Артемисия стояла рядом с Андромахой на сторожевой вышке почты. Порывистый ветер дул им в спины. Колечко сжалась, сидя у их ног, и недовольно морщила нос. Сырость она терпеть не могла, а ветер упрямо гнал и гнал на них тучи.
— А что, если не успеют? — спросила Андромаха, потирая руки.
В ответ ей раздалось громкое хлопанье крыльев, и в воздух поднялись два огромных орла. Они стремительно набирали высоту, а потом, почти скрывшись из виду, полетели вперёд.
— Их никто не сможет перехватить, — без привычной насмешки мяукнула Колечко и лизнула лапку.
— Остается надеяться, что они будут придерживаться плана, — тихо сказала Артемисия. — О каком острове она говорила?
— Не о том, на котором появились вы, — фыркнула Колечко. — Этот находится как раз под властью морского народа. Но как место для встречи подходит.
— Морской народ? — мигом насторожилась Андромаха и переглянулась с Артемисией.
— Угу. Рыбы. Ваши акулы и киты только местные. Волноваться не о чем. Перед плаванием их задабривают многочисленными жертвоприношениями.
Воительниц это не успокоило, но выбора особо не было.
<center>***</center>
Вся делегация отправилась в плавание на громадном корабле. Артемисия с недоумением оглядела его. Отсутствие мачт или весел её удивило и заставило задать вопрос капитанше. Ею оказалась морская ящерица. На её поясе висел серебряный клинок, а голову украшала белоснежная повязка.
— Не просто так мы накормили этих обжор. Теперь они послужат нам, чтобы после возвращения мы их отблагодарили. Видите вон те ремни? — Ящерица махнула рукой на нос корабля. К нему крепились многочисленные ремни, отдалённо напоминающие конскую упряжь.
Артемисия с любопытством наблюдала, как сидящие в лодках морские ящерицы держали эти ремни и ждали. Вода вспенилась вокруг, и на поверхность вынырнули гигантские, похожие на китов, создания. Их длинный спинной плавник рассекал воду, как акулий. Сами они были чёрными, а брюхо — белым. Вокруг глаз тоже белели пятна. Неведомые чудища распахивали пасти, показывая не такие страшные, как у акул, зубы. Перепончатые четыре лапы с крупными когтями ухватились за лодки грозя их потопить. Их длинные хвосты похожие на акульи вспенивали воду мощными ударами.
Артемисия чуть отшатнулась, ожидая нападения на беззащитных ящериц, но чудовища миролюбиво замерли, давая запрячь себя. Вокруг корабля сновали, выпрыгивая из воды, их сородичи.
— Артемисия, взгляни на их малышей! — послышался восторженный голос Андромахи с другого конца корабля. Амазонка наклонилась через перила, швыряя за борт части разрубленной козьей туши, которые в воздухе перехватывали выпрыгивающие из воды бестии.
— Сама не свались туда. А то могут не разобраться. — Раздалось оглушительное шипение. На корабль вползла гигантская змея и свернулась в середине, заняв большую часть корабля.
— А ты не трусь и подвинься, — проскрежетала гигантская черепаха, идущая следом.
Змея поднялась, словно для атаки, и метким броском скользнула в трюм. Её подданные выскочили оттуда как ошпаренные, не решаясь удостоиться сомнительной чести оказаться наедине с древней змеёй.
— Вам тоже следует спуститься, — проскрипела черепаха, обращаясь к посланницам, и неуклюже начала спуск по лестнице в трюм.
Андромаха неуверенно посмотрела на Артемисию, затем — на команду корабля. На прежде безэмоциональных мордах ящериц отчётливо проступила мрачность.
— Пошли, раз зовут, — тихо сказала Колечко и отправилась в трюм не оглядываясь. Нехотя посланницы спустились следом. Внизу царил мрак, разгоняемый лишь светом солнца, проникающим туда через вход.
Древние рептилии расположились в противоположных концах трюма.
Артемисия присела в стороне с черепахой. Колечко, не изменяя своей натуре, вскочила на черепаший панцирь и, игнорируя недовольное ворчание, принялась вылизываться. Андромаха, ко всеобщему удивлению, присела рядом с Титанобоа.
Змея чуть приоткрыла затянутые плёнкой глаза и снова прикрыла их. Она страдала от морской качки и не могла этого скрыть.
— Лучше всего смотреть на что-то неподвижное, — шепнула Андромаха страдалице, улучив момент. Черепаха расспрашивала Артемисию, а кошка начала дремать.
— Да… — выдохнула змея и открыла глаза. Взгляд её обежал пустой трюм и остановился на сидящей рядом с ней девушки.
— И лучше отвлечься, — продолжила Андромаха, стараясь не дрожать. Когда на тебя уставилась гигантская змея, голова которой находилась в считанных сантиметрах от тебя, это было почти невозможно.
— Мы можем поговорить, — задумчиво сказала Титанобоа, и её язык, подобный хлысту, вдруг появился и помахал возле головы амазонки. — Наверняка тебе интересно узнать о прошлом…
— Для меня будет честью, если змея, прожившая тысячи лет, поделится своей мудростью, — почтительно ответила Андромаха. Титанобоа тихо рассмеялась, кокетливо приоткрыв пасть кончиком хвоста.
— Тысячи? Мне многие миллионы лет! Я видела, как боги сражались с Титанами и победили. Правда, тогда я была совсем юной. — В голосе змеи послышалась тоска. — Если хочешь послушать о том, какой была земля во времена настолько древние, что даже я была обычным животным, то слушай…
Андромаха слушала внимательно. Тихое шипение змеи и её взгляд гипнотизировали. Амазонка всё так же чувствовала качку и твердость пола, на котором сидела. Но силы её покинули. Она опёрлась спиной на прохладное тело рептилии и перенеслась в другое место и время.
<center>***</center>
В этом месте было жарко и душно. Воздух с трудом врывался в лёгкие. Одуряюще пахло землёй и чем-то ещё. Вокруг от неощутимого ветра раскачивались огромные растения. Издали раздался раскатистый рев и грохот. Кто-то гигантский сражался с кем-то таким же большим. Мимо Андромахи проползла змея, такая же огромная, как Титанобоа, с такой же грязно-зелёной расцветкой. Змея свернулась на небольшом холмике и замерла, её чуткий язык часто показывался, проверяя опасность.
— Моя мать, — раздался знакомый голос, не потревоживший эту змею. — Охраняет кладку, в которой есть и я.
— Кто это ревёт? — спросила Андромаха. Язык её двигался с трудом, как у сонной.
— Другие рептилии. Тогда они господствовали на земле. Славные были времена…
Послышались тяжёлые шаги. Прямо на змею выскочила огромная рептилия, похожая на гигантскую ящерицу, и замерла, осознав свою ошибку. Больше ничего она сделать не успела. Змея молниеносным броском схватила животное. Громко хрустнули кости, и змея не побрезговала сожрать незваного гостя.
Андромаха в ужасе прикрыла глаза. А когда снова открыла, картинка изменилась. Она стояла на выжженной равнине. Воняло серой, и жар был нестерпимым.
Андромаха оглянулась и едва не застонала. Всюду валялись мертвецы. Едва ковыляя, прошёл ящер, в чью морду вонючим газом взорвался гейзер, и ящер упал, заставив землю содрогнуться в последний раз. Андромаха пошла сама не зная куда. Всюду царствовала смерть. Небо было затянуто тяжёлыми тучами. Земля медленно погружалась в темноту и холод. Всё грозило превратиться в безжизненную ледяную бесконечность, наполненную ядовитым газом.
— Как тебе последствия этой войны? — насмешливо спросила Титанобоа.
— Это ужасно, — ответила Андромаха, впитывая в себя всю безнадёжность определённости.
— Да. Тогда я была совсем юной змейкой, но мне хватило ума спрятаться в глубинах пещер.
— Ещё одной такой войны земле не пережить, — неожиданно для самой себя сказала Андромаха и задумалась. Задумалась очень крепко. Даже не заметила, как вернулась в трюм. На неё встревоженно поглядывала Артемисия.
— Они не могут владеть миром, не осознавая ценность жизни! — громко сказала ей Андромаха. Подруга ей кивнула и даже улыбнулась.
— Ты говоришь о богах? — изумилась Титанобоа и тут же прикрыла глаза пленками век. Ярость, бушующая в крохотном для неё создании, была слишком страшна, хоть и отражалась лишь во взгляде.
— Как тебе удалось столько прожить? — спросила Андромаха, пытаясь успокоиться. Не зря Афина была такой хладнокровной. Только так можно сохранять мудрость. — Ни одному живому существу не дано прожить столько. Ты же почти ровесница богов!
— Ты права. Я уже давно не животное. — Титанобоа даже не старалась скрыть тоску, наверное, столь древнюю, как и она сама. — Афина сделала меня сущностью, которой подчиняются все рептилии. А взамен я научила её хладнокровию, благодаря чему она смогла постичь мудрость и сохранить справедливость. Правда, и то, и другое предпочитает нести на острие копья. — Змея усмехнулась и уложила голову рядом с амазонкой.
— А теперь, если ты не против, я вздремну рядом с тобой. Ты манишь меня в этой беспокойной темноте, словно огонь солнца.
Андромаха не была против. Она нырнула в пучину своих мыслей и думала весь долгий путь.