День с самого начала не задаётся. Сначала Тэхён, еле поднявший себя с постели, сильно ударяется ногой о массивную ножку дубового стола, затем с матами и внутренними воплями боли кое-как добирается до ванной, где каким-то образом умудряется снести все уходовые принадлежности, чуть не пробив своим лбом стекло душевой кабины. Марафон неудач продолжается уже после вынужденной уборки на полках: Тэхён вместо своей зубной щётки использует чужую (приходится сразу отправить её в мусорное ведро), бритвой режет себе палец (зачем ему вздумалось проверять остроту лезвий?), а после обнаруживает на правом виске, почти что в волосах, огромный нарывающий прыщ, и понимает, что это уже ни в какие ворота.

      — Это знаки свыше, — убеждённо вещает Тэхён в трубку, лёжа животом на развороченной постели и глядя на свой повреждённый палец. Крови было мало, и, если не присматриваться, заметить ранку практически невозможно. — Сегодня всё против того, чтобы мы сделали это, — кивает самому себе. — Да я за все двадцать восемь лет столько не косячил, сколько за этот час.

      На том конце провода удручённо вздыхают, и совсем не сложно представить, как собеседник хмурится и пальцами массирует виски.

      — Ты нервничаешь — отсюда и косяки, — спокойно отвечает Чимин, чем-то шебурша на заднем плане. — Это нормально, что у тебя всё валится из рук.

      — Нифига это не нормально, — Тэхён переворачивается на спину и поправляет раздвинувшиеся полы халата, хотя в комнате он совершенно один и никто его не видит. — Ты же знаешь, как я ненавижу неорганизованность и людей, у которых руки из одного места растут.

      — Конечно, знаю, — хмыкает друг. — Ты не зря занимал пост старосты, при этом держа всю группу в ежовых рукавицах.

      — Зато мы были самыми первыми по успеваемости и дисциплине, — тут же парирует Ким с едва заметной усмешкой в уголках губ, вспоминая студенческие годы, которые, кажется, были в прошлой жизни: настолько они кажутся чужими и далёкими, но всё ещё приносящими чувство лёгкой ностальгии и тепла. — К тому же, если бы не мои рукавицы, — уже тише добавляет Тэхён, умещая щеку на мягких и приятно пахнущих свежестью простынях, — если бы я не был таким идеальным и примерным...

      Чимин понимает его интонацию и догадывается о непроизнесённых словах, поэтому прекращает свои одновременные с разговором по телефону дела, о чём можно судить по прекратившемуся шуму.

      — Думаешь, при ином раскладе вы бы не сблизились? — Тэхён поджимает нижнюю губу и молчит. — Поверь мне, Тэ, такие, как вы, посланы друг другу судьбой. Вы бы в любом случае познакомились, может, даже при лучшем раскладе, — голос Чимина мягкий и приятный, давно отпечатавшийся в памяти, но сейчас друг слишком гаденько хихикает. — Что будете говорить своим детям, когда они спросят про знакомство своих папочек? Расскажете, что набили друг другу морды из-за каких-то интеллектуальных дебатов?

      Тэхён закатывает глаза, но улыбку не сдерживает.

      — Это были не «какие-то интеллектуальные дебаты», а мероприятие, ради которого я не спал сутками, штудируя университетскую библиотеку, но потом появился какой-то смазливый выскочка, да ещё и младше на два курса, и оставил меня глотать пыль поражения.

      — Но только посмотри, где ты и этот выскочка прямо сейчас, — откровенно насмехается Чимин. — Кстати, где он?

      — Без понятия, — Ким ладонью проводит по месту рядом с собой, натыкаясь на приятную прохладу постельного белья. — Я проснулся один.

      — Ууу, — копошения возобновляются, — кажется, тебя бросили прямо в день свадьбы. Мистер Ким, опишите свои ощущения.

      — О, это ужасно, — подыгрывает Тэ, — чувство, будто все мои внутренности вынули, потоптались на них, особенно на сердце, а затем вставили обратно. Всё болит и кровоточит, а глаза не высыхают из-за слёз.

      — Глаза и не высохнут, умник, — фырчит Пак, чем откровенно забавляет. — Хорошо, так и запишем в статье: «Вам было безразлично на уход Вашего несостоявшегося мужа».

      Солнечные лучи, пробирающиеся через капроновый тюль, достигают кровати, медленно чертя свои жаркие линии по оголенным загорелым ногам. В трубке тишина, сам Тэхён тоже молчит, раздумывая, стоит ли все-таки произносить то, что тревожит.

      — ЧимЧим, — зовёт по прозвищу, набираясь храбрости и подтягивая ноги к себе, — я боюсь.

      — Того, что я передам твоё бездушие мелкому? Не переживай, я не настолько жестокий человек; к тому же, в меню на сегодня входит вино, которое я очень хочу попробовать.

      — Ты неисправим, — Тэхён вздыхает, но немного расслабляется. На самом деле, он благодарен судьбе за то, что та подарила ему такого друга, как Чимин. — Я специально попрошу официантов убрать его.

      — Тогда тебе придётся бояться не того, что всё намеченное является ошибкой, вы спешите и вообще достоин ли ты хотя бы мизинца на ноге своего суженного-ряженного, а меня в гневе, — перечисляет Чимин, ловко попадая в каждый мысленный тэхёнов пункт, из-за которого тот переживает и не может привести мысли в порядок. — Тэхён, — голос становится серьезней, — вы вместе уже пять грёбаных лет, у вас квартира, маленькая собачка, всё ещё взаимодействие влюблённых подростков и через... Сейчас посмотрю... И через шесть часов свадьба в Ванкувере. Он любит тебя.

      Тэхён прикрывает глаза и пальцами свободной руки теребит цепочку на шее.

      — Я знаю, — шёпотом отвечает он. — Но я не могу унять волнение, дурацкие мысли постоянно лезут, будто он не скажет «да» по каким-то своим причинам или ещё что похуже...

      — Что может быть хуже отказа прямо у алтаря?

      — Например, он признается, что никогда меня не любил и вообще у него жена и дети.

      — О Господи, — хнычет Чимин, и звук в отдалении от его голоса похож на тот, когда отчаявшиеся люди бьются головой обо что-то деревянное. — Я думал, что такие заскоки и приступы паники бывают только у героинь в сериалах, когда на них уже белоснежные платья и фата, а вокруг толпа подружек.

      — Я тоже, — Тэхён медленно заползает под тонкое одеяло. — Так где мои платье и подружки?

      — Тебе одного несчастного меня мало для своего нытья? — друг пыхтит прямо в динамик. — Чёртовы штаны... Послушай внимательно: ты прекрасен, твой парень-без-шести-часов-муж тоже прекрасен, вы просто отлично подходите друг другу по знакам зодиака, а ещё вы потратили слишком много денег ради этого дня. Так что прекрати себя накручивать, хлебни бокал шампанского и лучше повтори свою речь, пока я не приехал к тебе.

      — Чёрт, — протяжно стонет Ким, хлопая себя ладонью по лбу и глазами выискивая папку с документами, в которую он вчера не слишком аккуратно засунул листок с заготовленной речью. — Я совсем забыл про неё.

      — Сейчас я еле сдерживаюсь, чтобы не заматериться, — Чимин холодным тоном говорит редко, но метко. — Подними свою жопу и, пока ещё есть время на это, зазубривай — только с выражением!

      Тэхён не успевает огрызнуться и подорваться с постели к столу (рядом с которым теперь нужно быть предельно осторожным), как по номеру, снятому в гостинице на неделю пребывания в Канаде, разносится щелчок открывающейся, а затем запирающейся двери.

      — Тэ, ты уже не спишь? — из-за угла выглядывает свежее лицо, озаряющееся улыбкой, стоит увидеть растрёпанного парня в одном халате и наполовину под одеялом. Большие глаза останавливаются на зажатом в руке телефоне. — Болтаешь со своей подружкой? — хмыкает, появляясь перед чужим взором полностью. — Правильно, говорите, пока можете: скоро ты станешь совсем-совсем моим, и я не собираюсь делить тебя с кем попало.

      — Чимин не кто попало, — сразу же парирует Тэ, свешивая ноги с кровати и продолжая прижимать смартфон к уху. — И что за собственнические замашки с утра пораньше?

      — Чонгук вернулся? — уточняет Чимин, хотя и так всё ясно. — Ладно, голубки, не буду мешать вашим утренним поцелуйчикам, но не увлекайтесь: скоро к вам нагрянет целая свадебная делегация.

      Нервная дрожь проходит от макушки до пяток, стоит только вспомнить всех родственников и нанятый персонал, который вчера вечером обещал прийти и помочь в подготовке к церемонии.

      — Где был? — Тэхён отключает телефон, кидая его куда-то в ворох одеяла, и подходит к прислонившемуся к стене парню, проводя ладонью по оголённым предплечьям с паутинками вен. Тот в ответ мягко прижимает к себе за талию и утыкается кончиком холодного носа в висок, аккурат в злосчастный прыщ. Тэхён об этом предусмотрительно молчит.

      — Соскучился? — шепчет Чонгук, вдыхая аромат яблок, исходящий от голубой шевелюры. — Нужно было уладить кое-какие организационные моментики со служителем часовни.

      — Почему меня не разбудил? Я бы с тобой пошёл, — отвечают так же тихо, ненароком касаясь губами открытой смуглой кожи на шее. — А то чувствую себя бездельником, который валяется в номере до обеда, пока его взмыленный жених беспокоится об их свадьбе.

      Чонгук коротко смеётся прямо в ухо, от чего парень в его руках жмурится и склоняет голову к плечу, пытаясь почесать атакованный горячим дыханием участок, потому что «вообще-то, это щекотно».

      — Там дела были по мелочи, не беспокойся, — заверяет Чон. — К тому же, сейчас нет даже восьми утра, а ещё ты занимался подготовкой больше меня.

      — Я совру, если скажу, что мне принесло это удовольствие, — усмехается Тэхён, обвивая руки вокруг мощной шеи и прищуривая красивые глаза. — В кошмарах ещё долго будут сниться эти дурацкие свадебные каталоги.

      Чонгук пожимает плечами, мол, не знаю, я их мало видел, а те, что листал, не запомнил. Он тянется вперёд, намереваясь подарить жениху первый за сегодня поцелуй, но его останавливает приложенный к губам палец.

      — Что?

      — Ты зубы чистил?

      — Не успел, — признаётся Гук и состраивает умоляющую мордашку, выпятив губы. — Ну пожалуйста.

      — Нет, — Тэхён с усмешкой машет головой и выпутывается из любимых объятий, наконец подходя к столу и доставая из выдвижной полки синюю папку. — Мог бы за столько лет смириться с моими принципами.

      Разочарованный и оставленный даже без нежного чмока Чонгук бубнит что-то злое себе под нос, отворачиваясь и не видя зажатую нижнюю губу старшего. Как же сложно не улыбаться с обиженного возлюбленного, Господи.

      Необходимый листок находится быстро, Тэхён разглаживает смятые уголки и падает в кресло, кладя ногу на ногу и покачивая пяткой в такт мысленной мелодии, пока глаза внимательно исследуют написанное его же почерком. Пыхтящий Чонгук, ещё с минуту сверлящий пристальным взглядом его оголённое бедро, уходит недовольной походкой в ванную комнату. Тэхён же давит приступ совести за выкинутую зубную щётку и выражает искреннее удивление, когда Чонгук возвращается с вопросом о пропаже.

      Сосредоточиться на написанном оказывается сложнее, чем Тэхён мог себе представить. Он учил эти же слова вчера, но ни одно из них не осталось в голове, будучи вытесненными переживаниями и страхами.

      Узел волнения внизу живота закручивается всё сильнее, буквы разбегаются, смеются над ним, и Ким с раздражением сует смятый лист в карман халата. Он поднимает слегка раздражённый взгляд на ходящего по номеру Чонгука, лицо которого выглядит спокойным и светлым, и сам немного успокаивается.

      — Ты не помнишь, где мои часы? — сидя на корточках перед прикроватной тумбой и уже минут пять копошась в ней, интересуется Чонгук и смотрит из-за плеча. Тэхён качает головой. — Эй, ты почему такой бледный?

      «Действительно, почему? Просто я через пять часов выхожу за тебя замуж, а это как бы не в магазин за хлебом сходить», — если он ответит чем-то подобным, ему гарантированы такие же словесные пендали, как и от Чимина?

      — Вспомнил, что мама сказала мне позвонить ей, как только проснусь, чтобы она могла прийти к нам, — находится Тэ, но тут же бледнеет ещё сильнее, потому что мама действительно говорила ему сделать это, но он благополучно забыл. — Подай телефон, Гук-и.

      «Гук-и» давит порыв смеха на стадии его зарождения и вручает испуганному парню его гаджет. И, пока тот снимает блокировку и ищет мамин контакт, склоняется над ним, цепляя пальцами подбородок и аккуратно чмокая в красивые полные губы.

      — Щётку мог хотя бы на дно кинуть, — усмехается он, с удовольствием наблюдая, как лицо напротив заливается краской. — А ещё там был ватный диск с капельками засохшей крови. Ты пытался покончить жизнь самоубийством, но потерпел неудачу?

      — Как видишь, — ведёт плечами Тэхён и наконец даёт вызов матери. Неудачное утро продолжается, а ведь он-то понадеялся.

      В итоге мать насмехающимся тоном говорит, что не сомневалась в его дырявой памяти и как его такого берёт в мужья такой хороший мальчик как Чонгук. Тэхён, конечно, возмущается, что его родная мать гораздо более лучшего мнения о его будущем муже, чем о своём сыне, но, на мгновение подняв глаза и посмотрев на сидящего перед ним парня (который всё больше походит на зрелого мужчину), мысленно с мамой соглашается. Чонгук перебирает пальцы покоящейся на бедре руки, мягко поглаживая пораненный бритвой, а потом и вовсе прикасается к нему губами. Тэхён задерживает дыхание и не слышит, что там ещё щебечет госпожа Ким, потому что его собственный взгляд встречается с потемневшим карамельным, и что он там говорил про свои принципы? Целовать Чонгука хочется безумно.

      — Я же говорил вам, тётушка Ким, — довольно тянет ввалившийся в номер Чимин, кидая какую-то сумку себе под ноги и направляя очевидно включенную камеру на не ожидавших вторжения друзей. — Они милуются! — и даже руку вперед выставляет, как бы показывая степень верности своих слов.

      За спиной Пака мелькают прищуренные глаза мамы Тэхёна, от чего Чонгук мигом выпрямляется и поправляет немного сползшие спортивные штаны, выглядя при этом настолько чопорно, что снимающий всё на видео Чимин несдержанно ржёт. Чонгук кидает на него нечитаемый взгляд, а после мило улыбается будущей тёще и забирает у неё из рук многочисленные пакеты.

      — Здравствуй, мой хороший, — женщина гладит его по плечу и осуждающе смотрит на развалившегося в кресле сына. Тот нервно машет ладошкой и убирает телефон, до этого всё ещё прижимаемый к уху. — Нам в быстром темпе нужно привести вас в порядок, накормить, чтобы урчащие животы не перекрывали звук свадебного марша, а потом отправить во взрослую семейную жизнь. — Она оборачивается к распахнутой входной двери. — Сейчас другие подойдут.

      Уточнить, кто эти «другие», никто не решается.

      Через пять минут сравнительно небольшой гостиничный номер превращается в центр хаоса. У Тэхёна буквально начинает кружиться голова от указаний матери, бойко машущей руками из стороны в сторону, тычущейся камеры Чимина («Это на память. Вы мне потом ещё спасибо скажете!»), бегающих двойняшек Намджуна, который со своей женой помогают одеться счастливо улыбающемуся Чонгуку. Приходит визажист, парикмахер, кто-то ещё, кто почти сразу же исчезает. Тэхён не стремится разобраться в этом балагане, поэтому снова падает в кресло и вполголоса пытается повторять свою речь. Надо ловить момент, пока матушка отвлеклась на Сокджина, пришедшего с рисовыми пирожками и апельсиновым чаем.

      Повторяется уже лучше, но все равно он каждый раз сбивается, путает местами слова и окончания, от чего нервно царапает кожаную обивку дивана длинными ногтями и пытается вспомнить, как они пришли к тому, что всё его семейство и близкие друзья находятся в Канаде по случаю бракосочетания и венчания между ним и Чон Чонгуком. Тем самым человеком, которого он добивался после глупой драки, того самого, которого любит до беспамятства и ради которого готов на многое.

      Они действительно познакомились на университетском конкурсе для умников, на котором милый первокурсник по имени Чонгук, стреляя глазками-пуговичками и кривя от напряжения розовые губы, разбил своих соперников в пух и прах. Точнее, единственным настоящим соперником для него являлся третьекурсник Тэхён, непонятно зачем зацепившийся за желание победить в этом конкурсе и хорошо, но все же недостаточно, подготовившийся. Самооценка и гордость в тот вечер понесли такой сильный урон, что Ким, скрипя зубами, припечатал младшего к холодной бетонной стене по пути из универа и по пальцам объяснил, почему тому не стоит переходить ему учебную дорогу. Кто ж знал, что за детским личиком скрываются ядрёный характер и явное несогласие с тэхёновой политикой.

      — Что ты там шепчешь? — Чонгук пытается усесться на подлокотник кресла, но ткань брюк из свадебного костюма скользит по коже, к тому же ладошка жениха услужливо подталкивает его подальше от своей территории. — Прогоняешь меня?

      — Я репетирую речь, — просто отвечает Тэ и выразительно поднимает одну бровь, на что ему понятливо кивают и ретируются подальше, все же откровенно наблюдая за шевелением сочных губ.

      Перед свадьбой у них состоялся договор: каждый отдельно друг от друга придумает торжественную речь и произнесет её на церемонии, а до её начала они не должны знать и слышать чужие приготовления.

      Тэхён снова пытается продолжить прерванное занятие, но изучающий взгляд издалека не дает сосредоточиться, и он поворачивает голову в сторону раздражителя.

      — Ты слишком красивый, — громко, чтобы его точно услышали, отвечает Чонгук на недовольный сверлящий взгляд, сидя на полу и просовывая ноги в оксфорды. — Я не понимаю, чем заслужил тебя в своей жизни.

      — Своими грехами, — буркает Тэхён, чувствуя, что большая половина присутствующих обращает внимание на них. Кончики ушей предательски горят.

      Чонгук продолжает счастливо улыбаться.

      — Ты заснял? — шёпотом уточняет госпожа Ким и, получив утвердительный кивок от Чимина, усевшегося на кровать для лучшего обзора, улыбается, подталкивая стоящую в стороне девушку вперёд. — Чонгук-а, — тот оборачивается к женщине, всё ещё не до конца справившись с левой туфлёй и не переставая тянуть уголки губ вверх, — следуй за Сарой — она приведёт твои волосы в божеский вид, пока Айли, — ручкой машет другая девушка, — будет заниматься опухшим лицом Тэ. — Сам Тэ от подобного заявления явно не приходит в восторг. — Боже, солнце, почему ты в столь важный день похож на мешок с картошкой?

      Присутствующие заполняют номер легким смехом, пока Тэхён возмущённо пыхтит, пропуская тот момент, когда к нему успевает подойти справившийся со своей обувью Чонгук.

      — Только не слишком много лака, прошу, — обращается Ким к Саре на ломаном английском, закусывая губу и глядя на растрёпанную шевелюру подошедшего парня снизу вверх.

      Его будущий муж так красив. На Чонгуке пока ещё нет пиджака, но это не отменяет того факта, что тот выглядит по-настоящему торжественно и хорошо. По правде говоря, Гук всегда выглядит сногсшибательно (даже с заспанным лицом и следами от слюны на подбородке, хотя скривившийся Чимин называет такой его вид просто отвратительным). Но чёрные брюки по талии и белая рубашка, которую Тэхён остервенело искал для жениха по всем магазинам немаленького города среди сотен похожих, но всё равно не тех, — делают фигуру парня более величественной и вытянувшейся, словно тот сегодня восходит (по меньшей мере) на престол.

      — Малыш, — Чонгук обращается к нему так лишь в тех случаях, когда его половинка ведёт себя слишком взбудоражено и нервно, а это бывает крайне редко. — Всё будет хорошо. — Пальцы мягко вплетаются в выкрашенные волосы. — Не волнуйся из-за своей речи и лучше подумай, как красиво мы будем смотреться на фоне алтаря, пока все наши близкие будут вытирать влажные щёки.

      Тэхён фыркает и накрывает его ладонь своей.

      — Я об этом думаю с тех пор, как ты сделал мне предложение, милый, — отвечает он. — И это не ты забываешь торжественную речь пятый раз за две минуты, так что тебе легко говорить «не волнуйся».

      Чонгук тихо смеётся и быстро мажет сухими губами по подставленной щеке, после чего направляется к двери.

      — Постарайся её всё-таки запомнить, — советует Чон, с благодарностью принимая найденные часы у краснощёкой намджуновой дочурки, — потому что своей я собираюсь произвести настоящий фурор.

      «Фиговая ситуация, фиговая речь», — с долей отчаянья думает Тэхён, тщательно жуя угощения Сокджина, спрашивающего про костюм и получающего неопределённый ответ в виде взмаха руки непонятно куда.

      На самом деле, ничего эта речь не фиговая, а очень даже отличная. Он потратил на неё кучу времени и нервных клеток, задействовав силы друзей в лице Чимина и Джина, которые вместе с ним испортили примерно пачку белой бумаги, но добились практически идеального результата. Также Тэхён знает, что Чонгук, засранец такой, воспользовался помощью Намджуна и Юнги, а это значит, что написали они там что-то действительно стоящее и младший не преувеличивал про фурор. Свои друзья тоже, конечно, хорошо помогли, но им всё равно далеко до умения Мина правильно подбирать слова. Даже опытный в этом деле Хосок принял позицию нейтралитета и стал ответственным по хранению обручальных колец.

      Тэхён тяжело вздыхает и суёт в рот ещё одну печенюшку в виде цветочка, не сопротивляясь профессиональным действиям визажиста и в пол-уха слушая маму, кормящую детей и рассказывающую что-то про то, что отец уже в ресторане и командует там всем. На эту новость он реагируют облегчённым вздохом. Значит, переживать за правильное и уже заранее выбранные оформление и подачу блюд не стоит: папа командовать любит и умеет это делать правильно (Тэхён сам у него многому научился).

      Осторожные взмахи пушистой кисти и приятный запах косметики успокаивает, заставляя прикрыть глаза и погрузиться в воспоминания четырёхмесячной давности, в холодный март. В тот день Чонгук, неожиданно рано вернувшийся с работы, захлопнул крышку работающего мака, на котором в тот момент Ким, вообще-то, печатал, и заявил о том, что они идут на свидание. Про какое такое свидание говорил его парень, когда на следующий день ему нужно было сдать отчёт, Тэхён не понимал ровно до того момента, пока они не оказались на ветреной набережной под чистым темным небом с парочкой проглядывающих звёзд.

      — Я знаю, — начал тогда совсем тихо Чонгук, облокотившись о металлическое ограждение и приняв сосредоточенный вид, не глядя в сторону стоящего сбоку старшего, — что такие юридически закрепленные в некоторых странах бумаги ничего не значат в нашей, а подобный шаг не меняет нас кардинально в лучшую или худшую из сторон, но... — он повернул голову, и у Тэхёна перехватило дыхания от сверкающих звёзд в тёмных глазах. Их было в миллион раз больше, чем на небе. Чонгук слегка оттолкнулся от ограждения, сердце в груди начинало биться быстрее, пока Тэхён с шоком и неверием в происходящее наблюдал за тем, как его маленький умник медленно опускается одним коленом на холодный бетон и в руке держит то, от чего по позвоночнику проносится стая мурашек. — Тэхён, — глаза в глаза, — ты выйдешь за меня?

      — Да.

      — Что «да»? — не понимает мать, склонившаяся над ним. Тэхён широко раскрытыми глазами смотрит на неё в ответ и мотает головой, мол нет, ничего.

      — Я закончила, — говорит Айли и начинает собирать свои принадлежности в косметички и боксы.

      Госпожа Ким вертит голову сына за подбородок, критично рассматривая работу визажиста, но, не найдя недочётов, похвально улыбается девушке и отпускает её к Чонгуку с напутствующими речами о том, чтобы та из него сделала ещё большего красавчика. Тэхён закатывает глаза, потому что куда уж краше: на Чонгука и так смотреть почти невозможно без слёз счастья и любви.

      В зеркале Тэхён замечает, что прыщ на виске благополучно замаскирован, после чего подмигивает своему посвежевшему отражению.

      Вскоре в номер вваливается Юнги с как всегда кислым выражением на лице. Он приветственно кивает всем и просит Намджуна пойти с ним. На логичные вопросы «куда?» и «зачем?», тот отмахивается и говорит просто: «К Чонгуку». Жена Джуна отправляет сына вместе с папой, пока Сокджин кидает убийственные молнии-взгляды в постный профиль Юнги.

      — Я его полночи пытался расколоть насчет речи твоего женишка, но он в никакую не хочет говорить, жучара, — раздосадовано поясняет своё поведение Джин, расстёгивая защитный мешок и выуживая на свет белый костюм по талии. Тэхён даже подрывается с кресла, чувствуя зуд в пальцах от того, как сильно ему хочется его надеть. — Ты свою, кстати, выучил?

      Плечи поникают, просматривающий уже отснятое Чимин хмыкает с постели.

      — Почти, — неопределённо отвечает Тэхён. — Думаю, что бесполезно учить: всё равно от волнения всё забуду.

      Сокджин неодобрительно кивает головой и впихивает ему в руки костюм, осторожно подталкивая в сторону открытой ванной комнаты.

      Тэхён одним лишь взглядом просит Чимина пойти вместе с ним. Тот не сопротивляется и молча выключает видеокамеру, убирая ту на тумбочку и мимолётно смотря на время на экране телефона. Перед тем, как они закрывают светлую дверь, Тэхён замечает, что порядком уставшая мать оседает в кресло и просит Сонми принести ей воды. Мама может и выглядит энергичной и неугомонной, но на самом деле внутри она пытается пережить настоящую эмоциональную бурю, состоящую из переживаний.

      — Это тебя так разукрасили тональником на пару тонов светлее нужного или ты сам по себе похож на бледную поганку? — мягкие и горячие пальцы прикасаются к щеке, и Тэхён не может сдержать облегчённого шумного выдоха, прикрыв глаза и прижав к груди костюм, который он так долго выбирал и искал по всему Пусану. Это было едва ли не самой сложной задачей из всех приготовлений к сегодняшнему дню, правда, почётное место в списке проблем всё-таки занимает рубашка Чонгука.

      — У меня ноги подкашиваются, стоит мне подумать, что через пару часов я и Чонгук будем официальной семьёй.

      — Официальная или нет, — Чимин присаживается на край ванной и за руку тянет друга за собой, — вы уже много лет семья. Так что, пожалуйста, прекращай накручивать себя по пустякам. Ты ведь должен взорвать Канаду своей красотой!

      Тэхён слабо, но искренне улыбается и кивает. Пак действует на него покруче любого успокоительного (не так, как Чонгук, конечно, но и на том огромное спасибо).

      — Можно я немного так посижу? — он утыкается носом в чужое плечо, пока его аккуратно приобнимают за плечи, прижимая к горячему боку. — А потом я обязательно задействую весь порох, что во мне есть, и Канаде не поздоровится.

      Ещё года два назад он начал откладывать деньги на незапланированные мероприятия или неожиданные жизненные ситуации, вот только кто мог знать, что Чонгук втихушку занимался тем же самым. В итоге, когда предложение руки и сердца было сделано и спохватившиеся женихи кинулись прикидывать затраты на осуществление своей мечты оформить брак в Ванкувере, денег было для этого достаточно. Они сняли недорогой номер для себя, немного получше для своих родителей и приехавших на торжество родственников, а затраты на часовню и ресторан взял на себя отец Чонгука, не принявший отказов по этому поводу.

      Поправляя лезущую в глаза чёлку и теребя золотые браслеты на запястьях, Тэхён в полной мере осознаёт, что неимоверно счастлив оказаться прямо здесь и прямо сейчас, потому что его обычно спокойная матушка пускает несдержанную слезу, когда он выходит в выбранном месяц тому назад наряде и несмело ей улыбается. Стоящий позади Чимин коротко хмыкает и едва дотрагивается до нервно сжимающихся пальцев, спрятанных за спиной, от чего те постепенно расслабляются.

      — Как же всё-таки Чонгуку с тобой повезло, — лепечет женщина, поглаживая сына по волосам и находясь не в силах не рассматривать его красивое лицо, которое она, казалось, видела всего минуту назад совсем-совсем детским и круглым. Слишком быстро идёт время. — Вам обоим повезло встретиться. Пожалуйста, берегите друг друга.

      Проглотив сухой комок, Тэхён с дрожащими губами обнимает мать и согласно мычит ей в макушку, пока она, всё же не сумевшая сдержаться, пропитывает ткань пиджака слезами и мелко содрогается в больших руках.