Илья Муромец долго сопел, пыхтел и вздыхал, пытаясь начать с сыном запланированный разговор. Ходил по горнице из угла в угол, только половицы поскрипывали под богатырским весом.

- Батя, - не выдержал Иван, - Если ты хочешь жениться на Алёне, то я не против.

- Да? - Илья мгновенно развернулся к нему, виноватого сдвинув брови, - Сынок, ты прости, я ведь...

- Да чего ты, хорошая девушка, - Иван улыбнулся отцу, - Еще братиков и сестричек мне нарожаете целую кучу. А я буду ворчать, что они мне на шею сели, и приходится с ними возиться.

Илья покраснел и засопел. Дальше свадьбы в своих мечтах он еще не заходил. Смущался. Отвык о таком думать. Потом махнул рукой, и успокоившись окончательно, сел на скамью рядом с сыном:

- Неужели ты не в обиде, что я после твоей матери снова жениться хочу?

- На что обижаться? Тридцать лет траура - хватит, наверное. Думаю, что мама бы хотела тебе счастья.

- Любил я ее. - тяжко вздохнул Илья, - Ох любил. Добрая была, всякого человека, всякую зверушку жалела. А красавица - краше всех тогда была. Верная, заботливая...

Иван покивал:

- Жаль, что я ее не знал. Ну, теперь Алёна будет тебя любить и заботиться.

- И ты совсем не в обиде? - все-таки уточнил Илья.

- Бать, - Иван покачал головой, - Ты ж не в обиде, что мы с Кощеем... что я в Черной крепости живу?

Илья вдруг задумался, а потом выдал:

- Хотелось бы, конечно, невестку-красавицу, да внуков...

- Своих нарожаешь. - быстро пресек Иван эти мысли, не давая им твердого хода, и поспешил сменить тему, - Когда свататься пойдем?

- Так я... - Илья сразу поднялся, - Я-то хоть сейчас! Пойдешь со мной?

- Само собой!

Он любовался отцом, вдохновленным, повеселевшим, и будто помолодевшим лет на двадцать. Вот что любовь с людьми делает!

* * *

- Прости меня, Илья Муромец, - пряча мокрые глаза и шмыгая носом, сказала Алёна, выслушав традиционные речи в духе "У вас - товар, у нас - купец", - Не могу я за тебя пойти. Прости...

Иван с ужасом увидел, как от услышанного с его отцом что-то страшное начало делаться, и если сейчас что-нибудь не изменить, не исправить, то он от печали и негодования, всю столицу разнесет по бревнышку. Либо сам в Тихоструйной утопится. Удивительно даже, всегда ведь был образцом адекватности и спокойствия. Вот они, черти из тихого омута - непредсказуемые, опасные.

- Можем мы узнать причины отказа? - спросил он у Алёны, крепко хватая отца за запястье, чтоб не сбежал от обиды прямо сейчас куда-нибудь.

- Я ведь не одна. - помолчав пояснила Алёна, закрывая личико краем платка, - Братик у меня. Я никуда не пойду без него.

Стоявший тут же, рядом, козел понуро опустил голову:

- Ладно тебе, сестрица, - сказал он, - что я не понимаю? Уйду, вон, в деревню жить. Пастухом наймусь. Буду коз пасти. А ты в гости ко мне приезжать станешь.

Алёна заплакала, присела рядом с ним, обняла за шею:

- Никуда я тебя одного не пущу! А вдруг тебя волки съедят?

- Такого съешь, пожалуй. Сам кого хочешь съест, - тихо пробурчал Серый.

Он, в человечьем обличье, увязался на засватки вместе с Ильей и Иваном. 

- Ага. Знаю я таких козлов. Вон, рога какие. Поперек глотки встанут. - поддакнул Колобок, сидевший рядышком на заборе.

Они с Серым теперь были не разлей вода. 

- Ну нет! - строго заявил Илья, сообразивший, что дело вовсе не в нем, а Алёна вобщем-то согласна, - Княжий терем большой, и для Иванушки место найдем.

Он глянул на сына в поисках одобрения. Иван поморгал немного, слёзная сцена начала его утомлять:

- А вы его не пробовали, это, лечить, от пищевого отравления?

- По всему Белогорью искали лекарство, - пуще прежнего залилась слезами Алёнушка, - Всех колдунов и ведуний обошли, даже один заграничный лекарь смотрел...

- Чё сказал, лекарь-то? - заинтересовался Иван.

- Что мне-е-е жениться надо-о-о, - от волнения с блеянием ответил козел.

- Не Зигмундом Фрейдом того лекаря звали? - Иван покачал головой.

Он решил, что пора брать дело в свои руки.

- Что-то я такое читал... в детстве. - и спросил у козла, - Ты кувыркаться не пробовал, тезка? Ну, от радости?

Вся честная компания уставилась на Ивана как на умалишенного, или на вдруг вздумавшего посмеяться над чужим горем.

- Маловато в моей жизни ра-а-адостей. - обиженно дернув бородой ответил козел, и даже башку рогатую чуть склонил, с намеком направив на Ивана, - Не ве-е-есело. Особенно когда некоторые умники дра-а-азнятся.

- Ты поспокойнее, - Иван с опаской отступил, - Я тут выход ищу, между прочим. Есть одно народное средство. Говорят, помогает. Три раза через голову перекинуться - и как рукой все снимет.

- А ведь дело говорит. - заметил Серый, на всякий случай загораживая друга от сердитого козла.

- Издеваетесь, да-а-а? - зверь поскреб передним копытом, как боевой испанский бык.

- Ты попробуй сперва, - предложил Иван, - попытка - не пытка.

- Не бу-у-уду я кувыркаться. - фыркнул ноздрями козел, - Нашли шута! Са-а-ами кувыркайтесь, ащеулы лободырные!

- От ащеула слышу. - Иван не особо обиделся, легко пожал плечами, отступая от избы к воротам, будто бы собираясь уйти, - Ну и ладно. Ходи как есть - Козлом. Но в терем я тебя не пущу, как хочешь. От козлов запах, говорят, больно специфический. Только козлов мне в тереме и не хватало. Хотел козочек пасти? Вот и сдадим тебя на ферму какую-нибудь. Ему тут средство предлагают, а он морду воротит. - и бросил с обидным презрением, - Козел!

Илья только рот раскрыл, с удивлением таращась на сына, сыплющего грубостями, он такого не ожидал. Но одернуть его не успел. Вообще никто ничего сделать не успел. Лишь Алёна тонко вскрикнула, прикрыв рот ладошкой.

Злой козел, с покрасневшими от ярости глазами, рыкнув не по-козлиному, кинулся на Ивана, направив на него мощные, рога.

Иван кивнул Серому. Серый, мгновенно сориентировавшись, сунул под копыта козлу какую-то палку, козел споткнулся, припадая на передние коленки, ткнулся рогами в землю, и кувыркнувшись в воздухе, перелетел через голову, шмякнувшись оземь спиной.

И в тот же миг не стало козла. Расстелившись на спине, в пыли, лежал совершенно голый парнище, светло русенький, как и его сестра, под носом и на подбородке уже пробивался короткий пушок. Он лежал, и непонимающе таращился в небо. И только здоровенные рога, почему-то не исчезнувшие при расколдовке, лежали у его головы, но уже отдельно, напоминая, что этот вот человек только что был козлом.

Парень попробовал приподняться, но только перекатился на живот, и ткнулся носом в землю. Плачущая, но уже от счастья, Алёна кинулась к нему с помощью. Следом подоспел Илья, укутывая парня спешно сдернутым с собственных плеч плащом.

- Есть идея, Ваня, - подал голос Колобок, перепрыгнув на верхушку перил крыльца, - Поедем заграницу, хоть в Тридевятое царство, хоть в Тридесятое государство, станешь лекарем, будешь людей за большие деньги от разных волшебных хворей исцелять, заведешь большой дом, девки в белых сарафанах будут тебе струмент подавать, а я - за ними приглядывать.

- Ну нет, открывать постоянную практику я пока не готов, - отозвался Иван, сам удивленный тем, что все получилось.

- Вообще, Ваня, - пояснил Серый, - колдуны часто так и делают, чтобы в зверя перекинуться, а потом обратно, в человека. Этот - из колдуньиного следа испил, когда она в зверином образе была. Все волшебство поперезапутал. А ты взял, да и распутал.

- Ну, - возвестил Колобок, - Веселым пирком - да за свадебку! Эх, мне б тоже, да какую-нибудь булочку!

- А мне бы пирогов, да чтоб с мясом. - облизнулся Серый.

- Тебе б только жрать! - фыркнул на это Колобок.

- Ну что ж, - довольно улыбнулся Иван, - Походу, и тут порядок. Пора и мне о своей личной жизни вспомнить.

* * *

За окном небо над Белогорьем только-только серело по краям, не спеша подпускать на восходе розового рассветного цвета, даря тем, кому ночи не хватило, еще чуть-чуть времени побыть вдвоем, в покое, безмятежности, теплой неге.

Иван сыто жмурился, под неустанно ласковыми руками. Наступит ли когда-то такое, что сказать им друг другу будет нечего? Когда насытятся и приедятся друг другу? Не-а. Если и будет, то оочень не скоро.

Он потянулся обнять еще раз, затеять новые ласки, завести, довести, еще раз растревожить горячего Кощея до неистового края. Но добился в ответ только сдержанного поцелуя.

- Скоро вставать пора, Ваня. Столько времени потеряли, столько дел неделано.

- Да? - Иван разочарованно вздохнул, - А я думал за самое главное дело взяться.

- А ночи тебе не хватило?

- Нет.

- До другой ночи дотянешь. Вон их впереди сколько. - отрезал Кощей, но по голосу слышно было, что ему приятно.

- И что за дела у тебя запланированы?

- С Мечом-Кладенцом разобраться.

- Мы ж с ним, вроде разобрались? - удивился Иван. - Я правда так и не понял, что на самом деле произошло...

- Ты его расколдовал. - пояснил Кощей, таким тоном, словно и так все понятно было, - Сказал: желаю тебе покоя - он и успокоился. Души в нем больше нет, но волшебство осталось.

Иван не особо поверил в такое простое пояснение, но раз Кощей так сказал...

- И что ты решил с ним делать?

- Уничтожить его нельзя. Унесу от греха в какую-нибудь заморскую страну, воткну колдовством в камень, чтоб никто выдернуть не смог, пусть торчит.

- Зачем?

- На всякий случай.