— Жди здесь. Никуда не уходи, — строго наказала Гера. — Никому ничего не говори, забудь всё, что слышал когда-либо.

Шестилетний мальчик, глядя на мать испуганными бирюзовыми глазами, кивнул. Да куда тут ходить? Он же заблудится. Этот замок куда больше, чем их. И запутаннее. Они вон как долго шли, чтобы дойти до этого коридора. И везде стража, страшная стража, совсем не похожая на ту, что у них дома. У них работают хорошие люди из деревни, сильные, смелые, но добродушные и весёлые. А здесь — холодные и суровые, со злыми лицами. И слуги тут не такие. Они все какие-то испуганные, словно ждут, что случится нечто страшное. Но есть и другие, казавшиеся не менее суровыми, чем стража. И голос у них лживый.

Геуст кивал так на каждое наставление матери. Тут и шевелиться было страшно.

— Да не случится ничего, — попытался успокоить жену Питер. — Он умный мальчик.

— Дома б ему сидеть, этому мальчику, — пробормотала Гера и пригладила сыну волосы. — А они вдруг нас прямо из столицы вызвали, нет бы завтра, так им именно сегодня встретиться понадобилось, даже не дали времени домой заехать. Ну, не волнуйся, мы скоро.

И они скрылись в тронном зале. Огромная дверь захлопнулась за ними, и в коридоре стало совсем тихо. Если кто-то и проходил мимо, то на мальчика внимания не обращал. А стража у дверей стояла неподвижно, даже почти не моргая, что Геуста немало удивило.

Время шло со скоростью улитки. Или даже в тысячу раз медленнее. Ну о чём можно так долго разговаривать? Почему вообще взрослые так любят поговорить? Геуст сам вот не любил ни с кем общаться, стеснялся. Да и как-то не о чем было разговаривать. Взрослые обычно просто задавали глупые вопросы, а со сверстниками отношения и вовсе не ладились.

Мимо прошёл очередной человек, только одетый чуть богаче, чем большинство слуг. Геуст уже привычно прижался к стене, думая, что он просто пройдёт мимо, но незнакомец неожиданно остановился рядом с ним.

— Как тебя зовут, малыш? — голос был вкрадчивый.

И глаза тоже злые. И лицо в целом. Нехороший взрослый, как раз из тех, кого мама велела опасаться.

— Не знаю, — испуганно пролепетал Геуст, заставив мужчину хохотнуть.

Мальчик поспешно опустил взгляд на собственную обувь — всё же невежливо так глазеть на других.

— Ну-ну. А если потеряешься, как тебя найдут тогда?

— Я не потеряюсь, — пробормотал Геуст.

Почему их так долго нет?

— Но хоть знаешь, кто твои родители? — хмыкнул незнакомец.

— Не знаю, — повторил Геуст.

Ну почему?

Мужчина вновь усмехнулся и направился дальше по коридору, подозвав к себе стражу и что-то быстро и тихо им говоря.

Геуст принялся разглядывать дверь — тяжёлая, большая, но он сможет открыть, если со всей силы толкнёт. Почему мамы и папы так долго нет? А вдруг их вообще нет? Говорят, те, кто переходит дорогу королевской семье, исчезают. А вдруг они случайно перешли?

Мальчик, ошалев от страха, кинулся к двери и резко толкнул её. Один из стражников гневно окликнул его, но он уже очутился внутри, хоть и больно стукнулся о твёрдую дверь.

— Геуст! — рявкнул знакомый голос. — Я тебе что говорила?!

Мальчик испуганно поднял взгляд, прижавшись спиной к двери. Мама и папа стояли у тронов, живые и невредимые, но очень сердитые и обеспокоенные.

— Откуда здесь ребёнок? — протянула женщина на троне.

Хотя она и улыбалась, но глаза её внимательно изучали мальчика с недовольством. Геуст только сильнее прижался к двери, желая провалиться сквозь пол или стать невидимым.

— Это наш сын, — хмуро сообщила Гера. — Прошу прощения… Геуст, выйди.

— Нет-нет, пусть останется, — королева натянуто улыбнулась. — Милый ребёнок. Не знала, что у вас есть сын.

— Он часто болеет, — сердито объявила Гера и подошла к сыну, обняла его за плечи.

Геуст испуганно прижался к матери. И взрослые вернулись к разговору, продлившемуся ещё всего несколько минут. Причём Геуст уловил, что они все друг на друга злились. А ещё королева Мирабелль по-прежнему на него поглядывала, один раз даже шёпотом что-то сказала мужу, глядя при этом на Геуста.

— Не знала она, — сердито повторила за королевой Гера, сжав ладони. — Ну разумеется…

Уже в коридоре Геуст тихо проговорил, глядя на отца, ведущего его за руку:

— Я прошу прощения. Я… плохо поступил, да?

— Нет-нет, ничего страшного, — улыбнулся Питер. — Что тут такого?

И впрямь, что тут такого?