Осень всегда ассоциируется со смертью. Сухой ветерок в конце августа чувствуется на щеках как последний выдох умирающего лета, воспоминания об отпуске и каникулах постепенно сереют и остаются только на видео и фотографиях, иногда мелькая в разговорах, начинающихся с «а помнишь...».

      Чонгук помнит.

      К сожалению.

***

      Тэхён любил осень. Чонгук любил Тэхёна. Всё было просто и не просто одновременно.

      В мире демонов и ангелов осень наступает позже, чем у людей, потому что климат в Царствах стоит влажный и тёплый, довольно долго борющийся с подступающими холодами. Как только лето поднимает белый флаг и капитулирует, листья начинают жухнуть, собираясь у ног цветистыми коврами, раздражающими глаза ангелов.

      — Это потому, что красные листья похожи на кровь, — как-то пояснил Тэхён, не оборачиваясь на жаждущего внимания Чонгука, пинающего камни от скуки.

      — Да, с логикой у вас явно всё в порядке, — фыркнул демон, обняв возлюбленного поперёк талии и зарывшись крупным носом в волосы на затылке.

      — Не паясничай, — рассмеялся Тэхён. Он вывернулся в некрепких объятиях и приземлил на чужую макушку венок из разноцветных листьев, слегка покосившийся из-за величественных рогов. Чонгук улыбнулся в ответ и сгрёб в свои горячие руки чуть прохладные ладошки.

      — Я люблю тебя.

      Тэхён любил осень. Любил собирать вокруг себя ворох опавшей листвы, подкидывать её вверх на манер разноцветного дождя, любил валяться в мягком ковре, пока старшие братья не видели, любил хватать Чонгука за руку и вести в сад в Городе ангелов. Он приводил его в беседку, сажал с важным видом на сырую лавочку и убегал за подносом с чаем, пока Чонгук смотрел ему вслед и не мог перестать глупо улыбаться, наблюдая, как его горе вместо того, чтобы перелететь или обойти лужу, решило её перепрыгнуть.

      О том, как они в тот раз пытались незаметно пробраться в комнату Тэхёна за чистой и целой одеждой, Чонгук особенно любил вспоминать в дни заточения. Тогда, в саду, он попытался высушить одеяния ангела своей силой огня, но немного не рассчитал и в итоге проделал обуглившуюся дыру в рукаве. И когда Тэхён уже благополучно переодевался за ширмой, не пуская к себе игриво настроенного Чонгука, дверь в комнату распахнулась, являя на её пороге старшего Кима. Сначала он улыбался и буквально источал свет своей энергией, но стоило ему увидеть в спальне младшего брата демона, сидящего на полу с невинным выражением лица, и его добрый настрой исчез также быстро, как и улыбка на лице выглянувшего из-за ширмы Тэхёна.

      —…а я ей потом такой говорю, что мне анал не нравится, — трещит над ухом Югём. — И знаешь, что?

      Чонгук отзывается скорее по привычке, чем по желанию:

      — Что?

      — Она меня чуть не трахнула этим ебучим страпоном! — громко возмущается друг, от чего рядом стоящие ангелы неприятно морщатся и отворачиваются, давая понять, что не желают даже знать таких низших созданий, как они. — Я еле удрал! Нет, ну ты представляешь?

      Сидящий на лавочке Тэхён не улыбается. Он с теплотой во взгляде смотрит на носящегося по округе шпица по кличке Ёнтан, кивает и иногда отвечает на вопросы болтающего рядом Чимина, прямо сейчас полезшего в сумку за термосом с горячим земляничным чаем. Но он не улыбается. Не радуется так, как радовался когда-то.

      Этот Тэхён не любит осень.

      И Чонгука он тоже не любит.

      — Ты опять хандришь? — Чимин отпивает прямо из термоса, в то время как стаканчик-крышка находится в вечно холодных руках Тэхёна. Чонгук практически чувствует их прохладу, когда пытается коснуться чужого запястья, но собственные пальцы ожидаемо проходят сквозь. Это почти уже не расстраивает.

      Тэхён жмёт плечами на вопрос и делает один аккуратный глоток.

      — Ты же знаешь, — начинает он, опуская голову и глядя себе под ноги, на красные листья, — что как только наступает октябрь, мне хочется куда-то убежать. Чувствую, будто если останусь на месте, меня разорвут.

      — Может, тебе сходить к врачу? — предлагает Чимин. — Ладно бы это было один раз, но это повторяется уже который год.

      Тэхён молчит, отвернув голову и сделав вид, что занят наблюдением за собакой.

      — Может, ты и прав.

      Чонгуку хочется кричать, что нет.

      Тэхён спокойно допивает свой чай и встаёт с лавочки, смеётся с вымазавшейся мордочки Ёнтана и берёт вьющегося питомца в руки, не замечая рядом с собой высокой фигуры в чёрном.

      За его спиной стоит жнец.

      — Когда-нибудь, — сказал Джин в тот раз, когда застал брата и врага в одной комнате, — этот, — он указал на Гука, — оставит на твоём сердце такую же дыру, как он оставил на твоей одежде сегодня. Запомни мои слова, Тэхён-а.

      — Добрый день, — здоровается жнец.

      Чонгук заслоняет собой подопечного и взглядом говорит Сокджину сделать то же самое.

      Может, этот Тэхён не любит осень потому, что прошлый Тэхён умер в октябре.

      Но этот Чонгук по-прежнему любит Тэхёна, и он пойдёт против всего мира, но не даст ему умереть снова.