В последние дни у Василия все шло наперекосяк. Кто-то другой уже давно глянул бы на заманчиво поблескивающий черный пистолет или открыл в интернете пару полезных уроков, учащих, как быстро и качественно соорудить петлю. После того, как перекупка Чаши оборвалась в последний момент, Василий был близок к этому состоянию. Готов был или уничтожить, своими руками разорвать этого наглеца Мантини, или закончить в петербургском канале.

В конце концов гордость и ярость победили отчаяние. Все еще можно было исправить, хоть и сорвалось несколько чрезвычайно удачных и прибыльных сделок с крупнейшими европейскими коллекционерами, готовыми глотку друг другу перегрызть за шанс хоть краем глаза глянуть на легендарный Грааль. Мальчишка Ац куда-то пропал, будто умер внезапно — и даже приглашение на похороны не прислал, и это после стольких провернутых вместе дел, совесть бы поимел. В другое время Василий обиделся бы и постарался лично втолковать ангеленышу, в чем он не прав, но времени на поиск еще и этого пернатого не было нисколько. Махнув рукой, он позволил Ацу радоваться под защитой Гвардии и еще каких-то сил, которые знакомые Василию маги никак не смогли окрестить.

Единственным, что было удачным в последнее время, Василий по праву считал встречу с Аирош. Красивых стерв он всегда любил — хороший типаж; коготки у этой дамочки были что надо, он оценил. Как и непомерные амбиции, самоуверенность и смазливое личико. Внимание привлекал еще и хищный хвост, совсем непохожий на хвосты знакомых ему демониц, оканчивающийся острейшей пластиной. Василий всегда был коллекционер — любил все экзотичное и необычное.

Каждый раз, когда Аирош открывала накрашенный глянцевый ротик, он ненароком думал, что в коллекции — в формалине, заспиртованной, точно ценнейший экспонат в музее, как лучшая бабочка, пришпиленная за стеклом и сохраненная на века, — она действительно смотрелась бы лучше. Эстетичнее. Впрочем, слишком долго он на этом не задерживался: когда Аирош щурила горящие глазищи, чудилось, она с легкостью читает его, подцепляя скользкие мысли за крысиные хвосты.

Аирош отвлекала и занимала всю голову. Мешала сосредоточиться на деле, а ведь ему предстояло перерыть весь город, воспользоваться старыми связями. Ясно было, что Чаша вернулась в Ад, но отомстить за неудачу и не допустить, чтобы его самого накрыла Инквизиция, Василий считал стоящим предприятием. Хоть и несколько затратным.

Приглашение с глазу на глаз поболтать Василий долго перечитывал. Распечатал даже, сделав себе заметочку лучше хранить в тайне номера своих телефонов. Долго комкал в руке, размышляя.

— Бумагу жалко, — мрачно отозвался телохранитель. В последнее время Василий мучился паранойей и нанял себе этого амбала для успокоения нервов. В магии он понимал немного, ума в нем было еще меньше, но иногда проскакивали у него ценные мыслишки.

По снятой квартире Василий расхаживал, косясь на экран ноутбука, пока тот медленно тускнел. Нетерпеливо двинул мышкой, заставляя его снова вспыхнуть.

— Ловушка? — уточнил Василий. С тем же успехом он мог поболтать со стеной или с компьютером — зачатки искусственного интеллекта были и то ценнее застывшего за спиной наемника из какой-то частной конторки. Но он кивнул, сурово и молчаливо. — Да сам знаю, что ловушка! — рявкнули за него; амбал не моргнул и глазом, продолжая скучающе изучать пейзаж в окне. — А все-таки интересный этот Мартовский, очень интересный… — оживился он. — Человек, которого нет. Не знаешь чего?

Было наивно ждать ответ. Василий сам узнал у пары знакомых: кажется, Мартовский когда-то где-то служил. Похоже, не слишком успешно. Близких друзей у него на первый взгляд не было, а искать — только время терять. Запоздало Василий вспомнил, что с Мартом был знаком Ац — упоминал кого-то похожего, но малец пропал с концами, отхапав себе парочку защитных заклинаний от Гвардии.

— Вот, предположим, пойду я, чем рискую? — бормотал Василий, тоже уставившись в окно. — Мартовский не маг, а с пистолетом справиться еще можно. Если стрелять первым. Да! — он нервно хихикнул, почесал затылок. — А может, он знает что-то про Мантини. Корака, Кристофера — да не важно. Я ведь кликнул награду за его патлатую голову…

— Когда приглашают одного поговорить, обычно не возвращаются, — напомнил охранник и снова впал в задумчивый анабиоз.

— А ты, оказывается, говорить умеешь! — воскликнул Василий. — Знаешь, сколько меня приглашали так?.. А Мартовский интересный человек, да… — снова повторил он, словно напоминая себе. И вдруг спохватился, глядя на часы: — Аирош должна зайти! Хоть в пунктуальности ей обычно не откажешь…

Неодобрительно глядя, охранник тяжело вздохнул.

— Ну что? — огрызнулся Василий, торопливо прибираясь на столе. — Красивая баба, полезная. Любит, когда ей приятное говорят — да кто ж не любит! Я таких за километр вижу…

— Стреляет очень хорошо, шеф, — напомнил амбал. — Метко. С ней наедине…

— Сам разберусь! — вспылил Василий, взвешивая в руке пистолет, который намеревался убрать в кобуру. — Благодаря ей нас всех не сдал тот дебил… угораздило же попасться, столько проблем. И только Аирош помогла нам их разгрести. А теперь выметайся, — помахал рукой Василий, опасно стискивая пистолет. — С одной девкой я как-нибудь сам справлюсь, даже если она хвостатая.

***

Аирош нравилось на Земле. Нравы жителей этого далекого отсталого мира были сильно похожи на нравы привычных ей демонов. Она нашла прекрасной возможность носить то, что хочется, без особых проблем. С удовольствием отметила удобство пистолета по сравнению с холодным оружием. И, если бы не Корак, ей бы нравилось еще больше.

Она зашла в комнату, поправляя короткую алую юбку, одновременно облегающую бедра и кажущуюся настолько воздушной, что при малейшем движении рискует задраться так высоко, — этот странный мужчина совсем потеряет рассудок. Она видела, как он волнуется. Ловит ртом воздух и скрывает от самого себя испарину на лбу. Видела — и оттого не могла не поиграться.

Аирош не здоровалась и не прощалась. Только в исключительных случаях. Сейчас просто скинула с ближайшей тумбы хлам, оставленный прежним владельцем (возможно, Царствие ему…) квартиры, уселась на нее, скрестив ступни длинных ножек, подняла на Василия взгляд.

— Переводишь бумагу. У вас ее тут много, я посмотрю… — И подвесила улыбку, как осужденного на петлю. Наигранно и отвратно-пластмассово.

Если он и подметил это, ничего не сказал, не попытался укорить. Василий вообще предпочитал говорить с самим собой — с единственным здравомыслящим человеком, как он ненароком поделился с Аирош. Она не обижалась: в том, чтобы вовсе не быть человеком, есть своеобразная выгода.

— Один загадочный человек пригласил меня на разговор, — рассказал Василий, не видя смысла скрывать — или задушив гордость, поди его пойми. Заметно волновался, бегал взглядом, и причиной тому была далеко не новенькая юбка, как Аирош со смутным сожалением осознала. — Что скажете? — льстиво усмехнулся он, возвращая себе прежний вежливый тон, чем-то однозначно настораживающий. — Мы не можем найти Корака, но он может подсказать — если очень повезет. Не знакомы?.. — с надеждой начал, но наткнулся на подвижный хвост и хлопнул себя по лбу. — Точно, вы ведь не местная. Что-то важное, дорогая Аирош? Я все о себе да о себе…

Она ловко спрыгнула с небольшого своего сидения и подошла к Василию, одновременно нравоучительно и ласково оглядывая его сверху вниз. Подойди она чуть ближе, возможно, она бы совсем уперлась в сидящего мужчину бедрами. Хвост опасно проскользнул мимо его лица, словно змея. Костная пластина в вечернем солнце выглядела по-настоящему угрожающе.

— Слишком много совпадений, Василий. Корак обвел вас вокруг пальца и ненастоящими деньгами выманил артефакт, а я нашла человека, который очень пахнет нашим другом. Кажется, он стрелял в меня… или пытался…

Хвост погладил мужчину по плечу и, намекая, чуть ткнул туда же.

— Кажется, я ненароком отрезала ему кусочек уха… Советую обратить на него внимание при встрече.

Он аккуратно и медленно поднял руки, точно сдавался, наивно улыбался, поглядывая на Аирош и словно не веря, что эта женщина способна по-настоящему ему навредить — глупый, глупый человек, он ведь видел, как она безжалостно вынесла приговор тому незадачливому парнишке, которого угораздило попасться к инквизиторам. Она улыбнулась в ответ.

— Если этим человеком был Игнат Мартовский, то вселенная и правда решила немного посмеяться над нами, — признал он. — Думаете, он решил отомстить вам за ухо?..

Совершенно отвратительную попытку заигрывания он сам попытался оставить без внимания. Чуть шевельнулся, удобнее откидываясь на спинку стула, но не отрывая взгляда от хвоста — и смотрел с живым, почти детским интересом на эту диковинку. Немыслимо вывернув руку, он цапнул со стола смятую бумагу, старательно ее разгладил, показал.

— Он пахнет Кораком, говорите? Мог бы Мартовский предать своего друга? За большую, очень большую сумму настоящих денег? Мне уже ничего не жалко, мы провалились! — нервно заявил он. — А месть Кораку — это теперь единственное, что я могу. А потом — прочь из этой страны… Аирош, вы когда-нибудь бывали на море?..

— Я переплывала Древнее море… — ответила она и сама осеклась. Аирош понятия не имела, зачем ответила на эту глупую попытку поговорить. — Я не знаю, что связывает Корака и Игната. Но это что-то сильнее денег, кажется. Это что-то очень нехорошее. Возможно, сильно противозаконное. Мой господин хотел бы, чтобы этой связи между ними не было…

У нее вдруг сверкнули глаза, очень нехорошо сверкнули.

— Если бы кто-то мог узнать, что это за связь… я была бы ну очень благодарна… Я связалась с одной очень важной особой, она достанет нам Корака рано или поздно. Хочет того — или нет. Я знаю, ты хочешь этого, Василий! Хочешь мести и страданий, да? Хочешь, чтобы они все страдали? Причастные к величайшему провалу твоей жизни?..

С каждой фразой она наклонялась ниже и ниже, пока не начала шептать ему прямо в ухо.

— Хочу, — кивнул он, сказал удивительно просто и спокойно; должно быть, долго вертел в голове эту мысль. — У тебя есть какой-то план? — с надеждой предположил Василий. — Потому как у меня, кроме пойти к Мартовскому или сбежать, нет. А потому — мне уже все равно. Малейший шанс, и я помогу, проси, чего пожелаешь: деньги, люди…

— Вы, люди, столь неаккуратны в своих мыслях и желаниях… — В ее голосе появилась сталь. — Заставь человека волноваться за единственное дорогое, что у него есть. Заставить его потерять себя, способен ты на это? А дальше… — Она мечтательно закатила глаза. — Дальше в игру вступлю я!

***

Когда Игнат Павлович Мартовский проснулся в следующий раз, он обрел новый смысл жизни. Игнат был человеком пламенным и азартным. Если цеплялся за что-то, то тянул до конца, пока не разматывал клубочек, тянущийся сколь угодно далеко. Им всегда руководил принцип необходимости завершения дела. И то, что вот уже полгода за ним числился должок ненавистному Падшему, сбивало его с ног.

Игнат зубами цеплялся за возможность выйти на главного в деле о Граале. Он не ел, редко пил. Все больше кофе да энергетики от раза к разу, объезжая и обзванивания Петербург.

Он поднял всех знакомых, друзей, товарищей и врагов. Он обошел черный рынок в поиске информации, прикидываясь покупателем оружия, наркотиков. Он не выглядел как тот, кто понимает в магии, посему совсем не мог претендовать на гримуары, фолианты и редкие списки заклинаний.

Игнат Павлович обманывал, лукавил, врал и искажал истину. Ровно до тех пор, пока в его руки не попала смятая бумажка с номером телефона. На ней не было фамилии, отчества, даты рождения и адреса человека. Только имя. Василий.

Тогда Мартовский улыбнулся. Зашел в ближайший фаст-фуд, заказал себе какой-то «КОМБО ДНЯ», выпил чаю — не кофе. Отправил две смс-ки. Запил острый бургер. Глазами нашел туалет. Стряхнул пепел от бумажки в раковину, заложил за ухо сигарету и вышел на свежий воздух. На смс ответа не было, но он точно знал, что оно получено. Именно из-за этого громкого молчания после белых букв на зеленом фоне. «ПРОЧИТАНО».

Удивительно, но Василий ответил — нескоро, но сподобился черкнуть пару строк с какой-то левой симки, которую наверняка тут же выкинул в ближайшую мусорку, точно это помешало бы Мартовскому с ним снова связаться, если б он того очень сильно захотел. Пока что ему позволяли диктовать условия, место встречи, — значит, и у Василия припасена парочка весомых козырей. Где-то глубоко-глубоко в кармане. Мартовский не надеялся, что с ним станут играть честно, сам таким промышлял реже, но все же — вынужден был. Следуя в назначенное время в назначенное место, гадал, что его ждет: парочка Высших проклятий, купленных на черном рынке по дешевке? Отряд амбалов, нанятых в охрану и вооруженных добротными автоматами? Или Василий дешево и сердито мог выпустить обойму ему в лицо, стоит Мартовскому подойти на расстояние выстрела.

Это было бы крайне невежливо. И Мартовского окончательно разочаровало бы — не в людях всех, но в этом изворотливом мерзавце, на которого так сложно было выйти. А он не любил тратить силы понапрасну; договоренность с тем чудным инквизитором висела на плечах тоже. Если бы Мартовский жил в другом мире, он бы перекрестился на удачу — а так, зная, насколько это бесполезно, даже не стал напрягать руки. Сложил пару простеньких знаков, выученных за службу в Инквизиции, махнул рукой.

Укромное местечко в парке было удобным. День давно разгорелся, потому на оголтелых утренних бегунов можно было не рассчитывать; люди и нелюди редко забредали сюда, а вот Мартовский его знал. Хорошее убежище для мрачных размышлений. Если его найдут в парке, будет вовсе не так заурядно, как лежать и разлагаться в какой-нибудь дешевой съемной квартирке на окраине Петербурга — в спальном районе, полном типичных серых панелек. А так — кинематографично, красиво. Как в американских детективах, которые стали такими модными.

Фигуру Василия он заметил издалека. Пели птицы, шуршали деревья пышной листвой, а под ботинками похрустывала дорожка из какого-то гравия. Мартовский подошел кустами, присматриваясь к Василию. Тот стоял совсем неестественно, прямым столбом посередь дороги, смотрел перед собой. Мартовский перекривился: странный человек, если б нервно расхаживал или курил, он бы его еще понял, а так…

Скрываться не было смысла. Взгляд Василия прояснился, мазнул по нему заинтересованно, утонул в кустах.

— Добрый день, — сдержанно приветствовал он. — Мне тут нашептали, что вы, Игнат Павлович, можете подсказать, где искать моего хорошего знакомого Корака… Надеюсь, дело, по которому вы меня искали, связано именно с ним.

— Не совсем… гм… Василий. — Мартовский улыбнулся и пожал плечами. Он заглядывал в глаза собеседника и почему-то мурашки шли по коже. Такой взгляд он встречал на своем пути. Не так часто, но чаще и не хотелось бы. С таким взглядом уезжали его товарищи и один за одним срывали погоны сослуживцы. Со взглядом холодного безразличия к самому себе. Со взглядом человека, который понял, что проиграл. — Я бы хотел немного поговорить. Мне вдруг стало интересно. Каково это, нанять убийцу, чтобы убить подельника? Каково это, когда ломается сделка, которая должна была принести денег до самых внуков? Сигарету?

— Не курю, — неловко отказался Василий, убрал руки в карманы куртки. — Подельник — он мне не брат, не друг, не товарищ. Часть схемы, которая стала вдруг неудобной, потому его просто необходимо было устранить. Вы деловой человек, понимаете, да? Еще более неудобен появившийся из ниоткуда Корак…

Лицо его наконец начинало выражать эмоции, когда Василий думал о Кораке; у него неприятно кривились губы, скрипели зубы и гневно пылали глаза. Он был разбит, уничтожен, и единственным, что у него осталось, была месть. Подумав, Мартовский понял, что не хотел бы стать на его пути на месте Корака…

— Кто он такой, а? — срывающимся чуточку голосом спросил Василий. — На вас тоже трудно выйти, это я уже понял, но — возможно. Крупицы информации, слухи, не подчищенные кое-где документы. А Корак — чистый лист. Будто вчера родился.

Выговаривая это, он внимательно следил за лицом Мартовского; липкий взгляд, шарящий по нему, был неприятен. Но Василий желал понять хоть что-то — сложно было его в этом винить.

— Он… катастрофа, — заявил Василий уверенно. — Пришел и разрушил все, что мы планировали годами. Не подумал, сколько людей это уничтожит, ворвался и сломал всю долбаную схему. А теперь я хочу настигнуть эту тварь, и лучше бы вам говорить, где он, — срывающимся голосом крикнул он. — Вы зря притворяетесь, что не знаете, каково стоять на обломках своей жизни, Игнат Павлович! Год назад вы искали лучших лекарей — это мне известно. Только человек, находящийся в полном отчаянии, кинется по всем бабкам, какие утверждают о великой магии, передающейся поколениями. Для кого-то родного. А у меня не человек умирает — дело всей моей жизни. И разве это не страшнее? — хмыкнул он. — Человека можно заменить. Как моего подельника, о котором вы так волновались. А вот заново выстроить все… Боюсь, тут понадобится что-то посерьезнее колдовства. Плата кровью. У меня хотя бы есть, кому всадить пулю в голову, в этом мне из нас двоих повезло больше. А вы… Бога убили другие.

Игната прострелило от пяток до носа. Хоть немного меньше сноровки и опыта работы обычным опером, видавшим и пьяную бытовуху, и заказные убийства… Не будь он тем, кто слышал в свой адрес слишком многое. Не будь тем, кто на пренебрежительное «мент» отвечает: «Менты зону охраняют», он бы стрелял. Или бил. Делал бы что угодно, лишь бы потушить холодный огонь в глазах собеседника. У каждого человека должен быть уголок души, где прячется маленький грустный ребенок. Где скопились его фобии и страдания. Василий подобрался слишком далеко, и Игнат не сразу пришел в себя.

— Вы не понимаете, Василий. Корак, возможно, и не рождался никогда. Вы оказались не в том месте, не в то время, стали головной болью не тех инстанций. Не важно, насколько ты могущественен, — у тебя всегда есть те, за кого хочется биться. Оставьте это, Василий. Примите ванну. Выпейте чаю. И бегите. Сегодня же вечером. Не знаю уж, как вы вышли на меня. Но нельзя найти на Земле того, кого тут быть не должно.

Мартовский поправил ворот серо-желтой рубахи, пахнущей союзом. Протянул Василию руку, поджав губы.

— Мой вам совет. Сделайте все, чтобы не оставаться здесь больше. Вам никогда не одолеть Корака. Разойдемся товарищами, без выстрелов?

Сложно — не показывать, как провоцируешь человека.

— И ради этого я сюда шел? — изумленно переспросил Василий. — Как… полезно. А вы — от него, да? — вдруг спросил он. — Эта тварь пытается меня запугать — удивительно! Передайте Кораку, что неуязвимых нет, это я понял, когда Ад сошел на землю. А демоны — такие же люди, как и мы с вами, со своими слабостями. Что ж, прощайте! — резко сказал он. — Нам с вами делить нечего. Жаль, что мы не оказались друг другу полезны: я щедро плачу за любую информацию о Кораке, теперь-то что терять…

Он вынул руку из кармана, протянул ее для пожатия. Хватка у Василия, несмотря на болезненный вид, была еще крепкая.

— Он говорит, что слуга самой Смерти. И, судя по всему, не такой демон, каких мы привыкли видеть.

Мартовский первый отпустил руку Василия. Как и подгадал Игнат, кончилось кино где-то в глубине парка. В этот момент какая-то шумная толпа подростков направилась по узкой тропке, где состоялся разговор. В жаркий день им срочно нужна была живительная влага прохладного пруда. Мартовский шел им навстречу, пока не растворился среди молоденьких берез и вековых дубов.

Когда Мартовский вышел на дорогу, он извлек из кармана брюк телефон, открыл контакты и несколько секунд смотрел в экран, то ли заучивая номер, то ли просто переваривая информацию. Проходящая мимо демонесса, залипая в своем собственном телефоне, чуть не врезалась в Игната. Тот поднял голову, извинился и попросил позвонить.

Если бы Ян мог выбирать мелодию вместо гудков, он бы точно послушал совет Влада и поставил что-нибудь, после чего совсем не хочется продолжать звонок. Скрежет металла по стеклу, матную частушку или русский рэп. А может, немецкий рок. Кто его знает.

— Але, товарищ лейтенант? Игнат Мартовский беспокоит… дайте трубочку Владиславу…

— Однажды я подарю ему телефон… — мечтательно отозвался инквизитор.

— Еще не заработал! — жизнерадостно ворвался Влад. — Но, похоже, уже скоро. Хочешь, притащу к тебе этого Василия, а? Игнат Палыч, вы же с хорошими вестями, я надеюсь? За плохие гонцов принято убивать… Но не волнуйтесь, тут, на том свете, не так уж и плохо.

— Ох уж эти ваши шуточки, товарищ капитан. Сегодня вечером жду вас у себя дома, передам координаты Василия. Адрес называть не нужно, кажется мне. Подходите, скажем, к восемнадцати. Дадим ему шанс. До встречи.

— До свидания, — вежливо согласился Ян.

Войцек, как Мартовский полагал, уже отвлекся на что-то более интересное, и напрочь исчез.

***

Сырость обшарпанного подъезда била по чувствительному носику Аирош, пока та подплывала к нужной двери, щелкала коготками по дверному косяку, зная, или Василий, будучи настороже многие дни, услышит ее требовательное щелканье, или же его охранник заподозрит неладное. Когда дверь открылась, Аирош даже не посмотрела, кто ее распахнул, зацепила отворившего и уселась с ноткой пренебрежения на не менее сырую жесткую койку. Закинула на нее ноги, чуть распластавшись и заставляя юбку приподниматься от неаккуратных движений. Кинула взор на дверной проем, улыбнувшись и сверкая глазками.

Вид у Василия был невеселый, он почти не глядел на ее стройные ножки, а аккуратно запирал замок и прятал ключ в нагрудный карман, после чего метнулся к окну и тщательно проверил, не идет ли за ней кто. Все его действия вызвали у Аирош только непроизвольное хихиканье, но увлеченный Василий этого даже не заметил.

— Я встретился с тем интересным человеком, — произнес Василий, точно и не собирался слушать ее ответ. Есть такой тип мужчин, им в женщине нужна только симпатичная слушательница, вся инициатива которой сводится к коротким кивкам. Впрочем, Аирош уже поняла, что Василий во всех людях и нелюдях видит таких собеседников. — С тем самым Мартовским, если хочешь знать! — воскликнул он. — Не важно! Он сказал, нужно убираться сейчас же. Сначала я разозлился, но пока добирался до дома, сотню раз обдумал. Этот Корак творит удивительные вещи. Влезает в дела, в которых его быть не должно. А с виду умный человек, на которого я надеялся, говорит, что состязаться с ним невозможно! К тому же, — понизив голос, добавил Василий, опасливо зыркнув по углам, — на его стороне Черная Гвардия. Не то чтобы я боюсь! Но… им имя легион… В общем, я выхожу из игры, — Василий решительно подвел итог монологу. — Окончательно. Уеду отсюда и попробую начать заново, у меня есть связи в Европе… Хотя они и злы на то, что никакого Грааля у меня нет. Прощай, — бросил он Аирош. Тут она заметила собранные сумки, скромно запихнутые в угол и потому не сразу привлекшие ее внимание. — Нам было хорошо вместе, но — сама понимаешь!

И Василий уставился на нее, очевидно, ожидая истерики и мольбы не оставлять ее одну. Наверное, именно такие речи он привык слышать от женщин, на которых, как Василий думал, он мог оказывать влияние.

— Я тоже беседовала с Игнатом… — будто сама себе сказала Аирош, а затем перевела взгляд на Василия. Ее вид выражал полное разочарование, но на секунду будто что-то материнское скользнуло в ней, и она поманила его к себе пальчиком. — Иди сюда.

Она села ровно, подвинулась, освобождая место присесть, поправила юбку.

Когда он уселся рядом, периодически поглядывая то на нее, то на собранные пожитки, Аирош глубоко вздохнула.

— А что же я буду делать? Без поддержки специалиста, одна в этом суровом мире железных коней. Мне ведь совсем не на кого положиться. Сколько времени дал тебе Мартовский, Василий? Через сколько рейс? Отправишься на стальной птице далеко, да? Туда, где тебя не найдут эти… Черные? Я так голодна, совсем замерзла, на улице дождь! Поужинаешь со мной, если еще есть время?

Несколько смущенный ее речью, удивительным образом сочетающей издевку, театральную мольбу и угрозу, Василий замер, как вспугнутый зверь. Что-то шло не по сценарию, который он себе выдумал, и Аирош казалось, что он сейчас просто мечтает отмотать время назад, до того, как все свернуло в эту неловкую паузу.

— Что ж… — нелепо кашлянув, начал он. — Пожалуй, я согласен. Времени есть немного, я попросил своего телохранителя, чтобы билеты были на первый же рейс, но все равно мест не оказалось. Пора отпусков… Если хочешь, можем сходить в какой-нибудь ресторан. Там должно быть мало народу, — напряженно добавил он, говоря уже сам с собой. — А я всегда был сентиментален и был бы счастлив провести этот последний день с тобой, — фальшиво заявил. — И непременно напишу, как доберусь. Чтобы ты не скучала.

И шагнул к ней навстречу, видно, надеясь, что в последний раз может рассчитывать не только на ужин.

— Погоди минутку, я не совсем готова к ужину… — Она чуть попятилась, цепко подхватила несколько верхних пуговок блузки, хлестая хвостом себе по ноге. Потянулась под одежду. До Василия донесся едва заметный шорох. Такой обычно бывает, когда кто-то скребет ногтем по выделанной коже. Сделав еще полшага назад, Аирош достала маленький, кажущийся совсем игрушечным и смешным пистолет и, застраховавшись от амулетов и любой реакции, выстрелила точно в надгубную ямку. Выстрел оставил после себя ровное отверстие, но дальше дробил кости лица, оставив пулю где-то в черепушке.

— Посмотрим, что за Легион эти твои Черные, насколько они хороши…

И приблизилась быстро.

***

Подкрадываясь к двери в квартиру Мартовского, Ян выглядел так, будто готовится к задержанию. Это у него была профессиональная деформация (умные слова Влад вычитал в каком-то журнальчике, пока они маялись в ожидании результатов), движения Яна всегда были точны и аккуратны, руку он держал поближе к кобуре и льнул к стенам, точно боялся, что Мартовский встретит их добротной очередью из пулемета, а не долгожданным адресом.

Громко хмыкнув, Влад заставил его вздрогнуть и проворно отскочить от стенки, к которой Ян прижался, стоило позвонить в дверь. Он тут же выскочил из укрытия, куда неосознанно забился, зыркнул на Влада подозрительно и принялся поправлять рубашку.

— Заработался, сам понимаешь, — оправдывался Ян. — А все-таки дом такой себе. Старенький, все сыплется, на лестницу без боли не взглянешь.

— Почти как наш, — заключил Влад. — Ты не волнуйся, Палыч надежный мужик, мы с ним чудесно поболтали, кажется, я ему очень понравился. Ты только не стой так, как будто палку проглотил, поестественнее надо.

— Не учи, — шикнул Ян. Он нетерпеливо вдавил звонок второй раз и уставился на дверь.

— Входите! — крикнули из глубин комнаты. Коридор встретил холодным линолеумом, жестким ковролином и вкусным запахом чего-то жареного. На кухне горел тусклый желтоватый свет, шкварчала, видимо, картошка. Игнат Павлович не вышел встречать гостей, но открытая заранее дверь намекала, что он про них не забыл и с нетерпением ждет.

Мартовский сидел на кухне спиной к холодильнику, закинув ногу на ногу, в домашнем трико. Он улыбнулся инквизиторам достаточно искренне. Подумалось, что он слишком одинок в своем жилище. Стеклянные рыбьи глаза его будто оживились, заблестели иначе. Он встал неторопливо, протянул Яну руку и с гордостью взглянул на угощенье. Картошка, поджаренная с грибами и свининой.

— Спасибо, — вежливо выдал Ян, хотя еще не попробовал и явно не был уверен, что ему понравится. Пожав руку, он сел за стол, придвинул к себе тарелку и с интересом уставился на картошку. Попытавшись вспомнить, обедал ли… ел ли Ян сегодня вообще, Влад пристыженно застонал сквозь зубы, кляня свою беспечность: зарываясь в бумажки, которые на них навалились, Ян вовсе мог забыть о еде.

Пока Ян с аппетитом выскребал тарелку, точно войдя во вкус, Влад так и остался за его левым плечом бесплотным призраком; он внимательно наблюдал за Мартовским, пытаясь по выражению его лица прочитать, насколько успешным был разговор с Василием, но это было почти невозможно. Мент. И инквизитор. Это Яна он запросто научился читать, хотя и прибегал частенько к помощи контракта, но раскусить Мартовского Влад не смог и сдался почти без сожалений, признавая за ним право на тайны.

— Итак, — начал Ян, чинно сложив на вылизанной тарелке приборы, — как дела с Василием? Вы говорили, что достали адрес. Будем очень благодарны…

Влад вздохнул: вот вечно он так, сразу к делу. Совсем Ян не умел ходить в гости и наслаждаться неспешной беседой (а разговаривать с Мартовским при желании можно бесконечно, он был уверен), все спешил, гнался за преступниками, всю жизнь проводя в состоянии голодной гончей, взявшей лисий след. Впрочем, это не на Влада сегодня орал Огнев, требуя результатов, иначе он бы, наверное, тоже торопился.

— Как и обещали, без любых протоколов, — пояснил Влад, изображая самый приятный из своих оскалов. — Можете говорить, не стесняясь, спишем все на гвардейскую разведку. Наше начальство мечтает закрыть дело и упокоиться на пенсии больше, чем мы все здесь, вместе взятые.

— Черный? Зеленый? Кофе? Я бы, конечно, не хотел строить из себя важного, но война войной, а обед — по расписанию. Я вот когда работал, у нас был в отделе мужичок. Так он за обедом съедал два полбатона, выпивал литровую банку чая. И пока не доест, за работу не принимался! Зато здоров как бык! Тем более, у нас еще есть время в запасе… — Мартовский поднял взгляд на настенные часы. — Без четверти отправимся и все успеем. А мне есть, о чем поговорить и без Василия… Не менее важно…

— Мне бы кофе, — как будто неловко, но с четко слышимой жадностью попросил Ян.

— Куда тебе кофе, ты его столько хлещешь, скоро из ушей польется, — шикнул Влад. — Чаю бы зеленого. Говорят, для нервов полезно. — Ян поглядел на него тяжело, но нехотя кивнул и откинулся на спинку стула. — А уж как много нам нервов этот Василий истрепал, собака, вы не представляете, Игнат Палы-ыч! — трагично протянул он, а после сменил состояние, как будто бы устроившись на соседнем с Яном стуле. — Время — это хорошо. Но начальство лютует, сами должны понимать, оно во все время одинаковое.

Мартовский поставил перед Яном кружку чая, себе налил заварки больше, чем на половину стакана и разбавил кипятком.

— Дело в том, что я наткнулся на Аирош сегодня после встречи с Василием, когда ходил… по делам. Она пыталась угрожать… Знаете, я по долгу службы страх давно потерял. Но, наверное, со всеми так бывает. Когда перестаешь заботиться о себе, сильно обостряется чувство ответственности о других…

Мартовского прорвало. Он вдруг потерял невозмутимый вид и начал говорить живее и эмоциональнее.

— Я никогда на жизнь не жаловался, но бывало, конечно, всякое. Только знаете, чего не было? Не с кем было разделить быт, а это, пусть и сильно эгоистическая, согласитесь, навязчивая мысль. Друзья, коллеги, котяра. А человека родного не было. И я нашел себе такого. Девчонка, родители то ли спились, то ли сторчались. Бросили давно, она их совсем уже и не помнит. Год назад заболела сильно. Черт его знает, наша болезнь или магическая какая, но нормального курса прописать никто не смог. Зато в жизнь ворвался этот, пернатый. За небольшую помощь и должок в будущем вылечил. Сказал, помог бы за так, но это серьезно бьет по его репутации, нельзя ему, мол, таким заниматься. Ну, а мне не жалко, я бы тоже ему просто так помог. Демоница знала, на что надавить. Кроме как у вас, девочке безопасно нигде не будет. Не верю я, что… приют или кто-то из моих знакомых обеспечит ей защиту…

Скрипнула не закрытая до сих пор входная дверь. Не успели заслушавшиеся насторожиться, как в дверном проеме уже стоял Корак, ведя за собой за руку темненькую девочку лет десяти. Она доверительно смотрела на возвышающегося над ней Корака и забавно двигала крыльями носа, ловя аромат оставленной на плите еды.

— Да, я выкрал ребенка… — потупившись от догадливого взгляда Яна, процедил он. — Но она все равно на выходные должна была остаться с Мартом! У меня была доверенность!

— Выкрал? — охрипшим голосом уточнил Ян, медленно поднимаясь. — Корак, это уголовное преступление…

— Да шутит он, инквизиторство, — успокаивающе пробормотал Влад, хотел опустить руку ему на плечо, чтобы заставить обратно сесть, но вовремя спохватился и остановил призрачную холодную ладонь в миллиметре от светлой рубашки. — Видишь, на выходные взяли, да и детеныш не против, судя по всему, не боится. Март же не станет нам врать, да? — что-то угрожающее скользнуло в его голосе, но тут же бесследно пропало, стоило Владу уставиться на девочку, кажущуюся слишком маленькой рядом с Кораком. — И куда ее? — уточнил он. — Я боюсь детей. От них можно ожидать чего угодно.

— В отделение можно, — понемногу отходя, предложил Ян. — Там у многих свои дети, разберутся как-нибудь. Аннушка детей тоже любит. В смысле играть, а не есть.

Они вдвоем пристально разглядывали севшую за стол и схватившуюся за еду девочку, что вряд ли позволили бы при взрослом человеке, и никак не могли придумать, как с ней заговорить. Девочка уставилась на инквизиторов серыми глазами, наклонила голову, перевела взгляд на Мартовского. Вежливо дожевала, прежде, чем говорить.

— Дядя Игнат, дядя Игнат, а мы на машинке поедем, да? Врррум! Мы с дядей Кораком были под землей, когда добирались сюда…

Корак глупо улыбнулся, Мартовский присел около нее на корточки.

— Да-а, Крис, на машинке!

Услышав имя девочки, Влад с интересом уставился на Корака, но ничего не произнес. Для него задание позаботиться о ребенке было сродни доставки груза, таким они уже занимались весьма успешно — теперь все осложнялось, потому что «груз» разговаривал тонким детским голоском и умными глазами его разглядывал, как будто подозревая что-то неладное, хотя Влад был уверен, что просмотреть его неощутимость может только умелый обученный маг. Он почувствовал, что нужно что-то сказать, но замялся; с детьми Влад говорить не умел, опускаться до «дяди Корака» не хотел. Ян тоже затормозил, удобно допивая чай — куда медленнее, смакуя.

— Да, с нами поедешь, — неловко произнес Влад. — Машина большая такая, черная, ты, может, внизу видела. Меня Владом звать, — спохватился он, когда понял, что снова забыл про существование вежливости. — Это Ян. Мы тебя проводим, познакомишься там с кучей интересных людей и нелюдей, они милые, если не особо придираться. Идет?

— Уря-я! — Девочка подорвалась со стула и выбежала из кухни в недры неизведанной однушки. Корак сел на ее место. Падший выглядел неоправданно массивным, будто что-то так и тянуло его к земле. Утомленным.

— Кристина, надо же имечко… — невпопад пробурчал он, и всем стало неловко. Мартовский поднял глаза на часы, встал, опираясь на стол.

— Джентльмены, посидели на дорожку?

— Да, пожалуй, — покорно согласился Ян. — Так что все-таки с Василием, вы скажете адрес или сами отведете? Думаю, мы…

— Повяжем его прям там! — радостно согласился Влад. — Вон нас как много, Рак нам поможет, припугнет, если что, мордой своей. Пора заканчивать с делом и прощаться с Огневым.

Ян поднялся из-за стола, скользнул к подоконнику почти незаметно, сторонясь людей и не желая им мешать, и вытащил пачку сигарет с красноречивой надписью «мучительная смерть». Молниеносно оказавшись рядом с ним, Влад взмахнул рукой и зажег небольшое заклинаньице, которое заплясало на ладони. Мимоходом он заметил, как пристально Мартовский за ними наблюдает, наверняка отмечая слаженность движений.

— Мы пойдем с вами, — кивнул Корак. Затем глупо улыбнулся, когда понял, что Мартовский перевел взгляд с инквизиторов на его берцы, в которых он стоял посреди кухни и поспешил ретироваться на лестничную клетку, позвав за собой Кристину.

Мартовский зашел в залу, заткнул за пояс парабеллум, снял ключи с крючка и поманил за собой инквизиторов. Улыбчиво бросил в сторону Яна: «Лицензия есть!»

Домчались они быстро: дороги оказались довольно свободными, что в центре Петербурга — удачная редкость. Сначала сдали Кристину на попечение улыбающейся Аннушке, которой Ян успел черкнуть пару коротких сообщений — к счастью, они научились понимать друг друга почти без слов. Вампирша вышла, поздоровалась с ребенком на пороге инквизиторского офиса, не обращая внимания на занятых коллег, которые пытались поторопить их, застывших в проходе. Кристина ответила улыбкой и крепко схватила Аннушку за руку, и они исчезли внутри офиса и быстро скрылись за спинами. В двери как раз вводили какого-то огрызающегося воришку, пытавшегося перекинуться в волка на ходу; Ян хотел было вмешаться, но Влад вовремя успел уволочь обратно к машине.

Василий выбрал себе неприметную квартирку в спальном районе; в таких всегда удобно было прятаться — осознанно или нет, скрываясь от жизни, бурлящей в центре: спешащие петербуржцы, туристы, магазины, сувениры… Тут царила густая, долгая тишина, и визг машин разносился пугающе далеко. Проверив табельное в машине, Ян на всякий случай вытащил из бардачка кожаные ножны с набором острейших метательных ножей, прикрепил к широкому ремню. Кивнул коротко, Влад просочился прямо сквозь дверь машины и оказался на улице первым.

Вот здесь пляски Яна с предосторожностью уже не казались такими глупыми. Они шли, озираясь, но замечая только грязненькую парадную, проржавевшие ящики для почты, матерные надписи на болотно-зеленых стенах. Лифт тащился еле-еле, словно грозился остановиться на половине пути, запирая их между этажами. Благо, дотянул. Нужная квартира была прямо напротив, и Влад немного притормозил, вышел в боевой транс, мельком просматривая нити изнанки и содрогаясь от их нехорошего бурого оттенка.

Корак остановился, осмотрел углы на наличие камер. «Грача» у него с собой не было, но он прошептал пару заклинаний, сопровождая абсолютно невладовскими короткими движениями левой рукой, даже не поднимая ее.

— Войцек, будь осторожен. Если что, я на подхвате. Если там Аирош, не спеши кидаться, мало ли, что у нее наколдовано. Мы ехали в лифте, его хорошо слышно, да и осторожность — вполне в ее стиле. Март, Ян, тоже не стреляйте лишний раз. Квартирка вряд ли очень большая, рикошет вообще не то, что нам надо. Я чутка навесил защит, миллион лет этим не занимался. Могу попробовать аккуратно открыть дверь, надо?

У него впервые за поездку загорелись глаза, он будто чуть ожил, чувствуя небольшие порции адреналина. Корак присел около двери на корточки, расположившись ближе к стене со стороны замка, положил на него руку, подогнув мизинец и безымянный, на одну фалангу сжав большой палец и что-то коротко шепнув. Положил руку на ручку, проверил, что не обжегся. Показал пальцами пистолетик и хмыкнул, по готовности дернув ручку вниз и толкнув дверь от себя.

— Спасибо за заботу, — хмыкнул Влад.

Не сказал это с тем гонором, с каким мог бы: не желал обидеть — и сам запутался в том, что собирался выразить. Но это было неподходящее место, чтобы выяснять отношения, и он ринулся в квартиру первым, загораживая Корака. Он мертвый — что ему будет, даже если внутри есть что-то живое. Влад не чувствовал движения на изнанке, мог бы предупредить Корака, но не стал.

Дверь отлетела к стене, громогласно стукнулась ручкой; посыпалась штукатурка. Влад же ринулся глубже в квартиру, не встречая ровно никакого сопротивления; позади что-то тревожно рявкнул Ян, но он его не расслышал, опьяненный магией и самоубийственным рывком. Он знал, что рисков не было — но не мог не рисковать. Комнаты встретили Влада укоризненной тишиной, а потом следом ворвались остальные, живые, дышащие, шумные, грохочущие ботинками по полу, не застеленному коврами. Прокричав что-то из протокола, Ян приготовился было стрелять, заметив, как Влад застыл над чем-то, но опустил пистолет, подумал, убрал его.

— Чисто, — пояснил Влад то, что он уже и сам выяснил. — Только Василий наш мертв. Игнат Палыч, что происходит?

Он отошел, позволяя остальным рассмотреть узкую кровать без матраса, на котором лежало тело. Несомненно, мертвое. Влад попытался было прочитать остатки ауры, еще не испарившиеся, висевшие посмертным сиянием, но подошедший Ян решительно махнул рукой в сторону. Обшаривать тело живыми руками куда сподручнее.

У лежащего на кровати человека было пулевое ранение и завязанные глаза, и Влад не мог бы сказать, что его удивляет больше: то, что Аирош — несомненно, она — решила воспользоваться обычным пистолетом для убийства или странная повязка.

— У вас в Кареоне так принято? — уточнил он. Сам же пытался разобраться с аурой, но окончательно завяз и запутался, глядя на странные клубки энергий, вьющиеся вокруг тела.

— У вас тоже так принято, — брякнул Корак и сел рядом с трупом. — Только здесь выстрел был произведен перед надеванием повязки, у вас обычно наоборот. Ты видишь ауру? Тебе не кажется, что чего-то не хватает?

Корак задрал рукава Василию, осмотрел запястья. Мартовский в это время обнаружил собранные вещи, бережно сваленные в углу. Попытался определить, откуда стреляли, но тело явно двигали, поэтому вышло не очень хорошо. Единственное, что было ясно: Аирош стояла достаточно близко.

В это время Ян вытащил из кармана бумажник, без особого интереса пересчитал чужие деньги, которые мертвецу уж точно не понадобятся, и небрежно отбросил все на подоконник. Куда больше его заинтересовал паспорт без обложки, который он быстро пролистал. Убедившись, что фотография на труп удивительно похожа, что редко случается с фото в документах, Ян скорбно сообщил, что лежащий перед ними человек и есть тот, кого они собирались задерживать. Мечты о прощальной премии от Огнева стремительно испарялись, но вовсе не это заботило Влада. Как и сказал Корак, что-то в отпечатке ауры Василия его ужасно настораживало, но он никак не мог понять…

— Неприятный был человек, не люблю таких, невротик, что ли, — бормотал Влад вслух, потому что так ему лучше думалось. — Сильно волновался, просто умирал от страха. Такие вспышки, что я б с ума сошел, если бы все это было в моей голове. Не хватает чего-то, — севшим голосом добавил он. — Как будто кусок ауры выдрали перед смертью — крайне неаккуратно. С мясом. У него… души нет?

Взгляд остановился на Яне, который, однако, ничуть не испуганно рассматривал труп, а сам между делом сделал пару снимков на мобильник. Не похоже было, что сообщение произвело на него сильное впечатление: во время работы Ян просто не думал ни о чем лишнем.

— Душу возможно отобрать, только когда человек находится на грани смерти, — заученно произнес Ян. — Ну, когда я продавал свою, так было. Хочешь сказать, кому-то понадобилась его душа? Зачем?

Вместо ответов Влад уставился на Корака. От магии Кареона у него начинала болеть мертвая голова. Корак кивал на рассуждения Влада, а вот вопрос Яна заставил его сжать губы в тонкую линию. Он всегда делал так, когда ему что-то не нравилось.

— Она выпила его душу, если быть откровенным. Аирош достаточно нетипичный демон, но все же из подвида Пожирателей Душ. У них очень сложно устроена пищеварительная система, если вам интересно, но тонкое ее устройство позволяет поглощать душу умерших недавно людей, животных и других существ. Однако не думаю, что такой опытный демон, как Аирош, решил перекусить. Аппетит пришел уже во время еды, она вряд ли убила бы его просто так. Собраны вещи и лежит паспорт, возможно, даже настоящий. Скорее всего, Василий решил воспользоваться возможностью и улизнуть. А он стал частью задания Аирош, пешкой в руках Легиона. Из Легиона нельзя уйти просто так…

Мартовский изменился в лице, когда осознал весь смысл слов Корака.

— Я не собирался топать к Кристине днем. Эта мысль посетила меня после разговора с нашим подопечным, — он кивнул на Василия. — Манипуляция?

— Чистой воды, — кивнул Падший. — А глаза… Говорят, глаза сильные проводники. Перед казнью приговоренному закрывают глаза, чтобы тот не проклял палача. Может, Аирош решила, что так ей будет удобнее, не знаю. Что-то взыграло… Вы уже вызвали инквизиторов? Думаю, стоит сделать именно это…

Он стал совсем серо-зеленый, снова грузный и даже слегка неуклюжий. Пополз к выходу, бормоча на ходу.

— Мне пора… слишком долго, слишком…

Последнее слово он напрочь проглотил.

— Какая гадость, — помолчав, с чувством заключил Влад, и Ян кивнул ему: видимо, то же вертелось и у него на уме. — Слава Деннице, наши демоны едят вполне человеческую пищу, только добавляют в нее чертову кучу специй… — Он оборвал себя, когда заметил движение Корака, ринулся за ним: — Рак, ты куда? Эта чокнутая баба до сих пор на свободе, не думай, что она не сможет до тебя добраться! Нам лучше держаться вместе и окопать тебя в гвардейском замка по меньшей мере! Или… у нас тоже есть квартиры в Столице вроде этой… Кара что-нибудь придумает.

— В том и дело, что на свободе, Влад. Она стала слишком опасной для окружающих. Здесь она выстрелила в воздух, предупреждая, что следующий удар будет в цель. Если не в меня, так в любую другую — до тех пор, пока я не обращу внимание, не выдам себя. Мне предложен выбор: ставить под угрозу себя, или вас, или кого-то еще. Я этот выбор сделал. Я забегу под утро в замок, заварите чаю, хорошо?

— И когда это тебе стали так важны жизни людей, которых ты не знаешь? — беспомощно уточнил Влад, чувствуя, как все его убеждения сыплются на глазах. — А Аирош, должно быть, хорошо тебя знает… Она верит в твое милосердие? Да и глупая провокация, она наследит и привлечет внимание Инквизиции, если погонится за количеством жертв.

— И ты готов рискнуть и посмотреть, что будет? — встрял Ян. — Я не собираюсь ждать, пока она выпьет весь город. Но, Корак, идти в одиночку — уж точно не лучший вариант. Пусть Аирош пытается сразиться со всей Гвардией, мы посмотрим на ее потуги. У наших демонов, говорят, нет душ, их не выпить…

— Я тоже с вами, меня не забудьте! — вставил до того молчавший Мартовский, выглядя чуть моложе, чем был на самом деле.

— Жизни незнакомых людей меня, может, и не беспокоят. Но некоторых я все же знаю. Некоторые мне дороги достаточно, чтобы не подвергать их угрозе. — Корак то ли сердито блеснул глазами, то ли что-то совсем другое. — Спасибо, Ян. Я постараюсь не умереть за ночь, хорошо? Но все же ждите меня утром, я расскажу вам, как мы поступим. Надо пока кое-кого навестить…