— Хей, народ! Вы уже слышали свежие новости?

Группа актёров-первогодок сидела в небольшой аудитории, ожидая пришествия преподавателя философии. Кто-то завтракал, делал домашку или просто пялил в одну точку, а кто-то досыпал недоспанные сны. Вот и Чанбин тоже развалился на коленях друга, спрятав лицо от света за тетрадью. Сам же этот друг, Хёнджин, увлечённо печатал что-то в телефоне, отключившись от реальности.

— Сегодня утром, перед занятиями староста услышал, что у нас будет новый философ!

Все ребята встрепенулись и заинтригованно отложили дела в сторону. Небольшая группа девушек тут же налетела на старосту с расспросами. 

— Почему вы говорите об этом только сейчас?

— Кто это? Мужчина, женщина? Он красивый? Молодой? У него есть кто-то? 

— Я знаю лишь то, что он сам недавно выпустился отсюда.

— Почему ушёл мистер Кан? Это так внезапно, год ведь уже начался. Он мне так нравился!

— Он же старый, дура!

— Зато ангельски красивый!

— Ну, я, конечно, не «первый парень на районе», — внезапно из-за спины девушек донёсся незнакомый мужской голос, – и совсем не учитель Кан, но, надеюсь, вы, ребята, примите меня таким, какой я есть.

От неловкости ситуации вся группа притихла и замерла на местах, оторвавшись от своих дел. В кабинет уверенной походкой вошёл красивый мужчина в костюме, смущённый не менее учащихся. Он прошёл до доски, оставив пиджак и сумку за столом, поправил галстук и солнечно улыбнулся студентам. 

По аудитории тут же разлетелись шепотки «очаровательный», «какой красивый», «я хочу себе такого парня», «он определённо лучше», и, конечно же, ушей молодого преподавателя это не прошло мимо. 

Он прочистил горло и простодушно поприветствовал студентов:

— Всем доброе утро! Прошу меня простить за задержку. Я учитель Кристофер Бан, с сегодняшнего дня буду преподавать у вас философию, а также вместе с учителем Дан Дэхи — сценические дисциплины.

Мужчина взял в левую руку развёрнутый журнал группы, в правую — ручку, а после внимательно поизучал с полминуты содержимое, перекатываясь с пяток на пальцы и обратно, и продолжил:

— Итак, для начала я вас всех отмечу. План прост: я называю ваше имя — вы встаёте. Итак... Ли Сонки?

— Здесь! 

— Со Чанбин?

— Здесь!

— Со Хэрим?

— Присутствую.

— Хван Хёнджин?

— Я здесь. 

Но на последнем имени мужчина вдруг запнулся и пару раз проморгался, после чего взял себя в руки и всё же произнёс его вслух:

— Ян Чонин?

— …

— Ян Чонин? — повторил после тишины в ответ. — Ян Чонин отсутствует, ребята? Что с ним?

— Мы не знаем, мистер Бан, — отозвался староста. — Он не выходил в сеть со вчерашнего вечера.

— Хм... Прискорбно. Не люблю, когда студенты пропускают занятия со мной. Придётся отрабатывать.

Со стороны ребятам показалось, что мистер Бан в какой-то степени именно расстроен неявками на его дисциплину, поэтому ребята спешно добавили, что их товарищ постоянно опаздывает или даже пропускает полностью занятия. Мужчина внимательно выслушал, а после всё ещё озабочено ситуацией поставил «н» в журнале, раздосадованно вздохнул.

— На чём вы остановились с мистером Каном?

— Мы должны были изучить даосизм дома и обсудить потом вместе, — торжественно сообщил главный заучка группы, отхватив после подзатыльник от друга-лодыря.

— Значит, поговорим про дао, отлично. — Мистер Бан переменился в лице, вернув былой позитив, и сел за свой стол. — Кто расскажет, что такое даосизм, на чём основывается? Откуда и когда даосизм берёт начало?

Но, как это всегда бывает, никто не рванулся отвечать. Тогда мужчина почесал ручкой висок и стал искать жертву в журнале. А когда жертва была найдена, то он позвал сидящего в телефоне за последней партой Хёнджина.

Юноша не заметил обращения и проигнорировал его. Преподаватель повторно позвал, но снова получил нулевую реакцию.

— Чанбин, верно? — позвал тогда соседа. — Чанбин, толкните, только легонько, своего товарища.

— Да, один момент, — рассеянно отозвался юноша, а после дёрнул друга за рукав, молча указав носом в сторону мужчины. Хёнджин отбросил телефон и немного виновато поднялся с места.

— Прошу прощения. 

— Домашнее задание делали?

— Делал, — максимально очевидно солгал Хёнджин, сглотнув и глянув на друга. 

Мистер Бан сразу же понял, что студент ничего не делал, хитро улыбнулся, раскинул руки и попросил:

— Поделитесь с группой и мной, что Вам удалось узнать по теме?

— Ну… Эм… Как бы… То, что я узнал по теме… — всё тянул время, надеясь на чудесное спасение. — Я узнал, что…

И его молитвы были услышаны!

В кабинет явился опоздавший Чонин, который хотел было по привычке просто зайти и беспардонно сесть за своё место, но был застигнут врасплох, увидев нового преподавателя. Юноша остолбенел. Мистер Бан сначала тоже остолбенел, увидев опоздуна, но потом самодовольно ухмыльнулся и, всё так же пристально смотря на наглого студента, усадил словом Хёнджина на место.

— Полагаю, Ян Чонин? — скрестил руки на груди мужчина, облокотившись о край стола. Чонин сглотнул и кивнул. — Я ваш новый преподаватель философии Кристофер Бан. Прошу зайти в мой кабинет после занятий за штрафным заданием. А сейчас можете пройти к доске и рассказать группе домашнее задание. — Он наигранно прикрыл рот руками, воскликнув: — Оу! Вы ведь его сделали, поэтому и опоздали, надеюсь?

— Д-да…

Увидев бесов во взгляде нового преподавателя, вся группа напряглась. Стало ясно: с мистером Баном шутки плохи.

Некоторые жалели в душе Чонина, а некоторые ехидно лыбились, довольно наблюдая за развернувшимся представлением.

Чонин вышел к доске, дабы с горем пополам объяснить тему исходя из того, что видел в фильмах, но не нашёл маркеров. Мужчина быстро сообразил достать из ящика один и подошёл к студенту почти вплотную, с характерным звуком открывая колпачок:

— Пожалуйста, — пристально смотрел на юношу, всё ещё улыбаясь.

— Спасибо… — запнулся, — мистер Бан…

Юноша принялся импровизировать. Он начертил символ Инь-Ян, а после стал рассказывать, что даосизм — религия, основанная на учении «дао».

— «Дао» — путь достижения гармонии, начало всего живого, а его главным правилом является следование своей судьбе по потоку жизни без сопротивления или даже плывя по этому самому течению. — Он рассказал об основателях учения, о его возникновении. И так хорошо рассказывал, что придраться было почти невозможно.

Мужчина, сжалившись над студентом, решил отпустить его с миром.

— Очень хорошо, молодой человек. Сразу видно, как глубоко Вы изучили тему. Можете присаживаться. — Он забрал из руки Чонина маркер, слегка скользнув по его пальцам своими. Чонин вздрогнул и поспешно занял своё место у окна, а мистер Бан довольно хмыкнул и присел что-то писать в журнале.

***

У Минхо было очень хорошее настроение сегодня, поэтому на обеденной перемене он шёл вдоль коридора до заднего двора колледжа, улыбаясь до ушей и напевая незамысловатую мелодию из детства. Он сверился с расписанием своего парня и предложил пообедать вместе, раз они освобождаются вместе, а тот охотно согласился.

Вот только планы их были безжалостно разрушены новым преподавателем философии ребят, но Минхо пока ещё не знал об этом.

Минхо радостно проходил мимо кабинетов, когда краем глаза на углу заметил возлюбленного. Он окликнул его и махнул рукой. Чонин повернулся и тоже растянулся в самой нежной улыбке из всех возможных. Он остался стоять на месте, ожидая, когда Минхо дойдёт до него, и, когда тот дошёл, скользнул ладонью по руке любимого, сплетая их пальцы вместе.

— Идём обедать? — мягко позвал юноша.

Тогда Чонин заправил вечно выбивающуюся прядку волос Минхо за ухо и прошептал:

— Прости. — Чонин погладил его щёку. — У нас новый препод, и я уже успел влипнуть. Он вызвал меня к себе.

Минхо опешил.

— Что?

— Да не переживай ты, я просто проспал. Вот и всё. Ничего серьёзного.

— Пойти с тобой? Или подождать в коридоре?

— Не нужно! — резко отнекался юноша, отмахиваясь — Не забивай себе голову этой ерундой и иди домой. Ты же помнишь, что сегодня за день?

— Конечно, помню. Сегодня у нас шестая годовщина — такое не забыть! 

— Именно. У нас с тобой сегодня дата, поэтому давай обойдёмся без негатива, котёнок? Не хочу, чтобы ты переживал, слушая речи этого новенького. Давай лучше поужинаем вместе? Я буду ждать тебя в нашем месте в наше время. С тебя — хорошее настроение, с меня — всё остальное.

— Ты уверен? — переживал Минхо.

Чонин заверительно моргнул и чмокнул любимого в нос, разворачивая и отводя в сторону выхода. 

— Уверен на все сто! Пообедай без меня. Я напишу тебе, как освобожусь.

— Йена, — Минхо выдержал паузу, — я люблю тебя.

Чонин замер, но через мгновение мягко ответил:

— И я тебя.