с радостью. Сережа, все еще растянутый, легко принял его, даже не изогнув бровь. Олег захотел пошутить, вставить едкий комментарий, но его так трогательно обхватили ногами за пояс, что сережина растраханность осталась без замечания.

Разумовский постарался напрячься, сжаться вокруг члена сильнее, усмешка Олега не оказалась незамеченной.

— Перестань, — успел только цыкнуть на него Волков, притягивая к себе за бедра еще ближе.

От движения Сережа размяк, явно забываясь и выгибаясь под Олегом.