Смех. Адский смех разносился, казалось, по всей округе. Он проникал всюду, в мысли, под кожу, с каждой секундой становился невыносимее, перерастая в звон. Ещё более невыносимый звон…
О'Брайан. О'Брайан самый светлый человек в этой проклятой Манделе. Это признавали многие, и Дейв Ли в их числе.
Поначалу он не замечал священника, не был близок к религии. Но в один из дней священнослужитель сам наведался в его лавку. Даже не в привычной для всех робе, а в простой, но всё-таки элегантной одежде. Весь в белом от идеально выглаженных брюк до пиджака. Длинные волосы, волнами лежащие на плечах. Очки, которые мужчина поправил лёгким движением руки. Вся эта картина заставила Дэйва замереть в изумлении. Словно в его жалкий магазинчик заглянул ангел во плоти. Из головы вовсе вылетело, что ему нужно было поприветствовать клиента.
— Вы же продаёте кассеты? — голос. Голос был завораживающим с мягкой бархатцой. Только таким дурманить людей и заражать их набирающим обороты М.А.Д., но к удивлению всего городка ни одна из проповедей О'Брайана не оставила на людской голове след. Словно он был иммунен к этой быстро распространяющейся чуме. Он давал надежду что все, что начинало твориться в Манделе не больше чем временная неприятность. — Мистер?
— А! — наконец-то Ли закрыл приоткрывшийся рот, снял свои солнечные очки, протёр тёмно-карие глаза и надев аксессуар вновь взглянул на чересчур высокого мужчину стоящего в дверях. — Да, Дейв Ли, чем могу быть полезен?
— Дэвид значит?
— Предпочитаю просто Дейв.
— Тогда я просто О'Брайан, — по лицу священнослужителя расплылась широкая улыбка. В один момент она показалась слишком широкой, и в этот же миг пропала с лица мужчины. О'Брайан тут же провел длинными тонкими пальцами по подбородку.
— Так вам что-то подсказать, ваше святейшество? — по скрытым глазам Дейва было бы понятно, что он сам до конца не понимал смысл, вложенный в последнее слово.
— Ну, я же сказал. Просто О'Брайан, — выдохнул спокойно священник, внимательно смотря на кассеты. Какие именно Дейв не мог разглядеть. — Библия для детей. Рождество Христово, — будто прочитав мысли Ли, посетитель ответил на назревающий вопрос.
— А… Ожидаемо… — Дейв поймал на себе недоумевающий взгляд О'Брайана. — Не в плохом смысле! Не подумайте будто я против… У вас есть ребёнок?
— Нет, — спокойно ответил на вопрос мужчина. — Я присматриваю не себе. У одной семьи проблемы с ребёнком. Постоянно плачет, ни еда, ни, в общем, должная забота не помогают. Вот, думаю им посоветовать занять его чем-нибудь. Тем же мультиком, — О'Брайан ловко достал кассету и указал на неё другой рукой. Внимательно следящий Дейв Ли заметил что священник крепко сжал вещь в руке. Лишь бы не повредил.
— Осторожно, не сломайте, — произнёс продавец, подняв руку. О'Брайан его не услышал. Его взгляд, скорее всего, был прикован к странному мужчине за окном, который сильно натянул черный капюшон на лице, а потом указал пальцем вниз.
— Ради всего, Стэнли… — тихо, но уловимо, прошептал мужчина. Он поставил кассету назад на полку, и вновь вернул свой взгляд на Дейва. — Прошу меня простить, мне нужно идти, — недовольно выдохнул священник разворачиваясь.
— Заходите ещё, я буду только рад, — выпалил Ли, только потом осознав то, что сказал. О'Брайан замер. После чего развернулся. Снова это странное движение по подбородку. Словно он что-то стирал с лица.
— Конечно! Если Вы приглашаете, конечно, зайду! И если кто-то и Мюрреев тут появится, порекомендуйте им именно ту кассету, что я держал в руках. Скажите что моя рекомендация, возьмут не глядя. — Дейв кивнул головой и продолжил следить за О'Брайаном, который пригнулся чтобы выйти из его лавки. Ли продолжал неотрывно смотреть за священником. Как тот подошел к странному мужчине в капюшоне, как Дейв понял его зовут Стэнли. Как он начал водить по его лицу, то ли ворча, то ли воркуя. Ли почувствовал себя странно. После О'Брайан снял с головы мужчины капюшон и они оба ушли.
О'Брайан, как обещал, вскоре вновь появился в лавке Дейва. Ли рассказал, что спокойно продал кассету, на что священник лишь улыбнулся, а после высказал надежду, что Мюрреям это поможет. Ли согласился со священником.
После этого О'Брайан стал частым гостем лавки Ли. Последний внимал каждому слову священника. Не боялся вести с ним философские беседы или разговоры о религии, пусть сам по указаниям Тэтчера делал кассеты, где писал, что подобного стоит избегать. О'Брайан был другим. В какой-то момент Ли начал сам верить что что-то сверхъестественное защищает священнослужителя от М.А.Да.
Каждый раз когда О'Брайан заходил в лавку с кассетами, Дейв Ли начинал сиять. Сиять в ожидании нового разговора, в ожидании, что проповедник поведает сейчас, чем он сам сможет впечатлить гостя. Так он не побоялся показать ему кассеты сделанные, как и для людей, так и для Тэтчера. О'Брайан поклялся Богом, что никто об этом не узнает и Дейв ему верил. Доверял как никому другому. Возможно, О'Брайан был для Ли так же близок как и Тэтчер. Если не ближе… То как О'Брайан… О'Брайан! Одно из важнейших лиц Манделы интересуется им, простым техником, который зарабатывает на хлеб продажей кассет, чудовищно льстило. Он до конца не понимал этой заинтересованности, но коситься на то, как внимательно О'Брайан смотрит кассеты, как потом осматривает сам носитель, сильно сжимая, но ничуть не вредя. У Дейва перехватывало дыхание от каждой эмоции О'Брайна…
Пиком были программы, которые Дейв написал. О'Брайан следил за всеми моментами разработки. Сидел рядом внимательно смотря, как Ли воплощает в жизнь свои забавные задумки. Как, он, потом, заливисто, по-доброму смеялся от собственного искаженного лица. Особенно мужчине понравилось, когда техник вылепил на его лице слишком широкую улыбку и огромные глаза. Надо же подумать, казалось бы священник, такая серьёзная и сложная профессия, но вот, перед ним, перед Дейвом Ли, О'Брайан громко смеется, а после приподняв очки вытирает навернувшиеся слёзы, чтобы на выдохе сказать: «Ну ты даёшь, Дейв».
Но с каждым годом жизнь становилась серее, люди в панике уезжали из города. Кто-то вовсе пропадал. Кассетный бизнес совсем не шёл. В какой-то момент Дейв лично прорекламировал пару игрушек, чтобы совсем не сгнить. В моменты отчаяния мужчина доставал телефон и смотрел на два контакта:
О'Брайан
Тэтчер Дэвис
Чаще всего рука тянулась к первому. Но в этот раз даже и выбирать не пришлось. О’Брайан сам его набрал. В разговоре старые друзья перекинулись новостями, что перешло в неожиданные слова от священника. О'Брайан предложил Дейву пойти работать в церковь. Нормально зарабатывать и жить спокойно, не боясь, что со дня на день ты останешься с пустыми руками. Но Дейв сомневался. Всё-таки сейчас он работал не один. Ему помогала Эвелин. Девушка, к которой мужчин немного привязался. Которую поддерживал, когда она поссорилась с Адамом Мюрреем. Но всё это становилось невыносимым. Решение принято. Дейв вновь набрал О'Брайана…
Он стоял у церкви. Ждал откуда подойдет священник, чтобы проводить друга к мирной и спокойной жизни. Но вместо светлого О'Брайана, всё в округе погрузилась во мрак. Мрак, какой не каждой ночью увидишь. Яркий свет осветили небо над церковью и тут же потух. На его месте появилась гигантская фигура. Фигура без лица одним своим видом вселяющая ужас.
Голос!
Бархатный голос такой знакомый и близкий сердцу с каждым, словом становился всё более режущим. Дэвид не верил. Не хотел верить. Это не правда! Но в небе над ним огромной фигурой возвышался О'Брайан. Нет, не О'Брайан. То, что притворялось О'Брайаном. Это насмехалось над ним, называло глупцом. Всё закончилось смехом. Адским, но таким до боли знакомым, смехом. Смехом, который сменялся ужасным звоном.
Глаза мужчины начали дико болеть. Как и всё внутри. Не понятно то ли от Этого Существа в небе, то ли от предательства. В конце он ослеп. Глаза разорвались с дикой болью, но сил на крик не было…
Дейв Ли умер, понимая простую суть.
Тэтчер Дэвис единственный, кому он должен был доверять в этом проклятом городе. Доверять священнику в мире, где любой подобный разговор приносит почти неизлечимое заболевание, было глупо, но свет, который он излучал, был ярче любого здравого смысла.