Он нашёл Муцуки на опушке у края обрыва. Она держалась одной рукой за ветку дерева и смотрела на море. Ветер трепал её заметно отросшие поседевшие волосы и грязную рубаху.
— Муцуки?
(Жива!)
Она обернулась, и сердце Урие сжалось. Вся её рубаха была заляпана кровью, а взгляд был слегка отрешённым и пустым.
— Муцуки, ты не ранена? — он шагнул ей навстречу. — Идём, тут опасно.
— Я не вернусь, — тихо сказала она, покачав головой.
(Что ты несёшь?)
— Не говори глупостей, это тебе не наш особняк. Нам ещё нужно показать тебя врачу.
— Убийцы вроде меня не заслуживают жизни.
— Если ты переживаешь из-за убийства Торсо, то ты полная дура, — проворчал Урие, касаясь её плеча. Она явно была не в себе, а потому не стоило усугублять её состояние. Нужно было доставить её в безопасное место, где ей помогут. — Идём, всё будет хорошо.
Муцуки молча шагнула к нему навстречу и сделала то, что Урие ожидал от неё меньше всего, — поцеловала, взяв его лицо в ладони. Она жадно посасывала его губы, то и дело покусывая. Это было… странно. Непривычно. И чертовски неправильно.
(Совсем сдурела?!)
Он попытался отстраниться, оторвать её от себя, но с ужасом понял, что не может этого сделать. Хватка Муцуки была подобна тискам. Более того, она впилась зубами в его язык и резко потянула на себя. До этого момента Урие и представить себе не мог, что можно вот так лишиться языка. Адская боль на мгновение ослепила его. Хотелось кричать, но вместо крика вырывался сдавленный хрип вперемешку с бульканьем крови, заполнившей его рот и затекающей горло.
Муцуки, отпустив его, с отрешённой улыбкой рассматривала трофей. Потеряв опору, Урие упал на колени, стараясь откашляться, схватившись за горло. Урие вывернуло наизнанку вчерашним сухпайком вперемешку с кровью.
Когда приступ немного прошёл, он сумел поднять глаза на Муцуки, продолжавшей держать язык в руках. Он был всё таким же влажным от слюны и крови. Урие вновь вывернуло.
Боль немного притупилась благодаря регенерации, и Урие смог взять себя в руки. В памяти всплыли события Аукциона, где он сам чуть не сошёл с ума, когда Биг Мадам чуть не раскусила его пополам. Тогда он был на грани, но благодаря Муцуки всё закончилось не так фатально, как могло бы. Теперь настала пора вернуть долг. Язык не большая потеря, ведь он быстро отрастёт снова. Главное, привести в чувство её.
Вытерев губы от крови и рвоты, он подошёл к Муцуки и со всей силы влепил ей пощёчину. Это должно было привести её в чувство. Использовать против неё кагуне Урие собирался лишь в крайнем случае. Ей и так нехило досталось.
На короткое мгновение ему показалось, что в её взгляде появилась осмысленность. Но всего лишь на миг, прежде чем его грудь пронзило кагуне. В глазах на мгновение потемнело.
Она навалилась на него всем телом и повалила на землю. Удар выбил из повреждённых лёгких воздух. Урие с ужасом понял, что совершенно не ощущал своего тела. Боль была невыносимой.
Он чувствовал, как кровь переливалась в его груди, заполняя лёгкие, и вытекала наружу. Кашель разрывал лёгкие, мешая регенерации. Дышать было практически нечем. Он не мог не вспомнить Ширазу и его последние минуты. Это было чертовски жутко. Ещё никогда смерть не казалась такой близкой.
(Только не так! Мне ещё рано!)
— Мууи… Эо е…я, — выдавил из себя Урие, собравшись с силами.
Муцуки только улыбнулась, слизывая капельки крови со своего лица. Свет падал так, что казалось, что в обоих её глазах горел какуган. В это мгновение она ничем не отличалась от обычного гуля.
(Чёрт!)
— Я убила своих родителей, — произнесла она, вынув кагуне из его груди и тут же вонзив в живот.
Урие хрипло вскрикнул, чувствуя, как разрываются мышцы, лопается желудок и рвётся печень, как вновь хрустит позвоночник. Боль снова ослепила его. Он отчаянно старался придумать хоть что-нибудь, а потому зацепился за её слова, чтобы остаться в сознании. Если он отрубится, то он покойник.
(Что ты несёшь? Разве ты не говорила, что их убил гуль?)
— Порубила их топором, как дрова. А потом сказала, что это сделал гуль. Отвратительно, правда? — прошептала она ему на ухо, а затем вновь поцеловала, слизывая выступающую на губах кровь.
Лёгкое и язык уже почти восстановились, но рана на животе, пока там находился кагуне, даже не думала этого делать. Пошевелиться, пока Муцуки сидела на нём, не было ни малейшей возможности.
Она счастливо рассмеялась и повернула его голову, чтобы тут же впиться зубами в ухо. По сравнению с остальными ранами это была уже капля в море. Но зато надежда на спасение нашлась на удивление быстро. Если бы он смог дотянуться до ручки чемодана с куинке…
— А ещё я в Академии убивала кошек, — вновь прошептала она, слизывая кровь с его виска. — Их языки по-прежнему закопаны где-то на территории Академии. Похоже на тихую Муцуки, что боится вида крови? А на аукционе…
Она не успела увернуться от чемоданчика, что ударил её по голове. Оглушённая Муцуки свалилась на землю, потеряв контроль над кагуне, что тут же в миг растаял.
Урие тяжело перевернулся, встал на колени и сотрясся в новом тяжёлом кашле. Боль немного притупилась, но он всё равно чувствовал слабость. Он потерял много крови. Если Муцуки решит напасть вновь – ему конец.
— Приди, наконец, в себя, идиотка! — прокричал он, стараясь справиться с непослушным новым языком. — Мы одна команда, забыла?! Ты, я, Сайко, Ширазу и чёртов Сасаки! Помнишь Ширазу? Подумай, что бы он сказал, увидь тебя в таком виде! Подумай, как будет горевать Сайко, если ты не вернёшься! Даже Сасаки снизошел, чтобы попросить спасти тебя, будто я и без его просьб этого не сделал! Мне плевать, что ты натворила в прошлом! Мы уже потеряли Ширазу, я не хочу потерять ещё и тебя! Поэтому хватит изображать из себя чёртового гуля и пойдём уже отсюда.
Эта речь отняла силы, заставив его вновь закашляться. Раны затянулись, но тупая боль по-прежнему не оставляла в покое.
— Урие… — всхлипнула Муцуки. Её взгляд стал осмысленным и, похоже, она больше не собиралась нападать. — Прости… Я…
— Всё будет хорошо, — улыбнулся Урие, надеясь, что улыбка не вышла вымученной. — Мы сможем это пережить.
— Но я убийца! — закричала она, размазывая слёзы по лицу. — Посмотри, что я с тобой сделала! Твоё ухо…
— А Сасаки гуль. Не солнечной энергией же он питается, — проворчал Урие, ощупывая правое ухо. Похоже, оно ещё даже не думало отрастать. — Я не в обиде. Так даже лучше, больше каналов для RC клеток. А значит, буду только сильнее.
Она неуверенно улыбнулась.
(Всё будет хорошо. Я обещаю.)
«Урие, где ты? Я слышала твои крики! — голос Сайко звучал напуганно. — Ты где, что с тобой?»
— Всё в порядке, Сайко, — Урие вздохнул и закрыл глаза рукой. Он совсем забыл об отличном слухе Сайко. — Я нашёл Муцуки!
«Правда?! Как он, что с ним?! Он не ранен? Это поэтому ты орал? С ним что-то не то?»
— Вот сама у него и спросишь! Мы скоро придём. — Он отключил связь. — Как я и думал, Сайко засыпала вопросами… Тебе придётся многое ей объясни…
Урие не смог закончить. Слова застряли где-то в горле, не желая слетать с языка. Муцуки стояла в отдалении с Гинкуй в руках.
— Прости, меня, Урие.— всхлипнула она, приставив его к шее. — Но я не должна…
— Остановись, идиотка! — Урие бросился к ней, чувствуя, что ещё немного, и остановится его собственное сердце. Он не хотел потерять её вот так.
(Только не так же, как Ширазу!)
Лезвие куинке вошло в плоть как в масло, позволяя чудовищной силе Гинкуи высвободиться и с громким хрустом откусить её голову. Фонтан крови обдал Урие, когда он подхватил её тело.
Сердце разрывалось от боли, а глаза немилосердно жгло от слёз. Хотелось выть от бессилия и злобы. Хотелось крушить всё, что попадётся под руку.
(Почему ты решила всё за нас?! Почему не дала и шанса…)
— Чёртова идиотка! — закричал он, будто она могла услышать.
«Урие, что случилось? Где ты?» — вновь зазвучал в динамике голос испуганной Сайко. — С Муччан что-то произошло? Ответь, Урие!»
Урие горько усмехнулся, стараясь взять себя в руки. У него осталась лишь Сайко…
(Нужно найти её, а то ещё напорется на кого-нибудь… Кто знает, кто там ещё бродит)
Сердце в очередной раз больно сжалось, когда он взял на руки тело Муцуки. Оставлять её на съедение животных было бы преступлением. Неважно, что придётся объяснять, почему тело женское. Это не так важно. Главное, что её могила не будет пустовать… и он сможет приходить к ней время от времени.
(Прости меня, Муцуки…)