Жизнь Феликса всегда полнилась неловкими ситуациями, но ещё ни разу не случалось, чтобы он вот так оконфузился, как сегодня.

Просто представьте себя на месте этого бедного юноши: внезапно переезжаете от родителей, приняв это решение всего несколько часов назад, заселяетесь в одну комнату с любовным интересом вашего любовного интереса и чудом находите с ним общий язык, а потом оказывается, что комната-то другая! А он уже успел расположиться на новом месте! Каково было ему уходить от «соседа» к соседу при таких обстоятельствах?

Феликсу в тот момент хотелось сквозь землю провалиться. Но, благо, с ним Сынмин и Джисон. Эта парочка не растерялась и урегулировала ситуацию, обозначив виноватыми себя, мол, «неправильно сказали другу».

И, благо, Чонину было как-то даже очень хорошо от того, что он снова в своей комнате один.

А вот новый, настоящий сосед Феликса был сожительству совсем не рад…

— Привет, — протянул руку со своей лучезарной улыбкой юноша, — теперь я буду твоим соседом. Феликс Ли с гостиничного, рад познакомиться.

— …

Перед ним на ковре у окна сидел Хван Хёнджин с факультета театрального искусства, небрежно раскидав вокруг художественные принадлежности.

Он что-то тщательно вырисовывал в своём альбоме карандашом, от стружки которого на всё помещение приятно пахло деревом.

Когда троица только вошла внутрь, Хёнджин напряжённо поднял голову и неприветливо одарил их взглядом, полным холода и недружелюбия, а после вернулся к своему делу, не проронив ни слова.

В помещении повисло неловкое молчание, никто не знал, как следует поступить дальше. Поэтому на себя инициативу взял Лео, пытающийся выпрыгнуть из переноски, при этом скуля и скребя когтями.

— Ой, — опомнился владелец малыша, — Лео, забыл, малыш. Выходи.

Феликс открыл дверцу и выпустил щенка. Тот тут же выпрыгнул на пол и стал задорно носиться вокруг своих человеческих друзей, виляя миниатюрным хвостиком.

Хван Хёнджин второй раз за этот вечер удостоил всех чести, подняв глаза на зверька. Эмоции на его лице вновь не были располагающими к общению. Было очень непонятно, что крутились в его голове всё это время.

— Миссис Сон сказала, я могу заселиться с ним, поэтому Лео тоже будет жить с нами.

— …

И снова та же самая реакция!

Джисон хотел встрять в разговор и высказаться Хёнджину за его негостеприимство, но Сынмин заткнул его горячим куском пиццы, опередив словами «давайте есть». Феликс поник и уселся на ковёр возле своей кровати, рядом устроились и остальные.

— Вау, как много вкусностей, — воскликнул Феликс, смотря на покупку друзей: три вида пиццы, острые куриные ножки, чизкейк со смородиной, упаковка печенья с шоколадными крошками, кола. В следующее мгновение он взял одноразовую посуду и положил пару кусков пиццы, также налив в стаканчик газировку. — Присоединяйся к нам! Угощайся! — протянул угощения Хёнджину, по-прежнему сидящему вдалеке ото всех.

— Я не ем с незнакомцами.

…

Это был первый раз за всё время, когда он заговорил с ребятами. Сынмин поперхнулся от неожиданности. Джисон выронил кусок мяса изо рта. Феликс… А Феликс покрылся мурашками от чужого ледяного голоса и растерялся.

Он хотел уже вспылить на юношу, но подавил все порывы.

Может он на самом деле приветливый человек, а сегодня просто был ошарашен сожительством или случилось что — кто знает! Да, это не дело, вести себя подобным образом, но Феликс не знал, что за этим стоит. А лезть с упрёками ничего не зная — не в его духе. Да и конфликтовать тоже не любитель.

Проглотив обиду, Феликс неловко вернулся на место и просто съел всё сам.

Джисон и Сынмин в это время просто молча наблюдали за другом, за тем, как он пытается выйти на контакт, но его динамили. Тогда Лео заскулил, спрятав мордочку под лапки.

Феликс взял его на руки, пощекотал пухлое пузико и позволил съесть со своих рук кусок жареной курицы без острой кожицы. Лео, воспользовавшись подвернувшейся удачей, стащил из-под носа хозяина ещё пару кусочков пиццы и удрал со всех лап куда подальше в коридор. Ребята лишь посмеялись с забавного поведения четвероногого и доели остатки еды, тихонько, чтобы не мешать, обсуждая планы на выходные.

Доев, они убрали за собой весь мусор, посидели ещё с полчасика вместе, а потом разошлись. Завтра вставать рано, а на часах уже доходит половина двенадцатого. Им нужно спать, а Хану ещё и ехать.

Таким образом, Феликс остался наедине со щенком и соседом.

Юноша решил, что пока Хван Хёнджин ещё не спит, ему следует разобрать вещи на места и ознакомиться с комнатой. Поэтому он принялся исследовать обстановку.

Возле входной двери стоял большой шкаф с вешалкой, внутри него была гладильная доска с утюгом. Напротив шкафа была ещё одна дверь — в ванную комнату.

Войдя в неё, Феликс попал в небольшое, но свободное помещение с раковиной, зеркалом, унитазом, парой тумбочек и навесных полочек и с небольшой ванной.

Жилая часть комнаты была рассчитана на двух проживающих: две кровати у стен напротив друг друга, рядом с ними прикроватные тумбы, два небольших рабочих стола с креслами, большой махровый ковёр в центре помещения и маленький холодильник на двоих.

А ещё здесь был небольшой балкон — Лео он сильно понравился.

Также в комнате было ещё несколько предметов интерьера, например картины и эстетичные фотографии с подсветкой на стенах, мягкое бесформенное кресло возле окна и кресло-качалка на балконе, различные растения — все они не были похожи на то, что «шло в комплекте» с общежитием. Скорее всего, это сам Хёнджин оформил всё так, как ему того хотелось.

Феликс установил домик Лео на балконе, закинул туда пару игрушек, убрал скейт и гитару. Он отнёс в ванную средства личной гигиены и уходовую косметику, свесил на крючок полотенца и халат, поставил тапочки-цыплята возле входа. На свободные полочки и плечики шкафа убрал всю одежду, сумку с чемоданом засунул в нижнюю ячейку. Все вещи питомца Феликс также разместил в шкафу. За свой рабочий стол поставил ноут, убрал в корзинку зарядники и наушники, флешку со всеми работами. Книги с комиксами, канцелярные принадлежности отправились туда же. Игрушки полетели на кровать. Косметика, украшения и фотоальбом — в прикроватную тумбочку. А еда пошла если не в рот, то в холодильник.

Когда всё было пристроено к месту, юноша сел на кровать, закинув ноги в позе лотоса. Лео прибежал и нырнул под толстовку, уткнувшись влажным носом в пупок любимого двуногого.

Так в полной тишине они втроём просидели совсем недолго.

Хёнджин по-прежнему что-то рисовал в альбоме. Когда Феликс разбирал вещи, он краем глаза видел лишь какие-то наброски, но уже тогда было понятно, что этот молодой человек очень хорошо рисует.

— Что ты рисуешь? — подал осторожно голос Феликс, привставая с места и подходя ближе, склоняясь над ним. — У тебя хорошо получается. Ты где-то учился этому?

— Да какой же ты, раздражающий! — взорвался ни с того ни с сего Хёнджин, захлопнув альбом одной рукой, а второй со всей силы ударив бетонный пол. — Хватит, — он грубо притянул Феликса к себе за воротник обеими руками и сквозь стиснутые зубы прорычал: — сволочь, ко мне лезть! — и отшвырнул соседа на кровать.

Юноши смотрели друг на друга в тишине, нарушаемой лишь их тяжёлым дыханием — один от страха, другой от ярости. Внезапно Хёнджин схватился за голову и простонал: — Чёрт!

После чего он подошёл к Феликсу, осторожно потянул его за руку, подняв на ноги. А тот и поддался, подумав, что это первый шаг к успокоению и примирению.

Но не тут-то было!

Его развернули спиной, схватили за капюшон и вытолкнули из комнаты в общий коридор, а после дверь заперли на ключ изнутри.

— Меня… только что выгнали из собственной комнаты? — растерянно прошептал себе под нос, а после с «улыбкой» скатился по двери на холодный пол: — Ха-ха! Забавно…

Из-под толстовки выскочил, проснувшись от этого безобразия, малыш Лео, скуля перебирая лапками вокруг хозяина, трясь головой о его руки. Феликс погладил и поцеловал пушистую макушку. Лео всегда рядом, всегда поддерживает, когда это так необходимо.

Как Лойд.

— Братишка, я скучаю, — запрокинул голову назад юноша, — я так устал…

От всего.

Глаза влажно заблестели, голос задрожал от образовавшегося кома. Улыбаться с каждым днём становилось всё тяжелее. Он устал быть жизнерадостным, дружелюбным и открытым для всех. Устал быть тряпкой для вытирания ног.

Внезапно, когда Лео всё ещё скулил, а Феликс прикрыл глаза в надежде успокоить сердце, представляя заботливого хёна, дверь открылась и он упал спиной прямо на порог, распахнув глаза максимально широко, как только мог.

— Ауч! — ударился при этом головой.

— Иди сюда, малыш.

Ранее холодный Хван Хёнджин мягко присел на одно колено и бережно протянул обе руки вниз. Сердце Феликса пропустило удар, и он уже хотел протянуть руку, как сосед взял на руки подошедшего к нему щенка, поднялся на ноги и вновь закрыл дверь перед самым носом Феликса.

— Беги на тёплую подстилку, — услышал хозяин зверька за стеной. — Сладких снов.

Феликс ничего уже не понимал.

Ему чертовски обидно и больно. Что он сделал не так? Что плохого он сделал этому чёртовому Хван Хёнджину? Он лишь пытался подружиться! Как жить с этим человеком теперь? После такого знакомства?

— Ненавижу!

И уткнулся носом в согнутые колени, дабы спрятать подкравшиеся слёзы, а рукой зажимал рот, чтобы никто не слышал его бессильных стенаний.

Так он и уснул. В коридоре под дверью в собственную комнату, без своего четвероногого друга, на холодном полу, разбитый. Один.

И он так и спал бы, позабыв о времени, об учёбе и всём на свете. Да вот только сонный Хван Хёнджин, выходя из комнаты рано утром, споткнулся о него — спящего в сидячем клубочке.

— Чёрт! — вырвалось у Хёнджина, когда стремительно полетел вниз.

— Ч-что… — внезапно подскочил Феликс и, столкнувшись, тоже полетел на пол. — Ах! — зажмурился от внезапной ударной боли во всём теле и сжался, пытаясь перетерпеть её.

На своём лице Феликс почувствовал обжигающее дыхание, а на груди — бешено бьющееся чужое сердце. Распахнув глаза, юноша увидел прямо перед носом склонившегося соседа, который только что врезался в него. Они оба растерянно уставились друг на друга, боясь заговорить или пошевелиться.

Возмутительно близко.

На грохот слетелось ещё несколько общажных ребят, которые, увидев данную картину, подоставали камеры и зашушукались. А те двое всё не шевелились.

— Д-доброе утро, — хриплым голосом нарушил тишину Феликс.

— Д-да… — ошарашенно ответил Хёнджин.

И вновь оба замолчали, просто глядя друг другу в глаза.

— Мне тяжело, — заговорил спустя несколько минут лежания под соседом Феликс, — встань с меня, пожалуйста…

— А? Ага, сейчас!

Хёнджин всё такой же рассеянный подскочил на ноги и даже помог ему встать. Он поднял свою сумку, отряхнул её от пыли и умчался прочь. А Феликс в это время провожал его взглядом.

— Я так точно свихнусь же с ним...