В отношениях с Тони Старком было много, много преимуществ. Баки понимал, что по одному поверхностному взгляду многие, вероятно, с относительной лёгкостью догадывались о некоторых из них. Во-первых, мужчина был великолепен, и великолепие лишь увеличивалось, стоило только снять с него одежду. Гениальность миллиардера говорила в его пользу, а чувство юмора, хотя иногда и болезненное, было решающим аргументом.
Баки сомневался, что люди, читающие таблоиды, имели представление о том, насколько нелепы регулярно рождающиеся слухи, будто они разошлись из-за измен Тони; тот был верен. Ему нравилось вырезать эти статьи всякий раз, стоило только им попасться на глаза, и вклеивать в альбом.
Вообще-то за последний год они расставались по меньшей мере раз тридцать, если верить сплетням. Самой сумасшедшей причиной до сих пор оставалась та, что, согласно таблоидам, оказывается, он на самом деле биологический отец Тони. Фу!
Мир за пределами Башни, вероятно, крайне разочаровался бы, обнаружив, что на самом деле он и Тони жили скучно. Статус Мстителя был сопряжён с огромным риском, наряду с общим безумием, поэтому в личной жизни они хотели как можно меньше драмы.
Например, накануне они уснули друг на друге во время марафона сериала «Закон и порядок», что на самом деле было здорово.
Конечно, секс был захватывающим — даже спустя год совместной жизни Баки ловил себя на том, что до сих пор поражается всякий раз, когда они спят вместе. Каждый раз, как он снимал с Тони одежду, то чувствовал себя ребёнком в рождественское утро.
Так всё и шло.
А ещё был кофе.
Кофе в Башне был священным. Его пили все, за исключением Брюса. Или, возможно, точнее было бы сказать, что они поклонялись у алтаря кофе. Даже Стив, на которого кофеин не действовал.
Каждый из них готовил кофе, делился кофе, говорил о кофе; они вместе ходили за кофе, приносили кофе друг другу и имели специальные кружки для кофе. Брюс принимал в этом участие, потягивая травяной чай, потому что ему нравился аромат кофе, и его часто ловили нависнувшим над мешком кофейных зёрен и глубоко втягивающим манящий запах.
Единственным человеком, который абсолютно, безусловно, несомненно готовил самую удивительную, аппетитную, меняющую жизнь чашку кофе, был не кто иной, как его парень, Энтони Эдвард Старк.
Дело в том, что Тони, таинственный ублюдок, как он есть, не различал двухдневное ледяное пойло и амброзию, которой являлся его кофе. Если это был кофе и кофе был чёрным и без сахара, то он пил его и наслаждался.
Только когда они с Тони начали встречаться, Баки узнал, что Тони варит кофе. Никто на самом деле не видел, как он это делал, хотя тот часто находился в пределах досягаемости кружки.
Он забрёл на кухню на этаже Тони, витающий в облаках, немного смущённый и очень довольный прошлой ночью, и Тони передал ему кружку кофе с молоком и двумя кусочками сахара, именно такой, как ему нравилось. Они обменялись утренними поцелуями, и Баки пускал на Тони слюни, пока рассеянно сделал глоток.
Его глаза расширились, пульс участился, вкусовые рецепторы, казалось, зазвучали как единое целое, хор ангелов, воспевающих тёмный, таинственный, божественный напиток. Баки мог только предположить, что выглядит как сумасшедший, буквально тронутый до слёз.
— Тони, — ахнул он, делая ещё один глоток, чтобы убедиться, что это ему не показалось, — это… это… срань господня, я не… Где? Как?
Тони уставился на него.
— Это кофе. Разве ты пьёшь не такой? Я всё испортил?
— Это не просто кофе, это… Это ты приготовил?
Тони пожал плечами, сделал ещё глоток своего кофе и усмехнулся.
— Да. Не так уж и плохо. У меня было много практики за эти годы.
Баки дрожал, благоговейно опустошая свою кружку, закрыв глаза, чтобы насладиться каждым глотком, пока его тело пело дифирамбы…
— У тебя что, встал из-за моего кофе? — удивился Тони.
— Да, — ответил Баки, — он чертовски хорош. Почему ты вообще пьёшь что-то другое? Боже мой, Тони!
Тони усмехнулся, снова пожал плечами и отставил свою почти пустую чашку.
— Кофе есть кофе.
Баки планировал указать, что Тони не прав, считая все виды кофе равными, но Тони его отвлёк, оседлав его колени прямо на кухне.
После этого он улыбнулся этой удивительной улыбкой — отчасти до смерти сексуальной, отчасти застенчивой — и сказал:
— Как правило, я варю его только здесь. И буду рад побаловать тебя, когда бы ты ни зашёл.
Баки попытался описать этот опыт другим, но они отмахнулись от его слов, посчитав преувеличением, вызванным любовью.
— Ну да, точно так же, как смех Тони звучит, словно музыка? Я так не думаю, Барнс.
— Я попробую припрятать немного, и ты увидишь!
Но проблема была в том, что кофе оказался слишком хорош. Он ни разу не смог заставить себя приберечь чашку для остальных.
Только когда почти четыре месяца спустя Клинт случайно взял кружку Тони и сделал глоток, Баки был наконец оправдан.
— Какого чёрта? — чуть не закричал он.
— Извини, кажется, это мой, — рассеянно ответил Тони, забирая кружку обратно.
Пока Клинт стоял там, похожий на выброшенную на берег рыбу, Тони ушёл, не обращая внимания. Он всё ещё отказывался верить, что его кофе был чем-то особенным, и, как правило, дразнил Баки за его фанатичную похвалу.
— Я же говорил! — Баки ударил Клинта по плечу и громко вскрикнул. — Отсоси, Бартон!
Клинт схватил его за руку.
— Отсосу, — серьёзно ответил он, — если это значит, что ты достанешь мне ещё. Мне нужно больше, Бак. Я ведь даже не люблю чёрный кофе, но это было самое удивительное, что я когда-либо пробовал!
— Спасибо, я пас. Может, если ты будешь милым, Тони поделится?
Но Тони не захотел делиться. Единственным человеком, для которого он варил кофе или с которым делился, оставался Баки. Что было в самом деле очаровательно и заставляло Баки чувствовать себя тепло и уютно, не то чтобы он в этом признался.
Клинт пустил слух, и тогда перед всеми домочадцами встала задача попробовать кофе. До сих пор преуспел только Стив — все остальные попытки оказались сорваны, когда крадущий глоток из кружки Тони обнаруживал, что тот пьёт обычный кофе смертных или ужасные остатки кофе, напоминающего ракетное топливо.
Когда-нибудь, возможно, они узнают секрет, но даже Баки не мог пролить свет на то, почему и как кофе Тони был так хорош. Он наблюдал за ним бесчисленное количество раз, но не заметил ни какого-то секретного ингредиента, ни особой технологии.
И Баки сказал бы, что это магия, но Тони после этих слов на него наверняка накричит.