— Ну че, по пивасику после ШК? — спросил Женю сосед по парте Серега.
Потеряхин не ответил. Его внимание занимал затылок одноклассника, сидящего далеко впереди. Это был Всеволод Снегов в футболке Tokio Hotel и цепочкой на джинсах. Женя знал, что Сева хотел стать учителем ОБЖ, поэтому старательно вел конспект. Увлечение девичьими группами объяснялось тонкой душевной организацией, но вот тягу к специфическому предмету понять не получалось. И тем более — как один человек сочетал в себе эти две странности.
— Але, ну че завис? — кулак Сереги впечатался Жене в плечо, и он отвлекся.
— А, блин… прослушал. Че ты там сказал?
— По пиву го, — повторил Черняк и после жениного кивка спросил. — Сильно ОБЖ интересуешься что ли?
— Обожаю.
— Погнали тогда обжшника бухать позовем?
Женя неприлично засмеялся, и весь класс обернулся на него, в том числе и Сева, лицо которого выражало шестьсот шестьдесят шесть оттенков неприязни.
— Над чем смеетесь? — проворчал у доски Руслан Харитонович. — Расскажите, все вместе посмеемся.
У Жени на этот стандартный случай имелась парочка юмористических ответов, одним из которых он задумал блеснуть. Но Серега тоже не растерялся и заговорил первый.
— Мы с вами побухать хотим, Руслан Харитонович. Евгений прямо весь измучился от нетерпения.
Женя покрутил пальцем у виска, и они с Серегой завалились от смеха на парту. Вместе с ними смеялся весь класс, и даже обжшник неожиданно хохотнул.
— И правда смешно, — сказал он, но тут же добавил. — Черняк и Потеряхин, задержитесь после урока.
Потеряхин знал, что Харитоныч ничего им не сделает, потому что сам прослыл любителем жидкости. Потенциальная опасность грозила только от классной руководительницы.
— Блин, Майкловна накуканит, если узнает, — простонал Черняк. — Мамку опять вызовет, и крышка. Сказала, еще раз попадусь, и не видать мне компика целую неделю…
— Не ссы, Каштанка, — подбодрил Женя, хлопнув друга по спине, — выкрутимся.
После звонка парни нехотя подошли к учительскому столу. Почти все кроме них разбрелись, и только Сева подозрительно долго возился с рюкзаком.
— Ну чего вам неймется-то? — начал Харитонович. — Нормальные же парни. А все что-нибудь да выдумают.
С нового ракурса у него под столешницей обнаружился пузырь в плотном пакете. По хитрому блеску в глазах, Потеряхин понял, что Черняк тоже заметил.
— Мы эксперимент поставить думали, — оправдался Женя. — Действие алкоголя, так сказать, на молодой организм...
— Научная цель, — пояснил Серега.
Совершенно непредсказуемо Харитонович задумался. От скрываемой улыбки у Жени затрясся подбородок. Черняк держался куда лучше и стоял серьезный как чиновник.
— Ну если под присмотром… — выдал Харитонович, почесав бороду. — Взрослые же мужики, да?
Друзья переглянулись.
— Вы издеваетесь что ли? — выпалил Сева и наконец застегнул на рюкзаке молнию. — Пить с учениками…
— Значит так, Снегов, во-первых не пить, а проводить дополнительные практические занятия. Алкоголизм у нас в следующей четверти… изучается. Смотри не ляпни кому такое! — пригрозил Харитоныч. — А знаешь что, с нами пойдешь. Идите одевайтесь, на вахте вас встречу.
По пути к раздевалке Сева еще немного поворчал под насмешками одноклассников. Однако по загадочной причине пошел с ними. Таким исходом Женя остался доволен.
Харитоныч привел их к массиву гаражей недалеко от школы. Несмотря на мороз один стоял с гостеприимно распахнутыми воротами. На пороге грелись мужики вокруг армейского примуса. Сидели кто на чем: кто на табурете, кто на старой покрышке. Всего их было четверо. Женя узнал трудовика и физрука начальных классов.
— Здорова, народ, — отсалютовал Харитоныч и отдал пакет, — вот вам подкрепление. Налейте-ка им.
— Это ж Потеряхин с Черняком, — удивился физрук. — Ты нафига их притащил? Молоко на губах не обсохло.
— Ниче, одиннадцатый класс уже, пускай привыкают, — трудовик откусил бутерброд со шпротами и наполнил свежую стопку. — У Степаныча сегодня праздник. Внучке — год!
Незнакомый мужик в телогрейке гордо выгнул грудь калачом, и Женя понял, о ком речь. Трудовик подал угощение Сереге.
— Щас остальным налью, — уточнил он.
Серега неловко улыбнулся и промямлил:
— Спасибо.
Вся его бравада растаяла, хотя, казалось, при таком холоде, наоборот, должна быть глыбой. Серега стоял со стопкой и тупо смотрел на содержимое. Очередь дошла до Жени.
— Ну держи, Потеряхин, — ухмыльнулся трудовик, — да смотри не потеряй!
Мужики хором засмеялись, из глаз Харитоныча выступили слезы.
— Смотрю на вас и думаю: только вчера в пятый класс пришли… — растрогался он. — А вон какие вымахали.
— Действительно, — хмыкнул Сева, которого раньше вообще никто не замечал.
Потеряхин обернулся и замер с протянутой рукой, едва не дотрагиваясь до спиртного. Снегов нацелил на них камеру смартфона. Еще секунду Женя пялился туда как завороженный.
Трудовик внезапно уронил стопку. Она звонко ударилась о наледь, пролив напиток, и покатилась в сторону.
— Ах ты, еб твою мать! — выругался Степаныч. — Пригрели змею!
Решение пришло к парням незамедлительно. Они не сговариваясь дали деру.
Отдыхающие повскакивали и бросились следом, однако погоню не вынесли. Выпитое сказывалось на координации, да и возраст был уже не тот. Выделился Харитоныч: он преследовал неудавшихся собутыльников до самого шлагбаума гаражного кооператива. Парни перебежали проезжую часть, периодически озираясь, и затрусили мимо школы.
У ближайшей пятиэтажки Женя замедлился.
— Оторвались, походу, — прохрипел он, тяжело дыша.
— Походу… — повторил Серега.
Какое-то время они ждали, глядя за угол дома и восстанавливая дыхание, а потом двинулись дальше. Хруст снега сопровождал их пустынными дворами. Комментировать ситуацию никто не решался.
— Что с записью будешь делать? — внезапно спросил Черняк.
— Нет никакой записи. Перчатки снять не успел.
Женя с Серегой остановились.
— Да ладно, — с досадой выплюнул Потеряхин. — Я-то думал, ты все спланировал. Зачем тогда с нами пошел?
Сева пожал плечами:
— Предостеречь хотел, наверное.
Они снова зашагали, теперь уже быстрее.
— Предостерег он… — проворчал Серега. — Теперь хуй знает, как с этими алконавтами жить до выпускного. Так бы хоть хряпнули водки на халяву, да ушли.
Следующий двор стал развилкой, и Черняк собрался пойти налево.
— Охуенно пивка попили, — усмехнулся Женя на прощание.
— Не ссы, Каштанка, — подмигнул Серега. — Выкрутимся.
Наедине со Всеволодом говорить было тем более не о чем. Долгое время они шли молча, не имея возможности пойти разными путями, потому что жили в одной стороне.
— Зачем вы все это затеяли? — неожиданно спросил Снегов.
Потеряхин задумался.
— Ну как?.. Весело же было. Вроде...
— Чего здесь веселого?
Вечерело. Они встали под козырьком очередного панельного дома, на котором вспыхнули желтые фонари. Дом был хорошо знаком Жене.
— Не знаю, — с трудом ответил он.
— Черняку тоже весело было?
— Не знаю я! У него спроси.
Слова разлетелись эхом по округе, а Сева смотрел на Потеряхина внимательно и спокойно. Женя сплюнул и, сунув руки в карманы, принялся мерить шагами площадку у подъезда.
— Может, так будет лучше, — буркнул он, — припугнули их немного.
Снегов никак не реагировал, но и домой уходить не спешил.
— Че молчишь? — недовольно спросил Женя.
— Сказать нечего. Хочешь мое мнение?
Потеряхин кивнул.
— Насрать на них. Я знал, что это ни к чему хорошему не приведет. Просто за тебя беспокоился, — Снегов говорил размеренно, пуская пар изо рта. — Скоро в другую школу переведусь, смысл здесь после такого учиться?
Пока Женя переваривал услышанное, Сева тоже стал наматывать круги, погрузив лицо в широкий шарф. Потеряхин наблюдал за ним, будто впервые увидел. Многое захотелось спросить, но мысли не складывались в слова.
— Замерз что ли? — в итоге выдал он.
— Не-а, художества твои заметаю.
Сначала Женя не понял, а потом Сева отвел его в сторону и показал пальцем. Оба засмеялись. Натоптанная дорожка повторяла контур гениталий.
— Теперь хотя бы не так очевидно. Я там подправил немного.
— Вижу, — сказал Женя, но смотрел уже не на рисунок.
Щеки и нос у Севы были красные-красные. Вспомнилось, как в детстве он лепил с ним снеговиков и играл в хоккей. С тех пор многое изменилось. Но кое-что все-таки осталось прежним.
Рядом противно пискнул домофон, — вышла какая-то бабушка — и Сева остановил рукой тяжелую дверь, чтобы не закрылась.
— Ладно, мне домой пора, — известил он.
— Погоди. Я спросить хотел… Чем тебе эти челкастые нравятся?
— Эм… музыкой, например, — нахмурился Сева и шагнул во мрак подъезда, — ну все, пока.
— Все еще хочешь стать учителем?
В ответ Потеряхин услышал только стук металла о магнит.
— Ничего святого нет, — вздохнула за спиной бабушка, — ох, молодежь…
Женя покинул двор, и поперек неприличных художеств легла новая полоса. Вскоре ему пришло сообщение. Номер отправителя чудом сохранился в контактах с ранних лет.
Тихо дыша, Потеряхин прочел: «Всегда».