Погода испортилась окончательно. И, когда Эмма абы как припарковывает «Жучок» на подъездной дорожке перед особняком Реджины, на улицах вовсю хозяйничает штормовой ветер. Собравшись с духом, Эмма распахивает дверцу и выскакивает под проливной дождь. До крыльца — рукой подать, но даже этого хватает, чтобы промокнуть до нитки.

Эмма колошматит в дверь, чувствуя, как с неё ручьями стекает вода на приветственный коврик.

— Ты не слышала о зонтиках? — спрашивает Реджина. Она выглядит слишком собранной, и Эмма остро осознаёт, как скверно сейчас выглядит, особенно волосы, которые она старательно накручивала весь вечер.

— Нет, — хлопает ресницами она. — Что это такое?

— Сарказм — низшая форма остроумия, мисс Свон, — приподнимает бровь Реджина. И это чертовски несправедливое замечание, потому что она сама жить не может без сарказма и язвительных ремарок.

— Можно войти? — спрашивает Эмма. — Или ты ещё не все грубости высказала любимой девушке?

Реджина закатывает глаза и отступает в сторону, хотя одного взгляда на неё достаточно, чтобы понять, что она не пустит её дальше порога, пока та не снимет пальто и туфли.

— Приемлемо? — спрашивает Эмма. Сегодня она надела розовое платье, то самое знаменитое «лови беглецов — юзай активы», которое ни разу не надевала после переезда в Сторибрук. Не было подходящего случая. Но сегодня вечером она хотела контролировать ситуацию, чувствовать себя «горячей штучкой», и заветное платье подходило для этих целей как нельзя лучше.

Щёки Реджины заливаются румянцем. Она в самом деле не находит слов.

— Без каблуков эффект теряется, — Эмма переминается с ноги на ногу.

— Теряется, — соглашается Реджина, заставив себя посмотреть Эмме в глаза.

— Что от меня требуется? — улыбается та.

Реджина жестом предлагает Эмме пройти за ней на кухню.

— Они придут в семь. Всё готово. Я просто не хотела, чтобы выглядело, будто ты приехала в одно время с гостями, вот и попросила прийти пораньше.

— Хитрюга! — Эмма не без труда залезает на барный стул, отчего узкое платье задирается чуть ли не до бедер, и Реджина кривится, потому что леди не сутулятся, не сидят, расставив ноги, и не цепляются ступнями за ножки стула, чтобы не свалиться. — Не предложишь мне выпить?

Реджина наливает ей сидр, бормоча что-то о ленивых шерифах, которые, в отличие от неё, не в состоянии выполнить свою часть сделки.

— И, — говорит Эмма. — Как у тебя с чувствами к Робину?

Реджина на мгновение замирает.

— Получше, — говорит она после небольших раздумий, нарезая зелёный лук для салата. — С каждым днём становится всё легче принимать правильные решения.

— Долго вы с ним были в отношениях? — спрашивает Эмма.

Реджина никогда не распространялась о Робине, но Эмма знала, кем он был. В одном из семейных домов любили крутить диснеевский фильм, и она очень часто наблюдала за приключениями очаровательного лисёнка. Помнится, её накрыло каким-то подростковым восторгом, когда Дэвид представил разбойника, впрочем, только поначалу. Но с Реджиной они ни разу не разговаривали о Робине; со стороны казалось, будто бывшая королева не хочет, чтобы она что-то знала про них, что, конечно же, просто смешно.

— Несколько недель, — отвечает Реджина.

— Что? — Эмма представляла себе роман посерьёзнее, начавшийся в Зачарованном лесу и длившийся весь потерянный год. — Серьёзно?

— Продолжительность знакомства не имеет никакого отношения к силе чувств, — рявкает Реджина. — Твои родители — живое тому доказательство.

— Прости, — бормочет Эмма смущенно. — Не хотела тебя осуждать…

— Тем не менее, сделала это, — Реджина смешивает ингредиенты. Затем наливает в банку оливковое масло, уксус, горчицу и кленовый сироп, встряхивает и приправляет ими салат. Эмму смущает кленовый сироп, но — опять же — она покупает готовый соус в супермаркете, а потом называет свою стряпню изысканным ужином.

— Ты назвала его родственной душой, — не сдаётся Эмма. — Почему?

— Ты не угомонишься, да? — вопросом на вопрос отвечает Реджина.

Эмма качает головой. От резкого движения влажные пряди рассыпаются по плечам.

— Пожалуйста, — говорит она и, положив подбородок на руки, добавляет: — Сэкономь мне время, не вынуждай выпрашивать.

— Волшебная пыльца, — вздыхает Реджина. — Когда-то, очень давно, Тинкер Белл пыталась помочь мне стать счастливой. Она использовала пыльцу, чтобы найти мою родственную душу, и пыльца привела нас в таверну, где указала на мужчину с татуировкой, — она выдерживает паузу. — Такой же как у Робина.

Видела Эмма эту татуировку: лев на запястье, выполненный густыми, тёмными чернилами.

— Что мешало самой вершить свою судьбу?

— Он делал меня счастливой! — с горечью парирует Реджина. — Разве этого мало?

Эмма едва сдерживается, чтобы не сказать Реджине, что тоже могла бы сделать её счастливой, если бы только она позволила.

— Генри не поверил, что мы не влюблены.

— Господи… — выдыхает Реджина. — Ты, конечно же, разубедила его?

— Естественно, — отзывается Эмма, а сама неловко ёрзает на стуле. Спасением становится звонок в дверь, который она встречает вздохом облегчения. — Я открою!

Туфли внутри сырые, но Эмма всё равно влезает в них, чтобы предстать перед гостями во всём великолепии. Сегодня ей нужно быть высокой. Ливень даже не думает затихать, и Робин с Мэриан тоже промокли до нитки.

— Боже мой! — Эмма отступает в сторону. — Реджина! Нам нужны полотенца!

— Совсем забыла, что вы ходите пешком, — сокрушается выскочившая из кухни Реджина. — Я отправила бы за вами Эмму.

— Всё нормально, — отмахивается Робин, хотя его волосы потемнели от дождя, а Мэриан, у ног которой расплывается лужица, потряхивает от холода.

— Я могу использовать магию? — спрашивает Реджина.

Робин охотно кивает. Мэриан медлит, напрягается всем телом, но, в конце концов, тоже соглашается. Хватает одного взмаха руками, чтобы высушить их обоих.

Эмма во все глаза смотрит на Реджину.

— Мне ты этого не предлагала.

— Ты тоже владеешь магией, Эмма, — отвечает Реджина. — Пожалуйста, не забывай её использовать.

Эмма кривится, сосредотачивается и чувствует, как откуда-то изнутри поднимается волна магии. Секунда, и всё готово. Туфли как новенькие. Чего наверняка не скажешь о причёске. Да, волосы высохли, но как они теперь выглядят?

— После ужина я отвезу вас домой, — обещает она Мэриан, и в ответ получает улыбку. — Не желаете выпить?

Они пропускают стаканчик-другой, чтобы согреться, а потом Реджина накрывает ужин, который, по обыкновению, оказывается божественным. В глубине души Эмма надеется, что Реджина приготовила сегодня лазанью не только для того, чтобы щегольнуть перед Мэриан своими кулинарными способностями.

— Ты просто гений! — стонет Эмма с набитым ртом.

— Похвала была бы более ценной, если бы у тебя было хоть какое-то подобие столовых манер, — замечает Реджина.

Эмма проглатывает оставшийся кусок лазаньи.

— Тебе это нравится.

Буря продолжает набирать обороты. Дождь так громко стучит по крыше, барабанит в окно, что кажется, будто столовая становится их единственным убежищем, ветер завывает, а вскоре к ним присоединяются раскаты грома.

Эмма не без удовольствия подмечает, что своим ответом выбила Реджину из равновесия.

— Да, что ж… — она то сжимает руки, то потирает, не сводя взгляда со своей тарелки.

— Итак! — подхватывает Эмма. — Как Роланд?

— Отлично, — Робин расплывается в улыбке. Она презирает разбойника чуть меньше, когда он говорит о сыне, и это, скорее всего, указывает на то, что неприязнь вызвана банальной обидой. — Он — сокровище.

Мэриан кивает.

— Да, он… замечательный, — в её глазах читается невыразимая тоска, нижняя губа дрожит, кажется, женщина сейчас расплачется. Так выглядела Реджина, когда Генри направо и налево кричал, что ненавидит её всем сердцем. Душераздирающее зрелище. Эмма надеется, что Робин видит, что происходит, и по мере возможностей помогает жене сблизиться с ребёнком, который её совсем не знает.

— Всё никак не смирится? — спрашивает Реджина равнодушно. — Он — маленький упрямец.

— Да, он такой, — гордо поддакивает Робин.

Мэриан робко улыбается Реджине.

— Я бы хотела как-нибудь поговорить с тобой о нём. Он болтает о тебе без умолку.

— Реджина — заклинательница младенцев, — говорит Эмма. — Она одна может успокоить впавшего в истерику малыша Нила, — это чистая правда. Не то чтобы Эмма видела собственными глазами. Реджина весь прошедший месяц шарахалась от неё, словно от прокажённой, но при этом продолжала общаться со Снежкой.

— Десерт? — меняет тему разговора Реджина, но выглядит она довольной и, вопреки ожиданиям Эммы, не отказывает Мэриан в её просьбе.

***

После ужина они отправляются в гостиную выпить по чашке кофе, и Эмма садится на диван рядом с Реджиной, хотя свободных мест предостаточно. Жалкое зрелище, она понимает, но всё равно наслаждается невинной близостью. Реджина проводит пальцами вдоль её руки, нежно, почти невесомо, и Эмма всеми силами старается подавить реакцию предательского тела.

За окнами по-прежнему свирепствует непогода, вспыхивают молнии, вдалеке грохочет гром.

Эмма украдкой проверяет мобильный. Синоптики обещают затишье ближе к утру, но верится с трудом, потому что с каждым часом становится только хуже.

Мэриан зевает, и Робин нежно целует её в лоб.

— Нам пора домой, — говорит он чуть виновато.

Реджина кивает.

— Возьму ключи, и поедем, — вздыхает Эмма, нехотя поднимаясь с дивана.

— Не хотелось бы тебя утруждать, — мнётся Мэриан.

— Мне всё равно пора.

— Ты не останешься? — выпаливает Робин, за что тут же получает пинок от Мэриан. — Простите, — добавляет тихо. — Не моё дело.

— Да, ты прав, это не твоё дело, — соглашается Эмма. — Но мы не торопим события. Генри, например, ничего не знал, пока ты не проболтался Руби.

— Мы не знали, что это секрет, — заявляет Робин. И, возможно, она выдумывает, потому что переживает из-за фиктивных отношений, которые грозят перерасти в настоящие в её собственных глазах, но ей кажется, что разбойник торжествует, как будто бы, сама того не желая, что-то ему доказала.

— Не припомню, чтобы вы с Реджиной трепались про свои отношения, — огрызается Эмма. — Но это не делает их ненастоящими, — с этими словами она разворачивается и выходит из гостиной, отметив про себя, что Реджина заметно напряглась, а Мэриан бросилась разглядывать свои руки.

Пальто висит возле входной двери на крючке вместе с остальными. Эмма проверяет карманы. Ключей нет. Неужели дырка в подкладке? Она хватает пальто, трясёт, но звона ключей не слышит. Внимательно разглядывает пол, заглядывает под скамейку. И снова — ничего. Тогда Эмма, поморщившись, рывком открывает дверь и смело выбегает на улицу. Она снова промокает насквозь, но ничего не поделаешь. Включив дрожащими пальцами фонарик на мобильном, она заглядывает в окно машины, но и в зажигании ключей не обнаруживает.

Когда Эмма возвращается на крыльцо, Реджина уже там. Стоит в проёме, скрестив руки на груди, и постукивает носком туфли по полу.

— Весьма жалкая попытка бегства, мисс Свон, — с горечью в голосе произносит она.

Эмма так продрогла, что у неё зуб на зуб не попадает, а кожа покрылась мерзкими мурашками.

— Ключи пропали, — она кривится из-за того, что мокрые волосы во второй раз за сегодняшний вечер облепили лицо.

— Может, они в замке зажигания? — предполагает Реджина.

— Нет, — отзывается Эмма. — Я везде их искала.

— Ты хорошо посмотрела?

— Естественно! За кого ты меня принимаешь? — Эмма снова корчит гримасу. — Я убью Генри.

— Что? — последнее заявление определённо застало Реджину врасплох.

— Я знала, что он что-то замышляет, — шипит Эмма. — Погода сыграла ему на руку, — она протискивается мимо Реджины, отыскивает в списке контактов номер сына. Вот только попадает на автоответчик: — Генри Миллс. Ответь на звонок, жалкий ты трус. Я же сказала — никаких операций.

— Просто возьми мою машину, — советует Реджина.

— А ты иди, поищи ключи, — предлагает Эмма. — Зуб даю, что они тоже пропали.

Реджина уходит, но возвращается через несколько минут, растерянная и озадаченная.

— Ключей нет. Запасных тоже.

— Хитрожопый засранец, — ворчит Эмма и ловит на себе испепеляющий взгляд Реджины. Мобильный вибрирует, извещая о новом сообщении, которое она спешит проверить: — «Потом ты скажешь мне спасибо, ма»

Гуды, очевидно, почувствовав неладное, выходят из гостиной.

— Всё в порядке? — спрашивает Робин.

— Не могу найти ключи от машины, — отвечает Эмма.

— Мы пройдёмся, — встревает Мэриан. — Всё нормально.

Не успевает она произнести это, как порыв ветра захлопывает дверь, да с такой силой, что висевшая на стене картина с грохотом валится на пол.

— Нет, — возражает Реджина, хотя невооружённым глазом видно, что решение далось ей нелегко. — Вы останетесь ночевать здесь.

Эмма старательно улыбается, а сама шлёт Генри ответное сообщение: «Будешь сидеть под замком до самого выпускного, пацан».