Солнце начало покидать небосвод, уступая место серебряной луне. Ночь вступала в свои владения. Сквозь густые заросли леса пробиралась тройка молодых людей. Они покинули уютную обитель Облачных Глубин, чтобы вновь принести поклон родителям. На этот раз тем, кто их уже покинул.

Они решили пожениться тайно, в узком кругу. Изначально даже не собирались говорить самым близким людям в жизни, своим родителям или тем, кто их им заменил. Но всё-таки, это были самые дорогие для них люди, и они не могли не позвать их на эту тайную свадьбу. Правда, реакция была не самая прекрасная…

Вэй Усянь после этой новости очень долго просто моргал и разевал рот, а после прямо спросил, а не заболели ли они, и кто придумал такую глупую шутку. С трудом они смогли его убедить в том, что это чистейшая правда, при этом вытерпев кучу насмешек и подколов от этого ужасного человека. А самое кошмарное, что это всё было при Ханьгуан-цзюне, который смотрел на них своим пронизывающим ледяным взглядом. Для Лань Цзинъи и многих других учеников Ханьгуан-цзюнь был подобен божеству, сошедшему с небес, он был тем, кем они восхищались всю жизнь, а ещё он был тем человеком, который воспитал А-Юаня и заменил ему отца. Вэй Усянь же, казалось, решился сделать всё, чтобы опозорить своего приёмного сына и его возлюбленных перед Ханьгуан-цзюнем, ну или вогнать их в состояние ужасного смущения. Но согласие на брак и благословение от них они получили. А Цзинь Лин, который громче всех пытался заткнуть неугомонного дядюшку — ещё и кучу ценных советов, от которых он окончательно стал похож на спелый помидор.

Следующей была матушка Лань Цзинъи. Эта благородная женщина, которая всю жизнь была праведным и благородным человеком, соблюдала все правила ордена и безуспешно пыталась вырастить из своего чересчур активного и неугомонного сына подобающего, по меркам Гусу Лань, заклинателя, им тоже не поверила. У неё имелась одна довольно странная черта характера — она довольно часто думала, что её сын что-то натворил, и когда к ней кто-нибудь приходил, особенно с серьёзным лицом и вместе с её сыном, она была уверена, что это пришли ей сообщать о том, что его изгоняют из ордена, или казнят. И она не знала, что из этого хуже. Вот, и в этот раз её посетила мысль, что друзья сына привели его прощаться с ней перед казнью, такими бледными были их лица. Когда ей сообщили, что его не в последний путь провожают, а просят дозволения пожениться, она от радости что ошиблась, согласилась дать благословение. Но когда поняла что именно ей сообщили, и на что она дала своё согласие, то оттаскала маленького паршивца за ухо и отчитала всю троицу, но дозволение своё тем не менее не забрала.

Про то, как они ходили к Главе Цзян, Лань Цзинъи старался не вспоминать. Слишком свежи были воспоминания о пролетающих над их головами Цзыдяня и той череды отборных матов и кошмарных угроз, которыми их обдал Саньду-шеншоу. Страшнее, чем Цзян Ваньинь человека не было. В чём, в чём, а в этом Цзинъи убедился сполна. Больше желания убеждаться в этом у него не было.

Свадьба эта была тайной, никто о ней кроме самых близких людей не знал. Конечно, было желание заявить об этом на весь мир, но они не могли. Слишком много всяких «но» их держали, чтобы открыть миру правду. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас, этого точно нельзя делать. Однако, это ничуть не омрачало их счастья. Тёмной ночью, в лесу, без свадебных одежд, они принесли клятвы и совершили три поклона. Рядом, были только самые близкие и дорогие люди. И пусть это не было пышным торжеством, но это была самая лучшая свадьба в мире, потому что это их свадьба. Лань Цзинъи был в этом уверен. Вот, Учитель Вэй стоит, взяв Ханьгуан-цзюня под руку, и широко им улыбаясь, а взгляд Ханьгуан-цзюня добрый, он им одобрительно кивает. Глава Цзян, хоть и пытается скрыть свои чувства, но всё равно, явно рад за племянника. А вот матушка утирает слёзы счастья, невольно появившиеся на глазах. А вот его маленькая двоюродная сестренка, беззубо улыбаясь, тянет Вэнь Нина за волосы, а тот смиренно терпит издевательства ребёнка, и пытается улыбнуться им задеревеневшими губами.

Лань Мэй тянет Вэнь Нина за волосы… Цзинъи только понял, что творит маленькая сестричка, пока его мама отвлечена. И кажется, она не собирается отпускать так понравившейся ей волосы… То ли в силу возраста, она ещё не понимала, что Вэнь Нин лютый мертвец, то ли была настолько смелой, что не боялась его, но она так и тянулась к нему с тех пор, как увидела. Судя по тому что она делала, её очень заинтересовали длинные, распущенные волосы, которые можно было подёргать. В итоге, по дороге она даже заплакала из-за того, что никак не получала желаемое. Матушка даже с некой опаской, но отдала её на руки Вэнь Нину. И девчушка, поняв спустя время, что никто на неё не обращает внимания, совершила задуманное. А именно, попыталась выдернуть Вэнь Нину клок волос.

— Лань Мэй, отпусти дядю! Отдай дяде его волосы, они ему нужнее! –попытался образумить девочку Цзинъи, но получил лишь мотание головой из стороны в сторону и недовольный звук от неё.

— Цзинъи, твоя сестричка уже в таком возрасте укрощает лютых мертвецов, что будет когда она вырастет? Бери с неё пример, а то мертвецы от тебя разве что из-за смеха бегут,— попытался подшутить над теперь уже супругом Цзинь Лин, но Цзинъи был слишком счастлив, чтобы обращать на колкости внимание, да и попытки спасти Вэнь Нина из плена цепких пальчиков малышки занимали больше внимания.

— Цзинъи, ты так её не заставишь отпустить волосы. Дай ей что-то взамен, чтобы она отлипла, только тогда она отпустит их, — вмешался Вэй Усянь.

— Я с ней справлюсь! –проворчал себе под нос Лань Цзинъи.

— А-Юань в детстве тоже часто хватал всех за волосы. Его могли отвлечь только любимые бабочки, или моя Чэньцин, он обожал её слюнявить, а иначе никак нельзя было. На, А-Мэй, тебе нравится бабочка? — Вэй Усянь, игнорируя ворчащего Цзинъи, достал из широких рукавов маленькую игрушечную бабочку и протянул её малышке. Та с радостью схватила новый интересный предмет и переключила своё внимание на него.

Лань Сычжуй ужасно покраснел от того, что Вэй Усянь рассказывал при всех смущающие ситуации из жизни, а ещё сильнее он смутился, когда женихи рядом захихикали, пытаясь спрятать свой смех в кулак. Госпожа Лань, наконец, смогла забрать увлечённую племянницу из рук мертвеца и мягко произнесла: — Простите за принесённые неудобства. Кажется, вы сильно понравились А-Мэй, раз она так прилипла к вам.

— Н…нн…не стоит извиняться п... пп... передо мной, — запинаясь произнёс смущённый Вэнь Нин. Женщина лишь мягко улыбнулась, а потом обратилась к брачующимся.

— Мне кажется, что вы кое-что забыли.

— А? Что?! — испуганно спросил мать Цзинъи.

— Не думаю, что второй поклон можно считать до конца выполненным. Там наверху ещё люди желают увидеть вашу свадьбу. А-Юань, — ласково обратилась она к новоприобретённому супругу сына, — ты знаешь где похоронены твои родители?

— Нет, — отрицательно покачал головой тот, –но мы с Вэнь Нином устроили им могилу на обломках Безночного Города.

— Тогда, полагаю, что вам стоит направиться туда. И взять кое-что с собой, — она протянула небольшой свёрток в руки стоящего рядом сына, а после мягко ему улыбнулась и отошла в сторону, кивнув Цзян Ваньиню.

Мужчина в фиолетовых одеждах приблизился к племяннику, на его лице застыло какое-то странное болезненное выражение. Он также протянул какой-то свёрток ему. Его руки слегка подрагивали, когда он передавал его, а Цзинь Жулань не мог понять, что с его дядей.

То же самое проделали и Лань Ванцзи с Вэй Усянем, протянув такой же свёрток Лань Сычжую. Вэй Усянь крепко обнял воспитанника и затянул в объятия Ванцзи. Они простояли так с минуту, пока мужчина в чёрном не ослабил объятия и не выпустил своих пленников из них.

А Лань Цзинъи тем временем развернул тот свёрток, что протянула ему мать. Когда он увидел его содержимое, его голос дрогнул, а на глазах невольно появились слёзы. Дрожащим голосом он произнёс:

— Это поминальная табличка отца?

Когда, он получил подтверждение от матери, он крепко вцепился в металлическую табличку, и оглянулся по сторонам на своих возлюбленных. Цзинь Лин с несвойственной ему печальной улыбкой нежно оглаживал таблички с именами родителей. А Сычжуй неверяще смотрел на те, что были у него в руках.

— Это имена моих родителей? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Да, Вэнь Нин знал их немного. Он сам вырезал их имена на ней.– Мягко ответил ему Усянь.

— Ты должен чтить их память, и всегда помнить о них, как подобает благодарному сыну, — внезапно произнёс Лань Ванцзи.

Сычжуй расплакался от счастья и крепко прижал эти таблички к своей груди. И горячо поблагодарил их за столь дорогой сердцу подарок. Конечно, те таблички, что дали Цзинъи и Жуланю были не теми, что были сделаны после смерти их родителей, а лишь их копиями, но всё-таки, они были для них очень важны.

После продолжительного прощания они отправились в земли Цишаня, чтобы вновь принести на обломках Безночного Города клятвы, и вновь совершить три поклона. Земле и Небу, родителям, и друг другу. Эта свадьба пройдёт в полуразрушенном Храме Предков ордена Цишань Вэнь. А её свидетелями станут лишь духи близких им людей, но от этого она не станет менее значимой, а клятвы любви лживыми. Нет, это будет ещё одна свадьба, но не менее важная. Потому что это их свадьба и их любовь. Одна любовь на троих.