Новые детальки

— Новые детальки? — спрашивает Сайтама с улыбкой. «Новые детали» сказано довольно мягко, потому что в прошлый раз Геноса рубанули наискосок через тело, насквозь. Даже если попытаться сшить половины тела, процентов тридцать пришлось бы заменить, но руки у Геноса снова изменились и теперь казались более прочными. Во всяком случае, монстрам придется попотеть, чтобы отхватить хоть одну из них.

— Да, — кивает Генос, оторвавшись от просмотра почты. Большая часть как всегда — ему, все остальное счета. Сайтама давно подозревает, что свои письма он получает уже вскрытыми, а иногда и отредактированными. Серьезно, на прошлой неделе Генос принес ему письмо, в котором кроме вычеркнутых маркером слов оставалось только «Герой Сайтама» и «С уважением». Радовало только то, что Генос никогда не опускался до того, чтобы самому писать учителю благодарственные письма. 

Счета Генос тоже гасил сам, при этом еще убирался, стирал и оплачивал свое проживание здесь. 

— Ваш журнал, учитель.

— Да? Странно, я не помню, чтобы оформлял на него подписку. 

— Ее оформил я. Все равно вы каждый выпуск покупаете, так пусть лучше с почтой приходит, — ящик с письмами, может быть от фанаток ему, а может быть от недоброжелателей Сайтаме, Генос уносит во двор и оттуда вскоре тянет дымком, летают черные хлопья сожженной бумаги. Жаловаться на это некому, ведь их район из-за частого появления монстров считается почти вымершим, и за продуктами теперь приходится ходить не в соседний дом, а через четыре квартала в супермаркет. 

За окном июль, на обед купленные на вчерашней распродаже куриные крылышки, которые надо съесть до того, как они окончательно испортятся. Гоняет душный воздух по квартире старенький дешевый вентилятор и буднично вещает диктор вечерних новостей:

«На улицах города Z бушует монстр Робобуся. Присвоен драконий уровень опасности, ассоциация обещала отправить героев, чтобы разобраться…»

— М. Наш город, — замечает Сайтама, указав на экран. — Вот и славно. Успеем разобраться до обеда. 

Генос откладывает обратно в кладовку веник со шваброй и кивает, готовый идти. 

***

Летняя жара сменяется такими ливнями, что неохота выходить без необходимости. Утром, возвращаясь из магазина, Сайтама видел, как мимо его дома проплывало бревно, по краям которого гребли маленькими веслами те странные вороны с ручками и ножками, что в последнее время расплодились в городе. Выглядели вороны довольными, и Сайтама тогда решил, что помощь им не нужна. 

— Тебе стоило сразу сказать, что ты можешь есть. Тогда я готовил бы на двоих, — нарезая овощи, произносит громко Сайтама, хотя квартирка маленькая, телевизор выключен, и его сложно не услышать. Генос снова пишет что-то в своей тетради. За время совместного проживания Сайтама решил, что эта самая тетрадь, куда Генос заносит кроме его слов еще какие-то странные графики — второе хобби Геноса, после спасения мира, и смирился. В конце концов, Генос не только киборг, но и человек, должны быть у него какие-то хобби. 

— Я могу и не есть. Это не обязательно. 

Поэтому Генос отказывался, когда первое время Сайтама предлагал присоединиться к нему за ужином. 

— Тем более. Раз тебе все равно, из чего получать энергию, то почему бы не завтракать со мной? 

И не готовил Генос потому, что Сайтама не предполагал, что он это может. В конце концов, киборг, вкусовых рецепторов у него может и не быть. Тут тоже Сайтама не был уверен. 

Первые ночи Генос не спал, только вести себя старался тише, чтобы не мешать. А потом, примерно через неделю, Сайтама проснулся и подумал, что, наверное, забыл выключить компьютер. Спросонья он не сразу вспомнил, что компьютера у него и нет, но в темноте комнаты жужжало что-то негромко, будто системный блок. Оказалось, что звук исходил от Геноса, который спал сидя, прислонившись спиной к стене. Он был похож тогда на робота, что был у Сайтамы в детстве: пластиковый, у которого сгибались в суставах ноги и руки, и из него можно было сделать машину или самолет, а потом обратно разобрать в робота. И в Геносе, который спит так же, как неживая детская игрушка, было что-то настолько неправильно, что, несмотря на тесноту квартиры, на следующий день Сайтама отправил его покупать второй футон. 

— Знаешь, в том, чтобы вместе поесть что-то вкусное, на самом деле, тоже есть своя прелесть, — улыбаясь через плечо, пытается убедить его Сайтама. Генос смотрит на него, подняв голову, а рука, словно независимо от него самого, продолжает с точностью машины вычерчивать что-то в тетради. Сайтама никогда не заглядывал в эту тетрадь, хотя Генос ее и не прятал. В конце концов, ведь это не дневник старшеклассницы. 

— Если для вас это важно, учитель, тогда я могу составить вам компанию. 

Когда овощи уютно бурлят в кастрюльке, наполняя квартиру ароматом, Сайтама садится за небольшой стол напротив Геноса, воодушевленный предвкушением совместной трапезы. В конце концов, Генос и сам покупает большую часть продуктов, да и оплачивает аренду, поэтому может рассчитывать на свою порцию. 

— Тяжело тебе, наверное, в такую погоду, — кивнув на ливень за окном, завязывает универсальный разговор о погоде Сайтама. — Как из ведра льет. 

— Почему мне должно быть тяжело? Я слышал, что у старых людей в такую погоду болят суставы. У вас болят суставы, учитель? 

— Слушай, я тебя всего лишь на шесть лет старше, — ворчит Сайтама, но уже более мягко продолжает:

— Вода. Много воды. Ты же железный, разве ты не ржавеешь? 

— Нет. Я сделан из нержавеющего материала. К тому же я часто смазываю механизмы своего тела.

— А. Понятно, я больше не буду торопить тебя у ванной по утрам. В конце концов, мне только зубы почистить, а тебе…

— Я не занимаюсь этим в вашей квартире. Я прохожу плановый осмотр каждый месяц. К тому же, в последнее время так часто приходится заменять детали, что они не успевают износиться или заржаветь. 

Кажется, будто в комнате становится темнее, хотя до заката еще долго. Сайтама, глядя куда-то мимо, в окно, спрашивает безразлично:

— А что делать, если детали кончатся вдруг? Если придется ждать, пока их завезут? 

— Тогда профессор меняет их на другие, а потом, когда приходят качественные, снова заменяет. 

— Ну да. С другой стороны, ты никогда не будешь чувствовать боли в суставах к дождю, — все так же глядя мимо, будто кроме дождя там, за стеклом есть еще что-то более интересное, прибавляет Сайтама. Наверное, Геносу еще сложнее, чем ему, ведь Генос вряд ли резиновой кожей может почувствовать тепло солнца или прикосновение воды. Конечно, он не испытывает боли, иначе, наверное, давно бы рехнулся от того количества операций, которые проделывают над его телом, но и чужое прикосновение для него ничего важного не значит. Сколько ему там лет было, когда он добровольно от всего этого отказался? Сайтаме даже в детстве не казалось, что быть киборгом — это круто. Может, у Геноса в его детстве просто не было пластикового робота, что мог превращаться в самолет и оказывался на поверку ужасно хрупким. 

Вместо того чтобы спросить что-то об этом, Сайтама интересуется:

— Ты не знаешь рецепта такояки?

— Нет. Но я могу поискать.

— А что еще можно сделать из осьминога? 

— Разве мы покупали сегодня что-то из морепродуктов? — удивляется Генос. И тогда их дом вдруг немного перетряхивает, как от слабого землетрясения, и Генос поворачивается наконец посмотреть, куда же так пристально уставился учитель, и видит набухающие присоски гигантского осьминожьего щупальца на стекле окна в комнату. 

— В наш холодильник это точно не поместится, — продолжает рассуждать Сайтама, в то время как по дому проходит новая волна тряски, звенят в кухонном шкафу тарелки. — Но если его оставить как есть, то он опрокинет кастрюльку с супом… Я пойду разберусь, а ты посмотри, чтобы не выкипело. 

***

— Твою мать, ты тут круглосуточно, что ли, караулишь? — вместо приветствия ругается Соник из коридора. Сайтама вздыхает, откладывает мангу и несколько секунд думает, стоит ли надевать плащ или хотя бы футболку, но решает не тратить время и выйти разобраться с Соником в своих домашних штанах. 

— Разве тебе не нужно иногда уходить в горы, ученик? Там, стоять под водопадами и драться с медведями? 

— Тебя обучали именно так? Тогда мне это не нужно, по тебе видно, что результатов оно не принесло, — парирует Генос, расчехляя какое-то новое оружие в левой руке. Соник тоже не выглядит расслабленным, стоит на приличном расстоянии от него, держась за короткую катану, заткнутую за пояс. 

— Я, конечно, понимаю, что глупо спрашивать, но может ты знаешь рецепт чего-нибудь интересного из осьминога? — немного отодвинув в сторону напрягшегося Геноса, интересуется выбравшийся на свет Сайтама. 

— Че? — хмурится опешивший Соник. 

— Ну я так и подумал, что нет. Но вдруг вас, ниндзей, и этому учили, — так же спокойно произносит Сайтама и без спешки закрывает дверь в квартиру перед носом гостя. В коридоре стоят ящики с крупно порубленными щупальцами. Разозленный Соник снова стучит в дверь и не успевает опомниться до того, как эту самую дверь выносит вместе с ним на улицу из коридора. 

***

— Если тебе не страшна вода, то, может быть, соберемся и сходим на пляж все вместе? — предлагает Сайтама. После дождей возвращается еще более беспощадная жара и уже не спасает старенький кашляющий вентилятор, приходится обмахиваться одолженным у Кинга веером с какой-то улыбающейся нарисованной девочкой. 

— Я не могу плавать. Я вешу больше воды. К тому же, я не чувствую удовольствия от плавания, — отзывается стоящий у плиты Генос. Сайтама сам добавляет соль и приправы, а смешивать ингредиенты Генос может и не имея чувства вкуса, руководствуясь рецептом. Сайтаму уже тошнит от осьминогов в любом их виде, но приходится доедать, пока мясо не испортилось при вернувшейся жаре. 

— Знаешь, ты выглядишь довольным только когда убираешься, — задумчиво припоминает Сайтама, откладывая в сторону пульт от телевизора. — Серьезно. Я не видел, чтобы ты улыбался когда-либо так же, как после уборки. 

— Возможно, — пожимает плечами Генос, зачем-то пробует овощной бульон, который готовит. 

— Наверное, уборка — тоже твое хобби… Может, тебе стоит завести что-то более интересное? Попробуй почитать мангу, поиграть в приставку. 

— Я пробовал, но это скучно. Я и сам не понимаю, как вам может быть интересно играть в это, если вы в жизни супергерой, который не раз спасал мир. 

В одной из игр, в которую они играли с Кингом, нужно было управлять роботом. Тот робот не был похож на Геноса, скорее уж на все те механические игрушки Стального Рыцаря, но даже тогда думалось — может, Генос чувствует себя так же, когда управляет своим телом? Может, он на самом деле должен был выглядеть по-другому, если бы сам дожил до девятнадцати? И каким тогда должен быть тот Генос? 

— Может, стоит завести девушку? — пожимает плечами Сайтама. — У тебя ведь, кажется, много поклонниц? 

— Зачем? — искренне удивляется Генос. На нем клеенчатый фартук, который только Генос и надевает, когда готовит, будто боясь запачкаться. 

— Ну… не знаю. Ты все время здесь. Убираешься, готовишь, иногда выходишь сражаться с монстрами. Разве тебе не скучно? 

— Нет, — отвечает Генос, продолжая помешивать бульон половником. — Разве вы сами не мечтали стать героем? Разве те люди, что увлекаются мангой и аниме, и даже те, у которых есть девушки, не мечтают о такой жизни, как у меня? Не волнуйтесь, учитель, меня все устраивает. 

В фартуке и за плитой он выглядит смешно и нелепо, не к месту. Но Сайтама понимает, что таким домашним и нелепым Геноса видит только он. И готовит Генос только для него, всерьез старается, и бульон может пробует не для виду, а правда попросил что-то похожее на вкусовые рецепторы у профессора. 

***

Бетонное крошево осыпается с каждым шагом.

— Генос! — снова зовет Сайтама, осматривая руины. Это чудовищное открытие, что огромный дом в несколько этажей в считанные секунды может сложиться до состояния кучи мусора. Возможно, это не задевало бы так сильно, не будь Генос где-то на нижних этажах здания, когда его взорвали террористы. — Генос, давай, напрягись и дай мне знак! Я тут недели три буду копаться, чтобы тебя найти! Генос!

— Можно попробовать металлоискатели, — сжалившись над ним, предлагает стоящий поодаль Световой Флэш. Где-то на периферии зрения отчаянно роет руины, разбрасывая строительный мусор по сторонам, Гомо-Зэк, завывая так, что его скорее услышит оставшийся под завалами Генос. Сайтама боится только, что вряд ли Генос отзовется на это, а то и поглубже зароется, заслышав. Больше всего Сайтама надеется на то, что в момент взрыва Геноса в здании не было. Сайтама и сам был на пятом этаже, но быстро выбрался, а вот киборга уже полтора часа не могли найти.

— Генос! Если отзовешься, то я расскажу, что случилось с теми пятнадцатью килограммами осьминога, которые мы не доели!

Снова тишина и завывающий вдалеке Гомо-Зэк. Сейчас бы очень пригодилась помощь любого из телепатов, Сайтама может только поднимать более-менее большие бетонные глыбы, заглядывая под них, но там только мусор, некогда бывший зданием банка. 

— О Боже, Генос, тут же тот самый киборг, который… Что-то там сделал с твоей сестрой? Или убил твоих родителей?.. Черт, не помню, но тут, в общем, тот самый киборг, которого ты все это время искал и если ты не вылезешь, то он просто развернется и уйдет! — в одну из дыр кричит Сайтама, чувствуя, как начинает нервничать по-настоящему. Будь это битва, он бы даже порадовался. Но в их мире не умирают герои, тем более герои S-класса. Значит и Генос просто не может откопаться сам, ждет, когда учитель найдет его. 

— Генос, если ты не подашь голос, то я продам фанаткам твою фотографию в фартуке! Их тут целая толпа и они платят хорошие деньги! Или вот что, можешь не возвращаться домой, если не ответишь! И аренду я тебе… — Сайтама замирает, не зная, радоваться или нет, потому что под очередным обломком находит раздавленную механическую руку. Значит, копать в этом направлении. 

Он никого не зовет ему помогать, просто сосредоточенно разгребает развалы, образуя вокруг себя воронку. Вскоре он находит механический торс и, подняв глыбу, под ней обнаруживает голову. 

Генос, можно сказать, без сознания: он не шевелится, глаза потухли, нет того мерного механического жужжания, что слышно от него, когда он спит. Сейчас киборг похож на вышедший из строя ноутбук. Сайтама извлекает его из-под завалов осторожно, будто археолог ценную находку, и, снова не предупредив все еще роющегося в обломках Гомо-Зэка, уходит с руин вместе с той частью тела, где еще должна оставаться личность Геноса. Даже когда киборг растрачивал все силы, у него оставался некий резерв, чтобы обеспечить жизнь мозгу. Пока тот не поврежден, Геносу можно заменить руки, ноги, внутренности, и вернуть к жизни. Но Сайтама не знает, сколько продержится мозг в полностью обесточенном теле, поэтому спешит. Не умер ли Генос полтора часа назад, после того, как мозг перестал получать жизнеобеспечение? 

Впервые за последние несколько лет Сайтаме становится по-настоящему жутко, до холодного пота и предательской дрожи. Генос сейчас слишком похож на его детскую игрушку-робота, раздавленного им же по неосторожности. 

***

Герои не умирают. Не в этом мире. Через месяц, когда после осторожного стука на пороге его дома появляется Генос, которого он в последний раз видел мертвым телом на стерильном столе профессора Стенча, Сайтама спокойно поднимает в приветствии руку, пропуская его в квартиру, интересуется ненавязчиво:

— Новые детальки? 

— Да, — кивает Генос, осматриваясь. Спотыкается об обувь, начинает расставлять ее в каком-то ему одному ведомом порядке. 

— Стенч и в самом деле отличный дядька. Он за тебя волновался, — Сайтама открывает холодильник. Все равно нужно было готовить ужин, теперь, значит, на двоих. 

— Да. Спасибо, что отнесли к нему. Он заменил детали на случай обрушения на меня десяти этажей, и теперь, я надеюсь, я больше не буду вам обузой. 

— Хорошо, — кивает Сайтама, глядя на то, как Генос берет ведро и наливает туда воду для мытья полов. Теперь наверняка дня три спать не будет, убирать тот бардак, что тут без него развелся. Сайтама не думал, что живет в хаосе, просто Генос убирался тщательнее, чем он. Для Сайтамы уборка заключалась в расставлении вещей по местам, и чтобы не валялось мусора. А пыль, как он полагал, и ветер сдует. — А новые детальки все еще не боятся воды? 

— Конечно, — Генос кивает на ведро с водой. — Иначе я не смог бы делать элементарных дел по дому. 

— Хорошо. Тогда в конце недели все-таки выберемся на пляж. 

— Учитель, вы ждали меня, чтобы пойти?

— Просто как-то лень было. Да и скучно одному. 

***

Одних на пляже их не оставляют. Идея «Почему бы не позвать Кинга или Серебряного Клыка» перерастает в нечто, похожее на вечеринку. Генос и на пляже не отдыхает, занимается мангалом, раскладывая на решетку над углями мясо и овощи. Когда над берегом появляется небольшое цунами метра в полтора, гриль и Геноса закрывает собой Сайтама, выкрикивая что-то вроде: «Только не мою еду!». Еще через полчаса он прибегает, вытряхивая из уха воду, притащив к мангалам большую рыбину за хвост, интересуется только тем, сможет ли Генос нарезать ее сам. 

Кинг сидит рядом под зонтом, натянув до кончика носа капюшон, и играет в какую-то приставку, в воду соваться не хочет, пока там происходят такие водные бои, и в то же время инстинктивно держится к еде поближе, которую защищает сам Сайтама. На саму еду не посягает, поэтому Генос быстро расслабляется, привыкнув к такому соседству. 

— Какой идиот будет жрать чудовищ? — кричит со стороны моря Тацумаки, как будто Генос позволит ей даже подойти к еде учителя, и все же заранее напрягается, осматривается. Очередной левел ап Кинг встречает с все тем же каменным лицом. Еда готова, шкварчит на углях нарезанная рыба, Генос отрывается от готовки наконец, чтобы посмотреть за тем, как развлекается Сайтама. В плавках он выглядит уже не таким нелепым, как в своей повседневной аляповатой одежде или геройском костюме, больше похожем на детский маскарад. Тацумаки в своем платье, а вот сестра ее в открытом купальнике, и на пляже поодаль тоже с решетками гриля греется на солнце ее команда, кто в строгом костюме, кто в гавайской рубашке и шортах, а кто и в плавках. Наблюдают за тем, как их лидер перекидывается надувным мячом с героем, ниже ее по рангу. За тем, как непоколебимая и высокомерная Адская Метель превращается в девчонку, выбравшуюся на море. С той же ревностью наблюдает за этим полезшая в воду непонятно для чего вообще явившаяся на этот пикник Тацумаки. 

Что-то чужеродное шевелится в механической душе Геноса, непривычное ей, не вписывающееся в общую систему шестеренок и подшипников. Он снова переключает внимание на рыбу, ворошит угли металлическими пальцами. Думает о том, что, наверное, учитель и Адская Метель неплохо поладили, наверное, она будет заходить к ним чаще, а со временем, если они поладят совсем хорошо, то и переедет в их небольшую квартирку, и Геносу, как третьему лишнему, придется уйти. 

Рыба подгорает, потому что вместо углей снова пылает костер. Замечает это первым даже не Генос — прибегает на запах гари Сайтама, спасает от огня рыбный шашлык, сорвав с решетки. Может, он и собирался возмутиться, но заметив перемену в Геносе, перекидывает спасенное к остальной еде и, протянув руку, предлагает:

— Может, все-таки с нами? 

Генос открывает рот, чтобы сказать: «Нет», но одновременно с первым, еще не определенным звуком, кивает. Он не взял плавки, поэтому заходит в воду в шортах, хотя наверняка все согласились бы, что одетый или раздетый Генос — один фиг машина, которой придали схожесть с человеком, и нагота его не оскорбила бы даже девушек. Отбивая мяч всегда в сторону Сайтамы, будто только с ним и играет, Генос не может вспомнить, когда он в последний раз играл вообще, не только в мяч. Есть в этом что-то забытое, похожее на тоску по живому телу, которое кроме усталости и боли могло бы почувствовать, как ласкают ноги морские волны и какой податливый здесь песок. Предложив сыграть против сестер вместе с Геносом, Сайтама, сам заигравшись, поднимает новую волну маленького цунами и бежит спасать еду, но на полпути останавливается — мангал уже защищает своей силой Метель. Сайтама благодарно кивает ей, и у Геноса пропадает желание играть дальше, потому что становится понятно, что учитель никого из них для себя не выделяет и ко всем относится с одинаковым дружелюбием, будь то Кинг, который приносит ему игры, Метель, подчинившая своему авторитету большую часть В-класса, или Генос, с которым они живут уже так долго в тесной однокомнатной квартире. 

Сайтама суетится, думает, что Генос обиделся на то, что его готовка чуть не пропала от того, что супер-люди заигрались. Генос смягчается только после предложения завтра вместе сходить за овощами, хотя они и так почти всегда ходят вместе. 

***

Кое-что не дает Геносу покоя. Бессмертен ли Сайтама? Сейчас учителя сложно представить старым, но ведь тело у него человеческое. Генос не может прикинуть, сколько им жить. Он сам может, конечно, погибнуть раньше, не от старости, а от слишком сильного монстра, потому что тело его, конечно, не стареющее, железное, но не бессмертное. Сайтаму, напротив, если что и победит, то только старость. Генос никогда не был особо набожным, но учитель иногда напоминает ему статую Будды. 

Сайтама держит его в этом живом, человеческом мире, Генос не может признать себя машиной полностью, потому что чувствует, что от человека в нем остался не только мозг. Генос странно ощущает себя. Он спокоен только находясь рядом с Сайтамой, или зная, что учитель ушел один. Когда вокруг Сайтамы образуется толпа, Геносу беспокойно, какое-то колючее чувство крутит его шестеренки, смакуя. Особенно Геносу не нравится Адская Метель, даже больше, чем ее старшая сестра, хотя от первой меньше гонору и проблем. Иногда Генос ловит себя на мысли, что совсем не возражает, если бы вымер весь мир, оставив их с Сайтамой одних. Мысли совсем не машины, мысли запечатанного внутри человека.

***

— Учитель, у меня довольно странные ощущения. Кажется, профессор Стенч делал это по-другому. 

Сайтаму бьет током, но он справляется с желанием ударить по непослушной технике, тыкает сначала рукояткой отвертки в раскрытый щиток, затем снова лезет выкручивать винтики.

— Напомни мне, почему ты вообще разговариваешь и не обесточился сразу? — хмуро спрашивает Сайтама. Генос лежит перед ним на футоне лицом вниз, с лопаток сняты крышки. 

— Чтобы подсказать, если вы начнете делать что-то не так, — отзывается Генос, листая инструкцию. — Может, все же стоит довериться Стенчу?

— А если понадобится срочный ремонт? А если ты сам до него доползти не сможешь? Я должен уметь приделывать тебе хотя бы ноги. К тому же у Стенча наверняка и так дел по горло. Тут полчаса прошло, пока я крышку открыл, а он тебе еще и замену производит.

— У профессора на открытие крышки уходит до двух минут. Пятнадцать на замену рук. 

— Тебе так часто руки отрывали, что он должен уже с закрытыми глазами уметь их заменить за две минуты, — шутит Сайтама, помахав отверткой. Генос молчит так долго, что Сайтама начинает подозревать, что отключил в нем случайно что-то вроде речевого центра. 

— Это потому, что я слабый, — наконец делает вывод Генос. — Будь я сильным, профессору не пришлось бы так часто делать замену. Я пытаюсь как-то компенсировать затраты на свое тело, но, кажется, профессор и внимания не обращает. Ему нет дела до денег.

— Ладно, чувак, прости. Я понял, тебя это задевает, — отзывается Сайтама. Он прибавил бы и еще что-нибудь, но отвлекается на одну из трубок, прорванных случайно отверткой. Сайтама, не поднимаясь, дотягивается до скотча, заматывает наскоро, но прозрачная поверхность наполняется черным маслом. — Вот потренируюсь, и не нужно будет отвлекать профессора. 

— У вас там все в порядке? Моя помощь не требуется?

— Ага. Все в норме, не волнуйся, — заверяет Сайтама, наматывая больше скотча на трубку.

— Если хотите, я мог бы изучить анатомию.

Сайтама ежится, но отвечает радостно, зная, что хирургическое вмешательство ему не понадобится:

— Почему бы и нет. Изучи. 

О Сайтаму можно ломать скальпели, так что вряд ли Геносу получится попрактиковаться.

— Это странно. Когда внутри копается кто-то кроме профессора, — ничего не замечая, произносит спокойно Генос. 

— Тут штука какая-то светится. Так и должно быть? 

— Это может быть ядерный реактор. Хотя, вы, кажется, так глубоко не залезали.

— Ядерный реактор? Ты меня совсем без квартиры оставить хочешь?

— Просто не трогайте светящийся шар, и все будет в порядке.

— Ну да, — соглашается Сайтама, когда масло начинает брызгать в него тонкими струйками. — А телефон Стенча есть? Хочу у него проконсультироваться. Тут небольшая заминка. 

— Есть, — не чувствуя подвоха, отвечает Генос. — Что-то странное… Мне поступает информация, что в левую руку прекращена подача масла. Пожалуйста, верните трубку на место.

— Все под контролем, — отзывается Сайтама, пережимая пальцами провод. — Тут понятная система. Почти как в двигателе.

— Вы умеете разбирать двигатель, учитель? — интересуется Генос. 

— Нет, — Сайтама, подняв руки вверх и отбросив отвертку, будто он здесь не при чем, наблюдает за тем, как искрит открытая спина Геноса и из корпуса начинает подниматься дымок.

— Чувство… будто щекотно, — задумчиво отмечает киборг. 

— Ага, — соглашается Сайтама невпопад. — Так что там с телефоном Стенча? 

— По-моему, пахнет горелым, — прислушивается Генос. — У нас ничего на плите не стоит. 

— А? — переспрашивает вернувшийся с кастрюлей воды Сайтама. — Слушай, а если воды внутрь залить, твой реактор не взорвется?

— Кажется, вы хотели только посмотреть работу системы. Зачем вода? 

— Давай уже телефон Стенча. 

***

— Было бы неплохо сделать такояки, — мечтательно вздыхает Сайтама. 

— Я думал, вы больше не едите осьминогов. Вам же надоело, вроде, — удивляется Генос. Они сидят на коленях у стены, заложив руки за голову. 

— Вроде того. А тут вдруг захотелось, — пожимает плечами Сайтама. 

— Если через два часа здесь не будет пятнадцати миллионов и вертолета, мы начнем расстреливать заложников! — орет в телефонную трубку самый высокий и накачанный тип в маске. В главных у них отчего-то всегда самый крупный, но сильнейший не значит умный, Сайтаме это лучше всех известно. 

— Только, кажется, не сезон распродаж морепродуктов. Через сколько там закрывается рынок? 

— Еще четыре часа, — отвечает Генос. 

— К тому времени всех свежих осьминогов продадут… Слушай, может уйти по-тихому?

— Мы не можем бросить заложников на произвол судьбы, — напоминает Генос.

— А, ну да. Но это же просто террористы. С ними и полиция справится. Зачем у них работу отнимать? Но ты прав, давай присмотрим за порядком. 

Пока террористы успокаивают мирное население, угрожая автоматами, телефон Геноса начинает наигрывать заставку «Терминатора». 

— Это что за чертова срань?! — взвивается главарь. — Телефоны отключили, я сказал!

— Действительно, Генос. Он просил отключить телефоны, ты зачем его заставляешь лишний раз нервничать? — назидательно спрашивает Сайтама. Геноса обыскивают наспех, извлекают телефон, но он выключен.

— Это встроенный, — отвечает киборг, но не нацелившемуся на него человеку в маске, а Сайтаме. — Я не могу его выключить. По нему могут звонить только из Ассоциации или профессор Стенч. 

— Здесь герой! — громким, близким к панике окриком оглашает банк человек в маске. 

— В здание пробрался герой! — летит дальше уже более спокойным, и самый крупный командует:

— Расстрелять!

Генос перестает изображать жертву, поднимается в полный рост и, пока он выбивает оружие из рук у правых, Сайтама отбирает автоматы у левых, нравоучительно ворча: 

— Он железный весь, совсем рехнулись? А если рикошет? 

Когда они оба заканчивают со всеми, кто пытался поднять автомат, остается только их главарь, а напротив него — Сайтама, отряхивающий руки. 

— Слушай, — начинает Сайтама спокойно. — Ты никого не убиваешь, прекращаешь размахивать этой штукой и грозиться убить, а мы с Геносом снова садимся на место, продолжаем играть в послушных заложников. 

— Ты меня за идиота что ли дер?!.. — главарь вскидывает автомат, и в следующую секунду получает его прикладом в подбородок. 

— Не то чтобы я надеялся, — вздыхает Сайтама, — может, у меня вид человека, которому сложно верить? 

Генос держит автомат за дуло, словно не умеет им пользоваться.

— Нет, учитель. Просто вы ломаете их схему поведения. Они не знают, как вести себя в такой ситуации и ведут как обычно. Что нам дальше делать?

— Садиться на место, как послушные заложники, и ждать полицию. 

— Заложники сбежали, пока мы разбирались. 

— Тогда пошли на рынок, — оживляется Сайтама. 

— Учитель, разве вы не хотите дождаться статистов, чтобы повысить свой ранг? 

Тот задумывается ненадолго, задержавшись в дверях, но быстро отказывается:

— Но ведь рынок закроется. 

***

В апартаменты для А-класса Сайтама переезжает один и налегке. Во-первых, потому что вещи, бывшие в его прошлой квартире, похоронены под бетонными обломками самой квартиры, а во-вторых, потому что Генос ввязался в драку с какими-то серьезными монстрами и выглядел довольно плачевно. 

Устраиваясь на новом месте, Сайтама пытается считать, сколько времени нужно Стенчу, чтобы заново собрать Геноса. Скорее всего, в этот раз и то, что от него осталось, было уже не пригодно для использования. 

В новой квартире непривычно, тихо, пусто и просторно. Иногда заходит играть Кинг, иногда заявляется Фубуки, как-то заходили соседи, на которых Сайтаме удалось спихнуть подобранного на улице монстра. 

Когда он привыкает к новой квартире, то понимает, что дискомфорт в нем скорее вызывает отсутствие Геноса, который раньше казался обузой. Даже когда они ругались или спорили, даже когда Генос демонстративно мыл пол вокруг Сайтамы, намекая на то, что учитель мешает его уборке — Генос был. Раньше, в отсутствии киборга, Сайтама воспринимал это чувство как дискомфорт от отсутствия техники, вроде стиральной машинки или кофеварки, сейчас же скучал по Геносу как человеку.

Киборг возвращается утром, к завтраку, до Сайтамы не сразу доходит, что, скорее всего, Генос прибыл еще ночью и ждал у двери, не решившись будить. 

Каждый раз Стенч создает его как ребенок, пытающийся подражать картинке. Шаблон один и нельзя перепутать Геноса с кем-то, но некие детальки в нем все равно меняются и, наливая Геносу чая, Сайтама интересуется, будто говорит о погоде:

— Новые детальки? 

В этих меньше сцеплений и болтиков, руки больше напоминают броню. 

— Да, — кивает Генос. — Это вариант для сражений, более прочный. Для домашних дел его можно снимать, под ним более подвижные части.

— Хм, — оценивает Сайтама. — Видишь, неплохо, что я так и не взялся разбираться в твоем устройстве, все равно Стенч тебя после каждого махача заново создает.

— Вообще-то, — напоминает Генос, отпив чай, — вы попытались разобраться в моем устройстве и ремонт после этого занял где-то часа три, потому что вы маслом забрызгали все схемы и…

— Я же просил забыть об этом! К тому же — и стоило столько чистить, если через месяц тебя все равно почти до основания сломали. 

Генос молчит, но очень выразительно отпивает чай из чашки, глядя исподлобья на учителя, берет печенье с тарелки. На столе Сайтамы печенье никогда не залеживается. 

— Знаешь, мне тут Кинг показывал одно аниме про робота. Я подумал, было бы круто, если бы ты тоже мог такой раз — и превращаться в самолет! Прикинь?! — переводит тему Сайтама, пытаясь изобразить руками что-то. — Или в лодку. Или в машину!

Генос молча и без выражения смотрит на него несколько секунд, потом хватается за телефон:

— Профессор, это я. Как вам идея переделать мое тело так, чтобы оно могло трансформироваться в самолет или машину? Я ведь тогда мог бы… Профессор, простите, но я не смогу передать это учителю, я его слишком уважаю. Я просто скажу, что вам не нравится его идея… Да, он больше не пытается лезть с отверткой под щитки, все в порядке, правда.

***

— Осень — прекрасное время. В магазинах скидки на излишек урожая. Когда еще такие дешевые фрукты бывают? — с улыбкой говорит Сайтама, не глядя на идущего за ним Геноса с двумя коробками в руках. На верхней написано: «Апельсины», на нижней: «Бананы». 

— Учитель, такие продукты не смогут лежать долго. Зря, наверно, мы купили так много. 

— Нужно запастись витаминами до следующей осени. К тому же, как герой А-класса я наконец стал получать столько, что могу покупать фрукты ящиками. Прощай, бедность! Генос, а сколько получают герои S-класса? 

— Разве вы заинтересованы в деньгах? — удивляется Генос, выражения лица Сайтамы ему не видно, только блестящий на солнце затылок. 

— Не в деньгах, а скорее в том, что можно на них купить. Вот смотри, сколько фруктов мы сегодня… — Сайтама оборачивается, чтобы указать на ящики в руках Геноса, и успевает остановиться до того, как врежется в гоблина с огромными клыками, направленными вверх. 

— Герой, — шепелявит тот, пристально глядя на них. 

— О, Генос, знаешь его? Он к тебе? — предполагает Сайтама, который этому гоблину по росту даже до подбородка не дотягивает. 

— Нет, но если хотите, то я могу…

— Ты братана моего завалил, лысый, — снова щерится Гоблин, пристально глядя на Сайтаму. — На прошлой неделе. 

— Учитель? — Генос опускает у столба коробки с фруктами, — Разрешите, я с ним?..

— Я не лысый, понял! — проделав в гоблине дыру одним ударом, Сайтама опоминается, отступает на шаг в сторону:

— А, Генос, ты сам хотел размяться… Но у тебя более важное дело — нести коробки, чтобы ничего не помялось. Ты же не мог драться с ними. 

— Это можно считать новым заданием? — оживляется киборг.

— Дай сюда коробки, я сам отнесу! 

***

Когда Генос уходил, предупредив, что пару дней его не будет, Сайтама оторвался от манги и оживленно спросил:

— За новыми детальками? 

— Да. 

— И мне какой-нибудь магнитик на холодильник, - отшутился Сайтама. 

Замена деталей — почти как операция. Иногда Стенчу приходится обесточивать Геноса, усыплять, чтобы его самого не ударило током. А иногда старик работает по живому, и Генос, который, казалось бы, не должен чувствовать боли, чувствует только, что в течение пары часов у него нет руки, в которой копается профессор. 

Геносу в этот раз сложно усидеть на месте, он будто впервые осознает, что Сайтама не перестает жить в его отсутствии, он по-прежнему чем-то питается, и готовить на одного ему, скорее всего, лень, он обходится быстрорастворимой лапшой. И что в квартиру его, как обычно, вваливаются то Фубуки, то Кинг, то снова пришедший огрести Соник. Они приходили и раньше, и будут приходить, даже если однажды Генос больше не вернется. 

Бессмертен ли Сайтама? — снова спрашивает себя Генос. 

Во время осмотра у профессора он чувствует себя подопытным, смертельно-больным, чье тело постоянно нуждается в техническом ремонте и смазке. Генос не стареет, но и не может функционировать сам по себе. Он смертен. И Стенч смертен, и нельзя научить Геноса, как заменить самому себе обе руки сразу. Остается только делать его все более и более неуязвимым. 

— Может, стоит использовать сменные руки в бою? — предлагает Генос, пока Стенч крепит к его плечу обратно проверенную руку. — Вроде тех, что улучшенные и…

— Это тоже идея Сайтамы? 

— Нет. 

— Почему ты так слушаешься его? Только потому, что он сильный?

— Думаю, к нему тянутся все люди. Дело еще и в характере… Как человек он тоже за пределами нашего понимания. Я думаю, что Учитель — близок к Богу. Своим взглядом на мир, своей философией. И силой, конечно.

— Думаю, ты слишком его идеализируешь, — ворчит Стенч.

— А я думаю, что это люди слишком идеализируют Бога, — отзывается Генос, положив голову на кожаную подушку. Перед глазами мигает сигнал о том, что через пять секунд тело будет аварийно обесточено. Через четыре, три, две… 

И все эти люди, что тащатся к нему домой, тоже чувствуют не только силу Сайтамы. Тацумаки тоже сильная, но у нее дома не обедает третий номер в S-классе, в ее туалете не устанавливает камеру шестой ранг S-класса. Хорошо, что Генос ее тогда сразу заметил и вышвырнул, ничего не сказав учителю. 

***

Генос находит Зомбимэна в луже крови, тот дышит тяжело, регенерирует. 

— Куда оно пошло? 

— Похоже, что я знаю? — хрипит Зомбимэн. В коридоре ранее ему встретился Серебряный Клык без сознания. Дыры в стенах были похожи на воронки от метеоритов. Жутко признавать, что все это в порядке вещей. Где-то там, дальше, должен был находиться Сайтама, а значит битва была уже решенной и участие Геноса там не требовалось, но он хотел посмотреть. Сайтама говорил как-то, что битвы наскучили ему, потому что все решалось в один удар, но Геносу нравилось смотреть на это, как непобедимые прежде монстры падают, не успев подчас даже осознать своей слабости. На месте монстров в их районе Генос давно бы повесил знак: «Осторожно! Сайтама!». Может быть, так оно и случится, когда Сайтама перейдет в класс S. 

В конце концов Генос выходит к тупику. Это — огромный металлический ангар, запертый и запаянный. Скорее всего, именно отсюда оно и появилось. 

Он думает было, что свернул не туда, разворачивается уйти, когда понимает, что выхода больше нет — оно внимательно смотрит на него, сидя между киборгом и выходом, смотрит всеми шестью глазами, втягивая черным носом запах машинного масла и металла от Геноса. 

— Ты… — начинает существо, задевающее загривком своим крышу ангара, когда Генос, не церемонясь, стреляет в правую группу глаз. Не дожидаясь, пока рассеется дым — в левую группу. Рычание сотрясает стены, Генос успевает увернуться от одного жгута щупальца, но второй, менее заметный, перехватывает его за ногу, бьет об металлический рифлёный потолок, о такие же стены, о бетонный пол. Боли нет, даже когда Генос осознает, что он сейчас — кусок себя, лежащий на вмятине в полу, а чудовище продолжает терзать металлическое тело. 

И тогда Генос понимает, что в ангаре есть кто-то еще, притаившийся, испугавшийся. Возможно, герой классом ниже. 

Если учитель не здесь, значит он перепутал дорогу. Может ли этого монстра угомонить кто-то, кроме учителя?

Монстр осознает, что в теле у него в щупальцах жизни нет, это просто вещь теперь, нюхает ее, лезет через обрывок шеи внутрь, ищет то, что почуял изначально, а, не найдя, замечает еще кусок Геноса на полу. 

Оно подкрадывается к нему, будто бы голова его все еще может убежать. Один глаз уже не видит, выбит, и Генос вспоминает, сколько усилий уходит на каждую его руку, с каким старанием Стенч под микроскопом прилаживает каждый новый винтик. Про это же Генос продолжает думать, когда второй глаз оказывается раздавлен челюстями, пытающимися его окончательно добить, добраться до мозга. 

А потом что-то вышибает Геноса из этой пасти вместе с теми зубами, что его удерживали. В этом ангаре ведь был еще кто-то. Или все же успел учитель?

Несколько следующих секунд Генос слушает белый шум и не может понять, куда пропали все звуки. Потом его снова трясут, на этот раз осторожно, приподнимают. 

А потом система сообщает, что энергии больше нет, и выключается. 

***

Сайтаму никогда не оставляют в одиночестве с тех пор, как он стал героем, а тут как назло все делись куда-то. Он смотрит телевизор, но не следит за сюжетом фильмов, не понимает ничего в новостях. Сейчас он был бы рад даже пришедшему подраться Сонику, но и тот, как назло, как сквозь землю провалился. 

Генос на ремонте уже шестой день. Сайтама еще никогда не видел его настолько разбитым, но Стенч снова, нацепив перчатки, сказал, что все починит. И с тех пор не звонил. 

Сайтама, оставшись один, думает о том, как ему не нравится, когда ломают его вещи. Не нравится Тацумаки, которая разрушила его прежнюю уютную квартирку. Конечно, там было тесно, район был безлюдным, но от нее остались приятные воспоминания, к тому же Генос выдраил ее до блеска, и жаль было его трудов. Не нравилась разбитая в хлам техника, превратившиеся в большую помойку вещи. 

А еще больше не нравится, когда какой-то офигевший монстр, за каким-то фигом созданный искусственно, будто настоящих мало, разбирает на запчасти его ученика и пытается разгрызть его череп как грецкий орех. Наверное, стоило настоять, чтобы Генос тоже проделал все те упражнения, которые помогли Сайтаме стать сильным. 

Каким бы ни был хорошим стариком Стенч, вернуть Геносу тело он не может, а тому вроде и нормально жить в состоянии между машиной и живым существом. 

Иногда Сайтама пытается представить себе, как выглядел бы Генос, если бы остался человеком, ведь его оболочка воссоздана специально. Может, он не был бы таким высоким, может не был бы таким подтянутым, но все же, тогда он был бы собой, живым, и, возможно, это помогло бы Сайтаме не относиться к нему как к сломанной микроволновке, которая до сих пор стоит на кухне под новой, потому что выбросить жалко. 

Не будет нового Геноса. Генос будет все тот же, только детальки его будут меняться. А еще его отношение к Сайтаме и Сайтамы к нему. 

На седьмой день явившийся Соник встречен с энтузиазмом и с тем же энтузиазмом выброшен в окошко, потому что слишком громко орал. 

***

Вернувшийся Генос обнаруживает в квартире толпу новых, незнакомых ему героев А-класса, которых Сайтама представляет ему как соседей. По отсутствию энтузиазма у учителя Генос делает вывод и выносит «гостей» из квартиры вместе с мусором, сообщив, что на сегодня приемные часы его учителя окончены и если им еще что-то понадобится, они могут подать заявку.

— Это как-то неправильно, — ворчит Сайтама, пока сам моет посуду. — Они же неплохие ребята, один из них даже согласился взять к себе собаку… Кстати, наверное я мог бы оставить собаку. Ты бы ее выгуливал и убирался за ней… Хотя да, хватит сваливать на тебя свои дела.

— Что за собака? 

Геноса задевает, что он не знал о чем-то настолько важном для учителя. Наверное, стоит укреплять конструкции тела и для того, чтобы не пропускать столько в жизни Сайтамы. 

— Подобрал на обломках… Ну знаешь, там было разрушенное здание, ее хозяева его явно уже бросили, если вообще было кому бросать. 

— Что еще происходило в мое отсутствие? 

— Да ничего, — пожимает плечами Сайтама. — Все как обычно, ничего нового. Узнал, что эта мелкая дрянь сломала мой прошлый дом… Но теперь вроде все нормально, тут просторнее и магазины ближе и… Блин, Генос, ты что, записываешь? 

Тот, не отрываясь от тетради, кивает. Не поднимая головы, дежурно спрашивает:

— Фубуки заходила?

— Ага, — Сайтама возвращается к посуде. — Они там с сестрой что-то не поделили, а у меня к ее сестре была претензия за старый дом… Ничего нового, я ж говорю. 

В лице Геноса ничего не меняется, но он больше не записывает. Сайтама никогда не скажет ему, что скучал или что ему его не хватало, а это значит, что, если Генос однажды не вернется — ничего не изменится, только убираться придется самому. 

Иногда Генос жалеет, что уговорил Сайтаму записаться в Ассоциацию героев. Так о нем начали узнавать, и Генос в своем знании тайны о самом сильном человеке больше не уникален, а теперь постепенно перестает быть и самым близким к учителю. Если вспомнить, то поначалу Сайтама и вовсе относился к нему как к занозе в заднице, а потом вроде как просто привык. К тому же Генос как мог старался быть ему полезен. 

Иногда ему кажется, что личность учителя со временем перерастет в целый культ, и толпа обритых налысо учеников будет жадно записывать все его: «Если люди пишут тебе, что ты их бесишь, то этим людям просто нужно хобби» или «Все эти ранги — ничего не значат, главное — спасать людей». И сам Генос в этой толпе растворится окончательно. 

Вечером в ванной Сайтама успевает остановить своего ученика до того, как он обреет голову налысо, хотя Генос и заверяет его, что все в порядке, он сам так хочет, так будет намного лучше, нет ничего хорошего в волосах, они только мешаются. 

***

Сайтама вспоминает, откуда та сломанная игрушка пластмассового трансформера, что была у него в детстве. Вспоминает, что сломал ее не он. Это было еще в детском садике, причем даже не в самые поздние его годы. И робот тоже был не его, у кого-то он его отнял, чтобы сохранить то, что от того осталось. Что потом стало с этой игрушкой? Кажется, родители его так и выкинули, решив, что у ребенка достаточно новых игрушек и незачем хранить старые. 

Когда Сайтама впервые начинает понимать что-то еще по странным вопросам и невыразительной физиономии Геноса? Или не понимать, а чувствовать? Кажется, когда понимает, что они живут уже год вместе. Все в порядке вещей, хорошие соседи, которые не действуют друг другу на нервы и спят на футонах рядом. Нет, конечно, он не воспринимал Геноса как мебель или неминуемую часть обстановки. Он относился к нему именно как к человеку. 

Да и, надо признаться, к этой мысли он пришел не сам, на нее натолкнул Кинг, всерьез спросив, куда пропал Генос, пока тот был на ремонте. Люди настолько привыкли видеть их вместе, что отсутствие Геноса сразу бросалось в глаза, а если его не было рядом с Сайтамой — значит, тот был на задании или на плановом ремонте. Он никогда бы не отлучился «прогуляться» или «заняться каким-то своим хобби». 

Мысль, что Генос слишком к нему привязан, не является шокирующей, неприятной. Сайтама, осознав, просто пожимает плечами. То есть с Геносом и раньше было что-то не так, но это не доставляет проблем и не мешает их общению, так зачем же что-то менять? 

А потом Сайтама сам остается на неделю в квартире без Геноса. 

Человек, даже проживший большую часть жизни один, слишком быстро привыкает к тому, что в доме кто-то еще живет. Очень уж умело Генос вписался в его обстановку. Сайтама чувствовал, что отвыкнуть теперь будет сложно, и именно потому, что сложности не любил, отвыкать не собирался. Раз с Геносом было интереснее, он позволил ему жить и в новой квартире для героя А-класса, и даже продолжал брать с него деньги за аренду, хотя сам за эту квартиру не платил. Сайтама думал, что, если откажется от денег Геноса, тот тоже что-то для себя поймет. 

***

— Мне и раньше говорили, что Стальной Рыцарь настроен против меня негативно… Теперь соедините синие проводки. Да, вот так, — кивает Генос, не отрываясь от инструкции. При соединении дергаются указательный и безымянный пальцы. — А теперь коричневые. 

— Он не любит киборгов, кроме своих? Или вы оба с ним детальки от чужих киборгов по своим норкам растаскиваете и какого-то не поделили? — спрашивает Сайтама, сидя над плечом Геноса и орудуя внутри отверткой и маленьким паяльником. В зубах он держит фонарик, как сигару. 

— Я не уверен. К тому же это первый его акт агрессии в мою сторону. Теперь желтый провод к желтой панели. 

— Стенч специально тут все разукрасил, чтобы мне легче было? 

— Да. Простите, что отвлекаю вас, но профессор живет слишком далеко, чтобы всякий раз ремонтировать мне руки. 

В этот раз ее не оторвало, но внутри оборвались провода, она перестала двигаться. 

— Забей. Похоже на игрушку. Какой дальше проводок куда?

— Соедините желтые с коричневыми в прозрачной штуковине, похожей на колпачок от ручки, — продолжает зачитывать Генос, удивленно оборачивается.

— Мировой мужик, — одобряет Сайтама, с энтузиазмом копаясь. — Даже инструкцию для меня написал.

Рука рефлекторно сжимается в кулак, но тут же снова расслабляется. 

— Я думаю, вот что значит читать инструкции, — поправляет Генос, двигая поочередно каждым пальцем. — Кажется, все работает. Запаивайте. 

— Круто. А он может к телевизору такую же штуку сделать? — спрашивает Сайтама, орудуя паяльником. Из плеча поднимается тонкий дымок. — Что думаешь делать со Стальным Рыцарем? 

— Не знаю, — Генос смотрит на этот дымок, в плечо заглянуть не может. — Он не признается, что робот его. Если докажем, то не согласится, что он его натравил. Как можно решать что-то с человеком, который не подтверждает, что причастен к этому?

— М… может, Стенч использовал на тебе его детальки, и он решил их забрать, отхватив тебе руку?

— Или испытать меня.

Сайтама уже закручивает винтики крышки на его плече.

— Но ведь он вернется, раз не закончил.

— Пусть возвращается. 

— Разве он не выше тебя в ранге?

— Разве побив его я не подниму свой ранг? — всерьез спрашивает Генос, но, не дожидаясь ответа, переводит тему. — Учитель, я не чувствую правой руки. Скорее всего, ремонтируя левую, вы оборвали провода правой. Позвонить профессору?

— Не надо, я еще попробую, — Сайтама снова зажимает зубами фонарик. 

***

Та часть осени, что еще можно терпеть, сменяется дождями и слякотью. Приятным сюрпризом оказывается то, что в новой квартире есть отопление, и температура в доме почти не меняется. Генос еще помнит, что Сайтама в период своего обучения не «баловал» себя ни кондиционерами, ни обогревателями, поэтому предлагает покопаться в системе обогрева и отключить его, но в ответ получает снова какую-то заумную лекцию, за неимением доводов скатившуюся в: «Слышь, дай хоть дома погреться!». 

На улице, впрочем, Сайтама чувствует себя уверенней в шапке. Голова практически не мерзнет, но под шапкой не заметно его лысины. 

— Надо будет купить котацу, — предлагает он. — Мне всегда хотелось. А тут так много свободного места. 

Остается ощущение, будто с Сайтамой переехал и объем его квартиры, поэтому в новой, более просторной, местами вещи разрывались, оставляя пустоты. Генос вытирает насухо и убирает в шкаф тарелки. 

— Зачем котацу, если здесь тепло? 

— Ты ничего не понимаешь в котацу, — ворчит Сайтама, заливая кипяток в чашку. — Что вообще киборг может понимать в комфорте? 

Генос молчит, любуется своим отражением в чистой тарелке. Когда Сайтама покупал ее в магазине, она была коричневой с рисунком, а теперь белая блестящая. 

Сайтама смотрит даже не на него, а на завязки фартука у него на поясе. В какой-то момент он понял, что нужно остановить свое отношение к Геносу как к человеку на данной стадии, и сказать себе: «Да, он человек, но тело его механическое». Как если бы по дому Сайтамы сновал пылесос с искусственным интеллектом, иногда просивший поднять ноги, чтобы под ними можно было убрать. И все равно не мог не привязаться. Нужно было хотя бы провести черту между ними: «Да, мы живем вместе. Да, я что-то типа твоего учителя, но давай остановимся на этом». 

— Слушай, Генос, — начинает Сайтама. Ему кажется, что сейчас самое подходящее время для их разговора, потому что Генос занят, не сидит напротив, не сверлит его своими механическими глазами. И потому что, в принципе, все тихо и спокойно, и если и говорить, то почему бы не об этом. — Ты никогда не задумывался, почему тебе так не нравятся мои гости?

— Я хорошо отношусь к вашим гостям, учитель. 

— В прошлый раз ты спустил Соника с лестницы. 

— Этот ниндзя не гость. 

— И сказал Фубуки, что меня нет дома. 

— Вы были заняты.

— Играл с Кингом?

— У вас был сложный уровень.

Снова у Сайтамы ощущение, что он говорит с пылесосом. 

— Слушай, Генос. В конце концов дело вовсе не в Сонике, не в Фубуки и не в Кинге. И даже не во мне. Я пытаюсь сказать, что дело в тебе… 

И тогда у Геноса снова звонит тот телефон, что встроенный и что с темой «Терминатора». 

— Простите, давайте обсудим это в другой раз, — Генос снимает фартук, выходит в другую комнату, чтобы поговорить, возвращается и подтверждает брошенную до этого фразу:

— Вызывают. Ужинайте без меня. 

— Что-то важное? — Сайтама воодушевляется. У него никогда нет планов на вечер, и он ничего не боится, поэтому рад любой заварушке. 

— Не особо, — пожимает плечами Генос, надевая осеннюю куртку без рукавов и шарф. — Просто какой-то монстр. 

***

Нельзя сказать, что Генос тут же забивает на слова учителя. Но он приходит к выводу, что Сайтама попытался намекнуть ему на то, что в этом доме нет ничего, что принадлежало бы Геносу. К самому киборгу не ходит никто. 

Спускаясь по лестнице, Генос думает о том, что в последний раз место, которое он мог назвать именно своим домом, было под боком у еще живых родителей, до того, как их город разрушили. Там была школа, какие-то приятели, какая-то скучная рутина. Если бы был выбор, Генос отказался бы возвращаться в то время. Ему нравится быть киборгом. 

***

Генос отсутствует неполных два дня. Возвращается, открыв дверь своим ключом, вешает в коридоре куртку и сразу идет готовить завтрак. 

— На этот раз нет новых деталек? — спрашивает Сайтама, сидящий на кухне со стаканом молока и новым журналом. — Ты молодец, Генос. 

— Откуда вы знаете? — устало спрашивает тот. Через обшивку след от борозды, но повреждение только внешнее — небольшая вмятина и облупилась краска. Вместо ответа Сайтама поднимает журнал, а затем кружку, как если бы пил это молоко в честь Геноса.

— Номер десять в S-ранге, — зачитывает Сайтама. — Ты справился. Я уже завтракал. Можешь взять что-нибудь в холодильнике, если голоден, и идти спать. Выглядишь как бухгалтер в конце года. 

Генос кивает. Он достает из холодильника что-то из своих технических жидкостей, наливает в стакан, выпивает, будто это сок, уходит в комнату. Вскоре Сайтама слышит грохот, приглушенный чем-то мягким, а когда приходит в комнату — Генос лежит, переодевшись в пижаму, на еще не убранном футоне учителя. Сайтама накрывает его одеялом и уходит на кухню. Генос жужжит, как компьютер в спящем режиме.

Ночью Сайтаме приходится спать на чужом футоне, который пахнет металлом и технической полиролью, жесткий и холодный. 

Сайтама готовит на двоих, но Генос не поднимается, хотя и продолжает жужжать. Снова переночевав на его футоне, Сайтама звонит Стенчу, слушая автоответчик и постепенно раздражаясь.

— Здравствуйте, Лысый Плащ. Вы позвонили на бесплатную линию Профессора Стенча. Если Генос дымится, нажмите один. Если от Геноса снова осталась только голова, нажмите два. Если Геносу оторвали руку, а вы не можете припаять ее обратно, нажмите три. Если вы припаяли руку, но при этом прорвали канал масла или задели его реактор, нажмите четыре. Если вы припаяли руку и теперь у него пропал голос, то желтые проводки нужно было припаять к проводкам желтым, а не болотного цвета, и это не один фиг…

***

— Вторые сутки пошли, — рассказывает Сайтама, пока Стенч раскладывает инструменты, похожие на хирургические, вокруг Геноса. — Я пытался его разбудить…

— Ронял на него здания?

— Нет, это он с задания такой вернулся. Ему присвоили ранг, и… Блин, я открывал крышки, нет там никаких повреждений. Вроде как спит просто. Лампочки мигают как всегда, жужжит как всегда… Только вот не просыпается. Обычно ему часов пяти хватало. 

Стенч достает микроскоп, с завидной сноровкой снимает поврежденную крышку, заглядывает внутрь, но уже спустя несколько секунд завинчивает крышку обратно.

— Да. Странно. Никаких повреждений, — достает из сумки нетбук, подключает к Геносу через кнопку в мочке уха, которую Сайтама всегда принимал за сережку. И тут же на нетбуке резанной свиньей орет антивирус. 

— Приболел? — сердобольно констатирует Сайтама. 

— Да. Нам нужен мед и малиновое варенье.

— И куда его заливать? — Сайтама начинает листать свой журнал в поисках, где сейчас скидки на малину или мед. 

— Это была шутка. Я почищу. Но это займет время. 

Времени уходит два часа. Сайтама поначалу сидит и ждет, потом уходит на кухню, возвращается с двумя чашками чая и тарелкой бутербродов, подвигает профессору и садится ждать дальше. Генос жужжит по-прежнему, глаз не открывает. 

— Где он умудрился вирус подхватить? 

— Это я тебя должен спрашивать, — ворчит Стенч, но бутерброды принимает. — Он не со мной живет.

— Ну, не веди себя как злая теща. Я ж не его хозяин, к тому же он герой и на миссии часто ходит от меня отдельно. 

— Его заразили. Может даже раньше, просто система только теперь рухнула. 

— Хм. Никогда бы не подумал, что киборги болеют.

— Тебе нужно выучить, как его ремонтировать. Или найти того, кто тоже разбирается в киборгах, чтобы я передал ему инструкции.

— Учитывая, что Стальной Рыцарь в прошлый раз попытался его разобрать… Я еще поищу. Вроде, кажется, что вас, профессоров, много, а начнешь разбираться — и нифига. А вы что, профессор, собираетесь куда-то? 

— Нет. Но Геносу двадцать и он киборг, а я уже старый и человек. Он проживет дольше меня. 

Сайтама продолжает жевать, запивает чаем, кивает, как будто о чем-то бытовом говорят:

— Хорошо. Поищу того, кто сможет ремонтировать его без угрозы взрыва, — сжевывает второй бутерброд, тянется к третьему, но вспоминает, что эти для профессора, который мчался сюда из такой дали. — Как выглядел Генос раньше?

— Не знаю, — отвечает Стенч. — Я нашел его уже истекающим кровью, слабым, напуганным. 

— Мда… Никогда не видел его напуганным, — замечает Сайтама, скорее чтобы поддержать разговор. На экране нетбука антивирус и проверка системы. Лицо Геноса больше не спокойное, он хмурится, будто видит сны. — Кто мог его заразить?

— Кто угодно, — признает Стенч. — Даже ты, лазая по порно-сайтам. 

— Я не захожу на порно-сайты, — буднично отзывается Сайтама. 

Генос, будто лунатик, с закрытыми глазами поднимает руки в локтях, экран нетбука выдает удачное завершение проверки и удаление вирусов. 

— Дальше че, профессор? Давать ему аскорбинку?

— Компьютеру ты часто после чистки аскорбинки пихаешь? Вот и его оставь в покое. 

— Профессор? — окликает Генос негромко. — Что вы здесь делаете?

— Плановый медосмотр, — Стенч складывает в свой портфель все детали. — Все нормально, немного подчистили систему.

— Вы заглядывали в мои мысли? — спохватывается Генос. Стенч, собирающийся было уходить, останавливается, чтобы ответить:

— Мальчик мой, это невозможно. Так же, как залезть в голову настоящему человеку. 

Уже у двери в квартиру, обувшись, Стенч подсказывает Сайтаме наклониться, чтобы шепнуть:

— Думаешь, я не жалею, что он свою жизнь сгубил, став машиной с человеческой душой? Он просто еще всего не понял, сколько он потерял от такого обмена. Но в том городе выбор был один — либо я смотрю, как он умирает от ран и потери крови, либо делаю операцию, и он живет киборгом. 

— Что ты, профессор. Что сделано, то сделано, — громче, чем он, произносит Сайтама. — Спасибо, что присматриваете за ним.

Проверяя вечером почту, Генос выкидывает письмо от Стального Рыцаря с угрозами не вычистить из него вирус, если Сайтама не явится на встречу. 

***

Сайтаму не пытаются задержать. Все те машины, что попадаются ему на пути, расступаются чуть ли не с почтением. Сайтама еще помнит, сколько стоили те сторожевые роботы, что он разбил при переезде в апартаменты А-класса, и раз эти ему не мешают — он их не ломает. По пути он думает о том, что делать, если Стальной Рыцарь выставит ему счет за разбитую тогда технику. Но тогда Стальной не стал бы забирать для этого Геноса в заложники, а просто прислал бы видео и сумму ущерба. 

В главном зале вместо Стального Рыцаря его ждет еще один робот, попроще, этот похож на тех кукол, что используют в художественных школах, чтобы смоделировать позу, только этот из металла. Геноса тот не спрятал, оставил на видном месте в стеклянной трубе, уходящей куда-то к потолку. 

При виде учителя киборг поднимается, кричит ему что-то, но стекло слишком толстое, внутри местами закоптевшее до черноты, наверняка Генос пытался выбраться сам. 

Как-то Генос говорил Сайтаме, что за ним следят. Раза три только камеры из его квартиры выносил, но Сайтама не придавал этому значения, рассуждая, что мало ли, может быть, они понадобились Ассоциации для проверки. А еще вернее, что кто-то из фанаток Геноса установила в их квартире скрытую камеру. 

Сайтаме проще было представить, что кто-то увлекся Геносом, чем охотится за ним. 

— Добрый вечер, Лысый Плащ, — здоровается механическим голосом робот. — Я советую тебе оставаться на месте. Иначе в колбу, — он кивает на Геноса, — поступит серная кислота. И ты останешься без ученика. Конечно, потом ты сможешь все тут разгромить, попытаться найти меня, чтобы отомстить, но дело будет уже сделано, а Демона-Киборга не вернуть. Так что давай общаться вежливо и без применения грубой силы. 

— Блин, ну это так глупо, похищать Геноса, — разводит руками Сайтама. — Все равно, что похитить мой пылесос или холодильник.

Сайтама успокаивает себя тем, что за холодильник он бы тоже очень обиделся и прибежал разбираться. И все же, тут другое. Холодильник он сможет потом купить новый, а вот нового Геноса ему никто уже не продаст. Как в детстве, когда игрушки, не всегда самые целые, не всегда самые незаменимые, могут быть любимыми. 

— Но я слушаю твои условия, — прибавляет Сайтама. — Если что, денег у меня нет. 

— Я что, похож на бандита или террориста, вымогать у тебя деньги? Я зарабатываю достаточно. Я хотел, чтобы ты дал себя изучить. И не забывай — сверху находится душ с серной кислотой. 

— Изучить?.. М… Понимаешь, Стальной Рыцарь, я не твои машинки. Если меня разобрать, то потом обратно не соберешь. 

— Мне и не нужно тебя разбирать. Мне хватит рентгена, образцов крови, образца кожи, МРТ… Считай это плановым медицинским осмотром с роботами вместо врачей, — то, что заменяет Стального, разводит руками, своей условно-схематической рукой указывает на коридор с красным крестом над ним. 

— Ну и опять же, мог бы просто попросить, незачем было поднимать на уши половину S-класса.

— Их поднял не я, а ты. К тому же мы оба знаем, что ты бы не согласился. 

— Ну да, — кивает Сайтама. — Это слишком… лениво. Ладно, раз уж я тут, давай свой медосмотр, а потом ты отпускаешь Геноса и больше никаких камер в моей квартире. 

Генос чувствует себя ужасно. Мало того, что, несмотря на все усовершенствования, он не может выбраться из этого стекла, так теперь и учитель добровольно пошел на эксперименты Стального Рыцаря. 

И все же, даже сравнивая его с пылесосом или холодильником, Сайтама назвал его своим. Учитель не смог бы сказать такого ни о ком из своих друзей или гостей, хотя, конечно, тоже примчался бы их спасать. 

А волноваться за Сайтаму не стоило — тот не пошел бы на поводу у Стального Рыцаря, если бы это не было проще, чем ломать стеклянную перегородку, отмахиваясь от машин. 

Учитель возвращается меньше чем через четверть часа, идет прямо к стеклу, стучит по нему костяшками пальцев, разговаривая как бы с Геносом:

— Ничего особенного. Как на экзамене в Ассоциацию. 

— Мы так не договаривались. Я не смог взять образца крови, — возмущается все еще стоящая тут железка. Сайтама, не обращая на него внимания, пожимает плечами:

— Ну блин. Твои проблемы. Я бы тоже очень удивился, если бы хоть одна из твоих штук смогла меня проткнуть. Ну, давай ты отпускаешь Геноса, а я, как только найдется тот, кто сможет ранить меня до крови, соберу эту капельку в пробирку и занесу тебе. 

Робот замирает, будто задумавшись, но по нему, конечно, ничего не понять. Генос ожидает как душа из кислоты, так и открытия его клетки, и происходит второе, потому что Сайтама прав — он и сам не смог бы себя ранить, даже если бы очень хотел.

— Ты бы приходил года четыре назад. Тогда я еще мог до крови драться, а в последнее время не получается что-то.

Генос понимает, что Сайтама особо и зла на Стального Рыцаря не держит. Может быть только на то, что заставил его тащиться в такую даль ради ерунды, тратить еще время на это. Если бы Стальной Рыцарь пришел сам и предложил осмотр, чтобы что-то понять для усовершенствования своих роботов на благо человечества, Сайтама… Наверняка бы сказал, что ему слишком лениво. 

***

Генос делает для себя несколько обнадеживающих выводов. Кажется, Сайтама слишком ленив, чтобы заводить семью. Он не выглядит заинтересованным в сексе и со всеми общается одинаково, будь то самый сильный человек на планете Кинг, профессор Стенч или Фубуки. Кажется, для Сайтамы нет разницы, что она красивая девушка с грудью под шестой. Геносу, конечно, тоже до этого нет никакого дела, но он осознает, что учителя все устраивает: Генос выполняет работу по дому и составляет компанию, больше от него ничего не нужно. Для своего учителя он, герой S-класса, готов быть роботом-уборщиком. 

Генос надеется только, что однажды то же самое поймет и Фубуки и перестанет так часто навещать его учителя, который, наверняка, уже устал от ее пафоса и отряда поклонников. Иногда Геносу хочется повесить на входную дверь табличку: «Вход запрещен всем, чья грудь больше второго». 

***

— Знаешь, у вас довольно странные отношения, — начинает Кинг, пока включенный файтинг грузится, показывает заставку с девочками в мини-юбках. 

— Ты хоть не начинай, — ворчит Сайтама, сидящий на полу с джойстиком в руках.

— Да нет. Я не осуждаю. Наоборот хотел сказать, что понимаю. У меня все намного хуже. Киборг хотя бы живой, настоящий. 

Генос ушел за продуктами совсем недавно, как только пришел Кинг. Наверное, из него была бы идеальная, но очень ревнивая жена. Если бы Сайтама пил, эта жена приносила бы ему бутылку пива, целовала в лысину и уходила не мешать на кухню. 

Тушеная капуста с фаршем тоже неплохо, а именно этим блюдом собирался заняться Генос, вернувшись. 

— Я знаю, что не хочу этого знать, — мрачно начинает Сайтама, выбирая персонажа наобум, потому что в это играет впервые, — но у тебя-то какая проблема хуже?

— Нарисованные девочки, — мечтательно вздыхает Кинг. — Нарисованные девочки прекрасны. В жизни таких не встретишь, и это ужасно. Я был бы счастлив жить с такой девочкой. И чтобы она мне готовила, убирала и желала доброго утра. Пожалуй, я бы и не знал, что еще с ней можно было сделать. 

— А что, в твоих играх секса не предусмотрено?

— Не знал, что тебе вообще это слово знакомо, — игра загружается, и пока Сайтама пыхтит, чтобы победить Кинга, ударяя по кнопкам так, что грозит сломать, тот продолжает спокойно:

— Это другие игры. Я их не покупаю. Мне это знаешь, не интересно. Не хочу опошлять.

— Понимаю, — соглашается проигравший в считанные секунды Сайтама. Кинг играет так же, как тот дерется, и с таким же спокойным выражением лица. Только Кинг от своих игр все равно получает удовольствие. — Я тоже думаю, что и черт с ним. Кроме как быть моим учеником, он с меня ничего не требует. Мне ничего не нужно, меня все устраивает. Вот пусть и будет так, как будет. 

— Ну, у тебя выбора нет. Тут тупик и единственная альтернатива — выгонять его из своего жизненного пространства.

— Да ну. Он тогда как Соник будет меня у двери караулить. Пусть остается. Он мне не мешает. 

Кинг только кивает, снова всухую сделав Сайтаму в игре.

***

— Блин, слышь, заставил ты меня понервничать, — жалуется Сайтама, неся Геноса под мышкой. 

— Почему?

— Ну я, знаешь, всегда нервничаю, когда кто-то взрывает ядерные реакторы.

— Я его не взорвал. Я потратил его энергию на последнюю атаку.

— Ага. Но я-то не знал. Хотя надо было догадаться, что ты не дурак, чтобы себя взрывать ради тренировочного боя. 

— Я так и не смог приблизиться к вашей силе, учитель. 

Он при ходьбе позвякивает, безвольно опустив руки и ноги, только говорить может. 

— Да, но ты стал сильнее, — тут же заверяет Сайтама. За их спинами горит побережье, плавится песок в стекло, на Сайтаме тлеет плащ. — В прошлый раз ты даже моей одежды зацепить не смог.

— Но мне никогда не стать таким же сильным, как вы.

— Да ну нафиг быть таким же сильным, как я. Это адово скучно. Ты уже два месяца не был в ремонте. И уже месяца три тебе не отрывали руки.

— Четыре, — поправляет Генос, но честность берет свое и он поправляется:

— Три месяца и две с половиной недели. 

— Вот видишь. Ты сегодня уставший, давай захватим собы на ужин по дороге. Кстати, ты долго еще таким разряженным будешь? 

— Часов восемь. Меня надо подключить к розетке и дать поспать.

— Хорошо. Тогда купим собы, я тебя покормлю и подключу спать. 

— Простите, что от меня снова столько беспокойства.

***

— Разве машинам можно за полярный круг? Надень пуховик, — ворчит Сайтама. Сам он завернут в теплый меховой воротник до носа, но из этого меха все равно торчит его лысая макушка. 

— Я надел, — заверяет Генос.

— Тогда пришей рукава обратно! У тебя странная привычка, как у качка, выставлять наружу свои шестеренки. Будь я монстром, я бы, наверное, тебе тоже их первым делом отрывал. 

— Вас это раздражает, учитель? — настораживается Генос. 

— Да не то чтобы… Просто знаешь… Металл на морозе. В общем, целоваться бы я с тобой сейчас не стал, иначе так бы…

Сайтама спохватывается, оборачивается. Генос, кажется, впервые за все время их знакомства смотрит не прямо перед собой и не вверх, а под ноги, будто засмущался. 

— Со мной и не надо целоваться, — мямлит он, отвернувшись. — Все равно, что компьютер изнутри облизывать. Я не знаю, на что надеются все эти поклонницы, что пишут мне признания.

— Да, Кинг как-то сравнил тебя со своими нарисованными девочками в играх. Такой же недоступный. 

— Да? Странно… К чему он это сказал? 

— Не важно! — поспешно обрывает Сайтама. — И вообще, мы почти пришли, тише будь! 

Генос послушно прячется в свой воротник, будто копируя учителя. Сайтама останавливается, когда под ногами вместо похрустывания снега раздается гулкое эхо, словно они идут по крыше ангара. 

— Я короче схожу разберусь. А если мне понадобится пригрозить им ядерным оружием, я тебя свисну, — уже делая дыру в крыше, отгибая толстые листы железа как кожуру с мандарина, произносит Сайтама и прыгает вниз.

— Врете. Вам не понадобится. 

Сайтаму отправляли сюда одного, Генос сам увязался следом под предлогом: «Всегда мечтал побывать на северном полюсе», и теперь вот сидит около дыры в позе лотоса, глядя вниз, в темноту.

Сначала были выстрелы, ругань на иностранном языке, потом они удалялись и вовсе стихли. Когда земля затряслась, Генос понимает, что, скорее всего, запускают ракеты, готовится стрелять, но снова что-то громыхает, вместо ритмичной дрожи землю трясет хаотично, из дыры вырывается огонь столбом. 

Рядом с Геносом еще одна дыра открывается изнутри, так же как кожура от мандарина. Сайтама вылезает, дымящийся, в копоти, закрывает эту дыру, закрывает так же ту, в которую влез и хочет снежком сверху набросать, но снег над секретной базой растаял, подошвы ботинок Геноса дымятся. 

— Я никому не скажу, что был с вами, чтобы в Ассоциации не попытались приписать этот подвиг мне, — заверяет Генос, снова двинувшись вслед за учителем. 

— Думаешь, за такое плевое дело мне что-то положено? — удивляется Сайтама. — Брось, не забивай голову. 

Он снова идет вперед, оставив Геноса позади, смотреть в его спину с опущенными плечами. На куртке Сайтамы, как раз между лопатками, выгоревшая дыра, сам пуховик еще светится язычками пламени. 

***

Сайтаме присваивают первый ранг в А-классе, он уже не известный в узких профессиональных кругах герой, он — кумир, по большей части детей. Такие девушки, что пишут письма Геносу, должно быть смеются над таким, как Сайтама, и за это Генос почти ненавидит их. 

Поздравив учителя с повышением, Генос всерьез добавляет с улыбкой, а улыбается он крайне редко, что скоро Сайтама перейдет и в его класс, а там, как знать, может и Кинга собой затмит. 

Но Сайтама мрачен, и Генос садится напротив, со сноровкой бармена наливает им обоим чаю и предлагает: 

— Рассказывайте. 

У Сайтамы не бывает серьезных проблем. Разве монстр, который жрет города, серьезная проблема? Разве корабль пришельцев, желающих захватить Землю — серьезно? Разве овощи с фермы, решившие пожрать человеческого мяса — проблема? Для учителя это проблемы на один удар. То, что заботит его - это пропущенные распродажи, в нужный день не выброшенный мусор и собственная непопулярность. Сайтама и в этот раз оправдывает его ожидания. С лицом, мрачнее которого у него не бывает даже перед самым непобедимым монстром, Сайтама одним духом выпаливает:

— Я все еще Лысый Плащ! Как я могу быть героем с таким дурацким именем! Какой к черту ранг, если я — Лысый, мать его, Плащ, ебись оно все конем! 

Генос слушает серьезно, кивает с готовностью.

— Мы можем подать форму на пересмотр вашего геройского имени. Я помогу вам заполнить бланк.

— Правда?! Круто! Спасибо, Генос! Что, если меня назовут как-нибудь… Супер-силач? Или Спаситель? Или хоббимен?

Через неделю из Ассоциации приходит официальный ответ: «Герою первого ранга А-класса Сайтаме, известному как Лысый Плащ разрешено сменить геройское имя на ”Желтый Лысый”».

Сайтама не был таким мрачным, даже когда сам распаковывал письма от своих нефанатов. 

— Наверное, ваша лысина слишком бросается в глаза… я уже предлагал, мы можем сходить к профессору и сделать вам…

Сайтама комкает официальное письмо и молча запускает им в Геноса. 

— Молчи, — требует он.

***

В коробке с рождественским подарком Сайтама обнаруживает качественно отпечатанный купон на восстановление волос в клинике имени доктора Стенча и собственные фотографии с вариантами того, какие прически у него могли бы быть. Прежде, чем Генос оказывается выставлен за дверь, он успевает протянуть вторую коробочку со словами: 

— Это была шутка, учитель. Простите.

— Странно. Ты и чувство юмора, — удивляется Сайтама, но, найдя во второй коробке парик, снова пытается выкинуть Геноса за дверь. 

В третьей коробке довольно больших размеров Сайтама обнаруживает крабов. Они уже красные, сваренные, лежат на льду. Красивы, как обручальное кольцо на бархатной подушечке. Даже душа меланхоличного Сайтамы от этого зрелища начинает трепетать. 

— Нравится? — осторожно и в то же время с надеждой спрашивает Генос из-за входной двери. Когда учитель кивает, он возвращается в квартиру, идет распаковывать свой подарок под елкой.

— Знаешь… я не знал, что дарить, так что давай просто выбросим его. Лады? После твоего подарка этот такая ерунда… ну правда, Генос, давай выбросим. 

Сайтама практически успевает выбить коробку из его рук, но Генос уворачивается вовремя.

— Неплохо, — оценивает Сайтама, предпринимает новую попытку, но отшвырнуть ему удается только коробку, сам подарок, уже вытащенный, остается в руках у Геноса.

Игрушка выглядит не дешевой, коллекционной. Робот из тех, что можно переделывать в самолет или машину. Один из трансформеров. 

— Выбрось, — продолжает Сайтама. — Завтра схожу и куплю тебе что-нибудь другое. Дурак был. Я думал, ты мне правда что-то вроде париков подаришь. Куплю вот что! Машинное масло! Каким ты пользуешься? Или полироль. Чтобы твои новые детальки блестели и ослепляли противника!

— Я хочу оставить робота, — поворачивается к нему Генос. 

— Зачем? Я же тоже вроде как пошутил. Только ты пошутил, пошутил еще раз и сделал подарок. А я просто пошутил…

— Я оставлю робота, потому что вы что-то пытаетесь им сказать, учитель. 

— То есть, дети спят с мягкими игрушками, а ты будешь спать с трансформером?

— На самом деле мне двадцать. Я совершеннолетний.

— Да будь тебе даже пятнадцать — ты механический, на возраст никто не обратит внимания. 

***

Не сказать, что у Геноса мало вещей в квартире Сайтамы: кроме всевозможных чистящих средств, в ванной стоит масленка и какие-то еще жидкости, ящик с инструментами под ванной. У Геноса свой шкаф, и, хотя они одной комплекции — не бывало, чтобы Сайтама надел его майку, а Генос его джинсы. 

И все же, среди всех этих необходимых в быту вещей робот занимает какой-то особый пьедестал. Он и в самом деле производит впечатление особого подарка, но гости, не привыкшие к тому, что у Геноса есть что-то свое, что нельзя носить и чем нельзя помыть полы, думают, что трансформер принадлежит Сайтаме. 

Кинг открыто спрашивает, не ревнует ли Генос к новому приобретению, и когда Сайтама отвечает, что это и есть робот Геноса, Кинг с тем же выражением лица пожимает ему руку и поздравляет с прибавлением в семействе. Фубуки сначала интересуется, что это за робот, а узнав, что это Геноса, снисходительно прибавляет: «Ну да, в конце концов, он такой ребенок». Соника в этот раз Генос выгоняет сам, успев отобрать у него своего робота. 

Ночью оказывается, что к подарку сделана подсветка и проведена сигнализация. 

***

Однажды Сайтаме снится Генос-супергерой в плаще, а главное с биологическим телом. Он выглядит так же, как настоящий, и все же заставляет Сайтаму чувствовать себя рядом с ним неловко. 

А потом монстры отрывают Геносу руки, и он страшно кричит от боли и умирает от кровопотери, не дотерпев до лаборатории Стенча. 

Утром после чистки зубов Сайтама пытается сам выкинуть в мусорку свой подарок, но забывает про сигнализацию. 

***

Фубуки приходит к нему на новый год, в кимоно и меховой накидке. Сайтама и Генос в это время перебирают поздравительные открытки, на этот раз есть хорошие и для Сайтамы, не только от других супергероев. 

Он соглашается прогуляться, заворачивается в пуховик, надевает шапку, а за дверью не обнаруживает никого из группировки Метели, даже водителя с машиной нет, и оказывается, что до храма им придется идти пешком.

— У вас что, каникулы? — шутит Сайтама. — А если монстры? Или у монстров тоже праздники? Прикинь, наряжают елку костями и дарят друг другу…

— Просто я хотела поговорить наедине, — перебивает Фубуки. Дверь в квартиру закрывается за ними, и дальше только невнятное бормотание и удаляющиеся шаги. Генос возвращается к открыткам. Одна из оставленных учителю очень похожа на те, что привык получать сам Генос.

«Я думаю, что вы — мечта любой девушки. Вы не высокомерны, вы сильны и бескорыстны. Ну и что, что вы лысый, мой отец тоже был лысым, а многие старшеклассники бреются специально. В общем, если моя открытка вас заинтересует…» 

Не читая дальше, Генос сминает кусочек цветного картона и, бросив в мусор с признаниями ему, уходит в котельную сжигать.

***

Учителя нет долго. Он возвращается, когда уже начинает темнеть, и с неба крупными хлопьями падает снег. Возвращается с пакетом продуктов с эмблемой местного супермаркета, отдает Геносу разобрать их по местам. С четверть часа он еще молча стоит на балконе, глядя на улицу, а вернувшись, наливает себе чаю.

— Что-то случилось, учитель? — интересуется Генос.

— Да нет. Все пучком. Просто кое-чего не могу понять.

— Что именно?

— Зачем людям все усложнять? Зачем вообще что-то нужно… Как будто плохо, когда все идет как идет. Будто плохо побеждать чудовищ… будто нужно еще как нормальные люди, — Сайтама не может сформулировать того, что Генос понял еще в тот момент, когда утром за ним закрылась дверь.

— Адская Метель больше не придет к нам? — подсказывает Генос, и Сайтама сдувается окончательно — замолкает и только пьет чай, глядя на город за окном. Допив, переводит взгляд на сидящего напротив Геноса, а смотрит так, будто продолжает ему рассказывать что-то беззвучно. И Генос кивает, словно слышит и понимает его.

***

До Геноса доходит уже когда он выбрасывает елку. Робот — это ведь он. Как можно было такой элементарной вещи не замечать? Проблем не приносит, живет в их доме и вроде бы все в порядке. И пылесос тоже Генос. И холодильник. И микроволновка. И даже игровая приставка. Все как Генос, такое же многофункциональное и полезное, так же радует глаз. А все же — не человек. 

Но учителя Генос ни о чем не спрашивает, может быть и зря, потому что тогда тому пришлось бы признаться, что робота он подарил только потому, что ничего умнее в голову не пришло, а тут: «Ух ты, робот. Наверное, должен понравиться Геносу, он же тоже что-то вроде робота».

— Скажешь, что я кретин? — спрашивает Сайтама, глядя в экран, пока загружается игра. 

— Да нет. Скажу, что понимаю, — пожимает плечами Кинг. — Вряд ли она бы убиралась, стирала, готовила. И твоего киборга вряд ли бы разрешила оставить.

— Может и стирала, и готовила бы… Но ты прав, Геноса она бы выкинула. К тому же за нее стирали и готовили бы ее люди, а тут и без них проходной двор. А Генос ведет себя странно. Вчера пялился на то, как стирает машинка. Не похоже на него. Опять он себе что-то придумал, а мне не говорит. 

— Ничего не могу посоветовать. Иногда мне кажется, что даже при общении с живой девушкой между нами всплывает меню с выбором ответов. С другой стороны, я не так нервничаю. Но вот как вести себя с киборгами, кроме как бороться с их помощью против зла, я не знаю. 

— Ну, значит я себя с ним правильно веду, — пожимает плечами Сайтама. 

***

После Фубуки Сайтама немного параноит, и новый визит Соника он воспринимает так скептически, что тот подозревает ловушку и держится на безопасном расстоянии.

— Чего? — спрашивает насупившийся Соник и перехватывает на всякий случай рукоять катаны. 

— М… Да так. Ты так часто сюда приходить стал. Ничего мне сказать не хочешь? 

— Я это… убить тебя пришел, — Соник отступает дальше. — Да что такое? Твоя сторожевая груда металла у меня за спиной?

— Нет, он в магазин отлучился. А что-нибудь новое сказать? Что до этого не говорил и очень боишься сказать?

— Что?! Как ты мог подумать, что я признаю тебя сильнейшим и непобедимым, Сайтама! Я, Соник! Я тренировался куда дольше, чем ты, и я…

— Нет. Это я тоже знаю, нечто более особенное.

— Например? — сдается Соник, решив, что раз уж это ловушка, то он в нее попадется, а потом с триумфом выберется и все планы Сайтамы пойдут прахом. Тот хмурится еще больше, подыскивает слова.

***

Когда Генос возвращается из магазина, Сайтама пытается отмыть коридор от копоти. 

— Соник заходил? — поставив пакеты на пороге, замечает Генос. 

— Ага. Психанул что-то.

— Когда он не психовал? — риторически замечает Генос, тоже принявшись за уборку, у него это получается лучше, и Сайтама сдается и уходит разбирать продукты. 

Когда возвращается, Генос уже сливает грязную воду.

— Соник к нам тоже какое-то время больше не сунется, — сообщает Сайтама. 

— Как Фубуки?

— Нет. Я думал, что он как Фубуки, и теперь он постарается лишний раз не мозолить мне глаза, чтобы я не думал, что он и правда как Фубуки.

— Ну и славно. Однажды я поймаю его и заставлю убирать весь тот беспорядок, что он разводит. 

Генос недавно понял, что он, пожалуй, разочаровался бы в Сайтаме, который женился бы и обзавелся семьей. Как бы это выглядело? «Дорогая, я должен спасти мир! — Только после ужина, любимый». Или «Папа, ты обещал нам диснейленд — Но на город надвигается толпа зомби!— Но ты же обещал!». 

А еще лучше «Давай выбросим этот пылесос со встроенным стекломойником и мультиваркой. И купим все раздельное, не говорящее». «Почему у нас должен жить твой друг? Даже если он твой ученик, чтобы к концу недели я его тут не видела!». 

***

— Ощущение, что все монстры в отпусках, — зевает Сайтама. — Или в мире слишком холодно, чтобы им выбираться из уютных норок. 

— Мне казалось, что вы скучаете и в битве, — Генос гладит вещи, раскладывает на две кучки — свои и Сайтамы. 

— Ну да. Но у меня от безделья создается ощущение, что я зря жру налоги. 

На прошлой неделе начало выходить аниме про Тацумаки, предлагали свое аниме Зомбимэну. К Геносу тоже подходили, но он честно сказал, что не заинтересован в этом. В аниме Тацумаки была школьницей-телепатом и совсем на себя не похожа, отчего Сайтама очень смеялся над этим аниме, даже если там не шутили. 

— Не волнуйтесь. Вы столько раз спасали Землю и еще столько раз спасете, что можете не волноваться за деньги. Столько людей получает их просто за то, что сидит по офисам?

— Ну, я бы лучше ребра каждую неделю ломал, чем в офисе работал, так что это ты зря, — Сайтама в тренировочных штанах лежит на боку, листает новый выпуск журнала с комиксами. — В комиксах все по-другому. Там все по-настоящему, все так трудно… Наверное, если бы сняли аниме про меня, оно было бы ужасно скучным. 

Генос отглаживает белый плащ, который с таким трудом отмыл от крови. 

— Это не так. Про вас тоже было бы интересное аниме.

— Ага. Но только не пока я Желтый Лысый. К тому же, не бывает лысых главных героев. Кто же станет смотреть такое аниме? 

Генос отказал телевизионщикам, не советуясь с учителем, но сейчас рад этому. 

— Героям S-класса не надо спасать мир каждую неделю? Нечестно как-то в сравнении с героями С-класса. 

— Думаю, это неплохо, что мир не каждую неделю подвергается такой жуткой опасности. Так у вас остается время и на мангу. 

Живой мозг Геноса иногда видит сны. В этих снах иногда Сайтама теряет свою силу таким же волшебным образом, как и получил, и тогда к нему возвращаются все те монстры, которых он убил. После этих снов Генос просыпается с неясным ощущением ужаса и нереальности. 

Но Сайтама продолжает выносить монстров с одного удара, оставаться первым в А-классе и неимоверно скучать. 

***

Монстры, с которыми чаще всего приходится иметь дело Сайтаме, чувствуют себя абсолютными в своей силе. Они раскидывают героев высших классов как игрушечных, а сталкиваясь с Сайтамой не успевают понять, что произошло. Легенда о непобедимом герое, говорят, передается между ними как детская страшилка. Они говорят, что мало с них было Кинга, теперь еще и Желтый Лысый. С ним побаиваются связываться, и рейтинг Сайтамы замирает все там же, что заставляет нервничать Милую Маску, который ждет, когда Сайтама перейдет в высший ранг, уступив место ему. 

Стенч как-то предполагает, что для равновесия должна быть и другая сила, равная Сайтаме, но, кажется, тогда они бы уже знали ее обладателя. Пришельцы из космоса, подземный король, морской король — все падали от одного его удара. 

Однако нельзя сказать, что он непобедим. В чем Сайтама плох — так это в работе мозгами. 

— Блин, я не понимаю, это что, какой-то квест?! Дойти до лидера, узнать, что он сбежал, включив обратный отсчет у водородной бомбы? Блин, почему все эти диктаторы такие трусливые?

Генос сосредоточен на подборе кода, отключающего обратный отсчет. Им остаются считанные секунды, меньше двух минут.

— Как успехи? — спрашивает Сайтама. Генос почти уверен, что от взрыва его учитель выживет, но не может сказать того же о себе.

— Пожалуйста, не отвлекайте. Я постараюсь, — выпаливает Генос. Они пришли слишком поздно, что поделать. Потому что в коридорах не сообщалось о том, что главный злодей покидает базу, оставив после себя небольшой сюрприз, который уничтожит весь город. Сайтама пожимает плечами, идет посмотреть на бомбу. У Геноса с легкостью получается подобрать четыре цифры из шести, но последние две не даются. Когда до взрыва остается пятнадцать секунд, он оборачивается, чтобы выкрикнуть:

— Учитель!.. 

И замирает, открыв рот. Он должен был сказать ему, потому что после взрыва было бы уже все равно. Не было бы Геноса, которому можно сказать «Фу, блин, и чтобы ни шага на порог моей квартиры! И вещи свои в коридоре найдешь». Но Сайтамы тут нет, как и бомбы. 

Сайтама приземляется за десять секунд до взрыва, сделав вмятину в полу, погрузившись в него до колена. 

— Что вы сделали? — спрашивает Генос. 

— Ну, ты помнишь, как меня как-то выбросило в космос. Я тут подумал и решил выбросить туда же бомбу. Надеюсь, там она никого не заденет.

Последние пять секунд до уже ничего не значащего взрыва.

— А что? У тебя был какой-то другой план? — оживляется Сайтама.

— Нет. Этот тоже хорош.

— Отлично. Еще я заскочил на Луну и отщипнул нам еще камешек на овощи. К весне они всегда дорожают. А я после всех этих распродаж к ним привык. 

«Нам, — понимает Генос. — Взял нам». 

Он напрочь забывает о том, что должен был умереть, что хотел что-то сообщить, забывает, что именно должен успеть сказать. Все в порядке. Все так, как и должно быть. 

***

— Знаешь, — пальцы Стенча порхают над экраном, он проверяет Геноса на вирусы, тестирует функционирование систем тела. — Я мог бы добавить тебе функций. Сделать более человечным, что ли. Ты выбрал механическое тело, когда тебе было пятнадцать. Может быть, тебе не хватает сейчас чего-то?

Генос обесточен, он не шевелится, сидит в кресле и к нему ведет куча проводов. Он еще не понимает, чего от него хотят. Стенч снова переключается на экран, у Геноса начинают дергаться пальцы. 

— Ты очень многого не можешь. Конечно, чувствительность я тебе не верну, иначе ты рехнешься от боли, но я мог бы… Вернуть тебе некоторую функциональность, которую ты считал ненужной. 

— Скажите прямо. Хватит ходить кругами, — у Геноса гаснут зрачки, вместо потолка он видит проверку тех процессов, что проводит Стенч. 

— Тебя не задевает, что ты не можешь заниматься сексом? 

— Вы тоже не можете, профессор, — напоминает Генос. Проверка даже не останавливается, замедляется было, но потом идет в том же ритме. 

— Это все, что я могу для тебя сделать. Разве ты не жалеешь, что не можешь рассчитывать на личную жизнь?

— Это как-то сделает меня сильнее? Поможет в борьбе с монстрами? — скептически уточняет Генос, и, не дожидаясь ответа, дополняет сам:

— Не думаю. Тогда и не нужно тратить на это ресурсы. Давайте лучше сосредоточимся на абсолютной разрушительной силе.

— Иногда ты говоришь, как ребенок, — вздыхает Стенч. – Разве ты не один из самых сильных героев?

— На прошлой неделе я из эксперимента назвал Тацумаки мелкой, включился уже лежащим на земле. Она пробила мной три стены. 

— Сайтамой она бы тоже пробила три стены. 

— Если учитель ударит в центр Земли, то расколет ее пополам. 

— Хм… Интересная теория. Но ни тебе, ни ему такая сила не нужна. 

***

В квартире Сайтамы не так много лишних вещей, поэтому с утра он сразу замечает, что у робота Геноса появилась компания. Рядом, меньше робота раза в три, стоит небольшая пластиковая фигурка Сайтамы. Вчера ее тут не было. Более того, в продаже еще таких не было, хотя Сайтама и подписывал согласие на увековечение его в фигурке месяца два назад. 

— Генос, откуда ты это взял? 

Киборг появляется из кухни, с поварешкой и в фартуке. 

— Это прототип. Я попросил их позвонить, когда будет готово.

— И они согласились? 

— За это я дал разрешение на использование моего изображения для фигурок. Они его полгода добивались. 

— Любишь ты, чтобы тебя уговаривали, — ворчит Сайтама, рассматривая фигурку. — Блин, у меня всегда такое тупое лицо? 

— У вас не тупое лицо, учитель. Просто… Я попрошу их исправить, если вам не нравится.

— Да нет. Это так круто. Я не думал, что они правда сделают. А своего прототипа ты у них не спросил?

— Она уже месяц как продается в магазинах. Наверное, уже разобрали. 

— Ну вот, а чего ты не сказал? 

— Зачем вам моя фигурка? Есть же я, — всерьез удивляется Генос. И в этот момент у фигурки-Сайтамы отрывается рука, но учителя это веселит, он показывает Геносу миниатюрную копию себя без руки и, смеясь, говорит:

— Эй, Генос. Смотри! Я прямо как ты! 

Генос разворачивается молча и идет опять на кухню готовить. 

***

В прошлом году на цветение сакуры собирались большой веселой компанией. Так же весело побили ожившую сакуру, расставив по местам. В этом году компания уже другая, нет Фубуки с ее бандой и сестрой, зато есть соседи по А-классу, Зомбимэн, даже Милая Маска приперся, правда ненадолго. 

Цветение сакуры, пожалуй, единственный праздник, на который Сайтама пьет. Опьянение по нему правда не заметно, даже румянца на щеках не появляется. Генос думает о том, что для того, чтобы запьянеть, учителю нужно что-то крепче. Технический спирт или незамерзайка. Но Сайтама пьет не для того, чтобы быть пьяным, а потому, что это традиция. 

Пес, оказавшийся монстром, которого Сайтама в прошлом году пристроил, выглядит смутно знакомым, достает Геносу до плеча даже когда он стоит, но послушно бегает за палкой и выполняет все команды. 

— Ну что, Сайтама, скоро можно будет поздравить с переводом в S-класс? — спрашивает Бэнг, хитро прищурившись. 

— Да уж, скорее бы. Вас ведь в S-классе не достают звонками: «А стоит ли повышать ранг этому герою?» или «А достоин ли этот герой своего звания?». 

— Они советуются потому, что доверяют вам, учитель, — тут же замечает Генос.

— Но я в этом не разбираюсь. Я отправляю их к Маске, ему привычнее.

— Вообще-то у некоторых кроме супергеройской профессии есть еще и основная работа, — напоминает Маска, рассматривая идеальные традиционные пирожные, приготовленные Геносом. 

— Ах да, прости, что отвлекаю. Я могу попытаться сам отвечать, — соглашается всерьез Сайтама, и тогда Маска спохватывается:

— Нет уж, направляй ко мне. А то ты там нарешаешь. 

Сайтама пожимает плечами, не замечая, как в его пиалу подливает еще саке Генос. 

— Еще год, за который никто не погиб, — вспоминает Бэнг. — Великие времена. 

Геносу не отрывали руки с конца осени, хотя битвы проходили так же часто. Он снова верит в собственную неуязвимость. 

***

Генос жалуется на то, что правая рука плохо слушается, просит посмотреть, и Сайтаме снова приходится лезть под щитки. Внутри пульсирует светящийся шар, тот самый реактор и, еще не найдя поломку, Сайтама осторожно обхватывает шар, вытаскивает его из груди настолько, насколько позволяют провода. Он теплый, но не обжигающий, совсем и не скажешь, что опасный. Похож на одну из неоновых ламп, что оставляют светильниками в доме. 

Генос не ворочается, смотрит, затаив дыхание, ничего не говорит поперек и даже не хмурится. Сайтаме кажется, будто на вытянутой руке у него — сердце Геноса. 

— Вряд ли поломка может быть от этого, — выдыхает киборг наконец. Сайтама, кивнув, убирает маленький реактор обратно, переключившись на провода. 

***

Сайтама просыпается от холода, в темноте. Ему кажется, что в их квартире слишком рано отключили отопление. Он поворачивается, чтобы посмотреть время, но ударяется локтем о железный щиток на груди Геноса. 

Это странно, потому что их футоны находятся на расстоянии метра друг от друга, обычно они во сне не соприкасаются. Сайтаме кажется, что, ворочаясь во сне, он переполз бессознательно на территорию Геноса, но, осветив экраном телефона пол, понимает, что это сам киборг забрался к нему под одеяло. Будить Геноса — тухлое дело, поэтому Сайтама устраивается спать дальше. Металл от его тела нагревается, больше не холодит кожу. 

А проснувшись утром, Сайтама слышит шум посуды с кухни, видит убранный футон Геноса, и все. Будто случившееся ночью ему приснилось. 

***

Внутренний календарь Геноса, показывающий «Восемьдесят шесть дней без оторванных конечностей» снова обнуляется. В этот раз его лишили правых руки и ноги, треснуло лицо, и снова в этот раз это было сделано просто, без напряга. Монстр, кажется, даже и не заметил, что кого-то зацепил своим движением. 

Однако этот монстр первый на памяти Геноса, который смог ранить учителя до хлынувшей из носа крови. Сайтама вытирает ее, с удивлением смотрит на ладонь и преобразовывается. Генос никогда не видел у него такого задора. 

От шума их битвы вздрагивает все здание, рассыпаясь на куски. Сайтама смеется, подначивает врага. Только что его голос был где-то с крыши и теперь слышался уже с нижних этажей. Генос бы многое отдал, чтобы посмотреть на эту битву. 

Но он понимает, что дырявое здание долго не продержится. Генос устроен, чтобы пережить обрушение на него нескольких этажей, но все же не хочет быть беспомощным, зажатым под бетонными плитами. Пользуясь последней оставшейся рукой, он подползает к окну с выбитым стеклом и, перевалившись через него, вываливается наружу. Теперь, с асфальта, на котором остается вмятина, он может наблюдать за мельтешащими вокруг здания огнями. Это длится всего несколько минут, прежде чем картинка перекрывается буквами: «Внимание! Протечка масла в околомозговое пространство! Устраните поломку. Угроза жизни. Требуется принять срочные меры». 

Генос больше не чувствует себя ни бессмертным, ни неуязвимым. Ему кажется, что он чувствует, как масло наполняет жидкость вокруг мозга, затемняет ее. У людей ведь тоже бывает кровоизлияние в мозг, и это так же смертельно для них. 

Над ним, будто звезды в летнем небе, все еще сталкиваются и расходятся два противника: учитель и монстр, который может сравниться с ним по силе. Черная жидкость наполняет зрачки Геноса, мозг отключается, не дожидаясь окончания битвы.

***

Сайтама впервые за несколько лет сам оказывается пациентом больницы. Первым его навестить приходит один из болванчиков Стального Рыцаря, не здороваясь берет бинты с образцами крови Сайтамы и, сказав: «Спасибо», которое скорее издевательское, чем благодарное, удаляется. Сайтамы со сломанной рукой и ногой хватает только на то, чтобы показать ему язык. 

В запале битвы даже и не заметил, когда именно его зацепили. Нога подвернулась уже после победы, когда он попытался пройти, не зная, что она сломана. Перелом в руке и вовсе обнаружили уже в больнице. Ссадину на лбу просто заклеили пластырем. 

Второй приходит корзинка с фруктами от Фубуки. Именно сама влетает в палату, ставится на тумбочку у кровати, шурша красивой упаковкой, оставляет на виду открытку с эмблемой группировки Адской Метели. 

Следующим прибывает Велосипедист со связкой бананов, но в дверях смотрит на корзину с фруктами с половину кровати Сайтамы, потом на свою связку из пяти бананов, снова на корзину, и Сайтама начинает чувствовать, что лишается бананов, поэтому протягивает руку, улыбаясь, заверяет:

— Мои любимые.

— Я так и думал, — отвечает ему улыбкой Велосипедист. 

Когда приезжает Кинг с портативной приставкой и стопкой игр, Сайтама с сидящем на краю его кровати Велосипедистом уже доедают фрукты, что прислала Фубуки. Кингу остаются принесенные позднее бананы. 

Когда в палату заходит Бэнг, Сайтаме начинает казаться, что тут становится слишком шумно и тесно. Но Бэнг приносит ему два официальных письма. Первое гласит: «Изменить герою первого ранга А-класса Сайтаме геройское имя с „Желтый лысый” на „Ванпанчмен”». Во втором письме: «Перевести героя Ванпанчмена в S-класс, ранг семь». 

Пока Сайтама смотрит на второе письмо, напечатанное на красивой бумаге, его поздравляют. Чарако нехотя втаскивает коробку с письмами с поздравлениями к Сайтаме, Бэнг с улыбкой предлагает это как-то отметить, но, конечно, не тут, чтобы не мешать другим пациентам. 

Сайтама их не слышит. Он вроде и не рад, будто это слишком просто ему досталось. Хотя Бэнг и говорит, что в его силу не верили, когда он мог справляться в один удар, и оценили, когда он устроил показательный бой с разрушенными зданиями. 

Сайтама отвлекается от картонки, смотрит поочередно в лица собравшихся вокруг, потом снова на карточку. Он не может понять.

Седьмое место в S-классе — место Геноса.

***

Переломы заживают через два месяца, к июльскому сезону дождей. Сайтама возвращается в пустой дом, выбрасывает испортившуюся еду из холодильника, идет ужинать к соседям, потому что выбираться в магазин не хочется. После, снова вернувшись в квартиру, он долго лежит в спальне, не включая света. Еще не стемнело, но от ливня довольно пасмурно. Света достаточно, чтобы видеть стоящие на шкафу две фигурки – пластикового игрушечного робота и маленького Сайтаму, к которому приделана рука. 

Когда Сайтама почти забывается и задремывает, ему кажется, что кто-то перебирает посуду на кухне или что на сковородке шипит масло, но это – только призраки. Его квартира тиха и только у соседей слышно бормотание телевизора, громкие задорные разговоры и радостно-победное пение. Сайтама делает вид, что его здесь нет. Так же, как и Геноса. Он засыпает в этом полумраке, под шум дождя за окном, и во сне ему, не расстелившему футон, снова кажется, что слишком холодно, потому что этот паразит Генос опять забрался спать к нему под одеяло, будто своего места мало. 

***

В начале августа в дверь стучат. Привыкший к гостям Сайтама спешит открыть и поначалу даже опешивает. То, что стоит на пороге, показывается только до плеч, выше же гость скрывается под потолком и лица его не видно. 

— У тебя же есть ключи, — опомнившись, как ни в чем не бывало произносит Сайтама, чуть посторонившись.

— Ну да. Но я не мог войти, поэтому хотел попросить разрешения расширить дверной проем. 

— Валяй… Тесновато будет, наверное. Ну да ладно, тут и так было слишком просторно. 

Киборг вырезает проем под себя, этим же куском закрывает дверь. От Геноса в нем по-прежнему остается голова, его, узнаваемая, неизменная, какие бы модернизации не претерпевало тело. Наверное, эта модель тела более удачная, чем все предыдущие. 

— Новые детальки? — с улыбкой спрашивает Сайтама, как будто только теперь это заметил. 

— Да, — механическим голосом отзывается Генос.