- Что это? – спросил удивленный Куроко, только после растяжки заметив на запястье Кисэ застегнутые наручники.
- Новая мода, - отшутился Рета, коснулся металла губами. – Нравится?
- Это… Жестоко, - Тецуя не выглядел довольным. Несколько часов с утра была зарядка, растяжка, тренировка, теперь намечалась игра против Тойо, в которой Кисэ предстояло сидеть на скамейке запасных, а Аомине и вовсе прогуливал, не желая уделять внимание матчу без Реты, не воспринимая Куроко достойным противником. – Почему он не снял их?
- Дай-ка подумать… Возможно, потому что я отказался «заслуживать» и кому-то пришлось лечь спать без секса, но все равно уставшим. А как там Кагами-чи?
Куроко отвернулся, на этот раз в нем больше было смущения и ни тени грусти, Рета мысленно поздравил себя с победой.
- Заставь его снять наручники.
- Снимет, если хочет секса, - легкомысленно пожал плечами Кисэ. – Удачи тебе в сегодняшней игре.
Кагами будто решил для себя отловить Куроко на поле и отобрать у того все мячи, но вместо этого игнорировал игру других противников, за что получил от капитана нагоняй. Пришлось отказаться от мысли остановить фантомные броски Тецуи и радоваться уже тому, что был вторым в команде, кто мог перехватывать его особо мощные пасы.
Куроко же при таком темпе выдохся еще за первую половину игры и ко второй отправился на лавочку запасных, где просто лег поперек, и Кисэ приходилось его поглаживать по спине, уговаривая не блевать, то ли в шутку, то ли всерьез.
Тойо снова победили.
- Вы закончили? – обернулся на открывающуюся дверь Аомине, судя по всему снова приготовивший какую-то гадость, чтобы отыграться за вчерашнее. Кисэ вошел в комнату осторожно, дверь закрывать не стал.
- Что у тебя снова?
- Взбитые сливки.
- О нет… Почему тебе просто не отдать мне ключи?
- Ляг на кровать, непослушный мальчик Рета, и я сделаю тебя сладким. Или ты меня еще и за клубникой пошлешь?
- Просто, боюсь, ты задумал что-то еще. А ты купил только одни наручники?
- Ты этого все равно не узнаешь. Давай, не заставляй меня применять насилие. И тогда, так и быть, я все-таки трахну тебя в твоей юбке.
Кисэ с готовностью плюхнулся на кровать, предупредил:
- Только я весь соленый после тренировки.
- Значит, к черту сливки, - тут же передумал Аомине, отбрасывая баллончик.
Горячие источники были не совсем в этой гостинице, скорее в соседней пристройке более традиционного типа, но между собой они соединены, и можно было пользоваться и тем зданием, и самими источниками.
Кагами с облегчением погрузился в горячую воду, чувствуя, как успокаиваются и расслабляются мышцы. Все уже либо спали, либо отдыхали, во всяком случае, здесь не было ни души.
- Кагами-кун.
- Твою мать, опять!
Куроко сидел, обернув полотенце вокруг бедер и обмакнув в горячую воду только ноги.
- Ты чего? – кивнул на такой странный способ купаться Тайга. Тецуя смутился, но ответил:
- У меня голова кружится в горячих источниках. Но ноги болят, решил их немного попарить.
- Тоже задержался?
- Тренер пытается подтянуть мою выносливость.
- И как? – скептически хмурясь, спросил Кагами. Тецуя стрельнул в него рассерженным взглядом, отвернулся, уставившись на поднимающийся от воды пар. Тайга улыбнулся, подплыл ближе, устроился, обхватив ноги Куроко, поцеловал в мокрую коленку, и вроде сработало – Тецуя смягчился, запустил пальцы в волосы на затылке Тайги.
Кагами не мог не думать о том, тянуло бы его сейчас так же к Куроко, если бы секс у них уже был? А то сейчас теплая вода и мысли о том, что никто сюда уже не зайдет, и стоит сорвать полотенце с Тецуи, и он окажется совсем голым, возбуждали так, что такое сидение рядом друг с другом уже можно было назвать предварительными ласками.
В конце концов, придя к двум мыслям, что Куроко не девочка-старшеклассница и что сам Тайга всегда сможет остановиться, повернулся к Тецуе лицом, положил руки под его колени, между теплой кожей и настилом источника, начал с поцелуя в губы, словно бы усыпляя бдительность, но потом спустился к шее. Куроко не протестовал – обнял Тайгу за шею, смотрел перед собой затуманенными глазами, покорно раздвинул колени, позволяя Кагами вставить между ними. Тот потянул Тецую на себя, подхватил на этот раз за задницу, опуская в теплую воду, уже не боясь того, что его возбуждение станет заметно.
- У меня может закружиться голова, - напомнил Куроко. – Так что если я вдруг обмякну раньше времени…
- Раньше времени? Я думал, ты меня остановишь.
- М? У тебя есть какие-то планы насчет того, как это должно случиться?
- Нет, - признался Кагами, чувствуя, что скоро внятно мыслить уже не сможет. – Отличное место. Не банально, романтично, и вода - достаточная смазка. Пугает только перспектива прерываться и тащить тебя на себе в коридор.
- Тогда давай быстрее начнем, - уверенно произнес Тецуя, вцепившись в предплечья Кагами, глядя открыто, неожиданно смело. Тайга даже было усомнился, что для Куроко это будет первый опыт, но ни о чем больше не думал – набросился, прижимая к берегу, совсем обнаглев, забираясь под полотенце и целуя, чувствуя, как у него и самого уже кружится голова, но не от пара.
У Куроко уже звенело в ушах, поэтому то, что кто-то пришел, он понял только по тому, как Тайга остановился, настороженно замерев. У входа стоял потный Аомине, держа полотенце на плече, даже не пытаясь прикрыться.
- Ну и ну. Нашли место.
И Куроко снова предательски смылся, захлопнув за собой дверь в купальни. Кагами глядя на эту скорость даже подумал о том, что тренер выжимает из него еще не все возможности. Мысль эту развить не успел – задумавшись, пропустил удар в челюсть. Аомине как ни в чем не бывало опустился в воду, стрельнул в Тайгу злым взглядом.
- Ты… Совсем охренел, что ли?! – взвился Кагами, раздражаясь. Нереализованное возбуждение превращалось в ярость.
- Я тебя предупреждал. Тецу мой друг, не надо его обижать.
- Да пошел ты! Мы… Да и черт с тобой, мы не играем. Это называется отношения, Аомине, а не «пойду вечером потрахаюсь, благо, есть с кем».
- Отношения? То есть, вы теперь пара? Это ты рехнулся, Кагами. Он же ребенок.
- Да ладно. Ему пятнадцать. Трахаться с тринадцати можно. К тому же, мы ровесники.
- Но ты уже сформировавшийся мужик. А он еще ребенок.
- Херню несешь. Не разговаривал со мной, и не начинай. Советчик, блять, - Кагами, раздраженный разговором, выбрался из воды, направился к выходу.
- Да на тебя-то мне насрать. Но Куроко – мой друг. Попробуешь его обидеть, и я тебе яйца оторву.
- Свои узлом завяжи, - буркнул Кагами, захлопывая дверь.
Куроко он нашел в раздевалке, прилагающейся к источнику. Тецуя уже почти оделся, застегивая выглядевшие по-домашнему мягкими шорты, обернулся, адресовал Кагами расстроенный взгляд, предложил:
- Хочешь, я с ним поговорю? Меня он послушает.
- Но не верит-то он мне, - движения Тайги, когда тот одевался, оставались резкими, раздражительными.
- И не поверит. Поэтому с ним надо поговорить мне. Только не сейчас, сейчас я слишком зол на него, - Тецуя подхватил полотенце, собрался уходить, но остановился, не дойдя до двери пары шагов, обернулся, чтобы посмотреть, как одевается Кагами. При мысли о том, чему именно помешал Аомине, снова волна возмущения поднялась изнутри, выразившись только в чуть скривившихся губах.
- Любуешься? – спросил Тайга, словно бы успокоившись и не торопясь одевать футболку.
- Я… Это не потому, что ты красивый, Кагами-кун… Я имею в виду, я не потому выбрал тебя.
- Да я и не сомневался. Искал бы красивого мальчика – выбрал бы Кисэ.
Куроко поморщился, словно от зубной боли и, наконец, вышел.
Кисэ понял, что не все в порядке, стоило Аомине только войти в комнату. Дайки как-то распространял вокруг себя почти ощутимые волны ярости. Рета даже попятился.
- Что случилось?
- Этот дебил Кагами пытался трахнуть Тецу. Нашел игрушку. А уж Тецу-то о чем думает?!
- О? Значит, у них настолько все хорошо?
Дайки стрельнул испепеляющим взглядом в своего партнера, сел на кровать, стал говорить тише:
- Ты постарался? Я же видел, у Кагами ничего не выгорит. Тебе же и говорил, после чего ты куда-то счастливо умчался. Доволен, сводница? Мне казалось, что Тецу тебе друг и ты не хочешь, чтобы ему сделали больно.
- Ему и не сделают больно. Кагами хороший парень. Если его заинтересовал кто-то кроме баскетбола – это серьезно. К тому же, он боялся ответственности. Понимаешь? Переспать и перестать отвечать на звонки – никакой ответственности, признать свои чувства и начать встречаться – ответственность.
- Ну зашибись, они еще и встречаются, что ли? Я где-то упустил момент, когда вы все трое ебанулись!
Кисэ задел этот тон, оскорбил сам повод ссоры:
- Да какое тебе дело? Куроко-чи взрослый. И Кагами-чи, заметь, не пытается делать что-то насильно и не играет на его чувстве. Даже если у них это ненадолго – это интересный опыт для обоих.
- Это первый опыт для Тецу!
- Да должен же он у него быть когда-нибудь, этот первый опыт? С каких пор ты вдруг стал таким ханжой? Ведь у нас-то… - Рета замолчал, обиженно поджав губы. Аомине, кажется, все-таки начал уступать, стушевался, уже тише ответил:
- Мы с тобой уже сформировавшиеся были. Готовые. Куроко – другой.
Глядя на то, как удивленно и обиженно расширились глаза Кисэ, Дайки пытался сообразить, что же он такого «не того» сказал, чтобы вызвать такую реакцию. Рета и сам толком не понимал, сейчас он знал только, что скажи Аомине тем же тоном о нем, что Кисэ «другой» или еще что, даже любую грубость, но с этим взглядом, с этими нотками – и ссора кончилась бы тут же бурным сексом. Рете стало противно, он поднялся, подхватил свой пакет с ванными принадлежностями из сумки, проинформировал:
- Я сегодня переночую у кого-нибудь из наших.
Аомине не стал его останавливать – ему почему-то захотелось остаться одному хотя бы сегодня. Не только без Кисэ, ему вообще никого сейчас рядом не хотелось.
Кагами не выспался, ведь чтобы как-то снять напряжение пришлось тащиться на баскетбольную площадку, играть с самим собой в баскетбол, а утром подниматься рано, как все. Настроение и так было не из лучших, а тут еще, придя в спортзал, куда уже подтягивались заниматься спортсмены обоих команд, заметил, как повис на плечах Куроко счастливый и, совершенно явно тоже не выспавшийся, Кисэ. Рета с блаженной улыбкой махал своим товарищам по команде, Тецуя явно хмурился, потому что ноша мешала ему тренировать броски.
- Что это? – нависая над этими двумя так, чтобы их накрыла его тень, спросил Кагами. Кисэ помахал и ему, продолжая виснуть на Куроко, поздоровался:
- Чиз. Разве ваши занимаются не на той стороне?
- Кисэ-кун сегодня ночевал у нас, и теперь чувствует себя излишне благодарным за то, что я не выгнал его в коридор.
- У вас? И где он спал?
- Да ладно тебе, Кагами-чи, Куроко-чи же совсем маленький, мы спокойно поместились на одной кровати и даже не касались друг друга ночью.
- Кисэ-кун, не называй меня маленьким, пожалуйста.
- Прости-прости, спаситель.
Кагами думал, что ревнует и что надо бы вывести Рету в коридор и объяснить происходящее, но прислушавшись к себе понял, что все нормально. Кисэ – парень. Нет, не так, ведь Кисэ гей. Просто Рета любит Аомине, да и относится к таким людям, которые не изменяют ни мысленно, ни назло. Кагами всегда воспринимал Кисэ как слишком мягкого и доброго мальчика, хотя Куроко и понимал, что Тайга ошибается, но и он спокойно мог довериться и спать с другом в одной кровати.
А может быть, потому, что Кисэ и так выглядел каким-то очень уж жалким, и не хотелось его еще и бить. А спрашивать, конечно, нельзя, только прощать то, как сильно Рета прижимается к Тецуе.
- Снова просидишь на лавочке всю тренировку? – оглядывая зал и готовящихся к игре, спросил Тайга, только после этого взглянув на Кисэ, упустив момент, когда тот, мгновенно оправившись, выпрямился, будто надулся, улыбнулся уже более самоуверенно, сказав:
- Нет. Сегодня я могу поиграть, если после этого больше не буду перегружать ногу. Так что сегодня Тойо проиграет.
- Ну-ну, посмотрим, мальчик-красавчик, как ты обойдешь меня со своей раненой ножкой.
То, что у Кисэ что-то там болит, не было заметно совершенно. Будто бы издеваясь, подбирая призрачные пасы Куроко, он забивал один за другим. Когда пытались блокировать – спокойно передавал мяч другому товарищу по команде, и Тайга, который привык к эгоистичной игре Аомине, в такие моменты терялся и даже начинал завидовать. Как Рета и предсказывал, в эту игру Кайджо обошло противников на пять очков и теперь обнималось, выглядя при этом крайне довольным. Кагами бесился больше не от проигрыша, а от осознания того, что без Аомине он против Куроко и Кисэ мало что может. А ведь Тецу даже мячом в корзину не попадает.
Тренировки с перерывом на обед заканчивались только часам к шести вечера, оставляя до ночи время свободным. Куроко думал, что сможет поговорить и при Кисэ, и что можно зайти к этим двоим в комнату именно под предлогом спросить Рету, не нужно ли ему что-нибудь, а потом заговорить с Аомине и тактично попросить его не вмешиваться в чужую личную жизнь.
На стук никто не отозвался, но дверь открыл Дайки. Куроко поджал губы – тишина подсказывала ему, что Кисэ в комнате нет.
- Заходи, - отодвинулся в сторону Аомине. Пришлось войти, начать разговор сразу с себя не получилось.
- Вы с Кисэ-куном помирились?
- Да, он тебя больше не побеспокоит.
- Хорошо.
Аомине знал, что Куроко никогда не спросит, из-за чего они поссорились, личная жизнь друзей была для него неприкосновенна. Но также чувствовал, что Тецуя еще не все сказал, и ожидал что-то в духе «Не обижай, пожалуйста, Кисэ-куна, он ведь тебя так любит». Дайки же сейчас меньше всего хотелось напоминаний о том, как же любит его Рета.
- Ты думаешь, что у Кагами-куна это не серьезно? – с убийственной прямотой и совершенно неожиданно начал Куроко, глядя прямо в глаза. Аомине взгляд отвел, но опомнился, снова посмотрел уверенно, прямо:
- Я его не знаю. Очень может быть, что и серьезно. Просто волновался за тебя. Мне кажется, тебе еще рано этим заниматься.
- А тебе?
- Если тебе просто завидно, что все кругом вовсю занимаются сексом, а ты еще нет, это не повод прыгать в постель к первому же, кому ты понравишься.
- Об этом я и хотел поговорить. Не знаю, что ты себе придумал. Но успокойся, все в порядке. Мы оба этого хотим. Это не просто баловство или что еще ты там себе придумал, у нас с Кагами это серьезно, насколько серьезно это может быть для школьников.
Считая, что разговор окончен и желая оставить Дайки осмысливать информацию, Куроко развернулся к двери. Аомине смотрел в затылок Тецуе, его с новой силой накрыло воспоминанием, не дававшим покоя ночью. Куроко редко заходил к нему в гости, но в тот раз, еще в Тейко, сидел на мягком паласе комнаты Аомине, рассматривая спортивные журналы и слушая счастливый треп Дайки о том, кто из игроков национальной сборной играет лучше, а с кем он был бы не прочь сыграть один на один.
И так же был затылок Куроко с еще короткими волосами, светлая шея и его запах. И тогда до одури, до ощутимого стояка хотелось подхватить Тецую, перекинув на кровать, а потом не останавливаться, зайти дальше поцелуев, дальше простой дрочки друг другу. Думал и боялся себя в тот момент. Потому что даже если бы Куроко тогда зажался, просил бы этого не делать – Аомине это не остановило.
Но надо было держать себя в руках, потому что для Тецуи это первый раз, потому что он еще не оформился, он еще ребенок, и если хочешь его поиметь – будь добр взять ответственность и начать с ним потом встречаться.
А через неделю в раздевалке Кисэ пытался прикрывать формой оставленный Аомине засос на лопатке.
С Ретой было проще, он выглядел готовым, сформировавшимся, взрослым, хотя и не пускал по началу дальше поцелуев. Дайки к тому моменту думал, что раз Кисэ из модельного бизнеса, то пропустил через себя уже с десяток парней и девушек, но Рета оказался девственником, и тогда стало понятно, почему ему понадобилась пара недель, чтобы привыкнуть к прикосновениям Аомине и зайти с ним дальше поцелуев и засосов. И все же теперь не покидала мысль, которая тогда даже не пришла в голову – не бросился ли он на Кисэ, чтобы чем-то заглушить тягу к призрачному игроку Тейко?
А сейчас Аомине осознавал, что всё, приехали. Теперь у него окончательно отберут Куроко, и придется смотреть на то, как тот счастлив с Кагами. Осознание этого закипало в Дайки, готовое перелиться через край, для него мир снова был слишком медленный, и он ощущал себя псом, у которого отнимают палку или любимую кость, и лучше зубами вцепиться, сломать, покалечить любимую вещь, но не отдать. Куроко вряд ли даже заметил его шаг к двери в комнату, опережающий, стремительный.
Аомине успел бы захлопнуть дверь перед носом Тецуи и даже руку уже протянул выше головы своего гостя, чтобы тот не заметил, но дверь открылась снаружи и в образовавшейся щели появился Рета.
Своим угасающим уже звериным чутьем Аомине успел заметить, как с губ Кисэ сползает улыбка, выражение лица на секунду становится озабоченным, а затем – снова улыбка, но уже не такая радостная, больше не улыбка помирившегося с любимым человеком, скорее вежливая, дежурная.
- О, Куроко-чи, - поздоровался Кисэ, когда мир вернулся к своей обычной скорости. – Уже уходишь?
- Да, я ненадолго заходил. Тебя не застал, попросил Аомине проследить, чтобы ты забинтовал ногу и сегодня больше не играл.
- Конечно, мамочка, я все исполню, - Кисэ взъерошил волосы Тецуи, прошел в комнату, на деле как-то очень удачно оказавшись между гостем и все еще промаргивающимся от наваждения Аомине, обернулся:
- Передавай привет Кагами-чи.
Куроко, который, кажется, ничего и не заметил, кивнул и вышел, закрыв за собой осторожно дверь. Кисэ повернулся к Аомине, на этот раз не было напускного дружелюбия, и даже что-то такое, опасное, чем от Реты разило только в особо напряженные моменты матча.
- Куроко-чи и мой друг тоже. Поэтому, если тронешь его, я забуду о том, что «насилием ничего не решишь».