miracle

***

Говорят, что чудеса случаются, если в них искренне верить. Вот только Ёсан уже давно не верит в это. Ничего не сбывается, если желать несбыточное или не прилагать усилия к исполнению. И Кан это знает не понаслышке. Ему всего лишь 15, но он не верит ни в чудеса, ни в счастливое будущее, ни в дружбу. Ему уже не во что и некому верить в этом мире. Возможно, он даже слишком мрачен для своего возраста, но на это есть причины. Как и причины не возвращаться сразу после школы домой. Хотя, вряд ли Ёсан назовёт место, в котором живёт, домом. Уж слишком много с ним плохих воспоминаний. Но даже сейчас, сидя на разрушенной ограде моста, паренёк размышляет, вспомнят ли о нём родители просто так или потому что не на кого сорваться после "тяжёлой работы". Правда это бесполезно, ведь школьник знает, что второй вариант правильный, болезненно усмехается и начинает по-детски болтать ногами над, буквально, пропастью.

Дует ветер, и Кан вздрагивает от холода, пробирающего до костей, и пытается согреться, подбирая под себя ноги и обнимая колени. Одежда давно не греет, да и не для зимы она. Но родители твердят обратное даже будучи трезвыми. Но даже если бы они сказали, что нужно купить новую тёплую одежду это было бы бесполезно. Семья парня и в принципе небогатая, но даже накопленные деньги родители умудряются пропивать. Ёсан не винит их в этом, понимает, что они всё ещё пытаются заглушить потерю очень престижной работы в одной и той же компании, вот только... это глушение алкоголем продолжается уже практически пять лет. И за это подросток винит их. Они выбрали слишком глупый путь и опустили руки слишком рано. И если мама на трезвую голову пыталась хоть кем-нибудь устроиться, и у неё вроде как получилось (Ёсан и сам не знает точно), то всё, что делает отец за эти пять лет - напивается в хлам, буянит и бьёт жену или сына. Но хуже только когда оба родителя напивались и скандалили, дрались или пытались читать нотации подростку, а за малейшее непослушание могли ударить или даже грозились убить. И за это Кан ненавидит. Ненавидит за всю ту боль, что они ему причиняют, ненавидит каждую фиолетово-синюю отметину у себя на теле, ненавидит каждый раз, когда родители снова начинают кричать на него из-за пустяков. И пока что он не нашёл спасения от всего этого, кроме как в сотый раз убегать подальше от дома. Но все его попытки сбежать были глупыми, ведь подростку некуда было идти и приходилось возвращаться. Но однажды, в попытке убежать как можно дальше, утирая слёзы ладонями, Ёсан нашёл старый полуразрушенный мост в нескольких кварталах от своего дома. И часто оставаясь на этом, уже списанном со счётов мосту, паренёк находил спокойствие и убежище от всех проблем. По мосту уже не ездили автомобили, ведь половина сооружения уже развалилась, но чинить его почему-то никто не захотел. И в этом Кан находил себя: одинокий и с кучей проблем, никем не понятый из-за замкнутости, никто не хотел помочь ему. Чего уж там, он и сам не пытался помочь себе. Но разве подросток может сделать что-то против тех, от кого зависит?

Правильно, ничего. Сейчас уже вечер и начинает холодать ещё сильнее, а значит придётся либо возвращаться домой, либо пытаться непонятно как согреться и посидеть на покосившейся ограде моста чуть дольше. И Ёсан выбирает второе, натягивая рукава старой куртки на ладони. Правда, пугается внезапно проезжающего по ближайшей дороге яркого праздничного фургончика, что приветливо мигал фонариками. Вероятно, этот транспорт заказали для вечеринки или в честь чьего-то дня рождения. Возможно, сегодня кто-то будет счастлив. Парень думает об этом и слабо улыбается, всё ещё глядя фургончику вслед.

У всех уже предпраздничное настроение, повсюду красиво наряженные дома, яркие гирлянды, игрушечные символы года в виде разных сувениров, фонарики, и куча других новогодних штучек. Вот только из перечисленного у парня одно большое ничего, ну, кроме маленького фонарика у него на письменном столе и маленькой гирлянды на окне, которую получилось купить на свои накопления. Родители же были против украшать дом, да и сами не постарались, сказав, что это пустая трата времени и денег. Возможно, так и есть, но Ёсану хочется верить, что не пустая. И снова хочется верить, что с нового года начнётся новая жизнь, без скандалов, драк и алкоголя. Но подросток устал в это верить, ведь так не бывает. Он ловит себя на том, что снова вспомнил о родителях, но лучше бы подумал про бенгальские огни. Уже стемнело, но рой из навязчивых и не очень мыслей никуда не девается даже спустя несколько часов просиживания на мосту. И вроде бы пора возвращаться, но паренька осеняет фатальная мысль, следствие, будто вытекающее из всех проблем, - суицид. На самом деле, желание Кана покончить с собой не покидает его уже года три, но сейчас, кажется, пришла финальная точка этого желания.

Умереть... вроде бы так просто, но слишком много вопросов: как, когда, где и повлияет ли это на родителей. Последнее волновало Ёсана намного больше остального. Ему бы очень хотелось увидеть, как отреагируют они, соверши он суицид. Радовались бы они, плакали и горевали, или вообще не выразили бы никаких эмоций, приняв за должное? Но, к сожалению, или к счастью, неизвестно, но Кан не увидит их реакции. Но как совершить это?

Подросток поднимается с насиженного места на поржавевших перилах и снова смотрит на спокойное море и, кажется, придумывает, где он раз и навсегда обретёт свободу. Он спрыгнет с моста, прямо здесь, где нашёл спасение. Но любая вещь должна закончиться, даже неосязаемая вещь как спасение. Дальнейшие мысли сначала кажутся абсурдными, но Ёсан прокручивает их несколько раз заново: что, если спрыгнуть с моста прямо через неделю?Что, если оставить следы и записки перед смертью на случай, чтобы кто-то наконец-то понял, что в семье Кан всё не так уж и хорошо? Парень решает, что это отличная идея и кивает сам себе. Сидеть на ветхом мосту в начале февраля холодно, но ещё холоднее - добираться пешком до своего дома, понимая, что там тебя никто не ждёт, а если и ждёт, то только чтобы выпустить накопившуюся злость.

Ёсан засовывает руки в карманы в попытке согреться хотя бы так прямо на ходу. На самом деле ему нравилось так ходить по улицам родного города, ведь здесь всегда горели огни фонарей, разноцветные экраны с рекламой и можно было встретить множество улыбчивых людей, в ответ которым подростку самому хотелось улыбнуться. Вот только чем ближе к старому двору, где стояла многоэтажка (в которую пришлось перебраться из-за долгов), тем тусклее фонари и меньше приветливых людей. Скорее всего, даже наоборот. Но, к счастью, на пути к дому Кан не встречает никого, кто сейчас напивается в хлам и может пристать к прохожему просто так.

И вот, наконец, восьмой этаж, привычная и уже в каком-то смысле родная лестничная клетка. Местами обшарпанная, но всё ещё выглядит нормально, а через ещё целые окна просачиваются небольшие лучи ближайших ещё горящих фонарей и только восходящей луны. И это даже на руку, ведь лампочка в подъезде перегорела, и пришлось подыматься практически на ощупь. Впрочем, Ёсану не привыкать. Перед родной дверью он останавливается, пытаясь зайти в квартиру спокойно. Делает вдох, поворачивает ключ в замочной скважине, переступает порог, ждёт несколько секунд и после выдыхает, закрывая входную дверь: сегодня скандалов, по-видимому, нет. Снимает обувь и куртку и осторожно идёт в гостиную. В старом кресле как всегда сидит отец, но, по-видимому спит, склонив голову вниз, а мать расположилась на излюбленном месте на диване, смотря какую-то программу на стареньком телевизоре.

Глядя на эту картину, Ёсан слабо улыбается и с его губ срывается невольно:

- Привет.

Женщина вздрагивает от неожиданности, поворачиваясь к сыну лицом.

- О, привет, а мы уж думали, ты и не вернёшься в этот раз, - как и сын, тихо говорит миссис Кан, пытается улыбнуться, но выглядит улыбка натянутой.

- «Мы» это ты одна ведь, верно? Он, - подросток кивает головой в сторону спящего отца, - редко обо мне нормально вспоминает.

- Как дела в школе? – женщина задаёт обыденный вопрос, но внутри Ёсана всё будто вздрагивает, доходя до кончиков пальцев. Она давно не спрашивала это.

- Аа... нормально. Скоро выходные в честь лунного нового года.

- Рада за тебя, - вот только парень не рад, ведь ему придётся провести несколько дней в квартире с пьющим отцом и, вероятно, матерью, что тоже отчается и всё же выпьет, - мне ещё до десятого работать, только послезавтра выходной, прямо на Рождество.

Точно, Рождество. Очередной бесполезный праздничный день, который лучше провести, болтаясь по улицам, или сидя на мосту, зарисовывая карандашом хмурое небо или очередное здание в истрепавшуюся тетрадь.

- М, понятно, - спустя какое-то время говорит подросток, отбросив надоедливые мысли, - ладно, я пойду к себе. Хорошего вечера.

- И тебе тоже.. если что, ужин на плите, - говорит миссис Кан вдогонку Ёсану, уже уходящему из гостиной.

"Что ж, вроде бы, этот день не такой уж и плохой", думает Кан, поедая повторно разогретый оританг на кухне.

Но спустя какое-то время, когда подросток уже собирается уходить к себе в комнату, в дверном проёме появляется отец.

- О, посмотрите кто вернулся! - Ёсан вздрагивает, но даже не поворачивается в сторону родителя, - Где пропадал, дорогой мой наследник?

- На дополнительных по английскому, - врёт парень, складывая посуду на место.

- Ха! Английский! Да кому он нужен, как и ты другим людям! А вот ты мне ещё нужен: я ещё не всё сказал. Подойди сюда, договорим.

Кан на эти слова пытается не реагировать, но смешавшиеся злость и страх делают своё дело: ноги становятся ватными, а ладони сильнее сжимают края столешницы. Мужчина видит это и сам подходит к сыну, грубо хватая его за плечо, разворачивает лицом к себе:

- Вот значит как! Я к нему со всей душой, а он строит из себя недотрогу! Ты - неблагодарная мразь, я ради тебя, блять, дело всей жизни бросил, а ты даже не хочешь со мной разговаривать!

Ёсан на это лишь голову опускает, ведь говорить что-либо бесполезно: исход всегда один, что будет виден на утро на худом теле. Кану обидно, больно и уже страшно, что отец сделает дальше. Главное сейчас - выслушать всё и попытаться убежать в комнату, не показав ни одной эмоции, в особенности слёз.

- Посмотри на себя, ты жалок! Вот что ты восстановишь, ты же ничего не сможешь! Слабак! Не такого я наследника для своего строительного бизнеса растил! Я растил здорового ответственного парня, а в итоге получил размазню! Что, опять вздумал плакать?! - громкий звук пощёчины эхом раздаётся по полупустой кухне.

Щёку неприятно щиплет, а в уголках глаз собираются слёзы, и Ёсан чувствует, что если поднимет голову - ему не сдобровать. Мужчина только усмехается, расплываясь в кривой улыбке, резко хватает подростка за шею и надавливает:

- Ты даже ничего не сделаешь против меня, дурак. И вот только не надо смотреть на меня так жалостно и никчёмно, как и твоя мама, ваш этот взгляд невинной овцы уже не работает... Хватка на шее только усиливается и Ёсан пытается убрать руку, но всё тщетно, и всё становится только хуже.

- Отец... - воздуха совсем мало, - отпусти.. пожалуйста.. Но просьба остаётся проигнорированной, а Кану только и остаётся судорожно глотать воздух, пока перед глазами всё плывёт и смешивается в непонятное нечто.

- Ладно, хватит с тебя, - мистер Кан отпускает руку, а подросток шумно вдыхает, опираясь дрожащими руками на столешницу. - Вижу ты сегодня совсем слабак, - мужчина подходит к сыну вплотную, - но помни, - удар приходится прямо по животу, и Ёсан на мгновение сгибается от боли, - мы ещё не договорили.

На этих словах отец поворачивается в сторону выхода, и, немного покачиваясь, медленной походкой идёт в гостиную. Что-то внутри подростка болезненно сжимается, ведь в той комнате сидит ничего не подозревающая мать - и Ёсан стремится бежать туда, хоть и место удара ощутимо болит, напоминая о себе. Но подросток опирается на мебель и идёт, придерживаясь за ноющий от боли бок. Кан прибегает уже не вовремя: отец грубо швыряет жену в стену, а та морщится и дрожит от боли в теле.

- Отец! - Ёсан подбегает к родителям, пока мужчина замахивается на миссис Кан для очередного удара, - Мама ни.. ничего не сделала чтобы ты её бил! Глава семейства резко поворачивается в сторону мальчишки, растягиваясь в какой-то маниакальной, устрашающей улыбке.

- О, смотрите кто пришёл! - в пустоту комнаты кричит мужчина, - Бездарный наследничек пришёл защищать свою мамочку! Ну и? Силёнок-то хватит?

- Не трогай его, пожалуйста, - воскликает миссис Кан, - он ни в чём не виноват!

- О-о-о, так вы ещё и пытаетесь выставить меня виновным во всех бедах? Никчёмные! Это вы во всём виноваты!

Глухой удар раздаётся эхом по полупустой гостиной. Ёсан резко присаживается к матери. Нет, только не это. По лицу женщины течёт кровь, а несколько её капель падают на паркет. Кан судорожно пытается вздохнуть, но разбитый нос ужасно отдаёт болью и мешает сделать хотя бы маленький вдох. Подросток не знает что делать, а секунды кажутся вечностью. Он не успеет добежать до телефона. Слишком поздно. Ёсан видит лишь приближающуюся ногу, но не успевает защитить мать, и удар приходится прямо по груди.

- Мама! - вскрикивает подросток отчаянно.

Но главу семейства ни эта картина, ни этот крик никак не останавливает. Он словно в трансе повторяет "это всё вы, вы, вы виноваты, всё вы" и бьёт. Бьёт ногами, если дотягивается - руками. Но младший Кан уже успевает среагировать и заслоняет собой обесиленную мать. Удар. Второй, третий. Губа кровоточит и щека болит, но Ёсан на это только жмурится и как может закрывает руками тело женщины. Ещё один удар. Этот был намного больнее, и живот с новым разом начинает болеть ещё сильнее. Подросток поникает головой и пытается ногами зажать место удара. Но сил уже не хватает, а в глазах мутнеет так, что дурно становится в несколько раз больше. Мужчина же приседает рядом, рывком хватая сына за волосы.

- Ну что, сдох, мразь? Нет? Считай, что я тебя пожалел. И радуйся, что твоя мамочка жива осталась, не будь тут ты, я бы её прикончил. Всё понял? Вот и славно, завтра ещё поговорим.

Но Ёсан уже не слышит этого. Не слышит и шагов отца, который собрался опохмелиться. Парень не различает абсолютно ничего. Он чувствует только туманящую разум боль, а перед собой видит только темноту и отключается.

***

Тихо. На кухне отбивают каждую секунду часы. В доме никто не шумит, потому стук стрелок слышен даже в гостиной. Ёсан постепенно начинает различать звук и с трудом открывает глаза, что немного опухли после вчерашнего. Подросток пытается приподняться, но область живота, будто настоящим ножом, пронзает сильная боль. Кан собирается с силами, поджимает ноги к остальному телу и на корточках поднимается. Больно. Вставать с пола, когда всё болит после очередного избиения - совсем не то, чего хотелось бы испытывать сейчас и когда-либо вообще.

Ёсан осторожно идёт до зеркала в прихожей, немного придерживаясь за края мебели, ведь ноги ещё подрагивали, а перед глазами было немного мутно. Спустя несколько минут он доходит и пристально всматривается в своё отражение, а на него оттуда смотрит худощавый мальчик в помятой одежде, со взъерошенными волосами и несколькими новыми царапинами на лице. Поднимать свитер, чтобы посмотреть насколько большой синяк теперь напоминает о недавнем насилии подростку даже не хочется. Единственное, что ему хочется - раствориться, исчезнуть из этого мира. Но бесследно испариться нельзя, а прикосновения ладонью к местам ударов ощущения не улучшают, поэтому Ёсан аккуратно идёт в свою спальню за аптечкой. И всё же видеть ссадины приходится, когда парень замечает, что кисти рук болят не просто так, а от синяков, и перевязывает запястья бинтами. Всё таки не стоило руки настолько вперёд выставлять при защите.

Наспех обработав все новые и старые раны, уже более уверенным шагом Ёсан добирается до гостиной и пытается привести мать в чувства, чтобы помочь с ушибами. Поэтому сейчас Кан аккуратно тормошит женщину за плечи, и та просыпается. Спустя несколько минут она пытается приподняться и подросток всеми силами помогает ей в этом. Совместными силами им удаётся подняться и даже дойти до кресла.

- Спа.. сибо... - слабо произносит миссис Кан, как только Ёсан помогает ей сесть на кресло, - если бы не ты.. я бы давно.. не выжила...

Парень на это ничего не отвечает, только открывает баночку с перекисью водорода и начинает обрабатывать царапины, что красовались и на лице матери. Спустя время, когда женщина, немного отойдя и уже сама обрабатывая остальные побои, тихо произносит:

- Прости.

И в это, одно единственное слово, она вкладывает всё, что хочет сказать, но в силу своей немногословности не может. Но Ёсан отлично понимает все заложенные смыслы, и поэтому только кивает. Он всё принимает, потому что по-другому жить не получается. А надо ли вообще жить так? Этот вопрос так и остаётся без ответа.

Ёсан тщательно пытается избавиться от этих мыслей, принимаясь выдавливать обезболивающую мазь на синяки матери, пока та перебинтовывает себе руку. Через какое-то время они заканчивают обработку ран, и Ёсан уходит к себе. Синяки ещё болели, а царапины, до которых невозможно не прикоснуться при движении, жгли, но благодаря мази, что миссис Кан осторожно нанесла на места ссадин, ощущения были менее болезненными.

Подросток садится за стол, заваленный изрисованной бумагой и цветными карандашами, и смотрит на часы. 21.48. У Ёсана ещё есть время, чтобы продумать детально всё, что не даёт ему покоя не первую неделю. Он берёт чистый лист, и начинает писать то, чего бы ужаснулись все: "план как исчезнуть из жизни за 7 дней", и с каждым пунктом самому Кану писать становится сложнее из-за осознания, что он собирается делать.

Уже через несколько минут под заголовком были написаны все пункты:

День 1. Собрать все свои ценные и не очень вещи в одну коробку.

День 2. Отдать Хонджуну последние рисунки и признаться в желании умереть.

День 3. Отработать последний день в цветочном, поблагодарить Сонхва за всё.

День 4. Потратить половину денег на любимые сладости и провести день так, будто это праздник.

День 5. В последний раз нарисовать закат, написать предсмертную записку.

День 6. Сказать маме и отцу всё, что я о них думаю.

День 7. Спрыгнуть с моста в новый лунный год.

Вся эта последовательность действий давно крутилась в голове Ёсана, оставалось лишь выразить её на бумаге и совершить, и, по его мнению, этот день настал. Сегодня, обдумав все совершаемые поступки, как свои, так и остальных людей, смысл своего существования и дальнейшее будущее, Кан подвёл итог, и в этот раз кажется окончательный. Он заключался в том, что подросток не сможет изменить ничего в своей жизни и единственный, хоть и безумно эгоистичный выход - самоубийство. Да, мама возможно очень плохо перенесёт его смерть, но в остальном - никакого ущерба, только польза. На одну беспомощную и жалкую песчинку в мире будет меньше.

Именно такие мысли проносятся в голове Ёсана, пока он достаёт все свои ценные вещи и несколько цветных коробок из под кровати - парень решил, что медлить не стоит, и первый день плана наступил. Важных и значимых вещей у Кана оказалось немного: только старая гуашь, карандаши, кисточки, 7 блокнотов, тетрадей и альбомов, что использовались в качестве скетчбуков, отдельные листы с рисунками, яркие стикеры и пластыри, несколько вон, наушники, семейная фотография, сделанная много лет назад, и телефон. Собрав всё в самую большую коробку, кроме телефона и денег, Кан пишет ручкой на ней "не выкидывайте, пожалуйста" на случай, если родители решат поискать в вещах подростка что-нибудь после смерти.

Задвинув коробку под край кровати, Ёсан идёт в сторону стола, на котором лежали незаконченные рисунки моря, неба и ярких цветов. Кан решает закончить их, ведь осталось сделать финальные штрихи. Быстро закончив рисунки, он складывает их в рюкзак и оглядывается по сторонам: тишина, никто даже не зашёл в его комнату и это слишком подозрительно - отец ещё не вернулся? Хотя, это даже хорошо и в голове Ёсана появляется мысль, что лучше бы "глава" семейства вообще не возвращался.

Но такое навряд ли случится, а пока подросток выключает настольную лампу и переодевается в старую пижаму. Парню ещё долго не удаётся уснуть, ведь он совершенно не знает, как сказать о том, что гложет его уже не первый месяц своему однокласснику и единственному другу - Хонджуну. А другу ли? Кан и сам не может ответить на свой же вопрос, ведь они с Кимом общались только в пределах школы и не так часто. Ведь хорошисту, хоть и чудному, Хонджуну по статусу в классе должно было чуждо водиться с замкнутым, и по сути, изгоем. Но Ким всячески обходил этот негласный закон, продолжая общаться с Ёсаном. И за это тот ему благодарен, ведь забавный паренёк с обесвеченными волосами помогал окончательно не закрыться в себе. И наконец подростку удаётся провалиться в сон и забыться на какое-то время.

***

Следующие пять дней плана для Кана пролетают каким-то образом незаметно быстро. И каждый из них кажется ему одновременно лучшим и худшим.

Второй день. Отсидев положенное количество уроков, Ёсан по окончанию последнего из них подошёл к Хонджуну с просьбой встретиться на третьем этаже в одном из старых кабинетов, где они часто приходили вместе порисовать. Ким конечно же согласился и уже через минут десять сидел напротив замкнутого одноклассника.

- Вот, держи, как и обещал - самые-самые яркие цветы и смайлики, - Джун протягивает Ёсану несколько листов с разноцветными фигурами причудливых форм, - если хочешь, можешь вырезать и наклеить где-нибудь.

- Спасибо, они очень-очень красивые, - Кан улыбается уголками губ, разглядывая яркие картинки на листах, а затем вспоминает и спотхватывается:

- Ой, извини, забыл. Вот, я обещал тебе их ещё на прошлой неделе, кажется?

А Хонджун, увидев рисунки моря и неба, приобретает удивлённый вид и радостно хлопает в ладошки несколько раз.

- Вау, Ёсан-а, ты нечто! Это очень красиво, я постараюсь повесить их где-нибудь у себя в комнате. Спасибо большое!! - Ким благодарит одноклассника и радуется как ребёнок, улыбаясь. И Ёсану становится неловко. Ведь ему совсем не хочется разрушать эту атмосферу. Но внешне он лишь смущается похвалы и произносит тихое "спасибо".

Незамедлительно Хонджун предлагает:

- Давай порисуем вместе? Кан кивает, и пока светловолосый ярко улыбается и раскладывает принадлежности, потупляет взгляд на столе напротив. Ему совсем не хотелось сейчас что-либо делать. Следующие несколько минут Ким что-то увлечённо рисует, напевая недавно вышедшую песню популярной группы, а Ёсан только чёрным карандашом по бумаге вырисовывает странные узоры, зачёркивая их в последствии и превращая лист в одно тёмное пятно.

- Слушай, Хонджун...- начинает неуверенно Кан, на что светловолосый, удивлённый, поднимает голову, - Я.. я.. хочу умереть.

- Что?! Ты... ты ведь сейчас шутишь, да? - Джун подрывается с места ближе к другу, но тот лишь качает головой.

- Нет, я не шучу. И.. прости, что это сказал, мне наверное.. не стоило. Прости, я пойду..

Ёсан с рисунками в руках практически выходит, как Хонджун пулей подрывается к нему:

- Ёсан! Мы не настолько близки, чтобы ты всё рассказывал, и я не знаю всего, но, пожалуйста, не делай этого! Все-все трудности не стоят того, чтобы такой удивительный человек как ты умирал! - светловолосый быстро тараторит и смотрит на Кана испуганно, а у того внутри что-то переворачивается. Его действительно считают удивительным...

- Спасибо... - только и вырывается у Ёсана перед тем как быстрым шагом уйти из кабинета.

***

Третий день. В какой-то момент после встречи с Хонджуном в голове Кана крутится мысль о том, что всё это зря и совершать суицид совсем не нужно, но подросток понимает - отступать от начатого бессмысленно. И Ёсан точно бы погрузился в ещё большие размышления, если бы не вдруг появившаяся ладонь на плече.

- Ёсан-а, всё в порядке? - обеспокоенно спрашивает Сонхва, - Выглядишь задумчивее и грустнее чем обычно.

- Да, всё нормально, - прячет глаза от старшего Кан, вставляя декоративные веточки с листьями в очередной букет. На самом деле, Пак для парня как старший брат - заботится о самочувствии, помогает с учёбой и даже несколько раз отдавал Ёсану свою одежду, хоть последнему было неловко принимать её. И Кан рад, что однажды не прогадал и пришёл по объявлению в цветочный магазин матери Сонхва.

- Но всё же, что произошло? На тебе лица нет, бледный такой, - выпаливает Хва спустя время, - неужели отец опять за своё? Пожалуйста, говори, когда тебе нужна помощь, я постараюсь сделать всё.

- Хён.... - Ёсану всё ещё трудно поднять глаза, - спасибо, что беспокоишься. И да.. он опять за своё. И в этот раз Кан действительно не врёт старшему об избиении, хоть и умалчивает тот факт, что количество таких эпизодов с ним случается намного больше, чем он рассказывает.

- Может, написать заявление на него? Нельзя, чтобы это так просто оставалось, - Сонхва наклоняется, пытаясь доверительно взглянуть в глаза, - Мама может помочь нам, хоть возможно и не сразу поверит.

- Спасибо за предложение, но я не знаю, правильно ли я поступлю, если сделаю так, всё же, он мой отец... - затихает Ёсан, слыша стук открывающейся двери.

- Здравствуй, Ёсан-и, - миссис Пак проходит мимо ваз ближе к стойке, - О, молодцы мальчики, уже столько букетов собрали.

- Здравствуйте, - отвечает Кан, а Сонхва просто кивает.

- Так, вообще, я пришла отдать тебе деньги, - обращается женщина к младшему, вытаскивая из кармана купюры, - вот, держи. Ты хорошо потрудился, так что в этот раз немного пораньше, и на каникулах отдохни, да и мы вряд ли будем работать.

- Огромное спасибо, миссис Пак, - наклоняется голову Ёсан в уважительном жесте, а Сонхва смотрит на него растерянно.

- А, и ещё, к нам на ужин придут Чоны, так что, Хва, не засиживайтесь тут долго вместе, - говорит женщина почти на выходе, - и чтоб всё здесь закрыли, хорошо?

На это подростки лишь кивают и расслабляются, когда входная дверь оказывается полностью закрытой.

- Ладно, давай поставим букеты и разойдёмся, а то тебе наверное не стоит опаздывать, - произносит Кан, заходя в подсобное помещение за водой для букетов.

- Ну уж нет, мне 17, так что я сам в праве решать, побыть мне с хорошим другом или в компании нудных взрослых, - отзывается на это Сонхва, попутно поправляя яркий свёрток с цветами.

На фразу "хороший друг" что-то внутри Ёсана отзывается теплом и на лице появляется слабая, но улыбка. Его правда считают хорошим другом...

- И всё таки, ты уверен, что хочешь оставить всё так, как есть? - снова затрагивает неприятную тему Пак, - Насколько бы тебе не был человек родным, он поступает абсолютно жестоко, и ты такого не заслуживаешь.

Младший уже вышел с баком воды, но не отвечал и размышлял, делая вид, что ничего не слышал.

- Я не знаю, хён, - осмеливается он наконец сказать тихо, - не знаю, как поступить. Но спасибо, что заботишься обо мне, переживаешь... спасибо за всё.

На этих словах парень подходит к Паку и неуверенно обнимает, но старший подвигает ближе к себе и делает объятия уютными.

- И тебе спасибо, - тихо говорит Сонхва, - спасибо, что ты есть.

У Ёсана выступают слёзы, но он жмурится, чтобы друг наверняка ничего не увидел, и первым через несколько минут разрывает объятия:

- Наверное, пора расходиться, мне ещё домой идти, а тебе на ужин. Счастливых каникул!

- Счастливых каникул! Береги себя! - машет рукой Хва за пару секунд до того, как Кан выходит из магазина.

Облегченно выдыхая, подросток ловит себя на мысли, что не хотел бы расстраивать старшего своей нелепой смертью и уже второй человек говорит о том, хороший человек. Но уже слишком поздно отступать.

***

Четвёртый день плана проходит на удивление спокойно. Ближе к вечеру придётся возвращаться домой, но а пока Ёсан покупает себе несколько плиток шоколада и любимого мармелада, а ещё хлеб для птиц, которых обязательно встретит рядом с мостом. После магазина подросток неспешно прогуливается по улицам, что пестрят украшениями в честь лунного нового года, и глядя на них, на душе становится лучше. Ещё несмотря на то, что сейчас февраль, выглянуло солнце. И Кан невольно подымает глаза на небо и жмурится, расплываясь в улыбке. Хотя бы один из последних дней будет хорошим.

Но тут он слышит какой-то шум и до боли знакомый голос и поспешно прячется за стеной небольшого киоска.

- Ну, хорошо бухнули, а теперь играть! - доносится до Ёсана возглас отца.

- Да-а-а, но не боишься, что в хрен какой раз продуешь все деньги мне или Киму? - отвечает незнакомый голос, на что мистер Кан высказывает непонятное ругательство, и голоса пропадают, по-видимому, их обладатели скрылись в переулке.

Подросток понимая это, облегченно выдыхает и решает как можно быстрее уйти в противоположную сторону, к мосту, чтобы точно не пересечься с выпившим родителем. Оставшееся время до вечера Ёсан бродит по окраине, кормит птиц, съедает весь мармелад и плитку шоколада, снова садится на опору моста смотреть на море, думая о предстоящем суициде. Но вот на горизонте появляются сиреневые отблески, солнце постепенно уходит вниз, и всё внимание парня устремлено на закат. И Кан задумывается, какой закат будет в день его самоубийства, но быстро отмахивается от этого вопроса, ведь прыгать он решил в ночное время.

Спустя час подросток возвращается домой, и застаёт там то, от чего сердце болезненно сжимается - вновь избитая мама, но хотя бы в сознании, и.. плачущая. Ёсан не медля помогает ей обработать раны и пытается успокоить.

- Он.. снова напился, - вдруг заговаривает женщина, вытирая слёзы, - и.. требовал деньги.. говорил, что профукал кому-то.. пришлось отдать ему все, что были...

- Прости.. - вырывается у парня. Ему стыдно, что он не смог в который раз защитить маму, и тут же убегает в комнату и быстро возвращается с оставшимися деньгами:

- Вот, я не знаю, сколько было, но может, этого хватит на какое-то время?

- Откуда у тебя деньги? - недоверчиво спрашивает женщина.

- Накопил со сдачи в магазинах, - чистая ложь, но во благо.

- Ладно... ты молодец, - отвечает миссис Кан, но Ёсан всё ещё чувствует недоверие в её словах.

***

Следующий день подросток проспал примерно на половину, ведь вдруг вспылившая мама решила убраться во всём доме и придралась к беспорядку в комнате сына, поэтому последнему пришлось убираться вместе с ней и постоянно настороженно поглядывать на входную дверь. Но даже после пробуждения вставать не хотелось вообще, поэтому подросток бездумно пролежал ещё несколько часов, глядя в потолок.

Встав достаточно поздно, Ёсан понял, что никого из родителей нет - в доме была тишина, значит, отец всё ещё не вернулся, а мама, вероятно, куда-то ушла. Быстро съев разогретый рамён, парень пошёл в свою комнату собирать карандаши и альбом. Спустя полчаса подросток был на мосту. Хоть парень и пришёл за несколько часов до заката, он был рад, что он чувствовал. Он впервые ощущал скорое облегчение, ведь через два дня ему не придётся испытывать как физическую так и моральную боль.

Доделывая очередной цветной рисунок серой многоэтажки, Ёсан вдруг понимает, что облегчение мимолётное, продлившееся не более нескольких десятков минут. И на его место возвратились груз ответственности, а вместе с ним и многочисленные вопросы. Эгоист он или нет? Что будет с мамой? Как отреагирует Сонхва? Что скажет Хонджун на новость о смерти одноклассника? Но Кан не хочет даже думать об ответах и жмурится, будто пытаясь избавиться от неприятных мыслей физически.

И когда подросток открывает глаза, то замечает, что закат уже начался. Пора приступать к последнему рисунку. Ёсан ещё никогда так не старался над работой, и спустя час, когда уже многие краски, что были на небе, поблёкли и помтемнели, на альбомном листе красовался оранжево-розовый закат. Теперь осталась лишь предсмертная записка. Но подросток не знал, как лучше написать всё, поэтому отправился в сторону родного квартала. Даже уже будучи дома, Кан не придумал, как ему нормально выразить всё то, что он чувствует. Но затем, сидя перед чистым листом бумаги, его всё же распирает и он пишет все, что может. В какой-то момент парень начинает тихо всхлипывать, все воспоминания разом начинают давить на него невидимым грузом. Он запутался.

***

Предпоследний день проходит крайне напряжённо, ведь мама от отчаяния запила вместе с вернувшимся из "гуляний" отцом. Ёсану страшно даже показаться на кухне, ведь когда пьёт и миссис Кан - может произойти что угодно. Какое-то время в доме относительно тихо - слышно только приглушенные голоса родителей.

Но спокойствие длится недолго, и разговоры начинают вестись на повышенных тонах, а подросток пытается игнорировать все возгласы и лишь прибавляет громкость в старом плеере. Он чувствует себя эгоистом и трусом, но уже просто устал вмешиваться и пытаться наладить хоть что-то, и так всегда знал, что бесполезно. Но в какой-то момент не обращать внимание на возгласы становится трудно, ведь те превратились крики и к ним добавился грохот посуды. И Ёсан не выдерживает, бежит на кухню.

-... ты должна была следить за его воспитанием! - кричит отец, чуть ли не опрокидывая стол руками.

- Ах я! А ты что, не родитель ему что-ли? - возмущается женщина, - Пять лет уже ничерта не делаешь, а я ещё что-то должна!

- Да пошла ты, - с силой цепляется за плечи жены мистер Кан, начиная её трясти, - я то хоть ничего не делаю, а ты кем работаешь, м? Наверняка проституткой, или деньги воруешь? Прямо как сын! Вырастила вора, и сама такая же! Да чтоб вас всех…

И мужчина начинает избивать супругу, нанося беспорядочные удары на лицо и в области живота, но та сначала никак не реагирует, а затем начинает тянуть его за волосы, а вскоре и душить. Подросток подрывается сделать хоть что-то, чтобы это прекратить, и, к несчастью, его замечают. Мистер Кан бьёт жену по лицу и отшвыривает её в сторону стола, а она с криком ударяется о край стола и оседает на пол. Ёсан в ужасе смотрит на это и уже хочет кинуться матери на помощь, но путь преграждает отец:

- О-о-о, а вот и сам явился, жалкий, ничтожный, слабый, так ещё и вор!

- Ты обезумел! - последнее, что удаётся сказать подростку внятно, до того как сознание не превратилось в сплошную панику до первых ударов. И единственное, что он помнит после побоев - боль. А голова раскалывается и до тела невозможно дотронуться. Больно.

***

Наконец последний, во всех смыслах, день. Большую часть из него Ёсан отсиживается у себя в комнате с защёлкой на двери, пока захмелевший отец разговаривал сам с собой, ругался и кричал о том, какая неблагодарная у него семья, в поисках новой бутылки. Миссис Кан же ушла ещё рано утром, и насколько видел подросток, с кучей тонального средства и бинтом на лице. Но куда она ушла, остаётся загадкой. И парень искренне надеется, что с ней всё будет в порядке и она уйдёт из дома, узнав о смерти сына. Ближе к вечеру отец, как и ночью, утихает, вероятно заснув где-то на полу или в спальне.

Но Ёсана это мало волнует, главное, что в доме очень тихо, а значит, можно уходить. Быстро вытащив коробку, на которой лежит предсмертная записка, Кан без лишнего шума проходит на кухню выбросить обёртки от сладостей и натыкается на несколько бутербродов и записку, гласящую: "Разогрей, если будет нужно". У парня внутри всё сжимается оттого, что мама заботится о нём, считая его важным. Но времени особо нет, потому Ёсан быстро ест один из бутербродов, одевается, берёт побитый телефон и скрывается за дверью квартиры. Навсегда. Подросток опрометью мчится на мост, ведь его сейчас переполняют самые разные чувства, что кажется, ещё минута, и он расплачется и взорвётся от всего нахлынувшего. Уже вечереет и ветер дует прямо в лицо, но Кан жмурится и ускоряет шаг, почти что бежит.

Немного быстрее обычного Ёсан добирается до нужного квартала, останавливается, чтобы отдышаться, и вдруг замечает - он здесь не один не один решил покончить с жизнью. Чья-то фигура стоит прямо на разломе моста, на самой её окраине. Парень ужасается и подбегает ближе к человеку, крича:

- Уйди, пожалуйста! Не нужно этого делать! На это фигура оборачивается и Ёсан понимает - перед ним такой же, как и он, подросток. Его тёмные волосы из-за ветра развеваются, путаются у самого лица, а глаза паренька смотрят на Кана испуганно и пронзительно.

- Отстань, не видишь, умереть пытаюсь! Отстаньте все от меня! - кричит он, - Я не могу так больше, не могу... На последних словах у подростка глаза становятся стеклянными от слёз, и он отворачивается от Ёсана, подавляя всхлип, снова подходя ближе к обрыву.

Совершенно не думая, прибежавший цепляется за руку незнакомца, стараясь оттянуть его:

- Я не знаю тебя, но уверен, что твоя жизнь ненапрасна, и в ней есть, были и будут ещё хорошие моменты! Ты не должен умереть! - выпаливает на одном дыхании Кан, вытягивая парня чуть ближе к нормальной части моста.

Незнакомец смотрит на своего спасителя с минуту пустым взглядом.

- Зачем ты меня спас? Я же... не стою этого. И.. что ты здесь делаешь? Я думал, такие как ты давно уже сидят с родителями за праздничным столом или веселятся с ними или друзьями.

- Я.. - мешкает Ёсан, - я тоже собирался спрыгнуть. Сегодня. А праздновать.. сегодня из нашей семьи никто не сядет.

Паренёк слушает внимательно и с каждым словом его лицо меняется.

- Можно.. обнять тебя? - внезапно спрашивает он, шмыгая носом, а Кан подымает глаза. Он видит перед собой разбитый взгляд и только кивает. И вдруг чувствует тепло и руки, что крепко цепляются за его старую куртку. Вскоре Ёсан и сам протягивает руки, чтобы обнять незнакомца, утыкаясь ему лицом на плечо и чувствуя то же самое. Незнакомый парень дрожит, начиная всхлипывать, и сам Кан уже не сдерживает эмоций и начинает плакать, прижимаясь к чужому телу ближе.

Так они стоят минут десять, хотя по ощущениям проходит целая вечность. И вот, подростки отходят от друг друга немного.

- Спасибо, - размазывая оставшиеся слёзы по щекам кулаками, говорит незнакомец, подняв взгляд на Кана - меня Чонхо зовут, Чхве Чонхо, мне 14.. и я из детдома.

- И тебе спасибо... я Ёсан.. Кан Ёсан, и мне 15.

- Но за что ты меня благодаришь? - уже садясь на перила, недоумевает Чонхо.

- Ты помог мне выплеснуть все эмоции и почему-то я чувствую, что мне нет необходимости прыгать, хотя готовился к этому неделю, - Кан подсаживается рядом.

- А почему ты собирался спрыгнуть? - резко выдаёт Чхве, затем добавляя, - Пусть мы и не знакомы толком, но если тебе нужно высказаться..

- Ну, всё началось лет 5 назад, наверное, - начинает Ёсан, - и в принципе, у нас всё было хорошо, пока строительная компания отца вдруг не разорилась. И насколько я знаю, он проиграл огромную сумму денег и всё пришлось продать и отдать, даже последние доходы, ведь мама отказалась продавать дом, ведь на шее был ещё и я, и нам бы некуда было идти. Родители влезли в кредит, и кое-как его выплатили, хоть и обеднели. Но самым худшим стало то, что отец, а вскоре и мама начали пить. И если она хоть как-то пыталась устроиться хоть на какую-то работу, то отец не пытался вообще. С тех пор начались скандалы, пьянство, драки и избиения, с вечными криками о том, что я должен возвратить компанию и что я лишь бесполезная обуза. И с тех пор я много раз думал о суициде, резал себе вены, но не сильно. Страшно было. Однажды я набрёл на этот мост, и стал сбегать сюда в особенно плохие дни. И вот, наконец решил, что уже пришло время навсегда исчезнуть, ведь я ничтожен. Как-то так.

Высказав всё почти на одном дыхании, Ёсан опускает взгляд вниз, на море, в котором уже отражалось несколько звёзд. Чонхо смотрит на него пронзительно, и, тихо вздохнув, начинает:

- А я своих родителей вообще не знаю, но по словам мисс Чон, они отдали меня, когда мне было три года. Получается, я живу лет 11 в детдоме. Не сказать, что в нём живётся очень плохо, тут наверное, проблема в том, с кем живёшь. Там никого не стоит считать своим другом, иначе все твои слабости обсмеют и используют против тебя. В детдоме либо ты держишься в стайке, либо сам за себя. И я из второго варианта. Я никогда не хотел врать и прислуживаться тем, кто сильнее и выше по статусу, но иногда думал, что лучше бы я это делал, нежели отбиваться от них в фиг знает какой раз. С воспитателями и учителями та же штука. Тебя либо считают человека, либо недоразумением, которое они ненавидят по автомату. И второй вариант чаще. Приходилось учиться выживать в таких условиях и приспосабливаться, но если физически я сумел, то с остальным не получилось. Я слабый, как это там, психологически и морально, вот. Мне так мисс Чон говорила. И несмотря на все её хорошие слова, я давным-давно считаю себя неудачником и самым бесполезным человеком в мире.

После этого Чонхо затихает, а Ёсан смотрит на него с сожалением. Этот парень, по его мнению, не заслуживает такой судьбы. И впервые Кан рассматривает сверстника нормально: на Чхве заметно поношенная куртка, на щеке ещё свежая рана и пластырь на носу, а взгляд такой же, какой и у самого Ёсана. Потерянный и.. разбитый? Парень не уверен, но этот вывод кажется ему верным.

- А как ты нашёл мост? Детский дом вроде далековато отсюда, - размышляет Кан.

- А, ты про это, - поднимает глаза Чонхо, - я давно сюда хожу, точнее, сбегаю по ночам. Тут свежо, и можно подумать обо всём, и не трогает никто.

Не сговариваясь, подростки подымаются с насиженного места и идут вперёд, не оглядываясь на мост. Уже давно вечер, и судя по ярким фейерверкам, что уже начали запускать на другой стороне, время близится к ночи. И тут Ёсану в голову приходит идея, которую он сразу же озвучивает:

- Можно взять тебя за руку? Чонхо недоумевающе смотрит на старшего, но кивает, протягивая свою ладонь. И так, взявшись за руки, они идут вместе в сторону оживлённых улиц. Спустя какое-то время, подростки начинают разговаривать, расспрашивать друг друга обо всём, и боль притупляется, заменясь на облегчение. А через час-другой они общаются как хорошие друзья и даже рассказывают о своих увлечениях. Чонхо удивляется и восторженно рассматривает рисунки Ёсана на смятых листах, говоря похвалу, а старший завороженно смотрит на Чхве, когда тот начинает напевать какую-то песню и про себя отмечает, что голос у нового знакомого невероятный.

- Ты классно поёшь! Это очень красиво! - хлопает в ладоши Кан, когда младший заканчивает петь.

- Правда? Спасибо, - слегка улыбается Чонхо и опускает голову вниз, смущаясь. А затем подростки вместе засматриваются на фейерверки и бегут на украшенные улицы, побродить между ярких витрин и вывесок. Они строят рожицы друг другу и Ёсан не выдерживает первым и смеётся, ощущая себя по-настоящему свободным и живым. Чхве на секунду не понимает, почему старший так засмеялся, но тот резко строит ему мину в ответ, и Чонхо смеётся и улыбается, не в силах сдерживаться. И он улыбается так, что Кан на секунду задумывается о том, что рядом с младшим и солнца наверное не нужно.

Так они гуляют ещё очень долго, поздравляя друг друга с новым лунным годом по несколько раз и бегая по освещенным переулкам, где на их благо, не было никого, кто мог бы причинить им вред или же наоборот, узнать почему дети находятся здесь в такое позднее время. Их попросту не замечали, все были заняты празднование и гулянием, но подросткам было всё равно на это, главное, что в этот раз они не были одиноки. Но всему приходит свой конец, и вот улицы пустеют, а небо становится светлее.

- Блин, мне наверное пора, скоро обход-проверка - расстраивается вдруг Чонхо, - и если узнают о моей вылазке, накажут. Давай обменяемся номерами?

Ёсан кивает и диктует свой номер, а затем записывает чужой сразу в старенький телефон.

- О, у меня тоже такой же, какой-то парень, что уже выпустился, отдал его мне после того, как я помог новенькому, - предвидя вопрос, отвечает и попутно крутит в руках телефон той же марки Чхве.

- Ладно, давай ещё договоримся встретиться как-нибудь здесь? - вопросительно смотрит Ёсан на младшего, который тут же соглашается. Они почти расходятся, но Чонхо вспоминает что-то и просит задержаться:

- Вот, держи, - немного неуверенно он протягивает Кану брелок в виде солнца, - мисс Чон подарила его вместе с брелком луны мне и сказала беречь, но лучше пускай один будет у тебя, на память о сегодняшнем дне.

- Спасибо, - улыбается старший такому подарку.

***

С тех пор проходит уже немалым счётом шесть лет, но Ёсан всё ещё помнит тот вечер и ночь, которые, как оказалось позже, стали переломными. Они с Чонхо ещё пару раз встречались и гуляли вместе, но один из таких стал последним, когда Чхве сказал, что сегодня ему нужно будет уйти пораньше, ведь сегодня за ним приедут возможно новые родители. И тогда Кан искренне радовался вместе с младшим, что был очень счастлив, ведь у него наконец-то появится семья, тем более, люди захотевшие усыновить его, были, по словам самого Чхве, очень хорошими. Но также Ёсан понимал, что возможно они видятся в последний раз, поэтому на прощание крепче обычного обнял Чонхо и пожелал ему удачи. И так и случилось.

С тех пор они больше не виделись и не переписывались. Позже Кан специально ходит во двор детского дома и узнаёт от юной разговорчивой няни о том, что новые родители увезли Чхве в свой родной город - Кванджу. И Ёсан тогда искренне надеется, что жизнь его друга изменилась в лучшую сторону. Но к удивлению самого подростка, жизнь тоже кардинально меняется, ведь приезжает тётя по линии матери, до этого работавшая в Японии. Увидев, во что превратилась семейная жизнь сестры, она немедленно заставляет подать миссис Кан заявление на развод. И в знак извинения, что не приехала раньше, забирает Ёсана и сестру в Сеул.

Поначалу подростку приходится непросто, привыкнуть ко всему новому, хоть и хорошему трудно. Трудно было и прощаться с Сонхва и Хонджуном, несмотря на обещание поддерживать связь. Но через месяц после учёбы в новой школе в жизни Кана случается Уён - человек-ураган, что и минуты усидеть на месте не может. Потом Чон знакомит нового друга с Саном, вторым человеком-ураганом, и Юнхо, который, как кажется парню, уравновешивает этих двух "заноз в заднице". И с этого момента новый лист жизни заполняется яркими красками, за что Ёсан искренне благодарен Уёну. Теперь вчетвером они гуляют, вместе бесятся в школе и смотрят фильмы, сто раз спорят кто на каком бы факультете в Хогвартсе был и просто наслаждаются жизнью.

Так и проходит школьная жизнь, и хоть сейчас друзья уже второкурсники и учатся в разных университетах, всё равно постоянно собираются вместе. И на одной из таких посиделок ещё более развязный из-за пива Уён отмечает, что Ёсан очень круто изменился за 6 лет дружбы и что он очень рад, что друг не замкнулся в себе. Эту речь Сан и Юнхо встречают гулом пока Кан обнимает друга и смеётся с его икоты на протяжении речи.

Да, он и в правду изменился за эти 6 лет, стал увереннее в себе, раскрепощёнее и сильнее духом. О прошлом Ёсан почти не вспоминает, только улыбается, когда видит брелок в виде солнца, что висит на рюкзаке. И парень благодарен тёте, с помощью которой восстановилась даже мама и после реабилитации устроилась работать архитектором. Сам же Кан поступил на ландшафтный дизайн и был доволен тем, что из скетчей серых многоэтажек и набросков ярких закатов на море смог прийти к максимальному баллу на вступительном экзамене. Всё это юноша обдумывает ещё несколько раз, возратившись в родной город на пару дней во время каникул и прогуливаясь по более обустроенным улицам и проспекта, чем 6 лет назад.

От бывших же соседей он узнает, что отец окончательно спился после развода и погиб в драке со своим другом. Кану становится жаль родителя, но затем вспоминает, что бесполезно жалеть человека, который ничего не предпринял чтобы выбраться из плачевного состояния даже будучи в семье. Затем парень встречается с Сонхва и Хонджуном, с которыми проводить почти весь день, ведь старые друзья рассказывают всё, что не описать в небольших переписках: Ким доучивается в колледже на дизайнера одежды, а Сонхва всё также помогает маме уже с сетью цветочных магазинов и учится заочно на юриста. Сам Ёсан рассказывает о переезде, новой школе, друзьях и университете и обещает показать Сеул, если старшие однажды захотят увидеть столицу.

На другой день Кан отсыпается в небольшой, но уютной гостинице и пешком с рюкзаком идёт на старую мостовую, чтобы с благодарностью вспомнить всю ту свободу, что подарило ему то место. Уже вечереет, и на небе разливается лиловая гладь в сочетании с ещё ярким, но заходящим солнцем, а воздух ближе к морю становится свежее и чище. Ёсан уже почти на мостовой и замечает силуэт человека, который, стоит рядом со старыми перилами, по-видимому, рассматривая закат. В голове Кана пролетает мимолётная мысль лишь об одном человеке, и он ускоряет шаг, быстро приближаясь к фигуре.

Говорят, что чудеса случаются, если в них искренне верить.

И сейчас Ёсан впервые начинает это делать, ведь перед ним те самые испуганные от неожиданности глаза как и 6 лет назад, принадлежащие тому самому человеку. Перед ним Чонхо, который не может поверить в то, что старший снова здесь, рядом с ним. Не проходит и минуты, как они обнимаются, крепко цепляясь за друг друга, будто никогда не собираясь разрывать объятия.

- Я скучал, - шепчет младшему Ёсан, жмурясь от счастья.

- Я тоже, - улыбается Чхве солнечно, - очень-очень сильно.

Юноши ещё долго стоят на старой мостовой, рассказывая друг другу всё, что с ними произошло за эти 6 лет, а затем берутся за руки и идут в сторону гостиницы. Старший узнаёт, что Чонхо уже первокурсник музыкального института и живёт вместе с другом в Сеуле, иногда приезжая в Кванджу к родителям. А Чхве внимательно слушает об университете и факультете ландшафтного дизайна, реабилитации мамы, тёте, друзьях и искренне радуется за Ёсана.

И юноши надеются, что всё следующие дни они узнают о друг друге ещё больше и смогут видеть друг друга не только на протяжении нескольких моментов. Единственное, что ничего не узнает и не увидит - старый мост. Не узнает место встречи и о том, что уезжают парни вместе и оказывается, что они живут не так уж и далеко от друг друга; не увидит мостовая и то, как Кан знакомит младшего со своими друзьями. Не увидят и закаты родного города взаимные прогулки по Сеулу, первые смущённые взгляды, яркие улыбки и долгие объятия, обоюдное предложение встречаться спустя несколько месяцев, а затем и поцелуи, первый - неловкий, и другие - нежные и тягучие, сладкие, с привкусом ягодной жвачки, долгие и даже страстные.

Говорят, что чудеса случаются, если в них искренне верить. Но юноши взаимно считают, что чудо может быть только одно - и они его встретили.