— Одасаку! По-моему, этот костюм будет смотреться на тебе отлично!
— Думаешь, Дазай?..
— Уверен!
— Ты знаешь, у тебя очень странные подарки на день рождения.
— Но тебе же нравится, верно? — Ода кивает. Поднимает руку, будто хочет взъерошить Дазаю волосы, но почему-то останавливается. Тот понимает сам — подставляется под ладонь, как кот. Наверное, есть у них что-то общее...
Начинается все странно, — впрочем, в какой из бесконечности вселенных все могло начаться "как обычно"? точно не в этой, — и это кажется привычным.
Двадцать шестого октября Дазай приносит подарок. Не то, чтобы Ода ожидает чего-то подобного,— он вообще теряется во времени и повседневных делах, игнорируя свой день рождения. Всё напоминает другие самые обычные дни — и уж точно не кажется праздником. Ну родился он сегодня и родился, чего собственно говоря бубнить?
(Но Дазай говорит, что собирается над этим работать)
— "Все чудесатее и чудесатее, — сказала Алиса", — цитирует Дазай, протягивая обвязанную золотой ленточкой белую тряпку. Оде даже интересно, что это — не кажется какой-то футболкой или чем-то вроде того. Тем более, зачем Дазаю дарить ему футболку?
Тот смотрит на него из-под опущенных ресниц, кажется расслабленным, но Ода знает его слишком хорошо, чтобы понять — волнуется.
Золотистый бантик приклеен с помощью слишком большого количества клея, и Дазай кажется смущенным, когда Сакуноске не может его развязать. Приходится просить у хозяина нож, — Осаму клянется к нему не прикасаться, а Ода обещает за ним проследить.
— Это... простынь? — Дазай счастливо кивает.
— И еще не все! Разверни — увидишь. — Ода следует совету. Аккуратно разворачивает сложенную в несколько раз ткань, придерживая ее руками, не позволяя даже сантиметру коснуться пола.
— ...и солнечные очки.
— Да! А вместе — твой костюм на Хэллоуин! — Слагаемые не складываются. Ода мысленно переставляет их местами, совмещает, но сумма все равно остается недосягаемой. Он вопросительно смотрит на Дазая. — Одасаку, только не говори мне, что ты на стрейт стороне тиктока!
— Что?..
— Ну, то есть, тебе не попадаются призраки?
— Что?..
— Одасаку, ты не знаешь, какой пласт культуры чуть не упустил! Повезло, что у тебя есть я — твой проводник в мир коротких клипов! — Дазай улыбается слишком широко и счастливо, и Оде думается, что да, с этим ему действительно везет.
Дазай не позволяет ему циклиться на случайно вырвавшихся словах, — вытаскивает свой телефон, переводя на него внимание. Вводит пароль, а после ведет пальцем по экрану, находя нужную страницу и тыкая на иконки. Протягивает:
— Вот, смотри. — На экране — два человека в белых простынях и солнечных очках. — Предлагаю тебе такой костюм на Хэллоуин.
В общем, все начинается странно.
Дует холодный ветер. Погода вполне октябрьская — с утра выходит солнце, ближе к вечеру сменяясь дождем, и, наконец, заходя за горизонт. Плащ особо не греет, но Ода почти привык.
Он ждет Дазая в условленном месте. Дети странно на него косятся — то ли принимают за своего, то ли за настоящего призрака, — и держат нейтралитет. Родители смотрят осуждающе, но Оде как-то все равно.
Дазай не объясняет ему идею своего костюма, — Ода даже сначала думает, что тот оденется также, но потом понимает — вряд ли. Так что остается только гадать и пытаться расшифровать подсказки и знаки.
— Я в Смерть бывал мучительно влюблен, когда во мраке слышал это пенье... — вкрадчиво раздается за его спиной. Чужой шепот смешивается с ветром, наконец прерывая мыслительный процесс. Ода оборачивается.
Большой черный колпак скрывает почти все лицо, позволяя увидеть только широкую улыбку. Складками переходит в такой же черный балахон, что подолом касается еще невысохшей лужи, но Дазаю все равно.
Рядом, прислоненная к стене дома, стоит коса. Ода просто надеется, что она не настоящая.
— Я даровал ей тысячи имен, стихи о ней слагая в упоенье.
Капюшон сползает, являя миру родные карие глаза.
— Но жаль — она другому отдана. И косит дальше хитрая коса, во тьме разбив его оковы сна, с собой забрав, иль в ад, иль в небеса. — Дазай улыбается, позволяя себе небольшую импровизацию. И, — совсем внезапно, — с него слетает вся напускная серьезность: — Смотри, Одасаку, у нас парные костюмы! Я же говорил, что все устрою!
Это тоже кажется странным, — Смерть и привидение как парные костюмы, — но в Хэллоуин без странностей никуда.
Они идут вперед. Дазай берет его за руку — говорит, что чтобы вести, на всякий случай. Блефует — в простыне есть прорези для глаз, которые они вместе сделали еще в Люпине, — но Оде как-то все равно. Тем более, ночью в темных очках видимость совсем не ахти, так что, наверное, помощь не будет лишней.
— Ну как тебе, Одасаку?
— Ты либо безумец, либо гений.
— Это две крайности одной и той же сущности. — На автомате отвечает Дазай. — Черт, Одасаку, мы могли бы стать пиратами!
— Меня вполне устраивает быть призраком.
— Черт, мне надо было стать призраком вместе с тобой! Это же могло бы значит, что мы совершили двойной суицид, Одасаку!
— Обязательно оденемся так на следующий Хэллоуин.
Дазай счастливо улыбается — конечно, ведь это значит, что на следующий Хэллоуин Ода видит его снова рядом с собой. А это очень-очень важно.
— Одасаку, пошли просить конфеты!
— Ты думаешь, кто-то согласиться открыть нам дверь?
— Главное, чтобы меня не приняли за Танатоса.
— Да, им будет сложно тебя связать.
— Точно, у меня же есть ты! Тогда пусть только попробуют не открыть!
Они подходят к одному из подъездов. Дазай проделывает какие-то манипуляции, чтобы зайти внутрь, — то ли кому-то звонит, то ли просто угадывает код, — Ода не знает.
В первой квартире им не открывают, но вот со второй им везет:
— Сладость или гадость? — улыбается Дазай. Ода думает, что с этим костюмом вопрос "кошелек или жизнь?" звучал бы куда живее, но, наверное, Осаму просто не хочет пугать жильцов.
Из подъезда они выходит с неплохим уловом — у каждого с десяток конфет, — и с новыми воспоминаниями. Дазай тут же разворачивает две обертки и кидает содержимое в рот.
— Пухлый кролик!
— Что?.. — Дазай закидывает ещё одну конфету.
— Пуфлый кролик!
Ода вспоминает эту игру — а Дазай явно ждет, что они сыграют вдвоем, — и пожимает плечами. Почему нет? Отправляет в рот три конфеты.
— Пухлый кролик.
— Пуфлый кролик!
— Пухлый кролик.
— Пуфлый кволик!
И только когда на улице становится слишком холодно, а нормальные люди выключают свет и ложатся спать, одно до невозможности высокое привидение и одна слишком наглая Смерть наконец возвращаются домой.
Ода зажигает свечу, ставя ее в тыкву, которую они вырезали вместе день назад.
Хэллоуин обещает быть долгим.