Со дня разговора с Уильямом прошла почти неделя.

Вечеринка тем днем закончилась вполне спокойно. Дружелюбная обстановка сохранялась до самого конца. Ребята играли в настольные игры, беседовали на разные темы. Хелен оказалась очень довольна праздником – Харин блестяще справился со своей задачей.

Козет стоял у открытого окна в своих апартаментах. Облокотившись о раму, он пил горячий кофе и смотрел на восходящее солнце. Ветер прохладой обдувал его лицо, колыхал полы халата.

На его сообщение Кериз ответил, что в ближайшую неделю очень занят, и что, если дело не касается его здоровья или чего-то настолько же серьезного, оно вполне может подождать какое-то время.

Но учебный год уже скоро должен будет начаться – они с Харином продолжат работу над проектом и выбрать удобный для Кериза день и уложиться в свое расписание будет непросто.

Сегодня он нанесет ему визит.

Козет вздохнул. Слова Уильяма натолкнули его мысль. По словам Литы раньше Кериз был совсем другой – раньше он был полон оптимизма, всегда находил плюсы в любой ситуации, был неким генератором энергии для окружающих его людей, вдохновлял коллег своими идеями. Что на самом деле произошло тогда, что он так изменился?

Все эти годы Козет воспринимал состояние отца никак. У него не возникало вопросов, не возникало раздражения или недоумения. Он просто принимал его как оно есть.

Но те слова Уильяма, про странные отношения между Керизом и Уиллой… Вполне возможно его состояние напрямую связано с ней. С ее смертью. Козет знал, что она мертва. Но Кериз никогда не говорил, как именно это произошло – все что он сказал об этом, сводилось к тому, что причиной стал тот инцидент.

Лита же всячески избегала вопросов об их отношениях. Их трио было лучшими друзьями еще с университета, как она рассказывала: она, Кериз и Уилла. Все трое проработали в той лаборатории много лет – у Литы было предостаточно времени, чтобы наблюдать за отношениями его родителей. Однако, тот единственный раз, когда она сказала хоть что-то об этом Козету – было лишь определение их как странных. После чего она сказала ему, что теперь в любом случае это уже не имеет значения, и что это его не касается – что это не те отношения, с которых ему следовало бы брать пример.

Странные? Козет никогда не слышал, чтобы кто-то так отзывался о чужих отношениях – это не то, что можно судить по себе, не то, что может хоть как-то объективно оцениваться. Но теперь несколько людей говорили одно и то же про Кериза и Уиллу. Что стало причиной? И, что главное – могла ли эта причина и быть тем фактором, из-за которого Кериз даже спустя двенадцать лет не вернулся к прежнему себе?

Козет набрал сообщение, предупреждая Кериза, что будет сегодня днем. Ответ пришел спустя некоторое время, он уже успел выпить кофе. Это было нейтральное: «Буду в гостиной на втором этаже».

Когда Козет вошел к Эвердину, тот сидел в кресле, пил вино и левитировал перед собой экран. Заметив ученика, он лишь поднял голову и кивнул, тут же возвращаясь к чтению. Козет поднялся по лестнице на второй этаж апартаментов, задал координаты в телепорте, подтвердил отпечатки и исчез во вспышке света.

Дом как обычно встретил его тишиной. Козет вышел в коридор. Ближе к лестнице дверь в одну из комнат была открыта. Изнутри тихо доносились голоса. Кериз был не один, и второй голос был хорошо знаком Козету.

По разные стороны кофейного столика, на диванах сидели двое. Лита что-то показывала Керизу на своем экране. Услышав шаги, она заблокировала экран и обернулась.

- Привет. Рада тебя видеть, - тепло поздоровалась она.

- Я тоже рад тебя видеть, - кивнул Козет, опускаясь в кресло.

Кериз вяло поднял глаза. Он был нездорово бледен. Темные круги залегли под глазами, темный лак на ногтях местами облез. Верхняя одежда выглядела так, будто он не менял ее пару недель. Система самоочищения нижнего костюма работала хорошо, но верхний, в отличие от него, нужно было самостоятельно периодически очищать. Бурые маленькие пятна спереди, похожие на капли крови, уже побледневшие разводы на рукаве у запястья, на белой рубашке, говорили о том, что Кериз этого не делал.

- Я позвал Литу. Как ты уже понял, - тихо сказал он. – Думаю, эта тема должна обсуждаться втроем.

Козет кивнул еще раз.

- На вечеринке в честь двадцатилетия Хелен Ренсворт ко мне подошел некто Уильям Олвест.

Услышав эту фамилию Лита нахмурилась, но не стала прерывать.

- Он сказал мне, что его родители работали в той лаборатории, где двенадцать лет назад произошел инцидент. Он сказал, что из дневников его родителей узнал, что некто Кериз Перрин там работал вместе с некой Уиллой Дест.

Кериз сжал подлокотник.

- Уильям просил меня найти у тебя, - он посмотрел на отца, - информацию о твоем причастии, - Козет выдержал паузу.

Никто ничего не сказал.

- Как я понимаю, - продолжил он, - никаких существенных доказательств, или того, что можно было бы выдать за доказательства – у него нет.

- С чего он взял, что ты ему расскажешь? – задумчиво спросила Лита.

Козет улыбнулся.

- Он апеллировал к тому, что ему нужно удостовериться, что его родители не «повредились умом от Дара».

- То есть, к твоей совести, - женщина хмыкнула.

- К эмпатии, - поправил Кериз чуть усмехаясь.

Лита отмахнулась.

- Без разницы. И что ты сам по этому думаешь? – спросила она Козета.

- Это может быть… интересно.

- В плане?

- Узнать еще одну точку зрения.

Кериз устало вздохнул, пальцем касаясь переносицы, прикрывая глаза и откидываясь назад.

- Делай что хочешь… Только сам не забывай про Совет, - он сделал паузу. – Информацию согласуем позже. Ты же не собираешься пока что с ним встречаться?

- Пока что – нет, - согласился Козет. – Но решить все стоит до начала второй недели учебного года. После – начнутся всякие вечеринки вне Академии, где он сможет снова найти меня.

- Я напишу тебе, как мы подберем и отредактируем подходящее. - кивнул Кериз и вопросительно посмотрел на Литу. Та пожала плечами.

- Ладно. Пару вечеров я найду. Ссылаться будешь, - вновь повернулась она к Козету, - на то, что у твоего отца почти все под защитными контурами, а ты медик и понятия не имеешь что с этим делать. Что то, что ты ему рассказываешь – тебе с трудом посчастливилось найти.

- Так и планировал, - слабо улыбнулся Козет.

Лита вздохнула. Откинувшись на спинку, перевела взгляд на окно, на море. Кериз молча повернулся, ложась на диван и свесив одну ногу, другую согнул в колене, каблуком упираясь в обивку.

- Как, кстати, твое здоровье? – через некоторое время спросил Кериз Козета, нарушая тишину.

Тот недоуменно оторвался от экрана.

- Нормально?

- Проблем с дыханием нет?

Лита внимательно повернулась к Керизу, локтем упираясь в подлокотник, поддерживая подбородок.

- Нет. Все в порядке, - настороженно ответил Козет. – А в чем дело?

Кериз покачал головой.

- Нет, ничего. Просто интересовался.

Лита нахмурилась.

- А закатай-ка ты рукав, - вдруг посерьезнев сказала она ему, поднимаясь с дивана.

Кериз раздраженно отмахнулся.

- Зачем?

Игнорируя вопрос, женщина быстро подошла к нему и, наклонившись, решительно схватила за руку. Кериз обозленно попытался высвободиться. Силой отбросив от себя его вторую руку, Лита резко расстегнула рукав до локтя.

Кериз расслабил руку и устало, безразлично спросил.

- И?

У Литы дернулся глаз. Она отпустила его запястье и опустилась перед ним на одно колено. Козет поднялся, подошел к ним. Лита уже начала плести лечащую связку.

Весь локтевой сгиб отца был покрыт грязно-фиолетовыми следами от игл. Смазанные тканью, застывшие кровавые подтеки местами потрескались. Он опять использовал внутривенное питание. Ничего не говоря Козет устало опустился рядом с ними, наблюдая за работой Литы. 

Опять. Он опять доводит себя до грани.

Четыре года назад, когда Козет посредине первого учебного года вернулся домой проверить новые книги в библиотеке, он нашел отца в подобном состоянии лежащим на диване в гостиной на третьем этаже. Тогда находясь под обезболивающими контурами, чтобы не чувствовать боль от иглы, Кериз случайно порвал себе вену.

Козет смог узнать это точно так же, как сейчас это сделала Лита – после того как заметил у него окровавленную манжету рубашки. И то была свежая кровь. Оказалось, она медленно вытекала из прирасстегнутого рукава защитного костюма.

Это был первый раз, когда он… Волновался?.. Злился?.. Чувствовал себя бессильным?..

В тот день ему пришлось дергать Литу с работы и писать Эвердину, что вынужден задержаться на несколько дней дома.

Кериз… Порой ему было сложно даже спуститься вниз, заказать нормальную еду. Нет… Не то что заказать – он не мог нормально есть.

К счастью, до такого состояния как сейчас доходило редко.

Кериз полуприкрыв глаза равнодушно наблюдал за действиями Литы.

- Тебе нужно заботиться о себе, - тихо вздохнула Лита, завершая контур.

Кериз отстраненно кивнул. Поблагодарил ее за помощь и применив очищающее, убрав следы крови, застегнул рукав.

Все трое понимали – ничего не изменится.

Скоро Лите нужно было уходить. Кериз проводил ее до двери портационного зала. Сам он планировал задержаться еще на пару часов.

Лита остановилась. Рукой упершись в стену она склонилась над полом.

- Он… Не всегда был таким, - тяжело, надрывно и тихо сказала она. – Раньше… Раньше все было… По-другому, - с горечью прошептала Лита. – Ты вряд ли помнишь, но до того, как… Как это произошло – мы любили собираться здесь. Вместе.

Козет неуверенно, осторожно коснулся ее плеча. Она вздрогнула. Подняла на него красные сухие глаза, будто бы не понимая, где находится. Моргнула.

- О, - выпрямилась она, недоуменно смотря на опустившуюся руку Козета. – Извини. Я в порядке. Не обращай внимания, - слабо улыбнулась она, толкая дверь. – До встречи! – уже бодрым голосом громко произнесла она, скрываясь в глубине комнаты.

- До встречи… – задумчиво ответил Козет.

Он вернулся в гостиную. Опустился на диван напротив отца. Тот равнодушно окинул его взглядом, все так же лежа на спине.

- Что-то хотел? – наконец спросил Кериз.

- Ты спрашивал, как я себя чувствую.

- Спрашивал. И? – голос звучал устало, в нем проскальзывали нотки раздражения. Он хотел, чтобы его оставили в покое. Не сегодня.

- На вечеринке Хелен мне возможно показалось, но какое-то время я ощущал будто бы нехватку воздуха.

Широко распахнув глаза Кериз резко сел. Каблуки ударили о темную плитку.

- Что?..

- Это же не может быть?.. – нервно предположил Козет.

Кериз глубоко втянул воздух и с шумом выдохнул, пряча лицо в ладони. Козет наклонился вперед. Отец вскинулся, рывком оказался рядом с ним, руками хватая за лицо и грубо поднимая на себя. Сын растерянно смотрел ему в глаза.

Кериз моргнул. На лице на мгновение проскользнул страх. Он как обжегшись отдернул руки, накладывая на себя диагностирующее. Выдохнул. Активировал защитный рабочий контур и уже осторожно коснулся его нижних век, чуть оттягивая вниз.

- Можешь открыть рот? - уже собранно попросил он, проверяя Козета диагностирующим. – Мои контуры показывают, что все в порядке. Твои белки – тоже. От пыльцы на ранних этапах в горле появляется мелкий плохо заметный налет. Ах, да. И расстегни ворот.

Козет молча сделал что он просил. Кериз активировал медицинские поисковые связки. Достал из пространственного кармана тонкий похожий на иглу прибор – игольчатая камера. Отец жестом притянул с дивана свой экран, подключая его к устройству и протягивая Козету.

- Подержи передо мной.

Жест – контур поднялся в воздух рядом с шеей Козета. Кериз проверил результаты поискового – коротко кивнул себе и начал накладывать обезболивающее.

Козет расслабленно откинулся на спинку, запрокидывая голову назад. Когда отец закончил, он совсем не чувствовал нижней части своей шеи до ключиц. Игла плавно вошла в кожу. Кериз управлял контуром, осматривая стенки трахеи. Закончив, он вытащил прибор и облегченно вздохнул. Залечил прокол, снял обезболивающее, подхватил экран и убрал прибор. Кериз отшагнул назад, деактивируя защиту.

- Пока что все нормально. По крайней мере я ничего не вижу. Хотя, - он нервно пожал плечами. – Это было бы странно, окажись это то, чего я испугался. У черной пыльцы инкубационный период – день-два. Первый осадок появляется уже на второй день.

- Тогда почему?..

- Рефлексы, - отстраненно ответил Кериз, стеклянными глазами смотря в окно.

- Тогда… - вновь повторился Козет. – Почему ты не рассказываешь мне о том, что там произошло на самом деле?

- А я должен? – со странной интонацией, чуть склонив голову набок спросил Кериз, переводя на него пустой взгляд.

Козет… Козет не знал, что сказать. Его отец сейчас походил на себя меньше, чем когда-либо. Вся его поза, все его выражение лица, его голос – неестественно.

- Нет, - тихо, но уверенно ответил он, отводя взгляд. Не должен. Его не волнует, что там было. Это не его дело.

Кериз мягко улыбнулся. Протянул руку, нежно проводя пальцами по его скуле, вдавливая пирсинг. Аккуратно заправил выбившуюся прядь за ухо. 

- Вот и хорошо, что ты это понимаешь.

Что происходит?

Кериз смотрел будто бы сквозь него.

Но его отец не был одаренным.

Кериз словно нехотя убрал руку. Отвернулся, подошел к окну касаясь стекла.

- В библиотеке снова новые книги, - как ни в чем не бывало спокойно сказал он. – Месторасположение как обычно – выбери сортировку по дате добавления. Я обновил контуры указателя – даты добавления в конкретно мою библиотеку и даты фактического написания теперь для всего работают корректно.

Похоже, отец вернулся в норму.

- Я посмотрю, - кивнул Козет, направляясь к двери.

Он решил провести в библиотеке остаток дня. Эвердин обычно ложился поздно, и Козет не рисковал разбудить его возвращаясь.

С улучшенным указателем он быстро нашел то, о чем говорил отец – несколько печатных изданий и пара файлов на внешних носителях.

Под вечер Козет все еще был в библиотеке. Сидя в кресле, закинув скрещенные ноги на подлокотник напротив он заканчивал пролистывать один из тех новых файлов. С Керизом Козет так больше и не говорил – он ушел куда-то, и ни в кабинете, ни в секционной в подвалах его не было. Остальные места Козет не стал осматривать – раз в этих местах его нет – значит он не хочет, чтобы его беспокоили.

Козет вызвал часы – 19:48. Положив библиотечный экран на стол, он поднялся и не торопясь отправился к выходу, к лестнице.

Портационный зал – координаты – подтверждение отпечатков. Вспышка света – и он опять в Академии. Подошел к перилам второго этажа. Внизу Эвердин заполнял документы за своим столом.

Тот поднял голову, откладывая рабочий экран.

- Ну как прошло? – поинтересовался он.

- Нормально, - кивнул Козет, спускаясь по лестнице.

Эвердин вздохнул.

- Он все также?

Козет недоуменно посмотрел на него.

- Еще до каникул я по работе ездил на встречу – твой отец тоже там был. Он выглядел… неважно.

- Есть предположения, почему он такой? – садясь напротив стола спросил Козет.

Эвердин отрицательно покачал головой.

- Кериз не одаренный. Не отрицаю вероятности, что кто-то из его родителей как раз таки был одаренным, но, в любом случае, проблемы, связанные с Даром, проявляются только вместе с пробуждением самого Дара. Насколько все?..

Козет равнодушно пожал плечами, отводя взгляд.

- В любом случае, он не позволит вам помочь ему. Если вы это хотели.

- В этом он все такой же… - горько усмехнулся Эвердин откидываясь назад.

Куратор был знаком с Керизом уже много лет. Когда-то давно они познакомились на одной из научно-медицинских конференций. Даже поддерживали общение какое-то время, как рассказывал Эвердин. Двенадцать лет назад Кериз оборвал все связи и закрылся в своем особняке на два с половиной года. Эти два с половиной года, как о них говорила Лита, до него не мог дозвониться никто.

Территория поместья была окружена отражающим куполом, и что происходило внутри не представлялось возможным узнать без специального оборудования. Для того, чтобы воспользоваться таким оборудованием, обычно нужно было получить разрешение Бюро Безопасности. Но та территория находилась вне юрисдикции больших городов – разрешения одного Бюро безопасности было мало.

И тут, казалось бы – Бюро напрямую подчиняется Совету. Совет подозревал Кериза в причастии к событиям в лаборатории – он должен был быть в этом заинтересован – сфабрикуй повод и узнай. Но нет.

Разрешение не было получено.

Не то чтобы отсутствие веских доказательств останавливало органы раньше… Случись та авария лет на пять раньше – все могло бы сложиться иначе. Однако тот инцидент значительно бледнел на фоне других событий, происходящих в то же время. Событий, из-за которых Совет на самом деле жестко придерживается своих правил.

Поэтому Кериз был так спокоен по этому поводу. Он знал, что Совет еще много лет будет стараться избегать действий, которые могут послужить поводом для второго восстания.

Потому что, хотя для обычных людей все прошло довольно мирно, а для некоторых и вообще незаметно – для управляющих органов все было иначе.

Были свергнуты несколько членов Совета, смещен ряд управляющих лиц и переформирована система. Были, однако, и те, кто лишь укрепил свои позиции воспользовавшись ситуацией.

Эвердин говорил, что пересекается временами с одной из представителей последних – с Главой Бюро Безопасности Монтиса. Она одна из тех, в чьей семье все так или иначе работают с Бюро. Двенадцать лет назад, когда было смещено одно из управляющих лиц – его место занял ее муж, поэтому теперь этой семье принадлежит два голоса в голосовании о важных вопросах.

- Козет, - обратился к нему Эвердин, вырывая ученика из размышлений.

- Да?

- Я знаю, с самолечением у тебя все в порядке. Но раз такая ситуация – хочу спросить, ты знаешь как делать переливание крови? Знаешь, как сделать это быстро?

- В принципе умею, - кивнул Козет, - но не быстро.

- Можешь сейчас задержаться? Хочу научить тебя новой связке. Мне бы хотелось, чтобы тебе никогда не пришлось ее использовать, но, я не знаю как долго состояние твоего отца будет… удовлетворительным, - закончил он после некоторой паузы, а затем спустя еще немного – добавил. – И я не знаю, будет ли у тебя с собой подходящая кровь или время для ее создания.

- Да. Хорошо, - кивнул Козет. Эвердин был прав. Особенно с учетом повторения той ситуации… Было бы неприятно в один день обнаружить, что не успеваешь.

- Отлично.

Эвердин выключил рабочий экран, поднялся из-за стола и обойдя его, облокотился на передний край столешницы. Короткий начальный жест – его руки покрывает защитная пленка. Куратор медленно, обозначая границы каждого контура сплел связку, протягивая руки подошедшему Козету, давая ему самостоятельно поближе изучить необходимый результат.

- Ты преобразуешь свою кровь в подходящую для переливания. Этими контурами, - он подозвал к себе со стола перо от экрана и показал им на то, о чем говорил, - ты как раз настраиваешь, деформируешь свою группу крови на необходимую. Эти, - перо немного сместилось, - настраивают, создают необходимые элементы для предотвращения отторжения из-за Дара. Знаю, ты не одаренный и не можешь видеть отпечатки чтобы настраивать исходя из них, но я тебя учу этому и не для массового использования. – Эвердин серьезно посмотрел на Козета.

- Узнаешь у Кериза его и потренируешься в создании под них. Если надо будет для кого-то еще – приборов сейчас достаточно. Советую озабочиваться на всякий случай этим заранее. Или иметь рядом с собой одаренного. Харин, вроде бы, если я правильно помню – видящий. Можешь попросить его с этим, если что. У него был предмет по использованию своего Дара в медицинских целях.

Когда Козет отодвинувшись назад кивнул – Эвердин развеял связку и повторил ее уже с оригинальной скоростью. Вновь показал, попутно комментируя изменившиеся из-за скорости детали и объясняя, где что допустимо, а что обязательно должно быть именно в таком же виде. Предложил ученику повторить.

Козет плел вначале медленно, вспоминая шаги. Потом ускорился. Эвердин вновь повторил свою. Через почти час у него уже начало получаться более-менее рабочее плетение. Эвердин каждый раз постоянно комментировал ошибки и поправлял его.

Связка была не то, чтобы сложной, но она требовала сильной сосредоточенности и четких, отрывистых мелких движений. Ее нельзя было применить как, например, не задумываясь притянуть к себе экран, заварить жестами кофе или поменять одежду. Малейшее отклонение нарушало итоговую работу. Опасно нарушало.

Через два часа Козет окончательно понял, почему этого нет в учебной программе. Он ошибся в коротком контуре. Не довел до конца, перескочив на следующий, как потом объяснил куратор.

Связка вновь была завершена. Козет, секунду помедлив, активировал ее. Кончики пальцев занемели. Холод начал расползаться выше к запястьям. Из носа быстро потекло. В голове зашумело. Сквозь пищащий звук он услышал стук капель об пол. Козет пошатнулся.

Эвердин мгновенно разорвал его неудачное плетение и подхватил за плечи, не давая упасть. Осторожно помог опуститься в кресло. Начал накладывать восстанавливающее.

Козет тихо вздохнул, кончиками пальцев коснулся верхней губы, где чувствовалась влага – ткань защитного костюма мгновенно окрасилась алым. Кровь стекала по подбородку и срывалась на колени. Эвердин вздохнул. Он еще не закончил лечащий контур, и кровавые разводы продолжали расползаться по штанам Козета.

Шумы исчезли. Кровь постепенно остановились. Эвердин закончил связку и парой жестов аккуратно убрал с его лица кровь. Козет благодарно кивнул, контуром убирая следы с одежды.

- Сейчас я был рядом – последствия было несложно нейтрализовать. Как ты уже понял – ошибившись очень легко быстро потерять слишком много крови и повредить пальцы. Тебе стоит носить с собой несколько пакетов крови для себя.

- Я понимаю, - негромко согласился Козет. – Мне обратиться к медикам из мед части?

Эвердин задумчиво скрестил руки, облокачиваясь о внешнюю часть спинки свободного кресла.

- Можешь, - наконец сказал он и уже прежним голосом спросил. – Как себя чувствуешь? Можем продолжать?

- Да, - поднимаясь, чуть улыбнувшись кивнул Козет.

У них было еще было достаточно времени.