Натори можно было бы послать, не будь это его днем рождения. Нацуме, как приличный человек, спросил, что дарить экзорцисту, и Шуичи-сан, загадочно улыбаясь, сообщил, что подарок купит сам, а Такаши нужно будет его только надеть. Это уже выглядело подозрительно, и, будучи знакомым с причудами актера, Нацуме боялся достать из пакета черный кожаный костюм или просто шнуровку, то есть сплошные стринги, поэтому в первую секунду даже вздохнул с облегчением, выудив из пакета школьную форму, думая, что подозревал и что-то подобное, но тут же опомнился. В его руках была, черт возьми, женская школьная форма, которая тут же полетела в именинника.
Ни один нормальный парень не согласился бы такое надеть. Даже если этот нормальный парень… Впрочем, никто из них никогда не произносил этого вслух. Может, Нацуме считал, что они с Натори встречаются, а тот думал, что просто развлекается с молодым человеком. Так получилось, и сейчас о причинах думать не хотелось. Нацуме всегда думал, что к развитию их связи вело много событий, не желая дальше раскладывать свое чувство по полочкам, но Такаши никак не мог понять, как он в конечном итоге докатился до такого.
- Ни за что! – уперся Нацуме, на всякий случай держась от Шуичи подальше.
- Но ты ведь обещал!
- Я ничего не обещал, - насупился Такаши. Сейчас он жалел, что форма тоже далеко, и ее нельзя безапелляционно выкинуть в окно. Конечно, можно попытаться ее подобрать, но она слишком близко к Натори – тот вполне успеет поймать мальчика, прижать к себе, прикусить чувствительную кожу на шее, затем – за ухом, и тогда Нацуме не то, что женскую форму, наденет – и кожаный костюм и что угодно, лишь бы это не заканчивалось. Слишком неуправляемыми сейчас были его желания и гормоны.
- У тебя три екая. Куча фанаток. На кого-нибудь из них это нацепи!
- Такаши, ты всегда такой наивный и непонятливый. Я ведь не просто надеть на тебя это хочу.
- Так и встречался бы с девушкой, раз так по юбкам скучаешь! – Нацуме выглядел непреклонным. С таким лицом он обычно разгонял местных екаев.
- Суть юбки не в том, на девушке она или на парне! Суть юбки в том, что по сути она – тряпка, создающая лишь видимость прикрытости! А на деле!..
- Я смотрю, ты ценитель женской одежды, - скис Нацуме, понимая, что развернуться и выйти из комнаты ему не позволит совесть. Лучше бы Натори попросил на день рождения машину.
- У взрослых это называется фетишем, - актер поднял с пола форму, отряхнул, протянул парню. – Ради аякаши ты же одеваешься во всякие странные кимоно. Ради меня можешь и юбку примерить. Фотографировать не буду.
Последнее почему-то вызвало новую бурю возмущения.
Так или иначе, а через десять минут Нацуме, раскрасневшийся и напряженный, сидел, сжав колени и стараясь смотреть в сторону. Натори, который изначально собирался наблюдать за ним и смущать своими репликами, не смог – задохнулся от предвкушения, подсел на диван рядом и, положив одну руку на голое колено Такаши, второй заправил прядку светлых волос за ухо и слегка дунул в него. Нацуме насторожился, головы не повернул, больше внимания уделяя руке Натори, которая своевольно поглаживала его колено, продвигаясь все выше, нахально спустившись к внутренней стороне бедра, и сползла под юбку. Такаши прикусил губу, откинул голову назад, прикрыв глаза. Школьница из него получалась очень похожая. Натори забрался на диван с ногами, потянул Нацуме наверх, посадил к себе спиной. Прошелся пальцами по ребрам, забравшись под блузку формы, сжал плоскую мальчишескую грудь так, будто она была женской, мягкой. Второй рукой гладящим движением поднял подол юбки, скользнул под него, чуть погладив внутреннюю сторону бедер быстро скользнул под резинку трусов. Нацуме всхлипнул, втянув резко воздух. Натори наклонился к его уху, довольно пропел:
- Кажется, это нравится не мне одному.
После этого, уже не церемонясь, нетерпеливо поставил Такаши на колени, стянул с него трусы только до бедер, снова перехватил за плавную линию бедра, скользнул членом по поверхности, не входя, тут же повторил это движение, чтобы вызвать у Нацуме новый стон, снова зашептал:
- Представляешь себя девушкой?
- Сколько раз просил… Не болтать во время этого, - угрожающим шепотом огрызнулся Нацуме и тут же коротко вскрикнул – то ли Натори так и планировал, то ли, чтобы укротить этот тон, Шуичи вошел сразу до половины, плавно опустил Такаши, позволив опереться на руки, но тот рухнул, уткнувшись в подушку. Шуичи снова поднял юбку, любуясь открывающейся картиной, смял ткань в гармошку, потянул на себя, насаживая на возбужденный член притихшего Нацуме, все всхлипы которого сейчас уходили в подушку. Смазки было так много, что она собралась вокруг колечка мышц, начала стекать, пачкая бедра. Можно было не бояться, что Такаши больно, просто он все еще стеснялся всего того, что позволял Шуичи с ним делать. Натори усмехнулся, прикусил губу, толкнувшись на всю длину в горячее тело, наклонился ниже, продолжил уже в более резком темпе, раз поза позволяла. Всхлипы и стоны Нацуме не заглушались уже даже подушкой и, кончая, Натори поднял его, перехватив под живот, чтобы слышать этот хриплый, задыхающийся голос.
По подолу юбки расползлось белое пятно, появившееся там уже от самого Нацуме. Такаши пытался отдышаться, в то же время скидывая с себя женские тряпки. Разнежившийся Натори наблюдал, поглаживал оголяющиеся участки тела, словно это был приватный стриптиз для него одного, словно он и не замечал, как сердится Такаши.
- На следующий день рождения я не буду ни о чем спрашивать и просто выберу тебе галстук, - проворчал Нацуме, глядя на Натори укоризненно. Тот прыснул от смеха:
- Ладно. Но я присмотрел в магазине одно платье и вряд ли вынес бы еще год ждать, когда можно будет его на тебя примерить. Значит, наденешь просто так, без особой даты.