сансара

путешественница – уверенность во взгляде даже в ситуации абсолютного хаоса – всё говорит и говорит, спорит с паймон и вновь говорит:

это всё временная петля

мы застряли в сабзерузе

я больше не покину тебя, паймон

не бойся

это можно исправить

академия сумеру – источник проблем

нахида говорит, что мы точно выберемся отсюда

всё будет хорошо – я помогу. я постараюсь

но дехье плевать.

дехье глубоко плевать, где они и как сюда попали, почему именно они здесь – в этой дыре искажения времени, – что там за академики и мудрецы, в чем конкретно они виноваты – потом. все потом: она прижмет к стенке кого угодно и выгрызет любую информацию, даже ценой собственной жизни.

сейчас важно совершенно другое – призрачная и иллюзорная существенность: плечи дехьи невольно сводит легкой дрожью, зубы – до боли – сами собой стискиваются в нервном напряжении.

дуньярзаде плохо.

дехья ощущает это в горячности воздуха у мятой кровати и удушающем запахе духов сумерской розы: хочется прочистить горло, – ей дурно, голова идет кругом, дышать удается через раз, – слишком жарко, слишком душно, все здесь слишком неправильно.

чересчур неправильно.

путешественница окидывает её пристальным нечитаемым взглядом, и дехья понимает, что она прощается. люмин уйдет, чтобы сдержать данное ею обещание спасти всех и вся: оставайся с дуньярзадой. охранять её – твой долг.

дехья заторможенно кивает.

она послушна в бессмысленности своих действий – медленными шагами подходит к пустой кровати со смятой простынью и падает перед ней на колени.

больно.

у нее точно будут синяки.

но ничего, руке все равно досталось сильнее – будьте прокляты, верующие в алого короля пустынники.

дехья протягивает дрожащую ладонь и криво проводит ею по воздуху, вслепую натыкаясь на плечо дуньярзады.

она чувствует острую ключицу госпожи сквозь шелк платья и тонкую кожу.

дыхание сбивается.

дехье кажется, что она задыхается.

элеазар медленно пожирает дуньярзаду.

к а к

как это могло произойти

почему именно с ней – с её леди – селестия обошлась таким образом

маленькая девочка, на долгие годы сокрытая в четырех стенах, выросла и оказалось запертой в фальшивом мире чьих-то злых умыслов

её жизнь – это смешная и бесполезная попытка борьбы со смертью

тяжело вздохнув сквозь закушенную губу, дехья ведет судорожно трясущимися пальцами ниже: от острого плеча к выступающей локтевой косточке – вдоль по тонкому предплечью; ощущает хладность кисти дуньярзады через слои бинтов.

дехья аккуратно сжимает ладонь, наклоняясь вперед, и слепо утыкается в неё лбом: она устала. она бесконечно устала ощущать себя беспомощной и ни на что не способной.

дехья глубоко вдыхает аромат розы – извечные духи её госпожи – и, чтобы успокоиться, пытается сконцентрироваться на дыхании дуньярзады.

оно медленное и поверхностное, практически неощутимое: пряди дехьи неподвижно висят у шеи, нетронутые выдохами её леди.

вдох.

трехсекундная задержка.

выдох.

вдох.

трехсекундная задержка.

выдох.

дехья зажмуривает глаза и старается не поддаваться панике.

она сильнее прижимается к ладони своей госпожи - теснее-ближе-плотнее:

чтоб быть подле дуньярзады,

чтобы близко-близко,

неотрывно рядом,

вплотную подруга к подруге,

навсегда и навечно,

она никогда не покинет свою госпожу,

так положено преданной телохранительнице,

но

мерзкий щелчок акаши

и

все

начинается

заново