Капсульный автомат манит своей загадочностью: сквозь его стекло и пластик, в который запакованы игрушки, видно лишь размытые цветные пятна — желтое, красное, розовое, фиолетовое… Это может быть что угодно.
На «что угодно» у Санни вполне есть деньги, и он уверенно тянется к карману шорт. Не то чтобы он понимал, зачем ему это нужно…
Капсула изнутри светится маняще, открывается со звонким «чпок». На ладонь выкатывается розовый мячик – шершавый. Приятный. Пожалуй, Санни понимает.
— У-у-у, всего лишь шарик… - Кел, кажется, недоволен — хмурится. А Санни нравится – он перекатывает мячик к пальцам, от них – почти к запястью, еще раз, еще раз и еще…
— Санни? Санни, ты тут? – на секунду глаза застилает загорелая ладонь, и от вздрога мячик чуть не падает на пол. Санни опять отвлекся.
— Снова с нами, — Кел улыбается, и Санни уверен, что может в такие моменты пересчитать все его зубы. Хотя, почему бы и нет? Забавно, если их окажется больше положенного… А сколько их вообще должно быть?
Кел закрывает рот раньше, чем Санни доходит до пяти.
— Ладно, уверен, что там есть что-то поинтереснее, — настало время Кела разграбить свои карманы. Он поворачивает ручку резко – звук механизмов автомата надрывный. Аккуратнее, Кел, пожалуйста. – О, слинки!
Пружина шуршит в его руках.
Приятно.
Три долларовые монеты опускаются друг за другом в отверстие. С ручкой Санни обращается нежнее, терпеливее – не хочется, чтобы автомат сломался прежде времени. А судя по пыли на нем это вполне может случится.
Тоже слинки – только не желтая, как у Кела, а зеленая.
— Хм-м… Посмотрим, что дальше… — фиолетовый мячик. Кел недоволен.
У Санни – еще она слинки, синяя.
У Кела – снова мячик. Он выглядит расстроенным.
У Санни – тоже, но он совсем не против. Мячики приятные.
У Кела – зеленая резиновая рука. «Как у зомби какого-нибудь!» — он растягивает ее несколько раз, с каждым разом все шире. Бедная.
У Санни – тоже. Красная. Он сразу убирает ее в карман.
— Ребят, вы прям решили весь автомат скупить! – продавец глядит из-под своих очков восторженно даже.
Капсул в автомате действительно поубавилось где-то на треть. Кошмар.
Карманы топорщатся, набитые игрушками. Приятно.
— Можем себе позволить! – гордо произносит Кел, снова крутя ручку – на этот раз в капсуле брелок в виде желтого кота, почти точь-в-точь, что в парке находится. – О, какой классный!
Санни согласно кивает: он яркий и солнечный.
— А нет, уже не можем… — Кел смотрит на Санни вопросительно, и он в ответ качает головой – у него тоже в карманах теперь не деньги. Это несложно исправить, дождавшись завтрашнего дня и заскочив в магазины в поисках подработки...
Санни сразу одергивает себя от этой мысли. Он не хочет думать о завтра.
— Пойдем тогда?
Ничего другого и не остается.
Уже вечером, у дома, Кел резко останавливается, начиная копаться в карманах – о их ткань наклеенные поверх царапин пластыри сдираются по краям. Осторожнее, Кел.
— Блин, она запуталась… — желтая слинки, оказавшаяся на дне кармана, в плачевном состоянии. А надо было класть в капсулу, а уже потом – в карман, Кел. Но это правда грустно и, если честно, слишком жизненно.
— Ладно, я не это хотел…
М?
— Вот, держи, — Кел берет ладонь Санни, вкладывая в нее брелок. — На память. Он похож на того кота с площадки. Будешь смотреть, вспоминать. Только ты не только вспоминай, но и приезжай! Рано я как-то прощаюсь… Завтра же Хиро приезжает, я говорил, и он будет очень рад тебя увидеть. Я утром зайду, хорошо?
Санни кивает, не в состоянии оторваться от брелка – тот смотрит хитро и довольно одновременно, и это приятно, только чуть сильнее, чем обычно.
— Спасибо.
— Да не за что. Ладно, до завтра!
Дома Санни раскладывает свои трофеи на тумбочке – вынимает из капсул, чтобы не укатились. Мячики приходится расположить между другими игрушками – они все равно норовят сбежать. Такова уж их форма.
Убедившись, что все в порядке, Санни ложится – в ладони он сжимает кота, и, пусть острые уши колют кожу, он его отпускать совсем-совсем не хочет.
Резиновая красная рука наблюдает с тумбочки (утром Санни выбрасывает ее в ближайшую урну, пока Кел не видит).