Harleys in hawaii

Практически полную тишину в квартире нарушал только тихий шелест бумаг. Сайно листал папку с информацией об очередном деле. В этот раз решение появившейся вдруг загадки оказалось непростой задачей, а поэтому пришлось забрать часть документов домой. В спокойной обстановке он мог собрать свои мысли в кучу, не отвлекаясь на бесполезные разговоры коллег и сплетни. Его подчинённые всегда относились к работе легкомысленно, оставляя разгадку серьёзных и важных дел на своего начальника, которому не повезло сейчас рассматривать очередное досье.

Полицейский удобнее устроился на диване - его взгляд перемещался по листу, внимательно вчитываясь в иероглифы и пристально разглядывая прикреплённые фотографии. Складывалось ощущение, что ответ был на поверхности, но из раза в раз он ускользал от Сайно.

Вдруг до него донёсся звук открывшейся двери, что оповещал о возвращении аль-Хайтама. Но полицейский не оторвался от чтения - у его любимого наверняка были дела, так что тот вряд ли станет отвлекать его, застав за разгадкой очередного дела. На это он надеялся, но понял, что ошибся, когда учёный опустился на диван и, просовывая голову под бумагами, лёг на Сайно, едва ли не касаясь своим носом его. Его утянули в поцелуй - документы тут же были отложены в сторону, и он ответил, зарываясь пальцами в серебристые волосы и подаваясь вперёд. Это было его спасением, ведь от мучительных раздумий уже начинала гудеть голова, а вопросы без ответов только подстёгивали нарастающее раздражение. А аль-Хайтам разбавил неприятную атмосферу своим появлением, даря невероятные ощущения, что уносили Сайно далеко от проблем. Но вскоре пришлось прерваться, когда припухшие губы начали чуть неметь.

- Рванём на Гавайи? - вдруг спросил учёный, чуть приподнимаясь на локтях. Сайно моргнул пару раз - взгляд напротив всё ещё был слегка туманным после поцелуя, но, кажется, аль-Хайтам был серьёзен. Только вот учёный раньше не выражался подобными словами, а значит, что он наверняка от кого-то этого набрался. И это мог быть только один человек - Люмин. Полицейский постепенно проникся уважением к ней, ведь та уже год путешествовала по миру в поисках своего брата. В одиночку это было сделать очень непросто, но она имела поистине железное упорство и желание найти свою семью. Люмин побывала уже во многих странах и собственное расследование привело её в Египет, где она решила копнуть поглубже во поисках ответов. И ей не посчастливилось ввязаться в крупную передрягу с полицией, где она и познакомилась с Сайно. Сначала та вызывала только одни подозрения - появилась из ниоткуда, да ещё и уверяла, что искренне хочет помочь. Настолько альтруистские наклонности редко встречались среди большинства людей, а поэтому полицейскому понадобилось немного времени, чтобы найти с ней общий язык. К счастью, всё обошлось и Люмин оказалась надёжным человеком, одной из немногих, кому удалось заслужить доверие Сайно. И вскоре та попросила помочь с поисками своей семьи. Перерыв документы за последние несколько лет, он нашёл всего лишь пару упоминаний златовласого парня. Ничего криминального, на первый взгляд, но слишком подозрительно. Данных было мало, а поэтому пришлось прибегнуть к помощи художников - создать портрет по описанию оказалось довольно просто, тем более, потому, что они были близнецами. Некого Итера он никогда не видел, но обещал Люмин пустить портрет по другим полицейским участкам и оповестить о возможных новостях. Оставалось только ждать, а поэтому девушка решила немного задержаться в Египте и изучить культуру этой страны.

Сайно отвлёкся от своих размышлений, планируя позже ещё понаблюдать за тем, каких ещё молодёжных слов добавил в свой лексикон аль-Хайтам.

Полицейский перевёл взгляд на отложенные в сторону документы, пальцами ласково перебирая серебристые волосы учёного. Тот тоже уставился на бумаги и, прижавшись щекой к его груди, ждал ответа. Сайно вздохнул - он уже и не мог вспомнить, когда последний раз был в отпуске. Кажется, это случилось... Год назад, наверное. Он потянулся к документам и, быстро черканув пару слов на бумаге, снова отложил их в сторону. Это дело было запутанным, но, Сайно был уверен, что его подчинённые справятся, если наконец-то перестанут валять дурака. А если нет, то после своего возращения он устроит им хорошую встряску.

Сайно согласился с предложением аль-Хайтама, нежно погладив того по щеке.

Через пару дней дело было успешно передано другим полицейским, чемоданы собраны, а сами они уже поднялись на борт самолёта. Сайно старался удобнее устроиться в кресле, проверяя уведомления в телефоне - перед отъездом он настоятельно попросил его не беспокоить, после подробно раздав указания каждому в участке. Наверное, коллеги отнеслись серьёзно к измученному виду своего начальника, а поэтому не писали ему кучу сообщений с вопросами, как бывало обычно. Но, на всякий случай, Сайно выключил звук и убрал телефон в карман.

Когда самолёт взлетел и поднялся на высоту, полицейский потёр глаза, желая прогнать навалившуюся вдруг усталость. За последние пару дней он слишком вымотался, подписывая документы на отпуск и передавая обязанности коллегам с чёткими разъяснениями, что и когда нужно делать. Только сейчас он понял, насколько сильно устал - от практически непрерывной работы другого ожидать и не стоило. А поэтому он вовсе и не удивился, когда вдруг заснул, положив голову на плечо аль-Хайтама.

Короткий сон действительно придал немного сил, тем более, когда у Сайно появилась возможность хотя бы на время отбросить все заботы. Он чуть потёрся щекой о плечо учёного, медленно разлепляя веки - в окне виднелась только бескрайняя морская гладь, да и редкие пушистые облака. Аль-Хайтам что-то печатал на ноутбуке и тихий стук по клавишам, казалось, складывался в какой-то странный ритм. Сайно взглянул на экран, пробегаясь глазами по тексту - было похоже на очередную научную работу о каком-то мёртвом языке. Полицейский мало что понимал в тексте, поскольку не закончил обучение, в отличие от учёного, уйдя в полицию. И в этом был весь аль-Хайтам. Всё копался в остатках древних цивилизаций, изучая старинные руны и свитки, что могли поведать множество тайн. И в такие моменты учёный не особо любил, когда его беспокоили, а поэтому Сайно просто устроился чуть удобнее, планируя весь оставшийся полёт спать. Но аль-Хайтам заметил, что тот проснулся, и закрыл ноутбук. Убрав его в рюкзак, он снял и сложил наушники, после едва ощутимо заправив белую прядь волос Сайно ему за ухо.

Музыка для аль-Хайтама была важной частью жизни. Она помогала не только расслабиться, но и могла поднять настроение, задавая ритм на оставшийся день. В окружении других людей учёный часто надевал наушники, стараясь таким образом отгородиться от внешнего мира и раздражающих звуков, что мешали ему читать очередную научную статью. И тогда аль-Хайтам мог полностью погрузиться в изучение текста без лишних прерываний. Когда приятные мотивы различных музыкальных жанров ласкали его слух, он чувствовал себя комфортно, чаще всего именно в такие моменты работая наиболее плодотворно.

Но с Сайно было всё иначе. Ещё когда они учились вместе, он стал замечать, что юный учёный снимал рядом с ним наушники и во время разговоров никогда не отвлекался на музыку. Но, чтобы точно убедиться в своих догадках, будущий полицейский тогда спросил аль-Хайтама об этом. Всё оказалось довольно просто и мило - рядом с Сайно он чувствовал себя уютно и, с головой погружаясь в разговоры обо всём на свете, просто слушал чужой голос. Полицейский был для него особенным, и последний ценил это даже спустя много лет.

От этих воспоминаний им неожиданно завладел до жути приятный прилив нежности - Сайно чуть приподнялся в кресле и мимолётно поцеловал аль-Хайтама у основания уха. Ответная реакция последовала мгновенно, ведь учёный тут же залился краской и уткнулся носом куда-то в ключицу полицейского, прячась от взоров других пассажиров. Сайно не сдержал довольный смешок, успокаивающее гладя аль-Хайтама по голове. Всё же, чувствительные уши были его слабым местом.

Тогда в самолёте, полицейский знал, на что шёл, а поэтому смиренно и с некоторым азартом ожидал сладкой мести. И после заселения в номер он её получил - аль-Хайтам опрокинул его на мягкую кровать, нависнув сверху. Они любили как можно больше растягивать прелюдии, чем и занимался сейчас учёный, заставляя Сайно сквозь стиснутые зубы выстанывать его имя. И обычно он бы постыдился таких громких звуков, но сейчас ему было всё равно - лишь бы аль-Хайтам не останавливался. Его с ног до головы покрывали поцелуями - любимый просто обожал целовать его сильные бёдра, после оставляя на смуглой коже темнеющие засосы. А после мягкие, словно лепестки самых нежных цветов, губы осторожно касались его пальцев, трепетно задерживались на тыльной стороне ладони. Словно Сайно был для него божеством, которому так преданно поклонялся аль-Хайтам. Другого объяснения он не находил - только ему учёный открывался с этой стороны. Холодный и безразличный на людях, рядом с ним он был совершенно другим. Заботливым и любящим. Настолько, что казалось, будто бы это два разных человека. И от того более будоражащими были мысли о том, что таким аль-Хайтам был только для него.

Полицейский зарылся рукой в серебристые волосы, притягивая аль-Хайтама для очередного поцелуя. Но ему не позволили вести, заставляя плавиться от прикосновений к чувствительным местам. А он вовсе был не против.

***

Сайно перевернулся на бок - приятная нега всё ещё пыталась утянуть его в сладкий сон, но он пару раз моргнул, сосредотачиваясь на аль-Хайтаме, лежащем напротив. А тот как ни в чём не бывало накручивал его светлые волосы на палец и, отпустив прядку, погладил его по щеке. И Сайно, стараясь побороть сладкую усталость, тянулся на встречу прикосновениям, подползая по мокрым от пота подушкам ближе к любимому. Аль-Хайтам едва заметно улыбнулся, прижимая полицейского к себе. Давно он не чувствовал себя так потрясающе после близости.

Учёный вдруг переключился с перебирания волос меж пальцами на плетение тонких и небрежных косичек, пока Сайно приходил в себя. Конечно, аль-Хайтаму сейчас было проще - к себе он даже не притронулся, полностью сосредоточившись на нём. Но учёного это не слишком волновало - он считал, что было нечто особенно возбуждающее в том, чтобы упиваться наслаждением партнёра, причиной которого становишься ты сам.

Из-за смены часовых поясов они прилетели на Гавайи почти в ночь, а поэтому после освежающего душа отправились спать, запланировав все приключения на новый день. В свой отпуск они могли позволить себе не вставать в самую рань и поваляться немного в кровати, наслаждаясь теплом друг друга. Но, поскольку спать целый день они могли и дома, было бы неправильно пренебречь прелестями смены обстановки.

Атмосфера на этих островах посреди Тихого океана* значительно отличалась о той, что была дома. Если там помимо городов их окружали бескрайние пески, да пирамиды с редкими оазисами, то здесь всё было каким-то непривычно зелёным. Но многочисленная растительность была приятна глазу - и Сайно всё удивлялся, как люди могут преспокойно жить по соседству с вулканом.

Когда они вышли из отеля, аль-Хайтам вдруг заявил, что ему нужно отлучиться на полчаса по важным делам и, поцеловав напоследок, оставил Сайно в недоумении дожидаться его. Полицейский ещё пару дней назад осознал, что такая довольно спонтанная для него поездка была не внезапным желанием аль-Хайтама сорваться куда-нибудь, а являлась спланированным отдыхом. Эта мысль преследовала его с самого приземления, и Сайно всё копался в ней глубже, рассматривая переливающееся в стакане содержимое коктейля. И действительно, он не скрывал что-либо от любимого, а поэтому тот наверняка сразу же заметил его состояние. Но, слишком погружённый в рабочие проблемы, воспринимал это как что-то фоновое, забывая о том, насколько важной на самом деле была эта поддержка.

В последнее время он возвращался домой довольно поздно - и аль-Хайтам всегда ждал его с чашкой чая перед сном и вопросами о его самочувствии. Трепетно обнимал, встречая с работы, после интересуясь делами в участке. Довольно будничный вопрос, казалось бы, но Сайно хотя бы иногда нужно было пожаловаться на непутёвых подчинённых, что постоянно путали документы или, ещё чего хуже, разливали на них кофе. И, пока он пил чай, что действовал на него словно успокоительное, аль-Хайтам бережно расчёсывал его волосы. Последний утверждал, что не стоит оставлять распущенными его длинные волосы на ночь, а поэтому иногда собирал их в небрежную косу, осторожно переплетая светлые пряди. Сайно был не против, на самом деле, а наоборот, ластился навстречу. Это стало их привычной рутиной, что могла хотя бы немного заглушить мысли о рабочих проблемах.

За этими размышлениями он и не заметил, как прошло полчаса, а из раздумий его вывел звук мотора. Сайно поставил пустой стакан на столик, пытаясь найти источник нарушения спокойствия.

У входа на территорию отеля припарковали мотоцикл - подобные полицейский видел только у шейхов, что любили хвастаться своим достатком перед простыми людьми, приезжая в Египет. Сайно невольно засмотрелся на переливающиеся под ярким солнцем тёмно-серые части такой недоступной для него и впечатляющей машины, что не сразу обратил внимание на водителя. И, какого же было его удивление, когда тот снял шлем и направился прямо к нему. Аль-Хайтам остановился у столика и, с улыбкой протянув руку, помог встать.

- Харлей?** - поинтересовался полицейский, принимая от любимого тёмно-коричневый, почти чёрный, шлем с фиолетовыми и золотыми полосами. Учёный же определенно наслаждался приятным удивлением Сайно, радуясь удавшемуся сюрпризу. Слабый ветерок трепал белые волосы, принося с собой блаженный запах морского бриза, но полицейский всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. Сейчас ничто не обременяло его мысли, а поэтому он полностью отдавался наслаждению от этой поездки и сюрпризов учёного, которые не приносили ничего, кроме радости. - Серьёзно?

- На эту неделю он наш, - с гордостью заявил аль-Хайтам, уводя его от отеля.

Сайно завороженно коснулся руля мотоцикла, словно тот мог оказаться миражом - никогда и представить не мог, что ему представиться возможность прокатиться на настолько дорогом транспорте. Конечно, он и раньше катался на мотоциклах. Ещё много лет назад, во время учёбы, они с аль-Хайтамом кое-как наскребли денег - с таким-то маленьким студенческим заработком это было сделать не просто - и купили довольно помотанный жизнью мотоцикл. И, хотя тот явно не был новым, им просто приносила удовольствие возможность гнать по ночным улицам Каира. Когда пейзаж в стороне проносился мимо с огромной скоростью, а аль-Хайтам крепко обнимал его со спины - Сайно сдал на права намного раньше, а юный учёный тогда был чуть ниже и мог удобно устраивать голову на его плече во время поездки - они чувствовали себя свободными, переполняемые бушующим внутри адреналином.

Приятно было вспомнить былые развлечения, тем более, прокатившись на таком потрясающем мотоцикле.

В этот раз за руль сел аль-Хайтам, а Сайно устроился сзади, крепко обняв его поперёк живота. К счастью, сидение чуть поднималось ближе к концу - полицейский иногда клал голову на плечо учёному, глядя на редкие машины, что они сразу же обгоняли, катясь по небольшой дороге у океана. С воды на них дул освежающий бриз, а Сайно то и дело оглядывался по сторонам, словно ребёнок, увидевший чудо. Не то чтобы он никогда не видел больших водоёмов, но даже со стороны полицейский мог сказать, что от Тихого океана веяло значительно иной атмосферой, в отличие от берегов Средиземного моря, на которых они иногда бывали. Всё было по-другому - даже аль-Хайтам как-то быстро проникся культурой этих островов и зачем-то надел зелёную рубашку с узорами экзотических листьев. Сайно подавил лёгкий смешок, осознавая, насколько просто в них теперь распознать туристов.

Вскоре перед ними показался пляж, на удивление не привлёкший, как это бывало, бесчисленное количество людей, а поэтому они остановились у самого берега, чуть в отдалении от других отдыхающих. Верхняя одежда была сброшена, остались только плавки, и они, словно дети, весело побежали к океану.

Прохладная прозрачная вода приятно освежала, спасая их от жары - они плескались в воде, брызгая друг друга, и прятались от очередной "атаки" у самого дна. И оказалось, что если заплыть чуть дальше, то можно было встретить мелких экзотических рыбок, осмелившихся так сильно приблизиться к берегу. Сайно вдруг почувствовал себя морским жителем - частью этого прекрасного подводного мира - то и дело разглядывал разноцветные кораллы, что были шершавыми на ощупь, вдруг застыл при виде аль-Хайтама, робко протянувшему руку к яркой рыбке. На мгновение словно всё вокруг замерло, но рыбка тут же скрылась, испугавшись такого страшного для неё человека.

Они целый день провели на пляже, пару раз решив освежиться прохладными напитками между очередным весельем в лазурном океане. Сейчас ничто их не сковывало - никакие рабочие обязанности или другие прелести рутинной взрослой жизни. Под ногами был лишь уже остывающий мягкий песок, а уши ласкал тихий шелест здешних вод. Постепенно толпа на пляже редела, и позже до них только изредка стали доноситься радостные возгласы отдыхающих людей. И, блаженно прикрывая глаза, полицейский вдыхал такой расслабляющий морской запах. Сайно вытянул ногу, прочертив на песке небольшую линию, и зарылся рукой в теперь солёные волосы аль-Хайтама, расчёсывая мокрые пряди.

Вскоре небо окрасилось в розовые и лиловые цвета, а солнце медленно тонуло в бескрайних водах, уступая место загадочной ночи. Спать на пляже не слишком хотелось, хотя это могло бы быть чем-то интересным, но такие эксперименты можно оставить и на следующий раз. И он, определённо, будет.

Рёв мотора заглушал шум океана - на сегодня они покидали пляж, и Сайно словно прощался с ним, легко махая рубашкой аль-Хайтама, которую тот решил не надевать. Ну и чёрт с ней. Мотоцикл рассекал океан у самого берега, высокого разбрызгивая воду. Прохладные капли падали на лицо полицейского, его плечи и давно намочили ноги, но это было не важно. Теперь он понимал, как чувствовали себя подростки в приключенческих фильмах, сбегая из дома в очередное опасное путешествие. Это чем-то напоминало их гонки по ночному Каиру, но сейчас, Сайно чувствовал себя иначе. Его сердце приятно трепетало от восторга новой атмосферой, а рядом был любимый человек, к которому он прижимался, разглядывая ночные просторы Гавайев.

Аль-Хайтам спланировал потрясающий отпуск. Первый день был ни с чем не сравним, а впереди их ждала ещё целая неделя развлечений, отдыха и наслаждения друг другом. Сайно был счастлив.