— Поехали ко мне, — шепчет Фэн Синь между поцелуями. — Останься со мной этим вечером.

Знакомая просьба. Они до сих пор на улице напротив ресторана, в машине Фэн Синя, и, если бы тот не склонил его голову к себе для поцелуя, Му Цин бы поостерёгся — прохожие в любой момент могут заглянуть в окно и понять, что поцелуями дело уже не ограничивается. Ладонь Фэн Синя нежно поглаживает верхнюю часть его бедра через ткань штанов.

Его намерения совершенно очевидны, и Му Цин ни капли не сомневался, что этим всё и закончится.

Но проблема остаётся та же, что и вчера. Му Цин дразняще прихватывает зубами губу Фэн Синя и отвечает:

— У меня до сих пор нет костюма на завтра. Я не могу.

Было бы странно взять на свидание запасной костюм, хоть он и догадывался, что Фэн Синь захочет, чтобы он впоследствии остался на ночь. Он что, должен был нести его с собой, на всё метро объявляя, что собрался потрахаться со своим начальником? А потом, печатая рутинные отчёты, оставить висеть на спинке стула, чтобы все коллеги спрашивали, зачем он его принёс?

В отличие от Фэн Синя, он не может небрежно закинуть всё, что ему нужно, на заднее сиденье и спрятать от любопытных глаз.

Му Цин вздыхает.

— Если хочешь, можем заехать к тебе, возьмёшь с собой что-нибудь, — начинает Фэн Синь, пытаясь произнести это как можно более небрежно. Му Цин нежно проводит линию по его подбородку и отстраняется.

— Если я зайду домой, то не захочу снова куда-то выходить.

В конце концов, он долго зашнуровывал туфли, в которых ходит только на свидания, а перед этим столь же долго их расшнуровывал. Член Фэн Синя, конечно, стоит того, чтобы пересмотреть свою точку зрения, но…

Фэн Синь хмурится, глядя в окно, его рука замирает выше колена Му Цина. — Я думал… Всё хорошо?

— Идиот. — Возможно, немного несправедливо обзывать его, учитывая, что часть проблемы Му Цин создал сам. Он ясно дал понять, что не хочет, чтобы Фэн Синь знал, где он живет. От того, что Фэн Синь, помня об этом, не воспринимает его слова, как намёк, что-то внутри него трепещет.

— Конечно, всё хорошо. Я имею в виду, что мы можем остаться у меня, — наконец уточняет Му Цин, отчаянно краснея.

Его квартира далека от идеала — она не запирается магнитным ключом со специальным кодом; нет охранников, которые бы патрулировали коридор с мраморными полами, как это было у Се Ляня и Фэн Синя. Никто не ведёт журнал посетителей, а ворота больше для галочки, чем для реальной возможности задержать кого-то внутри или снаружи. Это не так критично, но Му Цин с подозрением относится к своим соседям: машина Фэн Синя, припаркованная перед зданием, однозначно притягивает взгляд и может соблазнить каких-нибудь молодых парней сфотографироваться рядом. Потом они станут слать эти фото девушкам в приложениях для знакомств, притворяясь, что могут себе позволить подобную роскошь.

На заднем сиденье лежит сумка — предположительно с костюмом Фэн Синя. Возможно даже, что он всё предусмотрел и взял её специально ради сегодняшнего вечера. Надеялся ли он, вопреки здравому смыслу, что Му Цин предложит ему то, что предложил? Хотя, уже зная, что за внешней собранностью Фэн Синя скрывается рассеянный ум, Му Цин не может в полной мере полагаться на свои догадки.

Всё ещё хмурясь, Фэн Синь поднимает глаза.

— Ты уверен?

— Если, конечно, это не доставит тебе неудобств, — Му Цин изо всех сил сопротивляется желанию закатить глаза. Возможно, на самом деле эта идея пугает Фэн Синя, учитывая, сколь высоких стандартов тот придерживается, когда отправляет обратно на кухню бутылки вина и отчитывает барменов, а на работе не одобряет во всех отношениях хорошие проекты…

— Нет! Всё прекрасно! — Фэн Синь сжимает бедро Му Цина, и в следующий миг его лицо светлеет. Хмурый взгляд, само собой, никуда не делся, но в нём не чувствуется злости. — Это отличная идея. Я хотел… Просто, эм, скажи, куда ехать.

Что ещё более важно, он не кривится, когда Му Цин наклоняется, набирая адрес в навигационной панели. Хотя, вероятно, это потому, что он занят тем, что пытается отвлечь Му Цина очередным поцелуем.

***

Му Цин вставляет ключ в замочную скважину и думает о том, что Фэн Синь, скорее всего, не бросит его, даже сочтя его дом ужасным. Он и правда горазд громко высказывать недовольство что при выборе напитков, что во время проверки отчётов, но пока Му Цин не заметил, чтобы он жаждал вырваться наружу, плача от отчаянья.

Они паркуются, и Фэн Синь молчит, послушно следуя за Му Цином. Лишь привычно хмурит брови, как бы выражая этим своё мнение, но, в конце концов, и это перестаёт что-либо значить, когда он толкает Му Цина к ещё даже не запертой двери и сминает губы в поцелуе более страстном, чем те, что у них были в тесном салоне машины.

Как мало прошло времени, а он уже самозабвенно отдаётся ощущениям. Представляет, как обнимет широкие плечи Фэн Синя для поддержки и закроет глаза, когда их языки сплетутся друг с другом. Фэн Синь кладёт ладонь ему на щёку, и, хотя он достаточно напорист, жест выходит мягким и нежным, не таким, как во время остальных поцелуев.

Проходит ещё меньше времени, прежде чем он чувствует слабость в коленях и нехватку кислорода. Он задыхается и жадно хватает ртом воздух, ощущая на губах ответные шумные вздохи.

— Фэн Синь, — он хватается за ткань дорогого пиджака. — Ты прекрасно знаешь, что у меня есть спальня.

Он же не настолько бедный, чтобы до сих пор жить так, будто бы только что окончил колледж и пытается выжить в одной-единственной комнатушке в тридцать квадратных метров.

Фэн Синь лишь переходит с поцелуями к шее Му Цина.

— Я хотел поцеловать тебя с тех пор, как мы только вышли из офиса. Не отнимай у меня эту возможность.

— Врёшь, — Му Цин фыркает от смеха. Одновременно с обвинением он протискивает колено между ног Фэн Синя, скользит выше вдоль внутренней стороны бедра, а затем надавливает на пах внезапным рывком вверх. — Ты и в офисе хотел меня поцеловать.

— Ты прав, — отвечает Фэн Синь между поцелуями. — И что теперь? Ты прекрасен, ничего не могу с собой поделать.

Му Цин утыкается носом в его волосы и целует за ухом, чувствуя, как сердце заходится в груди.

— Заткнись. Ты там ещё не разучился ходить?

Фэн Синь скулит, но отстраняется, выпуская Му Цина из объятий на свободу. Он, наконец, включает свет, чтобы им не пришлось спотыкаться в темноте, и делает вид, что не смотрит, когда Фэн Синь осматривает комнату.

— Ты слишком аккуратный, — ворчит Фэн Синь, нетерпеливо ослабляя галстук. — У меня такое ощущение, будто я попал в выставочный зал.

Из всех жалоб… Му Цин ожидал явно не этого. Он молча наблюдает за тем, как Фэн Синь стягивает галстук и закидывает его на спинку дивана. Вскоре туда же отправляется пиджак, и Му Цин несколько секунд медлит с возмущениями при виде того, как рубашка Фэн Синя туго обтягивает его мускулы.

…Может, им не надо в спальню? Если уж Фэн Синь собрался осквернить гостиную своей как попало брошенной одеждой, то, возможно, он будет не против, если Му Цин толкнёт его к дивану и оседлает, чтобы он поскорее извинился за свой вандализм.

Это неплохая фантазия, но не совсем та, которую Му Цин задумывал на сегодняшний вечер. Он оставляет эту идею на будущее и, закатив глаза, отталкивает Фэн Синя.

— Жаль, что ты ожидал чего-то худшего.

Если бы не Фэн Синь, он бы пошёл сейчас в свою спальню, переоделся и аккуратно повесил деловой костюм в шкаф, а не стал бы кидать все вещи на первую попавшуюся поверхность. В принципе, он всё ещё мог бы притвориться, что следует своему распорядку (а также притвориться, что не замечает, как гулко, до желания плакать, бьётся в груди сердце).

Фэн Синь действительно здесь, с ним. Он пришёл к нему домой, и ему не противно. Это означает, что тот барьер, который воздвиг Му Цин, та лакмусовая бумажка, которая должна была подсказать ему, согласится ли Фэн Синь быть с кем-то вроде него…

— Эй. Не искажай мои слова, — протестует Фэн Синь.

Фэн Синь ловит его за талию и снова притягивает к себе. Му Цин слышал его шаги, поэтому не оказывается застигнут врасплох.

— Я уже говорил тебе это раньше, но я серьёзно, — тихо начинает он. — Мне совершенно не важны подобные вещи. Ты мне просто нравишься — хотя иногда ты меня бесишь и тебя трудно понять, но — ты мне нравишься.

Это не очередная порция обвинений, так что у Му Цина нет причин вздрагивать в объятиях.

— Как будто ты лучше, — недовольно возражает он.

Упрямый, требовательный, лицемерный, скрытный… Он мог бы составить очень длинный список недостатков Фэн Синя, если бы захотел.

Но есть и кое-что, что можно этому противопоставить. Ласковый, оптимистичный, преданный… По крайней мере, Се Ляню, хотя он думает, что к нему это тоже относится, если дать Фэн Синю шанс.

— Я знаю. — Хватка рук Фэн Синя на талии Му Цина становится крепче, заставляя сухо сглотнуть. — Не думаю, что я из тех, кого легко полюбить. Я просто надеялся, что, может быть, я всё равно тебе понравлюсь.

Прошло не так много времени с того дня, как Му Цин в отчаянии спросил, чего именно хочет от него Фэн Синь. Для себя он тоже уже окончательно ответил на этот вопрос. Он хотел настоящего свидания. Он хочет, чтобы Фэн Синь сегодня остался у него. Хочет воспринимать это как нечто большее, чем ничего не значащую интрижку, с которой они начали (даже если сразу после того, как они на следующий день встретились в кабинете Фэн Синя, её границы несколько размылись).

— Я пригласил тебя на свидание, — тихо напоминает Му Цин. — Я пригласил тебя к себе домой. И ты всё ещё хочешь знать, нравишься ли ты мне?

Фэн Синь слегка ошеломлён, что заметно даже в тусклом освещении из другой комнаты.

— Ну… да? — вздыхает он. — Я плохо понимаю намёки… Поэтому я хочу, чтобы ты сказал мне это прямо.

Он и правда…

И правда такой идиот. Му Цин вынужденно прикусывает щёку с внутренней стороны, чтобы не улыбнуться.

— Хорошо. Если так, тогда… Фэн Синь, ты мне нравишься.

Самая глупая вещь, которая нуждается в подтверждении, особенно когда Фэн Синь меньше колебался, спрашивая, не отсосёт ли Му Цин у него под столом в кабинете. Но, несмотря ни на что, Му Цин целует его и чувствует на губах ответную улыбку, когда Фэн Синь гладит его по груди и скидывает с плеч пиджак.

Му Цину кажется, что сегодня этот пиджак точно не окажется на вешалке в шкафу. И только на этот раз он не будет против.

Словно в отместку, он нападает на пуговицы рубашки Фэн Синя. Ему удаётся обнажить его грудь и расстегнуть ремень, прежде чем Фэн Синь наконец толкает его на кровать. Му Цин обнимает ногой чужое бедро и выгибается, испытывая облегчение от того, что можно потереться об него твердеющим членом и вместо всех слов позволить говорить их телам.

Ещё несколько минут они возятся с молниями, пуговицами и зажимами, слой за слоем избавляясь от официальных образов, пока, наконец, кожа не касается кожи. Му Цин едва успевает достать из ящика прикроватной тумбочки всё необходимое, прежде чем Фэн Синь роняет его обратно на подушки и снова целует, покусывая нижнюю губу и касаясь носом носа.

Фэн Синю абсолютно незачем так осторожно его подготавливать. Когда третий палец присоединяется к первым двум, растягивая его, Му Цин запрокидывает голову и ёрзает. Попытка поторопить процесс не приводит ни к чему иному, кроме как к тому, что его бедро удерживают твёрдой хваткой, даря лишь дразнящие мягкие поцелуи.

— У нас впереди целая ночь, — напоминает Фэн Синь и сгибает пальцы так, что почти… почти… — Хочешь, чтобы всё закончилось так быстро?

Какой укоризненный тон. Му Цин отворачивает вбок голову и сдерживает стон, не желая показывать, что Фэн Синь нашёл нужную точку.

— Я хочу, чтобы ты перестал вести себя так, будто боишься меня трахнуть.

— Я не боюсь, — возражает Фэн Синь.

Если бы в данный момент он мог мыслить более ясно — если бы Фэн Синь не изменил позу и не наклонился так, чтобы поцеловать основание его члена — Му Цин подумал бы над этим заявлением чуть больше и, возможно, даже бросил бы Фэн Синю вызов.

Вместо этого он зарывается пальцами в тёмные волосы и притягивает Фэн Синя ближе к головке. Тот издаёт низкий одобрительный звук и концентрируется на своей задаче, а Му Цин забывается в жарком удовольствии, ощущая каждое движение его языка.

В первый раз за эту ночь он кончает именно так — на язык и губы Фэн Синя. Последние спазмы удовольствия ещё не утихли, когда Фэн Синь целует его, позволяя ощутить собственный горьковатый вкус. Му Цин охотно отвечает на поцелуй, обвивая руками плечи Фэн Синя, чтобы притянуть ближе.

Через минуту или две Фэн Синь выдыхает, отстраняясь, и утыкается носом в щёку Му Цина. Даже в тусклом свете комнаты заметно, как припухли его губы. Фэн Синь скользит ладонью к его бедру и вычерчивает случайные узоры на коже рядом с тем местом, где чувствуется жар его твёрдого члена, плотно прижатого к Му Цину.

— Му Цин, — зовёт он тихо. В тишине паузы он, вероятно, пытается тщательно подобрать слова. — Можно я трахну тебя вот так?

Он осторожно тянет колено Му Цина к своему плечу, и через мгновение Му Цин понимает, что Фэн Синь говорит об их позе — грудь к груди, лицом к лицу.

— Думаешь, я откажусь? — Му Цин целует Фэн Синя в щёку, а после касается губами уха.

Фэн Синь издаёт неопределённый звук и притирается к бедру Му Цина, случайно задевая его чувствительный после оргазма член. Му Цин непроизвольно вздрагивает, и Фэн Синь, извиняясь, оставляет поцелуй под его подбородком.

— Прости. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, понимаешь? Хочу, чтобы ты был счастлив.

Вероятно, он уже. Достаточно было лишь дать ему ту единственную вещь, которую он хотел. Правда, выразить это так, чтобы слова не застревали у него в горле, а лицо не горело от смущения, у него никак не получается.

— Слишком много болтаешь, — возражает он вместо этого. — Просто трахни меня, если тебе этого хочется.

Фэн Синь колеблется; на мгновение его брови ещё больше сходятся к переносице. Затем он успокаивающе целует нижнюю губу Му Цина и всё же подтягивает его ногу к своему плечу.

Одним медленным движением Фэн Синь заполняет его, прежде чем снова заключить в крепкие объятия. Му Цин несдержанно стонет, ощущая, как Фэн Синь растягивает его, проникая глубоко внутрь, и слепо шарит ладонями по твёрдым мышцам. Когда они вот так близко прижаты друг ко другу, его лёгкие наполняются ароматом цветочного одеколона Фэн Синя и запахом возбуждения; на языке чувствуется вкус его кожи.

— Му Цин, — приглушённо шепчет Фэн Синь, совершая бёдрами столь слабое движение, что его даже нельзя назвать полноценным толчком. Тем не менее оно заставляет Му Цина ахнуть. — Му Цин. Я…

Его губы так близко, что Му Цин вовлекает его в жадный поцелуй, лишь слегка повернув голову. Его не волнует ни то, что чужой рот до сих пор полон его собственного вкуса, ни то, что Фэн Синь протестующе мычит, когда его прерывают на середине фразы.

— Двигайся, — требует Му Цин, когда любовнику удаётся разорвать поцелуй, и дёргает его за взъерошенные волосы, поторапливая.

***

Фэн Синь доводит его до второго оргазма, пока его член зажат между их телами, а затем и до третьего — рукой, когда они, уставшие, лежат рядом. После Му Цин возвращает услугу, и Фэн Синь утыкается лицом в его плечо.

Простыни испорчены, их нужно сменить. А Му Цину нужно сходить в душ, чтобы смыть сперму, которая на нём и внутри него.

Но уже поздно; он чувствует тепло, когда Фэн Синь прижимается к нему со спины, обхватив рукой за грудь. Его дыхание щекочет затылок, и Му Цин пока не хочет, чтобы это прекращалось. Легче закрыть глаза и выровнять дыхание в такт вдохам Фэн Синя, притвориться, что серии нежных поцелуев на его плече, или пальцев, скользящих по груди, недостаточно для того, чтобы его убаюкать. Чтобы задуматься, не хватит ли его на ещё один ра…

— Ты не спишь? — тихо спрашивает Фэн Синь.

— Мм, — подтверждает Му Цин.

Фэн Синь вздыхает и сжимает его руку.

— Тогда… могу я кое-что спросить?

— Ты уже, — отвечает Му Цин.

Просить разрешения задать вопрос… значило ли это когда-нибудь что-то хорошее? Ему не нравится, как живот тут же скручивает тугим комом, и он сопротивляется искушению ещё теснее прижаться к Фэн Синю, чтобы насладиться их близостью напоследок, пока ещё может.

— Прости, что я говорил, что ты спишь со мной только из-за денег и карьеры, — говорит Фэн Синь. — Мне жаль. Это было несправедливо по отношению к тебе и я не должен был винить тебя за свою неуверенность.

Это не вопрос, думает Му Цин. Значит, это только предисловие к чему-то… В свете всего происходящего что это за внезапные извинения? Может быть…

— Извини за то, что сказал, что между нами только секс, — отвечает он.

Фэн Синь колеблется.

— Тебе не за что извиняться. Я думаю… наверное, это я не так выразился. Ну, о том, чего я хочу…

Он так оттягивает момент…

Му Цин снова закрывает глаза, на этот раз не от усталости. Он нащупывает руку Фэн Синя, прижатую к его груди, и с отчаяньем сжимает в своей.

Не сейчас, думает он. Не так. Пожалуйста, только не так.

Он чувствует, как Фэн Синь пытается вывернуть свою ладонь так, чтобы дотянуться и переплести вместе их пальцы.

— Я не знаю, как начать роман или самые обычные отношения, — Фэн Синь вздыхает, утыкаясь носом Му Цину в затылок. — Всё это время… был только ты, знаешь. Я больше ни с кем… я не хочу никого другого. Я хочу быть с тобой — вот что я хочу сказать. Каждый день и каждую ночь.

Ох. Это не то, к чему готовился Му Цин.

Он пытается сильнее зажмуриться, но в уголке глаза всё равно появляется слеза. Он не может смахнуть её без того, чтобы Фэн Синь не заметил, так что придётся надеяться на темноту, пока…

— Я тоже этого хочу, — торопливо признаётся он. В конце его голос срывается. — Фэн Синь, я… я тоже этого хочу.

Фэн Синь выдыхает; рука на груди Му Цина сжимается крепче.

— Только, пожалуйста, не смейся надо мной, но… можно я буду называть тебя своим парнем?

Теперь по носу Му Цина текут две слезинки. Фэн Синь беспокоится о том, что над ним будут смеяться — как это эгоистично.

Тем не менее, Му Цин чувствует, что ещё немного — и сердце вырвется из груди, переломав все рёбра. Первая слеза скатывается по кончику носа и попадает в уголок его улыбки.

— Можно, — разрешает он.

Он не успевает вытереть слёзы, когда Фэн Синь внезапно перебирается через него и толкает на подушки, чтобы пылко поцеловать. Даже если он что-то и заметит, он будет слишком занят, чтобы как-то это прокомментировать, убеждает себя Му Цин, а вскоре и сам отвлекается от своих мыслей.

***

Му Цин не привык с кем-то делиться феном, поэтому и у него, и у Фэн Синя волосы за ушами остаются влажными, когда Фэн Синь заезжает на парковку. По радио играет песня на языке, которого Фэн Синь явно не знает, но это всё равно не мешает ему пытаться подпевать. Он паркуется на отведённом ему месте, постукивая пальцами по рулю в весёлом ритме.

— Мы рано, — отмечает он, выключая зажигание. — Как думаешь, я успею выпить кофе с моим парнем?

— Ты старший исполнительный директор, — напоминает Му Цин, что может как быть предупреждением, так и не быть. В любом случае, Фэн Синь не даёт ему уточнить, наклоняясь к пассажирскому сиденью, чтобы украсть поцелуй. — Фэн Синь, здесь камеры…

— Тогда, — заявляет Фэн Синь, — они могут увидеть, как старший исполнительный директор целует своего парня.

— Ты меня бесишь, — Му Цин отстёгивает ремень безопасности, хватаясь за ручку двери. — Своего бедного парня, — поправляет он.

Это никак не омрачает улыбку Фэн Синя, когда он тоже вылезает из машины.

— Да что ты говоришь. Этот парень кончил пять раз прошлой но…

Хоть они и приехали раньше, они оказываются не единственными, кто тоже выходит из машины. Фэн Синь резко обрывает речь на полуслове при виде Пэй Мина, идущего к выходу. Му Цин бледнеет и мечтает о том, чтобы под ними образовалась воронка и засосала их, избавив от смущения.

— И кто же был тем счастливчиком? — Пэй Мин негромко присвистывает и поднимает бровь.

— Да так, — отмахивается Фэн Синь. — Кто-то… я о нём слышал. Типа приятель… Доброе утро, Пэй Мин.

— Не тот ли это самый друг, который таинственным образом исчез после заседания правления на этой неделе? — размышляет Пэй Мин с добродушной улыбкой. Му Цин сверлит взглядом асфальт, а Фэн Синь, кажется, давится собственной слюной. — Что ж, мы можем только догадываться. Что свело вас вместе сегодня?

К счастью, Му Цин уже заранее обдумал, что можно ответить на этот вопрос, что позволяет ему немного прийти в себя.

— Он проезжал мимо меня, когда я шёл к метро, — отвечает он, — и предложил подвезти.

— Именно, — Фэн Синь энергично кивает. — Это просто совпадение.

— Понятно, — взгляд Пэй Мина мечется между ними. — Ну, в конце концов, некоторые случайности оказываются счастливыми. Му Цин, если тебе нравится, когда тобой управляют, но ты не хочешь полагаться на Фэн Синя, дай мне знать. Возможно, я смогу оказать некоторую… помощь.

Фэн Синь опасно прищуривается. Му Цин всё это время не отрывает глаз от пола и замечает, как его пальцы коротко сжимаются. Не то он пытается удержать себя от того, чтобы коснуться Му Цина, не то собирается сжать ладонь в кулак.

— Спасибо, — говорит Му Цин. — Но в этом нет необходимости.

— Я так и думал, — Пэй Мин кивает. — В любом случае, своим предложением я никого не хотел оскорбить. Кстати о предложениях: сегодня вечером все собираются погулять. Кто-нибудь из вас идёт?

Му Цин обдумывает вчерашнее приглашение Лан Цяньцю. Вспоминает Ши Цинсюаня, который в последнее время вёл себя идеально дружелюбно и не был столь невыносимым, как диктует его общительный характер; незаметного Инь Юя; Пэй Су, который вечно страдает в компании своего дяди Пэй Мина.

Все они не так уж плохи, если так рассудить.

— Возможно, — отвечает Му Цин, чувствуя, как камень падает с плеч.

Всё будет хорошо, правда же?

***

Корпоратив проходит в том же ресторане, что и в прошлый раз. Теперь Му Цин отказывается от предложенных напитков, вместо этого потягивая воду из своего стакана. Но самое большое отличие от последнего раза, пожалуй, в том, что сейчас он обвивает своей ногой ногу Фэн Синя под столом.

Или, может быть, в том, что, когда коллеги начинают потихоньку подниматься со своих мест, извиняясь и прощаясь, Му Цин поворачивается к Фэн Синю и одними глазами спрашивает: — «Может, мы тоже?..».

Их провожают несколько проницательных взглядов, среди которых один от Пэй Мина и ещё один — едва заметный понимающий кивок от Лан Цяньцю. Но протестов нет, никто не бьёт тревогу и не допытывается, почему они считают то, что делают, уместным. Вероятно, самая популярная тема обсуждений сегодня — помолвка Се Ляня, и все остальные вопросы кажутся скучными по сравнению с ней.

Это ещё одна вещь, за которую Му Цин должен поблагодарить друга. Правда, есть и ещё кое-что, за что он задолжал благодарность Се Ляню: если бы не его приглашение в бар тем вечером, оказались бы они с Фэн Синем здесь и сейчас?

Несмотря на то, что это всего лишь торопливый поцелуй в тени переулка, Му Цин не может скрыть лучезарной улыбки, когда следует за Фэн Синем на стоянку обратно к его машине.

***

Они снова оказываются у Фэн Синя. Он предлагает гостевую пару домашних тапочек и что-то бормочет о том, чтобы добыть Му Цину другую, личную, после чего отправляется на кухню и осматривает свой винный бар.

Естественно, что у него он есть. Му Цин прикусывает щёку изнутри, наблюдая за тем, как Фэн Синь вынимает пробку в форме оперённого конца стрелы из одной из тёмных бутылок. Часы неизменно блестят на его запястье, когда он наливает рубиновую жидкость в два бокала на тонких ножках. Его лицо, подсвеченное молдинговой подсветкой над его головой, крайне напряжено.

— Фэн Синь, — зовёт Му Цин, прислонившись к полированной дверце холодильника. — Что случилось?

Он смотрит так, когда в чём-то не уверен, когда не может подобрать слова…

— Я тоже уйду в отставку, — Фэн Синь поворачивается с бокалами в руках.

Му Цин замирает.

Фэн Синь выглядит неуверенно. Карие глаза сверкают из-под нахмуренных бровей. Он всё ещё в деловом костюме, но галстук ослаблен, а волосы растрёпаны и выбились из зачёса (вероятно, из-за геля для укладки, который он был вынужден одолжить у Му Цина утром).

Он такой красивый — раздражает, что он так хорошо выглядит. Что он может быть таким привлекательным. Что у него огромная зарплата, влияние и большой…

— Какого хрена, — наконец удаётся выдавить Му Цину. Он чувствует, что Фэн Синь, похоже, стал плохо влиять на его манеру изъясняться. — Почему?

Фэн Синь вздыхает и протягивает руку, предлагая Му Цину вино. Как только его рука освобождается, он делает торопливый глоток из своего бокала.

— Как я уже говорил тебе, у меня есть работа только благодаря Се Ляню. Я думал об этом, и, если он не останется, то и мне незачем больше оставаться, согласись?

Есть поговорка о крысах на тонущем корабле. Му Цин делает глоток и смакует вино на языке.

Теперь, когда он стал работать вместе с ними, они уходят. Как же, блядь, ожидаемо.

— Твоя жизнь вращается вокруг него? — с оттенком горечи отвечает Му Цин.

Фэн Синь качает головой.

— Нет. В этом и суть. Я имею в виду… Я не жалею об этом, конечно. Я доволен тем, что мы построили. Но теперь он уходит, и я пытаюсь понять, что делает меня счастливым. Когда я учился в университете, это был спорт — я подумал о том, чтобы получить сертификат тренера или что-то в этом роде. Работать с детьми, возможно.

Му Цин делает ещё один глоток и прищуривается.

— Ты слишком много сквернословишь.

Фэн Синь… Фэн Синь в амплуа не вечно уставшего старшего исполнительного директора, а человека, который любит лёгкую атлетику. Может, на улице, на стадионе. Возможно, он мог бы стать лучником?

Сейчас перед ним всего лишь парень в дизайнерском костюме, потягивающий вино на кухне своего пентхауса.

Но разве это не та сторона Фэн Синя, с которой Му Цину некомфортно иметь дело?

Фэн Синь вздыхает, глядя на бокал с вином.

— Не знаю. Я ещё ничего не решил. Я подумал… может, ты вразумишь меня.

Му Цин не тот человек, который скажет ему следовать за своей мечтой, или сердцем, или чем ещё он там хочет, чтобы оно помогло ему вырваться из офиса. Он вообще не тот человек, у которого нужно спрашивать совета, разве нет?

— Тебе не нужно решать это именно сегодня, — он пожимает плечами и отпивает ещё вина. — У тебя есть план? Ты уже решил, куда собираешься пойти? Какие есть альтернативы?

— Нет, — признаётся Фэн Синь после паузы.

Мм.

В бокале Му Цина остаётся с палец вина. Он снова поднимает взгляд и, склонив голову набок, изучает взволнованное лицо Фэн Синя.

— Знаешь, — говорит он. — Если ты решишь уйти, у нас будет ещё время, пока мы сможем заниматься сексом в твоём кабинете.

— О, — выдыхает Фэн Синь, широко распахивая глаза. — Тогда…

Му Цин кивает.

…Лучше использовать это время по максимуму, пока они ещё могут.