Ген измены

Давай встречаться?

      — Будто кокосовое масло: вроде бы и вкусно выглядит, а когда возьмёшь в рот — холодно.

      Я рассеянно слушал Олли, моего приятеля по колледжу, и одним глазом поглядывал на того, о ком мы говорили. Лично я его не знал, но втайне всегда им любовался: у него были каштановые волосы, похожие на руно, и карие с ореховыми искрами глаза. Не знаю, укладывался ли он в общепринятые понятия о красоте, но мне он казался необычайно красивым, и я думал, что у него непременно должна быть куча друзей или поклонников. Поклонники были, да, но в круг его общения входило всего лишь несколько человек, с прочими он держался отстраненно.

      — Ледышка, — добавил Олли, проследив мой взгляд, — там ловить нечего.

      — Ты-то откуда знаешь? — с неприятным холодком внутри поинтересовался я.

      — Зря ревнуешь.

      — Что? Да с чего бы мне… — вспыхнул я.

      — Ещё скажи, что он тебе не нравится, — усмехнулся Олли.

      Этого я бы сказать не мог, оставалось только покраснеть и признаться, что нравится.

      — Так скажи ему.

      — А кто говорил, что «там ловить нечего»? — подколол я приятеля.

      Нет, я бы ни за что этого не сделал. Во мне ничего особенного не было — так, серединка на половинку. И то, что меня до сих пор не отчислили, — спасибо моим спортивным достижениям, а уж точно не успехам на занятиях: я выступал за колледж в городских и областных соревнованиях по боксу и исправно приносил кубки и медали, так что директор закрывал глаза на мои неуды и переводил меня с курса на курс автоматом.

      Но Олли продолжал настаивать, отделаться от него было не так-то просто.

      — Да я даже имени его не знаю, — вяло возразил я.

      — Влад Турзо, младше нас на год, ему восемнадцать, родом не то из Румынии, не то из Венгрии, отец из банкиров, а брат в адвокатуре… — тут же сказал Олли, как будто специально разузнал это загодя и теперь дождался подходящего момента, чтобы вывалить на меня всю эту «ценную информацию».

      Я свирепо на него посмотрел, и Олли замолчал, но разговор с ним не выходил у меня из головы всю неделю, и в итоге я всё-таки решил заговорить с Владом — не признаться, а хотя бы заговорить. С признанием точно стоило подождать до конца семестра по одной простой причине: не хотелось, чтобы о моей неудаче трепались в колледже, а за лето этот инцидент успеет позабыться. В том, что моя попытка обречена на провал, я ничуть не сомневался.

      Но всё произошло не так, как я планировал.

      Я достал из шкафчика учебники, утрамбовал обратно всякую чепуху, которая так и норовила выпасть — удивительно, что оно всё вообще там помещалось! — и, захлопнув дверцу, вздрогнул. Но вовсе не от того, что шкафчик отозвался подозрительным кряком, — я увидел Влада. Как из-под земли вырос! Оказавшись так близко рядом с ним, я занервничал, а ещё больше — растерялся: почему он вдруг ко мне подошёл? Или этот болван Олли сдуру ему про меня рассказал?! Влад, похоже, нервничал не меньше моего: пальцы его рук, прижимающих к груди тетради, совсем побелели, что составляло разительный контраст с совершенно красным лицом. Он помялся, потом скороговоркой проговорил:

      — Дэн… тебя ведь зовут Дэн?

      Я только мотнул головой. Он знает моё имя!

      — Ты мне нравишься, Дэн.

      — А?! — обалдел я, и этот возглас выстрелом прозвучал в тишине коридора.

      — Ладно, забудь… — Влад стушевался и быстро прошёл мимо, как будто и не было этого внезапного признания.

      Я опомнился, поймал его сзади за плечи и развернул к себе лицом:

      — Ты мне тоже нравишься.

      — Ох… — с облегчением выдохнул он. — Ты это серьёзно?

      И прежде чем я успел что-нибудь ответить, Влад сунул мне в руку какую-то бумажку и умчался. Это была записка: «Встретимся в саду вечером». Остаток дня я провёл как в тумане. Верить или нет? Я, конечно, никогда не видел, чтобы Влад стебался над людьми, но не розыгрыш ли это? С трудом верилось, чтобы такой парень, как он… Но я всё же решил пойти.

      С нетерпением я дождался конца дня, закинул сумку в комнату (студенты жили в общежитии, расположенном на территории колледжа) и помчался в сад, гадая, что изо всего этого получится.

      Влад пришёл раньше меня и теперь стоял, прислонившись спиной к дереву. Я подлетел к нему, опираясь руками на колени и выдыхая:

      — Ты пришёл!

      Он искоса взглянул на меня и предложил:

      — Пройдёмся?

      Сад был разбит с таким учётом, чтобы использовать его и для учебных целей: его пересекали асфальтированные дорожки для марафонцев, а среди деревьев и кустов, выстриженных правильными кубами, прятались корты. Кое-где стояли лавочки, но студенты обычно предпочитали сидеть или лежать прямо на траве (это позволялось). Вечерами здесь было немноголюдно, вот и теперь мы с Владом были в саду одни.

      Я шёл рядом и соображал, что делать дальше. Я понятия не имел, с чего начать разговор, как себя вести — я ведь ничего о нём не знал. Были ли у него отношения, или это его первое свидание? Как он отреагирует, если я его обниму или полезу целоваться? Что мне вообще с ним делать, с этим неожиданно полученным сокровищем, предметом моих мечтаний и вожделения?

      Я кашлянул и спросил:

      — И давно я тебе нравлюсь?

      Вопрос, который задавать не стоило, конечно же, но я чувствовал, что непременно должен узнать, не с лёгкой ли руки Олли мы сошлись.

      — Давно… — подтвердил Влад, — с тех пор как впервые заметил, что ты на меня поглядываешь. Просто не решался к тебе подойти: ты всегда был… не один.

      Мои щёки залила краска стыда: я не церемонился, если мне хотелось затащить кого-то в постель, и он всё это видел?!

      — Да я вот тоже не решался, — промямлил я, отводя глаза.

      Ох, я же никогда не церемонился с другими, а сейчас кое-как решился всего лишь на то, чтобы взять его за руку!

      Сам удивляюсь моей нерешительности: мы «встречались» уже третью неделю, но я почему-то до сих пор не спросил, был ли у него парень до меня, да и поцеловались мы ещё нескоро.

      Первый поцелуй тоже был в саду. Мы стояли под деревом, разговаривали о чём-то — разговор начисто выветрился из памяти, ни слова не могу припомнить! — очень близко стояли, и вдруг наши глаза встретились, и я понял, что вот он, тот самый момент! Влад покраснел и приподнялся на цыпочках, закрывая глаза. Я наклонился и поцеловал его, чувствуя, как дрожат его губы. Его первый поцелуй? Мой уж точно первый: такого нежного и романтичного у меня ещё не было. Второй поцелуй был слаще и сочнее. Наши языки переплетались, я тискал парня за спину и чуть ниже, не встречая никакого сопротивления. Но его сердце колотилось, как бешеное, а тело слегка дрожало.

      «Как же я его хочу!» — подумалось мне, но вслух я этого не сказал, конечно, прошептал лишь:

      — Я люблю тебя, Влад.

      Его припухшие от поцелуя губки раскрылись, и из них вылетело признание — лёгкое, как шепоток ветра…

      В общежитие мы возвращались в обнимку, часто останавливаясь и целуясь.

      — До завтра? — скорее спросил, чем сказал я.

      Влад быстро чмокнул меня в губы и сбежал прежде, чем я успел что-то добавить.

      Я вернулся к себе в комнату, завалился на кровать и мечтательно зажмурился. Повезло мне всё-таки: встречаюсь с таким замечательным парнем… Но как на меня не похоже — довольствоваться такими пустяками, как поцелуи и объятья! В следующий раз непременно затащу его к себе.

      Затащил. Но всё опять пошло не так, как я думал.

      В тот день мы валялись на траве в саду, целуясь. Я поглаживал его плечи и спину, иногда спускался ладонью на его попку. Влад почти не возражал, но руку мою всё же водворял обратно на талию с завидным постоянством.

      Неожиданно пошёл дождь. Мы с визгом подскочили и помчались в общагу. На крыльце я притянул Влада к себе, стирая с его лица капли дождя, и предложил:

      — Пойдём ко мне?

      Он кивнул, быстро поцеловал меня сначала в нос, потом в губы. Я взял его за руку и потащил за собой. Стоило поспешить, пока он не передумал.

      — Заходи, — сказал я, пропуская его вперёд и запирая за нами дверь.

      Влад огляделся, потёр плечи:

      — У тебя есть полотенце? Нужно вытереть лицо и волосы, я промёрз…

      Спать со мной он не собирался, это ясно читалось по его лицу: один неверный шаг с моей стороны — и он сбежит. Что ж, значит, не будем торопиться. Я вытащил полотенце из шкафа, накинул Владу на голову и стал сушить его волосы. Он засмеялся. Теперь он вообще чаще смеялся, и я полагал, что это моя заслуга.

      Как же хорошо было это раскрасневшееся личико! Как тут устоять?! Я сжал его в объятьях, целуя в губы, в нос, в глаза, в подбородок… Влад шутливо отбивался, продолжая смеяться. Я толкнул его на кровать, падая сверху и покрывая поцелуями его шею. Но стоило моим рукам оказаться там, где не следовало, он меня оттолкнул.

      — Что? — с досадой спросил я.

      — Я не хочу, — просто ответил он.

      — А я хочу, — честно признался я.

      — Я знаю, — кивнул он, обвивая мою шею руками. — Но ты ведь не будешь меня заставлять?

      — Что ты! — Я остыл немного, нежно прикоснулся к его губам поцелуем. — Заставлять тебя… Конечно нет!

      — Я могу остаться на ночь, если ты не будешь.

      — У тебя никого не было ещё? — спросил я.

      Он покраснел, спрятал лицо на моей груди, но не ответил. Я не настаивал: у нас ещё куча времени!

      — Я не буду приставать, — пообещал я. — Я хочу, чтобы ты остался. Останешься?

      Он кивнул.

      Да уж, романтические отношения, ничего не скажешь! Но мне это нравилось. Странно, но нравилось. Быть может, потому, что до этого всё всегда сводилось лишь к сексу?

      Я предложил Владу мою пижаму. Он встал, расстёгиваясь, но предупредил:

      — Не подглядывай.

      Я и не думал отворачиваться, смотрел на него во все глаза. Он не стеснялся: разделся, вытерся полотенцем, стал натягивать пижаму. А я любовался им. Такой хрупкий, как ребёнок, в пижаме утонул, даже рукава пришлось подвернуть…

      — Обожаю тебя! — выдохнул я, не справившись с восторгом.

      Влад залез на кровать, подтягивая на себя одеяло, до глаз натянул, и пробормотал оттуда:

      — Твоя очередь.

      Я разделся, решительно снял трусы, но одеваться не спешил. Во-первых, ещё одной пижамы у меня не было. Во-вторых, нужно было удовлетворить и его любопытство: Влад смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Думаю, я произвёл на него впечатление, если он, конечно, что-нибудь в этом понимал. У меня всё было на месте, показать не стыдно.

      Уши Влада покраснели, и он надвинул одеяло почти до бровей. Ладно, хватит с него: пугать мне его не хотелось, а по ощущениям вот-вот встало бы. Я надел футболку, сухие трусы и нырнул к нему под одеяло, просовывая руку ему под талию и притягивая его к себе.

      — Обещал, что не буду приставать, — ответил я на его восклицание, — но целовать тебя мне никто не запрещал!

      Я завалил его навзничь на подушки, впился в его рот губами. Он засмеялся сквозь поцелуй, застучал ладонями по моей спине. Я приподнялся, глядя на него сверху вниз. Да неужели ж я его не трахну? Зажать — и не вырвется…

      — Не смотри на меня так, я стесняюсь, — пробормотал он, не замечая почти зверского вожделения в моём взгляде.

      «Какой же он всё-таки миленький!» — подумал я, забывая о сексе. По крайней мере, на этот раз.

Первые грёзы, первые слёзы

      Началась зачётная неделя — кошмар для меня! Исключая физкультуру, я не был уверен ни в одном предмете: завалю, как пить дать завалю!

      С Владом мы теперь виделись реже, чем в первое время: он был занят подготовкой к зачётам и посещением факультативов. Виделись на обеде или в саду, если у него выпадала свободная минутка, и тогда я кормил его припрятанными персиками (в кафетерии раз в неделю продавали фрукты, я накупил килограмма два), он их просто обожал! Мне доставляло удовольствие смотреть, как он кусает персик, вытирает ладонью сок, стекающий на подбородок, и безуспешно пытается языком собрать медовую полосу над верхней губой. В эти моменты поцелуи были слаще некуда!

      Мы с ним до сих пор не переспали, но я надеялся, что мы этим займёмся, когда закончится сессия. Я собирался провести каникулы дома, моя семья жила на ферме возле озера, затерянный среди зелёных лугов Рай. Я не знал, что планировал на каникулы Влад, но надеялся, что он согласится поехать со мной. А уж там, в самой располагающей обстановке…

      А пока всё оставалось по-прежнему: Влад иногда ночевал у меня в комнате, но я особо к нему не приставал, ограничиваясь поцелуями или лёгким петтингом. Кое-кто из студентов начал над нами посмеиваться, обзывая «семейной парочкой». Да завидовали просто!

      От зачёта по физкультуре меня освободили, вместо этого я должен был участвовать в показательных выступлениях по баскетболу. Матч должны были записывать на видео — для архива колледжа, куски из подобных мероприятий используют в составлении рекламных роликов и демонстрационных видео для абитуриентов.

      Мне бы очень хотелось, чтобы Влад пришёл на меня посмотреть.

      — Придёшь? — спросил я, приподнимаясь на локте и заглядывая ему в лицо (мы как раз лежали на траве в саду).

      Он посмотрел на меня и переспросил, куда и зачем. Я немного встревожился: иногда Влад становился рассеянным, как будто мыслями был далеко отсюда, думал о чём-то другом… или о ком-то другом? Я повторил вопрос, Влад огорчённо покачал головой:

      — Не смогу, у меня на это время назначена предзачётная консультация по зарубежной литературе.

      Я вздохнул. Влад поспешно обвил мою шею руками:

      — Правда, не могу. Я бы очень хотел, но… извини.

      — Да ладно, не извиняйся, в другой раз. А, точно! Может, на тренировку придёшь?

      Он посмотрел на меня почти с испугом:

      — Ой, я же там никого не знаю, на меня все пялиться будут! Может, лучше в конце недели вдвоём сыграем?

      — А ты умеешь играть в баскетбол? — удивился я.

      — Нет, — засмеялся Влад, запрокидывая голову, — но ты же научишь, да?

      — Да, да… — Я накрыл его рот губами.

      Но в конце недели мы не сыграли. Мы поссорились. Впервые за два месяца наших отношений.

      — Как у тебя дела с Турзо? — поинтересовался один из моих приятелей, Тейлор. — Переспали уже?

      — Отвали, не твоё дело, — сказал я, тоном давая ему понять, что обсуждать это не собираюсь.

      — Ну, тогда я не скажу тебе, что о нём знаю, — ухмыльнулся в ответ Тейлор.

      Я нахмурился:

      — Что ты там знаешь?

      Он проигнорировал мой вопрос и продолжал ухмыляться:

      — В комнате у него был?

      Я мотнул головой. Обычно мы встречались у меня. Хм, странно, никогда прежде об этом не задумывался, но я до сих пор ни разу у него не был.

      — А, значит, тебе он входить не разрешает, а сам… хе-хе! — прищурился Тейлор.

      — Что «сам»? — Я взял его за шиворот и хорошенько встряхнул.

      Тейлор вырвался, оправил воротник:

      — Бартон у него частенько в комнате бывает. Ну, Бартон, из параллельной, племянник завуча?.. Решил тебе рассказать, потому что ты мой друг. Стрёмно как-то видеть, как из тебя делают идиота.

      — Врёшь! — темнея лицом, сказал я, но сердце сжала ледяная рука ревности.

      — Сам посмотри. Стал бы я врать…

      — Да пошёл ты!

      Но его слова весь день не давали мне покоя, так что в конце дня я прокрался в корпус, где была комната Влада, спрятался за углом и стал ждать, нервно покусывая ноготь на большом пальце. Наврал он всё, этот Тейлор, мы ведь встречаемся с Владом, любим друг друга…

      Сердце стукнуло и провалилось куда-то в Марианскую впадину: из комнаты Влада вышел Бартон. Влад закрыл за ним дверь. Влад в одних только шортах и футболке. Влад с раскрасневшимся лицом. Влад…

      Я скрипнул зубами, слетел вниз по лестнице. Бартону повезло: если бы я его догнал, прибил бы, честное слово! Но он, вероятно, уже зашёл в свою комнату или к кому-то ещё, лестница была пуста. Я, пошатываясь, побрёл к себе. Глаза жгло солью разочарования, даже ярости. Как он мог? Игрался со мной, как кот с мышью, а я поверил, что в меня может влюбиться такой парень! Совершенно другая лига, куда мне!

      Выспался я отвратительно, на консультацию по физике пришёл сонным и хмурым, полдня просто продремал на задней парте, в общем, мимо прошла консультация. Даже не заметил, как закончилось и что все разошлись. Очнулся, только когда две прохладные руки легли мне на плечи.

      — Привет.

      Я скосил глаза. Влад. А, да, мы же договаривались поиграть в баскетбол… Но это было до того, как я узнал правду. Я сбросил его руки и смахнул тетрадь и ручки в сумку. Он обеспокоенно заглянул мне в лицо:

      — Случилось что-то?

      — Нет. Не выспался просто, — хмуро сказал я.

      — Значит, баскетбол отменяется? — казалось, огорчился он.

      Сейчас его лицо казалось мне маской притворщика — маской лиса.

      — Пойдём лучше ко мне. Поговорим кое о чём.

      Влад кивнул, словно бы не замечая моей холодности, и поплыл рядом со мной, тщетно пытаясь взять меня за руку — я отдёргивал.

      — Да, ты определённо сегодня не в духе, — покачал он головой, бухнувшись на кровать в моей комнате и раскидывая руки.

      — Влад, — жёстко сказал я, — как давно ты спишь с Бартоном?

      Его лицо изменилось. Краска сменилась бледностью, бледность краской.

      — Что-о?! — протянул он, вскакивая.

      — Не отпирайся, я всё знаю, — горько возразил я. — Я видел, как он от тебя выходил.

      — Ты… — дрожащими губами выговорил Влад. — Да как ты… как ты мог подумать…

      Его рука взметнулась, влепила мне отменную пощёчину — у меня даже в голове загудело! Я схватился за лицо, а Влад всхлипнул, обозвал меня дураком и выскочил из комнаты, с треском захлопнув дверь.

      Я потёр горящую щёку. «Как ты мог подумать»? Хм… Внутри появился неприятный холодок. А если ошибся? Не так всё понял? Надумал? Ослеплённый ревностью идиот! Я тихо ругнулся, понимая, что погорячился, поспешив его обвинить. Нужно было спросить сначала, что Бартон делал у него в комнате, а не закатывать скандал. Я сам себе съездил по затылку и отправился к Владу.

      Я стукнул в дверь, со страхом ожидая, что он меня пошлёт с порога, и тогда всё, конец нашим отношениям. Влад приоткрыл дверь. Его лицо было бледно, распухшие глаза и губы говорили о том, что он, вероятно, плакал. Он ни слова не сказал, только сумрачно на меня воззрился.

      — Можно войти? — умоляюще попросил я.

      Он посторонился, пропуская меня внутрь:

      — Что тебе нужно?

      Эта холодная фраза меня убила. Я не знал, с чего начать, выдавил только:

      — Прости, я не разобрался. Увидел, как он от тебя выходит и… и Тейлор мне про то же говорил… Я просто приревновал. Подумал, что ты… и он… Что ты делаешь?!

      Я изумлённо уставился на него, потому что Влад неожиданно начал раздеваться. Не говоря ни слова, он стянул с себя футболку и джинсы, снял бельё. Я второй раз видел его обнажённым, но сейчас не время было любоваться! Я обомлел: зачем он это сделал?

      — Ну, давай, — сдавленно сказал он, — трахни меня. Этого же ты от меня хочешь, верно?

      — Влад!

      — Давай, может, когда сделаешь меня своей собственностью, перестанешь меня подозревать и… верить сплетням каких-то идиотов! — выкрикнул он с болью.

      — Влад! — Я схватил его, прижал к себе. — Прости, прости! Зачем ты так? Прости! Как я мог… Прости!

      — Отпусти меня для начала, — потребовал он, — иначе некому будет тебя прощать: ты меня сломаешь.

      Я испуганно разжал руки. Не рассчитал силы: он ведь такой хрупкий, а тут я со своей медвежьей хваткой… Влад потёр плечи, на которых остались следы от этих чересчур крепких объятий, исподлобья посмотрел на меня:

      — Я на полном серьёзе. Если тебе легче станет…

      — Не надо! — Я похватал одежду, стал его одевать. — Я не хочу… не хочу так. Прости меня. Простишь?

      Влад не ответил, отвернулся, застёгиваясь, как будто ему стало неловко или неприятно, что он вот так передо мной разделся и такое сказал.

      — Можно мне остаться? — после паузы спросил я.

      Он пожал плечами, сел за стол и раскрыл какой-то учебник. Я мысленно выдохнул: то, что он меня не прогнал, обнадёживает! Пусть молчит, пусть дуется, он вправе. Я лёг на кровать и стал тихонько за ним наблюдать. Влад не обращал на меня никакого внимания, иногда вставал, брал нужные книги из шкафа, возвращался за стол, писал что-то в тетради… Я тихо и молча страдал от собственной глупости. Поделом мне!

      Наконец Влад устал играть в молчанку, с силой отшвырнул ручку и на стуле повернулся ко мне, переходя сразу с места в карьер:

      — Как ты мог про меня такое подумать? Я тебе хоть один повод к этому давал? Ты хоть представляешь себе, что я чувствую?

      Я покраснел от стыда:

      — Влад, я же…

      — И не перебивай меня! Каково мне, а? Сначала мне этого идиота навязали, чтобы я его натаскал к экзамену по математике, а он дуб дубом, но я вынужден с ним нянчиться, потому что он племянник завуча! А потом ещё ты мне такие гадкие вещи говоришь… Ты мне не доверяешь? Ты хоть любишь меня? Делаешь мне больно и даже не задумываешься, что… — По его лицу потекли слёзы.

      Я был готов сквозь землю со стыда провалиться. Он встал. Я замер: выгонит меня сейчас! Нужно хоть что-то сказать в оправдание…

      — Подвинься, — не глядя на меня, буркнул он.

      Я понял, что ветер переменился. Влад лёг рядом, спиной ко мне, давая понять, что всё ещё не простил меня, но и прогонять не намерен. Я привлёк его к себе, уткнулся носом ему в спину:

      — Влад, я очень тебя люблю, очень! Обещаю, больше такого не повторится.

      — Почему ты кому угодно веришь, но не мне? — тихо спросил он.

      — Я просто приревновал. С ума по тебе схожу, ты ведь знаешь.

      — Тебе секс нужен, да? — ещё тише спросил он.

      — Влад… Меня всё устраивает, не обязательно с этим торопиться. Секс… да кому он нужен! — Я хотел развернуть его лицом к себе, но он упёрся и подался назад, втискиваясь всем телом в мои объятья. — Я тебя люблю. Люблю.

      — Я тоже. Не хочу тебя потерять! — прошептал он, прижимаясь щекой к моей руке.

      — Значит, мир?

      — Мир.

      Я выдохнул, чувствуя, что счастливее меня в целом мире никого нет — будто все зачёты автоматом получил.

      Его рука неожиданно сжала мою ладонь и переложила её к нему на ширинку. Мне не хотелось делать это, только чтобы укрепить наше примирение, но я всё же подумал, что немного ласки успокоит Влада лучше, чем мои корявые оправдания. Я нащупал и огладил наливающийся теплом и желанием бугорок под бельём, Влад тихо застонал. Я ласкал его осторожно и нежно, иногда целуя в шею. Он кончил буквально через минуту, вздрогнув всем телом. Я вытащил пальцы из его штанов, облизнул их и шепнул:

      — Понравилось?

      Он кивнул и прошептал в ответ:

      — Никогда-никогда меня не оставляй, ладно?

      — Да ни за что на свете! — воскликнул я, разворачивая его лицом к себе и покрывая поцелуями его мокрые от слёз глаза.

      Влад прижался ко мне, уткнулся носом в мою грудь и скоро заснул, утомлённый переживаниями и полученным оргазмом. Я переложил его на кровать и любовался его спящим лицом, пока не заснул сам. А утром, когда я проснулся, то первое, что увидел, была его улыбка, и первое, что я услышал:

      — С добрым утром, любимый!

Тренировка

      Перед показательными выступлениями мы с командой собрались в спортзале, чтобы покидать мячик и обсудить стратегии, которые тренер планировал использовать во время игры. Тренер разбил нас на две команды, и мы начали отрабатывать броски. Через несколько минут я заметил, что ребята пропускают пасы и вообще то и дело куда-то заглядываются. Я развернулся и увидел Влада, который пробирался между рядами, чтобы занять место на трибуне с краю. Я бросил мячик и перескочил через ограждение, чтобы сцапать Влада и поцеловать.

      — Поверить не могу, пришёл всё-таки! — сказал я.

      — Смотрят же… — смущённо пробормотал он, отворачивая лицо.

      — А ну, Ромео, твою мать, вернись на площадку! — раздался грозный окрик тренера.

      Я шепнул Владу, чтобы он меня подождал, и вернулся обратно. Ребята ухмылялись. Олли подмигнул мне:

      — Твоя группа поддержки?

      Мы немного побегали с мечом, отработали пасы. Тренер скомандовал отбой, устроил нам разнос, велел мне собрать мячи, и все разошлись.

      Я покрутил мяч на пальце, протянул Владу руку:

      — Иди сюда.

      Он вышел ко мне, перелез не без труда через ограждение и упал бы, если бы не держался за мою руку. Я стиснул его в объятьях, он зажмурился и пробормотал:

      — Тебе бы душ принять, от тебя по́том пахнет.

      — Не нравится мой запах?

      — Нравится, но всё-таки…

      — Пошли в душ вместе? — предложил я.

      Влад раскраснелся, но я взял его за руку и потащил за собой в раздевалку. Игра и без того повысила адреналин в крови, а совместное плескание под прохладной водичкой показалось мне очень даже хорошей идеей снять растущее напряжение.

      — Неловко как-то, — пытался возразить Влад, когда я стаскивал с него одежду.

      — Там никого нет уже, одни будем, — возразил я и с восхищением выдохнул, увидев его прекрасное обнажённое тело: — Какой же ты красивый!

      — Прекрати! — смутился он.

      Я затащил его в душ. Вода, бьющая по моему разгорячённому телу, и Влад рядом со мной, голый совершенно, буквально в дюйме от меня и — голый… Меня это подстегнуло ещё больше, я почувствовал: встал. Про себя я решил, что если Влад будет расположен, если покажет мне взглядом или жестом, что хочет этого, то я возьму его прямо тут. Я привлёк его к себе, глубоко поцеловал. Он промычал что-то и поставил ладонь между нами (мой член ткнулся ему в живот). Я с трудом сдержал стон, понимая, что даже этого прикосновения хватило, чтобы меня с ума свести.

      — Твёрдый, — с неловкой улыбкой прошептал Влад.

      А почему бы не… Я опустил руку, сжал пенис парня и стал массировать его в ладони, осторожно растирая ствол и крайнюю плоть. Влад не сопротивлялся, покраснел только и уткнулся лицом мне в плечо.

      — А если войдёт кто? — щекоча дыханием мою кожу, пробормотал он.

      — Никто не войдёт, все разошлись уже, — успокоил я его, неторопливо продолжая его ласкать и гадая, как поделикатнее предложить, чтобы и он «нанёс ответный визит».

      Влад по-прежнему отгораживался ладонью, у меня там уже не просто стояло, а бурлило и клокотало, как в вулкане, но он был таким ребёнком в этом отношении, что сказать ему, к примеру: «Подрочи мне» — я просто не мог, а догадался бы он сам — кто знает! Но вот его пальцы нерешительно дрогнули, дотронулись до ствола, обхватывая его. Я притиснул его ещё ближе, взмолился буквально, чтобы он не останавливался. Его пальцы продолжили неуверенные ласки. Похоже, делал он это впервые… Да конечно впервые! Я уже совершенно точно знал, что до меня у него не было ни с кем никаких отношений. По крови разливалась нега, мы кончили почти одновременно…

      Вода текла по нам, смывая следы. Влад был красным как рак и стыдливо прикрывался от моего взгляда ладонью. Он казался каким-то потерянным, даже немного испуганным.

      — Влад?

      — Давай выйдем уже… — Он поднял на меня умоляющие глаза.

      Я несколько встревожился его реакции. Не понравилось? Или я испугал его? Он ведь впервые видел меня таким — голым и возбуждённым. Я передумал кучу всего, пока мы вытирались. Влад молчал. Тогда я прямо спросил:

      — Что не так?

      Он покраснел и промямлил:

      — Тебе не понравилось, наверное. Я не умею, извини.

      — Так ты из-за этого переживал, глупый? — воскликнул я, ероша его волосы.

      Влад кивнул. Я потискал его немного, чтобы он окончательно успокоился, и сказал:

      — Всё просто отлично было. Тебе самому-то понравилось?

      Он кивнул и покраснел ещё сильнее.

      — Я приду к тебе сегодня? — спросил я.

      Влад снова кивнул. На этом мы должны были расстаться: у него день был свободный, а мне ещё предстояло два часа промучиться на консультации по всё той же злосчастной физике, чтобы подтянуть «хвосты».

      — Иди. И смотри у меня! — полушутливо сказал я, шлёпнув его по попе.

      — Куда смотри? — Он поймал мою руку, взвизгнув смехом.

      — Никуда не смотри. Особенно налево, — объяснил я, чмокнул его и завернул за угол, где… столкнулся с Олли. Подглядывал-подслушивал?!

      — Ну? — хитро спросил Олли.

      — Что? — слегка покраснел я.

      — Ты с ним всё-таки уже того или нет?

      — Нет.

      — Ушам не верю! — Олли даже присвистнул. — Ты и без секса уже несколько месяцев? Ты что, не хочешь его?

      — Хочу, но… он не готов ещё, я думаю. Он такой ребёнок!

      — Это он тебе сказал?

      — Нет, я просто…

      — А если он не против уже, просто сказать не решается? — предположил Олли. — Почему бы тебе не проверить?

      — Как?

      — Мне тебя учить, что ли? Ты столько парней перетрахал, уж наверняка подходящий момент не пропустишь!

      — А если он…

      — Тогда просто протискаетесь оставшееся время. Он даже и не поймёт, если что.

      — Да иди ты!

      — Я уже это слышал, — ухмыльнулся Олли.

      Ну, в общем, я решил провести что-то вроде эксперимента. Если Влад будет готов, то всё случится само собой. Если нет, то — ну, нет и нет. Но кое в чём Олли прав: я конкретно влюбился, и секс перестал быть для меня самоцелью. Не будет у нас с Владом секса — ну и не надо, мне и так хорошо. Но вот если Влад, действительно, просто стесняется… И как мне прояснить, что у нас происходит на самом деле?! Я взъерошил волосы и ткнулся головой в дверь его комнаты. Раздался глухой стук.

      Влад открыл, изумлённо посмотрел на меня:

      — Зачем головой-то?!

      Я засмеялся, подхватил его и сходу завалил на кровать:

      — Соскучился потому что.

      — Ой, прекрати! — пытался отбиться от моих рук парень. — Дверь… дверь не закрыли!

      — Стесняешься меня? — поинтересовался я, вставая и запирая дверь на ключ, и вернулся к нему.

      — Не хочу, чтобы кто-то подсматривал, — проворчал он, краснея.

      Я навалился на него, ненавязчиво прокатился руками по его телу, следя за реакцией. Он задрожал слегка, но не останавливал. Я пошёл дальше: заполз ладонью ему под футболку и ощупал соски, которые, к моему удовольствию, уже были твёрдые. Значит, нравится… Он всё ещё не возражал. Тогда я совсем осмелел, стянул с него футболку и припал губами к нежной коже, оставляя на ней следы моей страсти. Он часто задышал, но всё ещё не останавливал меня.

      — Влад, — хрипло сказал я, со значением глядя на него.

      — Не уверен, что хочу пойти до конца, — возразил парень, краснея. — Может, мы немного… ну, понимаешь…

      Я понял и тут же перешёл от слов к делу, обцеловал каждый дюйм его хорошенького личика. Влад захихикал, вплетая пальцы мне в волосы. Я спустился губами ниже, целуя шею и грудь, поиграл, как и раньше, с сосками, награждая их звонкими чмоками и чуть оттягивая их зубами. Влад тихо постанывал, выгибаясь телом навстречу ласкам. Я потащил с него шорты, он попытался (слабо, впрочем) придержать их пальцами, но выиграл я, и он остался совершенно голым. Я развёл его колени, завалился между ними и стал целовать его живот и внутреннюю сторону бёдер.

      — Дэн… — нерешительно сказал он, приподнимая голову.

      Я коснулся губами головки, полностью завладел ей и стал её посасывать. Влад вскрикнул, задышал. Я гладил его ляжки и попку, скатываясь то и дело пальцами в ложбинку между ягодицами. Он ёжился, когда я касался его там, едва ли не вздрагивал. Я задержал палец на ямочке и стал её массировать. Влад подскочил, перехватил мою руку:

      — Хватит!

      В его зрачках прыгал испуг. И почему это его так испугало? Я толкнул его ладонью обратно, кивком пообещал, что больше не дотронусь до «запретного плода». Парень успокоился и скоро снова заметался по кровати, изнемогая от ласк и накатывающего наслаждения. Через пару минут он кончил, томно прикрывая глаза и выдыхая моё имя. Я придвинулся к нему, погладил по щеке:

      — Всё нормально?

      Он кивнул, не открывая глаз, и протянул руки, чтобы я его обнял. Я прижал его к себе, поглаживая по голове и по плечам, и спросил:

      — Влад, тебе было… больно, когда я тебя там потрогал?

      Влад покраснел и мотнул головой.

      — Неприятно?

      — Нет, совсем нет, но… пока не надо, ладно?

      — Ох, ты совсем ещё ребёнок, — выдохнул я.

      — Я тебе не нравлюсь таким? — после паузы спросил он.

      — Я тебя люблю, — возразил я, беря его лицо в ладони, он зажмурился, довольный, как котёнок, — я тебя люблю.

      «Я тебя люблю» — три слова, которых я раньше никому не говорил, три слова, ставшие для меня самыми важными словами на свете.

Четыре солнечных дня

      Выпало несколько дней выходных, и я предложил Владу:

      — Хочешь ко мне в гости съездить?

      Он стушевался, я поспешил его успокоить:

      — Да они уже в курсе, не волнуйся.

      Родители знали, что я сплю с парнями. Поначалу, конечно, это было для них настоящим шоком, но потом, после долгих обсуждений, они на семейном совете решили:

      1. Они могут себе позволить иметь одного сына, не похожего на остальных.

      2. Они будут рады любой снохе, даже если она окажется парнем.

      В общем, я уговорил Влада, и вот мы уже стояли на пороге моего дома, куда тут же высыпало всё многочисленное семейство, чтобы нас встретить (в семье помимо меня ещё шесть детей, возрастной разброс — от двадцати двух до восьми лет).

      — Какой хорошенький! — воскликнула старшая сестра.

      Влад смутился и спрятался за мою спину. Я представил его всем, потом всех — ему, и мы пошли в дом. Комнату для нас уже приготовили, и ни у кого не возникло вопросов, готовить нам одну спальню или две.

      Я устроил Владу небольшую экскурсию по дому и по окрестностям фермы, а потом решил отвести его к озеру — устроим небольшой пикник, — так что захватил с собой плед и корзинку с едой. Мне хотелось поделиться с ним всеми моими самыми счастливыми воспоминаниями. Пока мы шли, я рассказывал, что вот тут произошло то-то, а вон там… С этими местами у меня многое связано, есть что вспомнить. Рассказывать я умел, привирал, конечно, но только чтобы было интереснее. Влад то и дело покатывался со смеху.

      Мы перелезли через несколько поваленных ураганами деревьев и оказались возле озерца. На меня нахлынуло такое трогательное чувство — ностальгия? — что захотелось плакать. Вместо этого я хорошенько натискал Влада. Тот, отдуваясь, воскликнул:

      — Что ж ты делаешь…

      — Искупаемся? — предложил я.

      — Неплохо было бы, — согласился Влад (поездка в душном автобусе его вымотала).

      Мы разделись, я первым плюхнулся в озеро, Влад зашёл по колено в воду и водил руками по воде с несколько отрешённым видом, потом плеснул на меня водой и что-то схватил горстями.

      — Что это? — всполошился я.

      — Лягушка, — с восторгом сообщил он, разжимая пальцы. В его ладонях сидела маленькая зелёная лягушка. — Правда, клёвая?

      Я не считал лягушек клёвыми, я их терпеть не мог, но, конечно, вслух этого не сказал.

      — Плавать умеешь? — спросил я, поманив Влада к себе.

      — Умею. В бассейн-то я хожу, — ответил парень, отпуская лягушку и плюхаясь в воду, нас обдало брызгами.

      — Наперегонки? — предложил я.

      — Да ну, лень… — отказался он, неторопливо загребая руками и ногами по-лягушачьи, чтобы перевернуться сначала на бок, а потом и на спину. — Как же тут хорошо!

      — Замри! — воскликнул я, заметив, что по воде плывёт змея — как раз мимо его левой руки.

      Влад открыл глаза и, совершенно спокойно посмотрев на змею, чуть шевельнул пальцами. По воде пошла рябь, змея вильнула в сторону и исчезла в прибрежных водорослях.

      — Ты змей боишься? — кажется, огорчился он.

      — Я за тебя испугался. Вдруг она бы тебя укусила? — пробормотал я, добираясь до него и заключая его в объятья.

      — Тебе нравятся змеи? — спросил он, и я заметил в его глазах восторг. Это уже потом я узнал, что у него есть домашний питомец — питончик метра полтора длиной, отсюда и восторг.

      — Нравятся, — сказал я, чтобы не огорчать его (к змеям я относился прохладно).

      — Они такие классные! — затараторил Влад. — А когда они хотят с тобой познакомиться, они вот так делают… вот так…

      Он притянул моё лицо к себе и несколько раз молниеносно, едва ли не со змеиной быстротой коснулся его кончиком языка. У меня тут же снесло крышу, и я зацеловал его во все места, до которых сумел дотянуться. Влад взвизгнул смехом, повис на моей шее:

      — Давай выбираться? Мне погреться нужно на солнышке. Видишь, мурашки?

      Кожа у него действительно покрылась пупырышками. Я вытащил его из воды, донёс до оставленных нами вещей и уложил на траву. Он закрыл глаза и вытянулся, подставляя тело солнцу с явным удовольствием. Я полюбовался им, провёл пальцами по его шее и животу, парень тихо заворчал, но протестом это точно не было. Я воодушевился и набросился на него с поцелуями. Его руки слабо обвились вокруг моей шеи, он открыл глаза и ясно взглянул на меня. Я поиграл с завязками на его шортах, помял мокрую ткань:

      — Хочешь?..

      — Давай по-настоящему? — после паузы предложил Влад, и его лицо раскраснелось.

      — Уверен? — обалдевшим от счастья голосом спросил я.

      Влад кивнул. Я, дрожа от нетерпения, потянул с него шорты. Неужели это произойдёт? Прямо сейчас? Мы не готовились же… правда, есть крем для загара (надеюсь, что сойдёт). Голова у меня кружилась, как будто я только что побывал на американских горках, но я был абсолютно счастлив.

      — Только осторожнее, ладно? — смущённо попросил он, трогая меня за лицо.

      — Конечно!!!

      Я покрыл его тело бесчисленными поцелуями. Я прекрасно понимал: когда это случится, всё между нами уже будет по-другому, и от меня зависит, как оно будет. Все силы приложу, чтобы ему понравилось! Надеюсь только, что никому из братьев-сестёр не придёт в голову нас искать, чтобы, к примеру, позвать обедать.

      Прихватывая его кожу губами, я одновременно ласкал его округлости пальцами. По коже Влада бегали мурашки — могло быть и от купания в относительно прохладной воде, — он тихо постанывал совершенно невпопад. Я добрался рукой до заветной ложбинки, проверяя его реакцию. Влад вздрогнул, но ничего не возразил. Я массировал её достаточно долго и вполне успешно ввёл кончик пальца внутрь — узкий какой! — проталкивая немного крема. На мой вопросительный взгляд парень жестом показал, что всё нормально, но он явно напрягся, всем телом напрягся, хотя это была всего лишь верхняя фаланга пальца.

      — Мы ещё можем остановиться, — на всякий случай напомнил я, спуская трусы и придвигаясь к его раздвинутым коленям.

      — Давай уже сделаем это, — тихо сказал Влад, кладя руки мне на талию и выгибаясь животом вверх.

      Я мысленно поплевал — на удачу — и втолкнул в него член. Влад закусил губу, пискнул что-то невнятное, его тело судорожно дёрнулось. Я хоть и был осторожен, но ему наверняка было не очень-то приятно! Вошёл я глубоко, как говорится, по самые помидоры, лёг на него всем телом, чтобы он почувствовал мой вес, и какое-то время не шевелился, давая ему привыкнуть ко мне. Влад стиснул меня руками ещё крепче, дыхнул горячо мне в шею.

      — Больно?

      — Немного… но это ничего, мы можем продолжить…

      Я качнул телом из стороны в сторону, парень вскрикнул, залился краской. Я постарался двигаться плавно, не рывками, чтобы ненароком не порвать его, хотя мне хотелось ураганом пронестись по его телу: наконец-то взял его, наконец-то мой! Влад тихо постанывал, иногда вздрагивая, морщился, но каждый новый стон становился громче и протяжнее, а руки всё крепче сжимали меня — вероятно, обвыкся.

      — Ох, Дэн, — выдохнул он, распахивая глаза и глядя на меня почти с удивлением, — ох, Дэн…

      От его стона у меня снесло крышу. Я кивнул, напряг мышцы и стал двигаться так, как хотело моё тело: часто, глубоко, без остановки… Влад ухватился пальцами за траву, сминая, срывая её, сочно запахло зеленью. Я просунул руку между нами, пощупал его лобок, смял сочащуюся плоть. Парень запрокинул голову, повторяя моё имя. Его хрипловатый, неровный от сбивающегося дыхания голос только подстёгивал моё возбуждение. Я забыл об осторожности и врывался в него так яростно, что трава летела из-под нас во все стороны, оборванная движениями коленей, бёдер, локтей и пяток, беспорядочно целовал и кусал его чуть ли не до крови. Наконец-то мой!

      Звуки нашей любви разносились далеко вокруг. Крики Влада вдруг оборвались, он обмяк, наполняя мою ладонь спермой, и несколько раз дёрнулся, смакуя оргазм. Я чуть припозднился: мне понадобилось ещё несколько рывков, сильных и глубоких, чтобы кончить. Сперма полилась горячей струей, я свалился на Влада, пытаясь поймать ртом его ускользающие губы. Он отвечал на поцелуй вяло, всё ещё дрожа, и слабо пытался то ли сдвинуть меня с себя, то ли приласкать — очень невнятные движения. Я высвободился, с удовольствием созерцая, как и сколько вытекло из него на траву. Крови было совсем немного. Влад быстро свёл колени вместе, скользя руками в промежность и зажимая обеими ладонями ягодицы.

      — Больно, да? — участливо спросил я, погладив его по щеке.

      — Больно… и не больно. Мне нужно прийти в себя… Обними меня, Дэн.

      Я прижал его к себе, целуя в пахнущие измятой травой волосы:

      — Тебе понравилось?

      Глупо было, конечно, спрашивать его об этом сейчас, после самого первого раза.

      — Ну… ничего так, — отозвался Влад, не глядя на меня.

      — Хочешь ещё? — поинтересовался я, он в панике вскинул на меня глаза, я поспешил пояснить: — Не прямо сейчас, а… в перспективе…

      — Пожалуй… Ох, — пробормотал он, краснея и пряча лицо за плечом, — как же мне стыдно!

      — За что?

      — Мы такое… сделали… правда, стыдно.

      — Нечего стыдиться, — возразил я. — Мы же любим друг друга. Мы и до этого тоже… много чего делали!

      — Это не так, — тихо сказал он, — совсем по-другому.

      — Какая разница! — Я перевернул парня на спину, закидывая его ноги к себе на талию. — Я тебя люблю. Хоть у всех на виду это делать готов!

      — Ай, не вздумай! — ужаснулся он.

      — У нас целых четыре дня выходных. Мы за эти четыре дня столько раз это сделаем, что ты перестанешь стыдиться, — пообещал я, поёрзав на нём и недвусмысленно намекая. — А ещё можно тут палатку поставить. Что скажешь?

      Влад не ответил. Я заглянул ему в лицо и обнаружил, что он… заснул. Я с нежностью погладил его по щеке.

      Четыре солнечных дня. Четыре дня вместе. Четыре наполненных любовью дня. И нечего больше желать…

Побег

      Это были самые сладкие дни в моей жизни! После возвращения мы практически не расставались. Приятели подхихикивали, несомненно, догадываясь о причинах. Мы занимались любовью едва ли не каждый день, мы беспрестанно целовались на переменах и тискались в саду во время обеденного перерыва. Сладкие, сладкие дни… которые неожиданно закончились.

      До летних каникул оставалась всего пара недель. Я планировал, что и их мы проведём вместе, быть может, опять на ферме. Быть вместе круглосуточно, пропахнуть насквозь сеном и сексом — что может быть лучше!

      Но Влад вдруг начал меня избегать, и в какой-то момент мы вообще перестали видеться. Наученный предыдущим опытом, я не стал паниковать или надумывать что-то. Решил поговорить с Владом и всё прояснить. Хотя, конечно, холодок в душе всё-таки был: мало ли что!

      Я настойчиво постучал в дверь его комнаты. Дверь открылась не сразу, но всё же открылась. Мне показалось, что у Влада были заплаканные глаза.

      — Я войду? — сказал я и, не дожидаясь ответа, вошёл.

      В комнате ничего подозрительного не обнаружилось. Я сел на кровать, похлопал рядом с собой ладонью:

      — Иди-ка сюда, давай поговорим.

      Парень сел, низко опустив лицо. Я собрался с мыслями и задал вопрос:

      — Влад, давай начистоту. Я тебе надоел? Ты разлюбил меня?

      Он вскинул на меня испуганные глаза:

      — Нет!

      — Тогда в чём дело? Почему не отвечаешь? Если не расскажешь, я не смогу помочь. Что с тобой? Что происходит? Ну?

      Его губы задрожали, и он сунул мне в руки какое-то письмо. Я развернул его, пробежал глазами по строкам. Несмотря на его не слишком приятное содержание, я почувствовал облегчение. Письмо было от родителей Влада. Они писали, что в конце года заберут его отсюда, поскольку решили устроить его помолвку с какой-то там девушкой, имя прилагалось, а потом и свадьбу.

      Я взглянул на Влада. Тот сидел и хлюпал носом.

      — Влад, ты только из-за этого письма так себя ведёшь со мной?

      Он кивнул. Я облегчённо выдохнул, отшвырнул письмо и завалил Влада на кровать:

      — Какой же ты глупый!

      — Прекрати! — сердито сказал парень, пытаясь вырваться. — Ты что, ничего не понял?

      — Да какая разница! Не будет этой помолвки.

      — Будет!

      — Ты что, хочешь жениться?

      — Нет! — яростно воскликнул он и упавшим голосом добавил: — Но ты не знаешь моих родителей.

      — Я что-нибудь придумаю. Никому тебя не отдам, ясно?

      В его взгляде была робкая надежда, проглянувшая сквозь отчаянье.

      — Что придумаешь?

      — Не знаю пока, но никуда ты не поедешь, и никакой помолвки не будет, — твёрдо сказал я.

      Я, наверное, неделю ломал голову над тем, что делать. В жизни столько не думал, как в эти дни! Придумал-таки.

      Прежде всего, я проверил заначку: я откладывал стипендию, собирался купить Владу подарок на Рождество. Денег было достаточно, чтобы исполнить мой план. Я пересчитал их ещё раз, сунул в карман куртки и стал кидать вещи в сумку. Потом я отправился к Владу. Дело было уже вечером, Влад был сонный и растерянно смотрел, как я бегаю по его комнате и кидаю в сумку всё, что попадётся под руку.

      — Что ты делаешь? — с недоумением спросил он, протирая заспанные глаза.

      — Одевайся, мы уезжаем.

      — То есть?

      — Мы сбежим вдвоём, и никто тебя у меня не отберёт!

      — Ты с ума сошёл?! — в ужасе воскликнул Влад.

      — Тогда смирись и женись, — сердито возразил я.

      — Но мы же… мы влипнем, если это сделаем… — забормотал он в панике. — Такие строгие правила, нас отчислят моментально за побег! И найдут сразу… и…

      — Нас никто не хватится до понедельника, а за три дня мы успеем далеко уехать.

      — Пешком мы далеко не уйдём, — слабо возразил он.

      — Если ты про деньги, то они у меня есть. Ну, поедешь со мной или нет?

      — Чёрт, ты сумасшедший, — тихо сказал Влад, — поэтому тебя и люблю.

      Я выбросил из карманов наши телефоны — чтобы нас не могли отследить, — подхватил обе сумки и Влада за руку и ринулся из общежития. По счастью, никто нам по дороге не попался.

      Мы выбрались с территории колледжа через «чёрный ход» — была на задворках дыра в ограждении, спрятанная за кустами, через неё студенты частенько сбегали в город за пивом и сигаретами. Заскочили в подошедший автобус, устроились на последнем сиденье, и он повёз нас в ночной город.

      — А дальше-то куда? — стуча зубами, спросил Влад.

      — Не бойся ничего, — ласково сказал я, обнимая его за плечи. — Я тебя в обиду не дам.

      Мы ехали всю ночь и весь следующий день, меняя автобусы, идущие в разных направлениях, и отъехали уже достаточно далеко. Влад выдохся: хоть он и пытался бодриться, но вялость всё больше овладевала им. Он не был привычен ни к беготне, ни к дорожной тряске. Я принял решение и вечером, вместо того чтобы пересесть на очередной автобус, взял парня за руку и повёл его к придорожному мотелю.

      — Нет, давай поедем дальше, — упрямился Влад.

      — Отоспимся и поедем, — твёрдо сказал я. — Ты еле на ногах стоишь. Да и мне пару часов поспать нужно. Завтра утром сядем на первый автобус.

      — Нас тут найдут! — захныкал он.

      — Не найдут.

      Номер был паршивый, но, по крайней мере, тут была кровать. Влад упал навзничь, потянул к себе подушку. Я сел рядом:

      — Сильно устал?

      — Укачало… — покачал он головой, вдруг крепко обхватил мою шею руками и уткнулся лицом мне в плечо. — Не хочу с тобой расставаться!

      — Мы и не расстанемся. Не говори глупостей! Поедем сначала к моим родителям, а они нас переправят к тётке Кларе. Она в таком захолустье живёт, что там нас никто и днём с огнём не найдёт!

      — Ты не знаешь моих родителей, — болезненно поморщившись, возразил Влад. — Особенно брата…

      — Плевал я на твоего брата, — проворчал я.

      Его пальцы вплелись мне в волосы, он поцеловал меня. Поначалу поцелуй был лёгкий, словно бы в благодарность за то, что делаю, потом стал более страстным. Я еле оторвался от парня и изумился: так он никогда ещё не целовался, обычно это я начинал.

      — Дэн, давай сделаем это… прямо сейчас… до самого утра… пока не устанем… Давай, а?

      Я с ещё бо́льшим удивлением воззрился на него, его решительность поражала. Был бы я пассивом, мне бы точно пришлось несладко! Он не дал мне раздеться, сам меня раздевал, я в два счёта оказался без штанов.

      Влад подхватил губами мой член, покрыл его поцелуями. Я и без того был на взводе, а эти поцелуи вообще вскружили мне голову (и остальные части тела). Я со стоном выгнулся, кровь прилила к щекам, схлынула и сосредоточилась в пенисе. Влад всё хватал его губами, сбивчиво целуя, потом сжал в ладони, приподнялся и ввёл в себя. Горячее узкое тело обволокло меня, я попытался было как-нибудь на это ответить, но парень толкнул меня обратно на кровать, пробормотав: «Я сам». Щёки его пылали, но решимости ему было не занимать. Он упёрся ладонями мне в грудь и с тихим стоном сделал первое движение. Я погладил его по коленям, приободряя, стиснул его бёдра пальцами, невольно покачиваясь под ним. Он дышал всё чаще и постепенно набрал скорость, насаживаясь на меня всё быстрее. Я иногда хватал его за ягодицы, тем самым заставляя теснее надвигаться на мой член. Как же он был прекрасен!

      Влад скакал на мне, пока не выдохся совершенно, но запал не прошёл: я чувствовал, что он хочет продолжить, просто не в состоянии. Я опрокинул его на кровать, пригвоздил к кровати мощным толчком. Он вскрикнул, горящими глазами глядя на меня. Я ухватился рукой за спинку кровати, чтобы найти «точку опоры», и продолжил уже сам. Влад извивался подо мной, с губ его рвались прерывистые стоны…

      — Всё, хватит, — выдохнул он через несколько минут, — больше не могу… Я сейчас умру, честное слово, больше не вынесу…

      — Ещё немного потерпи, — попросил я и задвигался очень быстро, так быстро, как только мог, чтобы избавиться от томительного напряжения, подкатывающего всё выше.

      Кончив, я хотел было слезть с парня, но он сомкнул руки на моей спине, не пуская.

      — Что?

      — Останься так, — прошептал он, прильнув ко мне. — Хочу заснуть так… в твоих руках… в тебе… то есть с тобой там, — раскрасневшись, пытался он подобрать слова.

      — А ничего так? Не тяжело? Не больно? — обеспокоенно спрашивал я.

      Он покачал головой и закрыл глаза.

      До первого автобуса оставалось несколько часов, есть ещё время поспать немного перед дорогой.

      Мы тихо дремали, сжимая друг друга в объятьях, ещё не зная, что во вторник утром, всего лишь в двадцати милях от цели нашего путешествия, нас снимет с автобуса полиция.

Вызов

      Вот уже несколько часов мы сидели в полицейском участке, нас заперли в комнате для допросов, чтобы не сбежали. Полицейский долго ругался. Насколько я понял, нас хватились в тот же вечер: в общежитии была внеочередная проверка комнат на предмет запрещённых предметов. Искали пиво и сигареты, а нашли, вернее, не нашли вещей двух студентов (их самих тоже не нашли). Забили тревогу, связались с родственниками, подключили полицию. Случай беспрецедентный: колледж был закрытого типа, никто из него никогда не сбегал и даже не думал об этом, а тут сразу двойной побег!

      Влад молча сидел на стуле, сжимая плечи крест-накрест руками и раскачиваясь. Я присел пред ним на корточки, попытался его растормошить. Он поднял глаза, поразившие меня пустотой, и без выражения произнёс:

      — Всё, это конец.

      Я встряхнул его, чтобы привести в чувства:

      — Влад! Я же говорил, что никому тебя не отдам? Или ты мне не веришь?

      Его губы окрасились горькой улыбкой.

      — Верю. Но, похоже, это последний раз, когда мы видимся. После такого меня точно заберут из колледжа и запрут дома.

      — Пусть попробуют только!

      — Ты не знаешь моих родителей…

      — Узнаю, будь спокоен, — проворчал я, — и им это точно не понравится!

      Мы просидели взаперти несколько часов, потом дверь открылась, и в комнату вошёл мужчина, при виде которого Влад побледнел как мел и вскочил:

      — Тадеуш…

      Я тоже встал и посмотрел на вошедшего. Лицом он походил на Влада, но был старше лет на десять. Я догадался, что это и есть его старший брат, которого он так боялся.

      Не обратив на меня никакого внимания, Тадеуш сразу обрушился на Влада. Говорили они на родном языке, так что я ничего не понимал. Влад попытался возразить что-то, но брат влепил ему звонкую пощёчину. Губы Влада задрожали, он тихо возразил что-то. Тадеуш снова замахнулся, но я уж не стерпел: перехватил его руку и не дал ему ударить парня ещё раз. Влад моментально спрятался за меня, уткнувшись лицом мне в спину. Тадеуш посмотрел на меня так, словно ненароком зацепился за какую-нибудь ветку — не иначе, выдернул руку и сказал:

      — А ты не лезь не в своё дело.

      — Это как раз моё дело, — мрачно возразил я. — Я вам не позволю его бить.

      — Да неужели? — иронично поднял брови мужчина и протянул руку: — Идём, Влад.

      Влад задрожал всем телом, но, кажется, боялся ослушаться, поскольку качнулся вперёд. Я загородил его, крепко удерживая за руку:

      — Он не пойдёт. Я вам его забрать не позволю.

      Пальцы Влада судорожно сжали мою руку. Я понимал, что он нуждается в поддержке, в ком-то, кто бы его защитил. Мне почему-то подумалось, что дома его били.

      — Я тебе уже сказал, — раздражённо дёрнулся Тадеуш, — не лезь в дела, которые тебя не касаются.

      — Они его касаются, — пролепетал Влад едва слышно.

      То, что он возразил, меня приободрило, а его старшего брата повергло в изумление. Он даже переспросил:

      — Ты попытался мне возразить, или я ослышался?

      Влад весь сжался под его холодным взглядом, но я всё ещё держал его за руку, так что он осмелился повторить:

      — Не ослышался. И… я не поеду домой. И помолвки не будет.

      — Ты ведь прекрасно знаешь, что она должна быть, — возразил Тадеуш, сделав какое-то особое ударение на последних словах.

      Вероятно, эти слова что-то значили, потому что Влад сразу сник. Я поспешил вмешаться:

      — Вот уж нет! Вы его не заставите! Я вам не позволю, понятно?

      — И как же ты меня остановишь? Ещё раз повторю для особо одарённых: не вмешивайся. Тебя это не касается.

      — Судьба моего любовника меня ещё как касается, — тихо, но твёрдо возразил я.

      Тадеуша просто затрясло. Он вновь обрушился на брата:

      — Ты переспал с парнем?! Ты спишь с парнем?!

      Влад вжался в меня всем телом и зажмурился. Тадеуш перевёл дух, провёл по лбу ладонью:

      — Впрочем, это ничего не меняет. Идём, Влад, отец ждёт.

      — Ни… не… — промямлил Влад.

      — А?

      — Не пойду, — выдавил Влад, и кончики его ушей побелели.

      Мне показалось, что он грохнется в обморок, я прижал его к себе.

      — Он сказал, что не пойдёт, — с вызовом повторил я. — Силой вы его не уведёте.

      — На что ты рассчитываешь? — Тадеуш перевёл взгляд на брата. — Ты ведь знаешь, что я прав. У вас ничего общего. Вам просто нельзя быть так.

      — И нечего за нас решать! — перебил я.

      — Да ты хоть знаешь, во что пытаешься влезть? — топнул ногой мужчина. — Он сказал, из какой семьи? Знаешь ли ты, что у него…

      — Заткнись! — неожиданно крикнул Влад, покрываясь красными пятнами.

      Ни я, ни Тадеуш такого не ожидали, уставились оба на него, вытаращив глаза. Влад с вызовом посмотрел на брата и почти прошипел:

      — Ни слова больше!

      — Всё, я звоню отцу, — пригрозил Тадеуш и достал мобильник.

      Влад опять сжался и спрятался за меня. Я потрепал его по волосам. Никогда не слышал, чтобы он так орал…

      Тадеуш что-то говорил в трубку, всё больше распаляясь. Видимо, пересказывал, что тут произошло. Даже кулаком по стене стучал. Но в итоге неохотно с чем-то согласился, спрятал телефон обратно в карман и долго стоял, глядя в стену, как будто «переваривая» услышанное. Наконец он развернулся и процедил:

      — Оба едете со мной к отцу. Он хочет посмотреть, что ты за птица. Надо же, чтобы Влад посмел возразить… Пошли. Оба! Живо!

      Я помолчал, оценивая ситуацию, потом согласился:

      — Хорошо. Но хотел бы я посмотреть на того, кто попытается нас удержать, когда мы решим оттуда уйти.

      Влад при этих словах вздрогнул. Тадеуш прищурился, оценивающе глядя на меня. Я спокойно выдержал его взгляд и добавил, что у меня разряд по боксу, так что челюсть могу с одного удара сломать. Не думаю, что мужчина так уж и испугался моих слов. Он только пожал плечами и велел нам идти за ним в машину.

      Машина была с водителем, задние сиденья были как в поезде — «лицом» друг к другу. Мы с Владом сели на одно, Тадеуш напротив. Он ни слова не произнёс за всю дорогу, только пялился. Мне не нравился его взгляд: это был взгляд хищника, ничего хорошего от таких людей ждать не стоит. И как они вообще могут быть братьями: ничего общего, за исключением внешнего сходства!

      Дорога заняла минут сорок, и вот машина въехала во двор особняка. Да уж, непросто будет отсюда выбраться, если что! Вида я не подал, конечно. Влад весь съёжился, но я покрепче сжал его руку и поцеловал в макушку. Тадеуш поморщился и приказал нам идти за ним в дом.

      Здесь я впервые встретился с их отцом. Странное чувство: как будто передо мной три клона стояли, только разных возрастов. Вот уж точно — наследственность! Турзо-отец внимательно посмотрел на нас, поманил Влада к себе. Тот съёжился ещё больше, но подошёл к нему. Я напрягся, подумав, что отец его тоже ударит, но он только положил руку на голову сына и что-то у него спросил. Влад покраснел и что-то тихо пробормотал в ответ. Турзо-отец взглянул на меня, покачал головой и сказал нарочито громко — явно, чтобы это услышал я:

      — Но ты же понимаешь, Влад, что долго это не продлится. Он сам от тебя сбежит.

      — Не решайте за меня! — возмутился я.

      — Не говори, пока тебе не позволят, — одёрнул меня он. — Ты ничего не знаешь, но пытаешься что-то изменить в жизни человека, которого не знаешь.

      — Я знаю, что люблю его, — возразил я, — а большего мне и не надо.

      Турзо-отец снова посмотрел на сына:

      — Решай, Влад. Принуждать я тебя не стану, но ты ведь знаешь, что это скоро закончится. Хочешь причинить ему боль? Может, лучше сразу покончим с этим прямо здесь?

      Вот что меня бесило в этой семейке — так это что все они говорили так, словно уже знали, что произойдёт или не произойдёт, а хуже всего — что пытались навязать это Владу.

      — Я хочу остаться с ним, — едва слышно сказал Влад, — чем бы это ни кончилось.

      — Хорошо, пусть будет так, — подытожил Турзо-отец и сделал знак помолчать Тадеушу, который начал было возмущаться этому решению. — На летние каникулы, когда сессия закончится, можете приехать в наш загородный дом… Вас отвезут в общежитие, возвращайтесь в машину.

      И он ушёл, ничего более не добавив. Последнее слово осталось за Тадеушем.

      — Ничего, скоро ты сам сбежишь от своего ненаглядного, — рассмеявшись, сказал он и тоже ушёл.

      — Твою мать, ну у тебя и родственнички! — ругнулся я. — О чём они вообще?

      — Да так, предрассудки… — неохотно ответил Влад.

      — Фиг с ними! Главное, что всё разрешилось, верно?

      Влад кивнул, но тревожное выражение не сходило с его лица всю обратную дорогу.

      В колледже нам хорошенько досталось за то, что смылись без разрешения, и в наказание заставили отдраить спортзал и прилегающую к нему рекреацию. Пожалуй, легко отделались.

      Мои родители даже не приехали, потому что уже привыкли к моим выходкам: так, чисто для вида поругали по телефону.

      Вечером мы с Владом заперлись в моей комнате. Парень зарылся лицом мне в одежду и поплакал немного, всё-таки слишком сильное потрясение пережил накануне.

      — Ты молодец, — похвалил я. — Не думал, что ты решишься сказать такое.

      — Я тебя люблю, — прошептал он, — больше всего на свете! Но я сделал нечто недопустимое по меркам моей семьи.

      — Но всё же нормально, верно? — Я поднял его голову за подбородок и посмотрел в его глаза.

      — Д-да, — с запинкой ответил он. — По крайней мере, тебя официально признали.

      — Закроем сессию и поедем в твой загородный дом, — размечтался я, — вот будет классно! Там есть бассейн? Будем купаться в бассейне и круглые сутки любовью заниматься. Как тогда, в мотеле.

      Влад жутко покраснел и закрыл лицо обеими руками, пробормотав, что ему стыдно даже вспоминать о том, как он тогда себя вёл. Я дразнил его подробностями, а сам невольно думал: так что же за секреты скрывает это странное семейство Турзо?

Летние сны

      Я задрал голову и посмотрел на дом, возле которого нас высадило такси. Влад поёжился и предложил:

      — Может, передумаем и поедем к твоим родителям на ферму?

      — Да ты что! — с восторгом воскликнул я. — Всегда хотел пожить в таком доме!

      Судя по зелени, проглядывающей через кованую решётку, это был рай земной.

      — Раз ты настаиваешь, — без особого энтузиазма согласился Влад.

      — Тут что, привидения водятся? — осведомился я.

      — Что? — изумился Влад. — Нет, конечно.

      — Вот и хорошо. Мы тут отлично проведём время, правда?

      — Не люблю этот дом, — повёл плечами Влад, — он на меня жуть наводит.

      — Вдвоём нам жутко не будет, это я тебе гарантирую, — сказал я, подхватывая чемоданы. — Пойдём уже посмотрим на дом.

      Меня ждало, пожалуй, разочарование: дом оказался не таким уж и роскошным, а сад — и вовсе запущенным, в комнатах было полно пыли и сухих листьев.

      Я засучил рукава:

      — Так, объявляю генеральную уборку! Давай приведём его в порядок.

      Мы вымели весь сор и хлам, вымыли окна, после этого дом стал выглядеть получше. Но уж устали и перепачкались порядком! Влад предложил нагреть воду и вымыться. В ванной был бойлер, я с такими уже дело имел (на ферме), так что запустил его без особых проблем.

      Отмокая в горячей воде и краем глаза наблюдая за Владом (мы оба одновременно в ванну залезли), я подумал, что с ним что-то не так: он отрешённо водил ладонью по своему колену и молчал. Я, конечно, попытался выяснить причины его заторможенности, но он только покачал головой и ничего не ответил.

      — Устал? — спросил я, подтягивая его к себе — с мыслью, чтобы развести его на любовь прямо здесь.

      Парень заупрямился, оттолкнул меня:

      — Нет, не хочу, не надо.

      — Что такое? — озадачился я.

      Он тут же спохватился, покраснел и добавил:

      — Я устал. Потом, ладно?

      — Ладно-то ладно, но с тобой точно всё в порядке?

      Он кивнул, но почему-то отвёл глаза. Я не стал настаивать. Может, на самом деле устал. Но потом всё только хуже стало: ночью, когда я попытался его поцеловать — всего лишь поцеловать! — он меня снова отшил. Тут уж я не стерпел.

      — Что происходит, а? — спросил я, включая свет.

      — Ничего, — буркнул он.

      Опять в молчанку играет! Но я же вижу, что с ним что-то не так. Я начал расспрашивать, но в ответ получил: «Отстань от меня». Я вспыхнул:

      — Раз так, как хочешь!

      Я забрал подушку и ушёл в другую комнату. Хочет молчать, пусть молчит, не буду мешать. Кровати там не оказалось, пришлось лечь на пол. Если его что-то беспокоит, разве нельзя мне сказать? Вот как всегда, неужели не доверяет мне? Когда любят — доверяют. Я ворочался с боку на бок, никак не мог заснуть: холодно и одиноко.

      Раздались тихие шаги. Я приподнялся на локте, всмотрелся в дверной проём. Влад остановился на пороге, кутаясь в одеяло и смущённо ковыряя пальцем щеколду на двери. Я молчал: пусть сам разговор начнёт, он же виноват. Парень помялся, потом тихо спросил:

      — Ты на меня злишься, Дэн?

      — Спрашиваешь! Разумеется, злюсь.

      — Из-за того, что я не стал с тобой спать?

      — Из-за того, что ты опять молчишь как рыба. Сколько раз я тебе уже говорил…

      Влад быстро обхватил меня руками:

      — Прости меня, ладно? Ну, пожалуйста!

      — Горе ты моё… — вздохнул я, поглаживая его по спине. — Но я ведь знаю, что тебя что-то гнетёт.

      Влад вздрогнул, потом пробормотал:

      — Просто мне нужно кое-что тебе рассказать… кое-что важное о моей семье.

      — Ну?

      — Не сейчас. Я пока… потом. Не сейчас.

      Я пожал плечами:

      — Хорошо, но ты должен пообещать мне…

      Влад быстро поцеловал меня, как будто не хотел, чтобы я договаривал. Каким же сладким всегда бывает примирение! Я ответил на поцелуй, перевернул парня на спину, наваливаясь сверху:

      — Тогда, может, мы прямо сейчас и…

      Влад покраснел, но кивнул. Какой же он хорошенький, когда смущается! И за это невинное выражение лица я готов был простить ему всё, что угодно. Сущий ребёнок ещё всё-таки…

      — Не скрывай от меня ничего, ладно? Я ведь вижу, когда ты мне врёшь.

      — Я всё-всё тебе расскажу потом, — пообещал он, как-то испуганно на меня взглянув.

      И что у него в голове творится? Иногда я его просто не понимал.

      Впрочем, сейчас меня это мало волновало. Влад раскинул руки и, глядя на меня из-под опущенных ресниц, предложил «помириться» более существенным способом. Я осторожно взял его, чувствуя, как сладостно дрожит его тело и как весь он прогибается, будто тонкая лоза.

      Ох, как же я люблю его! Ну, есть у него небольшой недостаток: замыкается в себе. И что теперь? Я ведь тоже не идеал. Справимся как-нибудь.

      Уже потом, когда Влад вжался в меня спиной (любимая его поза), я обвил его руками, притягивая ближе и целуя в затылок, и спросил:

      — Всё нормально? Мы можем в спальню вернуться.

      — Угу, — пробормотал он в ответ, — и тут неплохо.

      Через несколько минут он засопел, что-то бормоча сквозь сон. Я тоже задремал.

      Вот тут-то мне впервые и приснился этот кошмар. Точно не помню, что именно, но будто меня что-то душило во сне. Я проснулся в холодном поту. Влад приподнялся на локте, сонно спросил:

      — Что случилось? Ты кричал?

      — Нет, ничего, спи. Это так… — ответил я, прижимая руку к груди, чтобы унять сходящее с ума сердце.

      Утром я и вовсе забыл о сне. Мы с Владом пошли гулять по окрестностям. Места тут были дикие, дом стоял на отшибе, у синеватой дымки леса.

      Я завалил Влада на траву:

      — Глушь, конечно, но красиво. И травка мягкая, правда?

      — Пусти! — Влад застучал по моим плечам кулаками. — Мокро, тут роса…

      Я перекатился на спину, чувствуя, как рубашка пропитывается утренней влагой. Небо над нами казалось бесконечно высоким.

      — Жаль, что я не умею летать, — вдруг раздался голос Влада.

      — Эй! — Я нащупал его ладонь. — И куда это ты собрался лететь, когда я тут?

      — Нет, просто… — Он как-то странно посмотрел на небо.

      Мне его взгляд не понравился.

      — Мы тоже летать умеем, ещё как! — возразил я. — Нам даже крыльев не надо. Понимаешь, о чём я?

      Он чуть покраснел.

      Чем хороша жизнь в таком захолустье — так это тем, что ничто не отвлекает, можно неторопливо наслаждаться жизнью и друг другом.

      Мы готовили еду, бродили по саду, а вечером, после ванны и хорошего секса, расслабленные, как воск, сидели на террасе и смотрели на луну. Пели сверчки, просто замечательно!

      Я поглаживал Влада по плечам, он клевал носом.

      — Пошли спать? — предложил я и отнёс его в дом.

      Он моментально уснул, едва голова коснулась подушки. Я прилёг рядом и скоро тоже задремал.

      И вот тут мне снова приснился прежний кошмар.

      На этот раз я его запомнил до мелочей, настолько реальным казался этот сон. Будто бы в кровати появилась огромная белая змея и обвилась вокруг меня. Я задыхался, пытался вырваться, а она всё крепче сжимала свои кольца. И даже когда проснулся, то казалось, что до сих пор чувствую кожей её ледяные прикосновения. Вот так сон!

      Я сел, вытирая ладонями пот со лба, попытался отдышаться. Влад спал, перебросив руку через мои колени. Я лёг обратно, глядя в потолок и судорожно вздрагивая на каждый шорох. К чему бы такие сны?

      Владу я решил ничего не говорить: он и без того был слишком впечатлительным, незачем его пугать.

      Но кошмары не прекращались и снились каждую ночь: всё та же белая змея, ощущение асфиксии… и, помимо всего прочего, она меня ещё и насиловала хвостом. Жуть просто! Когда я проснулся, мне даже казалось, что задница болит.

      — Ты кричал во сне, Дэн.

      — А, ерунда… Приснится же такое! — пробормотал я.

      Сон сном, но мне было не по себе. Вот жуть-то! Говорят, что сны — это материализация нашего подсознательного. Но я в реальности никогда такого не делал, пассивом не был и даже не думал ни о чём подобном. Мурашки по коже от такого сна!

      Я притянул Влада поближе, чтобы успокоиться его теплом.

      — У тебя так сердце стучит! — испуганно сказал парень. — Что-то плохое приснилось?

      — Забыл уже. Прости, разбудил тебя…

      — Я тебя буду охранять, — пообещал Влад, — чтобы тебе не снились плохие сны.

      Я улыбнулся.

      Наверняка дело в самом доме: он такой мрачный, что мозг зашкалило. Привыкну — и перестанет сниться всякая дрянь.

      Но кошмары всё снились и снились. Я просыпался посреди ночи в холодном поту. Эти сны так измотали, как будто меня реально кто-то имел всю неделю: я чувствовал себя разбитым, голова и тело болели не по-детски… С ума сойти!

      В субботу… сон в который раз повторился: я задыхался в плотном змеином кольце, обливаясь по́том, и содрогался от холодных ударов её хвоста. Проснуться! Надо проснуться! Если ущипнуть себя во сне, то проснёшься. Я зубами укусил себя за плечо, где достал. Больно, вот чёрт, больно! Даже кровь брызнула. Я похолодел: это не было сном!

      Влада в кровати не было, пустая постель, не считая этой змеюки. Я в ужасе забился, заорал благим матом, но змея подняла голову и взглянула на меня своими мёртвыми глазами. Я почти оцепенел, едва ли не отключился на мгновение… а когда пришёл в себя, то змеи уже не было. Влад спал рядом, обнимая подушку. Но я теперь точно знал, что это не сон! Прокушенное плечо тому доказательство.

      — Влад, проснись! — сказал я и потряс его за плечо.

      Он открыл глаза, поморгал, взгляд его прояснился и стал испуганным.

      — Что с тобой, Дэн?

      — Где ты был этой ночью?

      — Я? Спал. Ты что?

      — Тебя не было в постели. Ты уходил куда-то? Потому что тут такое… было! — невольно сглотнул я.

      — Что было? — побледнел Влад. Как мел побледнел!

      Его реакция показалась мне странной. Быть может, он тоже что-то видел? Я кашлянул и пояснил:

      — Змея такая большая, и она…

      Я не успел договорить. Влад пискнул что-то, соскочил с кровати и скрылся в ванной.       Я растерялся:

      — Влад?

      Ответом мне было молчание. Я встревожился, застучал по двери, требуя, чтобы он мне открыл, переусердствовал: вышиб дверь плечом ненароком. Влад сидел на полу, съёжившись, с мобильником в руке. Его всего трясло, даже зубы стучали.

      — Кому ты звонишь? — Я опустился возле него на колено, пытаясь забрать мобильник.

      — Брату.

      — Брату?! Зачем?

      Он только помотал головой. Я отнял у него телефон, поднял его и силой повёл обратно в спальню. Он всхлипывал.

      — Ну, что такое?

      — Помнишь, я хотел тебе рассказать о моей семье? О некоторых её странностях… особенностях… недостатках.

      — Недостатках?

      — Понимаешь, у всех мужчин нашей семьи есть небольшой недостаток.

      — Какой? Скверный характер? — попробовал пошутить я, но он даже не улыбнулся.

      — Это не змея была, — серьёзно ответил Влад, — а я.

      Воцарилось молчание. Я уставился на него. Шутит? Нет, кажется, он не шутил. Влад и есть та змея? Я глупо захихикал, хотя вышло совсем некстати:

      — Да ты прикалываешься.

      — Нет, — твёрдо сказал он, — я серьёзно. Но я думал, что это позже начнётся, не сейчас…

      — Что начнётся?!

      — Раз в год мужчины нашей семьи превращаются в змей, — упавшим голосом сказал Влад.

      Я хмыкнул. Оборотни? В голове не укладывается! Как человек может превратиться в какое-то другое существо, совершенно иное по анатомии?

      — Да не бывает такого! — воскликнул я.

      — Бывает.

      Влад сидел, понурившись, и гладил ладонями измятые простыни.

      — Я пойму, если… — сдавленно сказал он, — ты больше не захочешь со мной встречаться. Кто бы захотел…

      — Эй! Я об этом даже не думал, — возразил я, беря его за плечи. — Я в это не верю. Пока не получу доказательств, не поверю. И вообще… если ты обо всём знал, почему мне не сказал?! Это всю неделю длится, блин!

      — Я не уверен… не помню, — смущённо пробормотал Влад, — поэтому и хотел брату позвонить.

      — Сами разберёмся! — решительно заявил я. Меньше всего мне хотелось бы сейчас с его братом встречаться! — Сначала проверить нужно, на самом ли деле это был ты.

      — Как проверить?

      — Я сам всё сделаю, ты не волнуйся…

      Вечером мы легли спать как обычно.

      Я обнял парня, размышляя, что буду делать, если он на самом деле окажется той змеёй. Я его люблю, но готов ли я быть с ним, зная, что он в любой момент может превратиться и… Вот так недостаток! Ничего себе семейка!

      Влад скоро заснул, мне не спалось, вернее, спать сегодня я и не собирался: нужно всё выяснить, а для этого я должен бодрствовать всю ночь. Несколько часов прошло, наверное, прежде чем глаза у меня начали слипаться. Но сон махом с меня слетел, когда я увидел, что произошло с Владом!

      Ужасающее, но вместе с тем потрясающее зрелище! Во сне Влад перевернулся на живот, слабое свечение, исходившее от его тела, на миг ослепило меня, но я всё же различил, что его тело слилось в тонкую линию и вытянулось, а когда мерцание исчезло — исчез и Влад, на кровати лежала только та белая змея. Я с замиранием сердца протянул руку и погладил её по холодному боку, тихо произнося имя Влада. Слышал ли он меня? Я постарался достучаться до его сознания, говоря, что это я, спрашивал, понимает ли он меня, просил подать какой-нибудь знак, если понимает… Змея подняла голову, всматриваясь в меня прежним мёртвым взглядом, потом вздрогнула, засветилась и превратилась обратно во Влада. Он бросился ко мне на шею, всхлипывая:

      — Это правда! Это правда! Теперь ты меня точно бросишь…

      — Прекрати, Влад, — растерянно пробормотал я, поглаживая его по спине. — Не брошу я тебя ни за что на свете.

      — Но я же та-а-акой! — совсем разревелся он.

      — Какой? Всё, всё, успокойся, не плачь. Что ты как маленький, в самом деле!

      — Я ужасе-е-ен, — выговорил Влад, судорожно хватаясь за мою шею, как будто тонул, а я был его спасательным кругом.

      — И вовсе не ужасный.

      Решиться было сложно… было бы сложно, если бы я не любил его.

      — Мне всё равно, — сказал я, беря его лицо в ладони и вытирая слёзы с его щёк. — Подумаешь, в змею превращаешься раз в год! Не вытерплю, что ли? У всех же недостатки есть… Так что между нами ничего не изменилось. И не изменится.

      — Не изменится, — прошептал Влад, прижимаясь ко мне, и так глубоко вздохнул, что у меня сердце оборвалось.

      Когда любят — не замечают недостатков. Хотя такое, конечно, сложно не заметить, но всё-таки…

Ген измены

      Я с криком подскочил на кровати, сердце зашлось. Что это? Где это? Судя по всему, это была комната в общежитии. Влад приподнялся на локте и, протирая глаза, спросил:

      — Ты что?

      — Когда мы вернулись? — спросил я.

      — Откуда? — удивился он.

      — Из вашего загородного дома.

      — А? Мы туда ещё и не ездили… Дэн, ты в порядке? — Он встревожился, приложил ладонь к моему лбу. — Ты не заболел?

      — Приснилось? — неуверенно пробормотал я, окидывая взглядом комнату. Да, точно, моя комната в общаге.

      Я выдохнул с облегчением. Приснилось! Никуда мы не ездили, ничего этого не было! Перепил вчера пива, вот и приснилось с похмелья.

      — Ну, так что тебе приснилось? — с любопытством спросил Влад, залезая на меня.

      Я замялся, но всё же пересказал ему мой сон. Он вытаращил глаза:

      — Это уже слишком… Не вздумай кому-нибудь рассказывать!

      — И в мыслях не было. Ха-ха, ну и сон!

      Я закрыл глаза, с удовольствием прижал Влада к себе. Только сон, и беспокоиться не о чем.

      Наивный! Реальность была ещё хуже кошмара.

      — Как у тебя с Владом, а? — спросил вдруг Олли, когда мы вместе шли в спортзал, чтобы покидать мячик.

      — А что за интерес?

      — Да так, просто… спросил.

      — Вижу, что не просто. — Я остановился, взял его за плечо. — Выкладывай. Ну?

      Пока он мямлил что-то, пытаясь уйти от ответа, я машинально бросил взгляд в окно. Меня будто разом вывернуло наизнанку в ту же секунду. Влад?! Чёрт возьми, Влад целуется с каким-то парнем?! Я зажмурился, открыл глаза, взглянул снова. Влад, который взасос целует какого-то парня?! Я заскрипел зубами.

      — Дэн? — испуганно сказал Олли. — Что с тобой?

      Мне показалось, что перед глазами всё стало красным, какая-то пелена застилала глаза.

      — Что со мной, ты спрашиваешь? — проскрипел я.

      — Мне показалось, что тебя инфаркт хватит… или убьёшь кого-нибудь.

      — Олли, — сказал я, хватая приятеля за плечи и разворачивая лицом к окну, — посмотри и скажи, что ты там видишь. Может, я заболел? Может, у меня глюки? Или там Влад… Влад и…

      — А, чёрт, — тихо сказал Олли.

      — «А, чёрт»? — переспросил я, и меня осенило: — Ты что, всё знал?! Ты знал?! Знал и не рассказал мне?!

      — Прости. Я думал, что лучше не вмешиваться.

      — И как давно… это всё… — Я с трудом перевёл взгляд обратно за окно.

      — С неделю… Да ладно, может, ничего такого ещё!

      — Ничего такого?! — сжимая кулаки, рявкнул я. — Да ты посмотри на них!

      — Дэн, — поспешно сказал Олли, хватая меня за руку, — ты не горячись. Я ж тебя знаю! Ты сначала выясни, что к чему.

      Я выдохнул. Выяснить, он говорит? Выяснить… поймать с поличным?

      — Я, пожалуй, послежу за ними, — мрачно сказал я, убирая руку Олли с плеча. — Не волнуйся, я себя контролирую

      Я проследил. Они заперлись в комнате того парня. Я облокотился о стену напротив и стал ждать. Какое искушение — выбить дверь и… Но я просто стоял и ждал, слыша, как тот, кого я люблю, и кто, как я думал, любит меня, стонет там в комнате под каким-то чужим парнем… Вот тебе и любовь!

      Терпением я не отличался, но всё-таки стоял и ждал. Можно было бы уйти уже, ведь я узнал правду, но мне хотелось ему в глаза посмотреть. Как он мне в глаза смотреть будет после этого!

      Дверь открылась. Влад застыл на пороге, увидев меня. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, чем они там занимались: весь помятый, наперекосяк застёгнутая одежда, засосы на шее… Я молча развернулся и ушёл.

      Красная пелена по-прежнему застилала глаза. Как же я был зол! Но на душе так скверно было, что хотелось плакать.

      — Куда прёшь!

      Я со всего маху налетел на кого-то в коридоре. Бартон с приятелями. Этого ещё не хватало…

      — Извини, не заметил, — выдавил я.

      Связываться с ним не стоило: племянник завуча, на особом положении в колледже. Но он, вместо того чтобы принять извинения, сказал какую-то колкость. А в следующую секунду мой кулак уже врезался ему в челюсть. Бартон грохнулся навзничь. Что это такое красное у меня на костяшках пальцев? А, кровь… Надо же, как быстро целая толпа набежала! Завуч схватил меня за руку и потащил к директору. Я шёл как во сне, будто видел всё это со стороны: с кем-то другим происходит, не со мной. Директор орал как резаный. О, челюсть Бартону сломал? Быстро же они это выяснили… Ещё бы не сломал, моим-то боксёрским кулаком!

      — …отчислен!!!

      — Отчислен? — переспросил я, очнувшись.

      Директор попятился, как будто решил, что я и ему челюсть могу свернуть.

      — Чтобы духу твоего к понедельнику в колледже не было! — Он сунул мне бумажку о моём отчислении. — Выходные можешь провести в общежитии, обходной лист возьмёшь у завхоза…

      Я не дослушал, смял бумажку в кулаке, сунул её в карман и пошёл в мою комнату. Приятели, с которыми я столкнулся и которые уже обо всём узнали, были в шоке, но меня моё отчисление мало волновало: всё равно держался тут лишь благодаря спортивным достижениям, да и сессию бы завалил — как пить дать! Не моё это — учиться. Поеду на ферму к родителям, и то больше пользы будет.

      Нет, моё отчисление меня даже не огорчило. Но глаза всё ещё застилала прежняя кровавая пелена. Вот как он мог так со мной поступить? Чёрт! Чёрт! Я зашвырнул сумку в стену, распинал вещи по комнате.

      В дверь стукнули. Я открыл. Влад. Его бледное лицо было покрыто пятнами.

      — Давай поговорим? — Он сделал попытку взять меня за руку.

      — Не трогай меня.

      — Это не то, что ты думаешь…

      — В самом деле? — усмехнулся я. И ещё пытается мне врать! — Влад, я же не дурак. Если больше не хочешь встречаться со мной, просто сказал бы. Но вот так… подло, тайком изменять… — Я скривился. — Если не любишь больше, так и скажи.

      — Но я тебя люблю!

      — О, да неужели? Странная какая-то любовь получается. Любишь, значит, меня, а трахаешься с кем-то ещё? Шведскую семью из нас сделать надумал?

      — Всё не так!

      — А как тогда?

      Он промолчал. Опять! Опять эта его хренова привычка!

      — В общем, — сквозь зубы сказал я, — ясно всё. Яснее некуда. Делай что хочешь, меня это больше не волнует. Всё кончено.

      Я захлопнул перед его носом дверь. В самом-то деле… пошёл он! Я к нему со всей душой, я его обожал, а он… Я бухнулся ничком на кровать, ударил кулаком в подушку, но поймал себя на мысли, что злюсь на него вовсе не из-за его измены, а из-за того, что я его застукал. Мог бы сказать… мог бы сказать… а не вот так, за моей спиной… Чёрт!

      Выходные я провалялся в кровати, ни к какому завхозу за обходным листом, конечно же, не пошёл. В понедельник в дверь застучали — так, будто пожар. Должно быть, выселять меня пришли. Я неохотно открыл. Это был Олли.

      — Ну, чего тебе?

      — Влад пропал, — выпалил он.

      — А? В комнате его нового любовничка поищи.

      — Нет его нигде. Пропал! Вся администрация на уши встала.

      В сердце мне что-то тяжело ткнулось. Я нахмурился:

      — А я-то тут при чём? Мне до него дела нет… уже.

      — Поверить не могу! — Олли вцепился мне в воротник. — Шутишь ты, что ли? А если он что-нибудь с собой сделал?

      — Типун тебе на язык! — рассердился я. — С чего бы это?

      — Да мало ли что ему в голову придёт! Где он может быть? Ты ведь знаешь, где он обычно бывает? Ну? Ну?

      Я с холодком осознал, что его слова не лишены смысла, и, схватив куртку, помчался на поиски Влада. Мы с Олли оббегали весь колледж, облазили все наши с Владом тайные местечки, но не нашли его.

      — Да куда же ты, болван, делся! — в сердцах воскликнул я, кладя руки на ляжки и пытаясь отдышаться.

      — А, вот и ты!

      Я вздрогнул. Вот уж кого не ожидал тут увидеть, как это Тадеуша. Наверное, приехал, когда им сообщили о пропаже Турзо-младшего. Я хмуро на него воззрился, он одарил меня не менее выразительным взглядом:

      — Нечего на меня так смотреть. Я тебя тоже терпеть не могу. Но что поделать?

      — Чего надо?

      — Фу, повежливее. Влада ищешь?

      — Вот ещё!

      — Конечно, и это не ты сломя голову только что по территории колледжа носился.

      — Вам-то какое дело?

      — Пошли, поговорим, — сказал он, беря меня под локоть. — И не упирайся, если не хочешь, чтобы я тебе руку сломал.

      Я потащился за ним, скрипя зубами от боли: схватил он очень крепко, откуда только сила берётся! Вроде дохляк дохляком, как и вся их порода, а вырваться не могу! Тадеуш дотащил меня до машины, пихнул на заднее сиденье:

      — Прокатимся. А по дороге и поговорим.

      — О чём мне с вами говорить?

      — Злишься, да? — с усмешкой спросил он. — Из-за того, что Влад сделал?

      — О, как всегда поражает осведомлённостью, — буркнул я.

      — Ну, злишься?

      — А вы бы не злились, если бы узнали об измене?

      — Да ладно, как будто в этом дело! Ты ведь не из-за этого злишься, а из-за того, что он всё тайком делает, верно?

      Я вспыхнул. Вот ведь, проницательный… Конечно, кто сказал, что я согласился бы делить Влада с кем-то ещё, но сказать-то он бы мог!

      Видимо, мысли как-то отразились на моём лице, потому что Тадеуш спросил:

      — А о причинах такого поведения узнать не хочешь?

      — А кто бы мне их сказал-то?

      — Факт, из Влада даже под пыткой ничего не вытянуть, — согласился мужчина. — Но давай начистоту. Я тебя терпеть не могу.

      — Спасибо за откровенность, — фыркнул я, — это чувство глубоко взаимно.

      — Давай без иронии. Признавать мне бы этого не хотелось, но ты самая подходящая кандидатура.

      — А?

      — Он ведь любит тебя.

      — Ну да…

      — Нет, в самом деле. Третий день уже не ест, вообще ни на что не реагирует…

      — Так он что, дома?

      — Да. Вот я и решил, что привезу тебя…

      — Так, минутку! — сердито прервал я. — Не хочу я к нему ехать. Видеть его не хочу! Остановите машину и высадите меня!

      — А выслушать не хочешь? — изогнул бровь Тадеуш, хотя ему наверняка меня придушить хотелось, а не разговаривать.

      — Что выслушать?

      — Объяснения. Я мог бы и рассказать, почему так произошло.

      — Ну? — хмуро спросил я.

      — Влад не виноват.

      — Ха!

      — Отнесись к этому серьёзно. Влад не виноват. Это из-за его… болезни.

      — Какой ещё болезни?

      — Как и у всех мужчин нашей семьи, у него небольшая мутация в генах. Знаешь, что такое клептомания? Бессознательная тяга к воровству. Так и здесь: врождённая, на генетическом уровне тяга к изменам.

      — Это самая тупая отмазка, которую я только слышал.

      — Сам подумай. Меньше всего я бы хотел, чтобы вы были вместе, верно? Вряд ли я бы вообще пытался вас помирить, тем более утруждаться придумывать что-то экстраординарное.

      — Ну так-то…

      — Но его мне тоже жалко. В общем, дело твоё — верить или нет: он тебя любит, просто его тянет налево. Ген измены.

      — Ну и бред! — Я сжал переносицу. — Это же фигня какая-то? Тянет изменять? Хорошенькое оправдание.

      — Оправдание или нет, но именно поэтому ему так плохо. Думаешь, легко было скрывать это или стараться подавить в себе инстинкты?

      — А мне он сказать не мог?

      — Ну, ты же знаешь, что он за человек, — пожал плечами Тадеуш. — Что скажешь? Поможешь ему, или мне кого-то другого искать?

      — Помочь? В смысле?

      — Просто, понимаешь, есть одно средство, проверенное средство (отец на себе проверял и практически избавился от тяги к изменам). Если ты, конечно, на самом деле любишь Влада. Или твои слова насчёт чувств к нему всего лишь трёп?

      — Люблю конечно! — вспыхнул я. — Он для меня важнее всего на свете! Он… он…

      — Всё с тобой ясно. — Тадеуш откинулся на сиденье. — Значит, вы помиритесь, когда я тебя к нему привезу?

      — Естественно. Но я ему наподдам, честное слово!

      — Не возражаю. В общем, идея такая: когда отец чувствовал, что ему хочется изменить матери, он шёл и занимался с ней любовью. Понятно?

      — И что дальше было?

      — Дальше? Они с матерью уже тридцать с лишним лет вместе, вот что дальше. Бывают, конечно, рецидивы, но редко. Один или два раза в год — не такая уж и проблема… если любишь по-настоящему. Что скажешь? Готов Владу помочь? Ему ведь тоже несладко приходится.

      — И как мне ему помочь?

      — Ты тупой или как? — изумился Тадеуш. — Я же тебе только что всё объяснил.

      — Что, трахать я его должен, когда ему захочется пойти к кому-то ещё? Невозможно.

      — Ты груб. Почему невозможно? Просто приглядывай за ним круглосуточно и принимай контрмеры.

      — Начать с того, что мы в разных группах учимся… а меня вообще исключили.

      Тадеуш демонстративно вытащил из кармана какой-то конверт и подал мне.

      — Что это?

      — Приказ о твоём восстановлении с переводом в другую группу. Для нашей семьи нет ничего невозможного.

      — Ваше семейство, блин, меня в могилу сведёт!

      — Так ты согласен?

      — Как будто сами не знаете… — пробормотал я, пряча конверт в карман.

      Тадеуш ухмыльнулся.

…

      — Третья комната справа, — сказал Тадеуш напоследок (когда мы вошли в дом) и куда-то пропал.

      Ну и семейка! Генетическая тяга к изменам? Уж лучше бы, как во сне, оборотень: проблем бы меньше было.

      Я нашёл указанную комнату, открыл дверь. Влад лежал на кровати ничком.

      — Какой же ты дурак, честное слово! — сказал я.

      Он подскочил, изумлённо раскрыл глаза:

      — Дэн?

      — Сколько раз я уже тебе говорил? Сколько раз мне ещё тебе повторять… — начал я.

      Парень слетел с кровати, бросился ко мне на шею:

      — Дэн, прости меня! Прости меня, прости…

      Голос его прервался глухим всхлипом.

      — Перестань реветь! — сказал я, пытаясь отцепить его от себя, но он вцепился намертво.

      — Ты злишься? — выдохнул он едва слышно. — Злишься, что я…

      — Злюсь ли я? Ещё бы! Убил бы, честное слово! Но не потому, что ты с ним переспал. За то, что ты мне не доверяешь. Ты мог бы сказать. Ведь мог бы! И про ген этот дурацкий тоже. Почему я опять должен узнавать всё от третьих лиц?!

      — Прости… прости… я…

      — Горе ты моё… — Я погладил его по волосам. — С ума меня сводишь. Как дитя малое, честное слово… Сейчас-то ты чего ревёшь?

      — От счастья, — прошептал он, — что ты пришёл.

      Сколько же с ним проблем! И сколько ещё будет. Но только я от него ни за какие коврижки не откажусь. Может быть, у меня тоже этот… как его?.. ген моногамии? ген любви к одному единственному человеку? Не открыли ещё, но есть.

      Ну, держись у меня, генетика! Мы ещё посмотрим, кто кого!!!

Долог путь до хэппи-энда

      Любовь — странная штука… Если по-настоящему влюбился, то понимаешь, что можешь простить что угодно. А что простить сложнее всего? Измену конечно.

      Дело в том, что у моего парня ген измены. Ну, это что-то вроде врождённой тяги пойти налево, даже если и любишь человека настолько сильно, что готов порвать ради него с семьёй.

      Год назад, когда мы с Владом признались друг другу в любви и начали встречаться, я и подумать не мог, что такое возможно. Но потом его старший брат (которого я, кстати, терпеть не могу, и не без оснований!) рассказал, что это у них семейное, и посоветовал заниматься сексом всякий раз, как Владу захочется мне изменить. Ахинея полная, но так оно и есть.

      Мне как-то удавалось держать Влада «в узде», но иногда это всё-таки происходило. Признаюсь, я этому попустительствовал: боялся, что если буду тащить его в постель исключительно из-за этого, то надоем ему. Как будто это обязанностью стало.

      Бедный Влад! Я с первого взгляда мог определить, что он мне изменил. Страдал он больше меня: забивался в угол с глазами на мокром месте, изводил себя бесконечными: «Я виноват»… Обычно я вытаскивал его оттуда за шиворот, отмывал в ванной и укладывал спать, а ночью мы с ним «снова делали его моим на все сто процентов».

      Мне тоже было непросто — ревновал я жутко! — но я старался этого не показывать, чтобы не ранить Влада ещё сильнее.

      Колледж мы худо-бедно закончили (это я о себе). Я «выплыл» на спортивных достижениях, но мне намекнули, чтобы в высшую школу я не совался, и я решил пойти работать и, быть может, записаться на какие-нибудь технические курсы, чтобы получить профессию. На большее я бы не потянул. Влад, разумеется, получил всякие рекомендации и в вышку поступил без проблем. Высшая школа экономики, что-то в этом роде.

      К этому времени мы с Владом уже жили вместе: сняли квартиру неподалёку от того места, где будет учиться Влад. Квартирка была небольшая, всего-то из одной комнаты, но нам хватало.

      Я между тем устроился на работу. Это было не совсем то, чего я для себя хотел (подсобный рабочий в секс-шопе), но зато платили хорошо и график был скользящий. Я таскал коробки со склада в магазин и обратно, разгружал машины с товарами, приглядывал, чтобы особо шустрые покупатели ничего не вынесли, прибирался в магазине после закрытия. Не такая уж и сложная работа, я справлялся, начальство было мной довольно, так что за моё будущее я не тревожился. А вот за наше с Владом — да.

      Пока мы учились в колледже, мы всё время были вместе, я мог за ним следить и хоть как-то контролировать. А теперь… полная свобода действий! И даже не в изменах дело, к этому я привык. А вдруг он влюбится там в кого-нибудь и бросит меня по-настоящему?

      Эти мысли меня очень тревожили, я даже сон потерял. Наверное, слишком драматизировал.

      На церемонию посвящения в студенты Влад привёл с собой и меня. Я пришёл, огляделся и сделал неутешительный вывод: тут полно парней, с кем Влад может мне изменить. Когда он представил меня новым друзьям, я решил, что пора «пометить территорию»: прихватил Влада за плечи, дёрнул его к себе и сказал:

      — Приветик. Я Дэн, его парень. Занимаюсь боксом.

      Думаю, выводы для себя они сделали. Влад дико смутился и уже потом выговорил мне:

      — Что ты удумал! Зачем было вот так прямо об этом говорить? Что они о тебе подумали?

      — Что я дам в морду любому, кто приблизится к тебе ближе, чем на три фута, — почти серьёзно ответил я.

      Влад испуганно выдохнул. Я ухмыльнулся, втиснул его в узкий проём коридора:

      — Так что не шали, любимый.

      Впрочем, я и не рассчитывал, что всё будет складываться удачно для нас двоих: расстояние — вещь серьёзная, а с генетикой сложно поспорить. Но я всё-таки пытался.

      Через пару месяцев случился «рецидив». И снова глаза на мокром месте, угрызения совести и очередное примирение.

      Да, я был готов к такому, но смириться до сих пор не мог. Мысли об этом всё время крутились в голове, заставляя меня искать варианты, но пока не очень хорошо получалось.

      Я и не думал, что на помощь придёт совершенно посторонний человек, с которым мы знакомы без году неделя.

      Его звали Беннет. Он работал в секс-шопе кассиром, и мы с ним как-то незаметно сдружились. Он, я знал, увлекался электроникой: чинил компьютеры и телевизоры, перепаивал видеокарты и всё такое прочее, — в общем, как говорится, рукастый и головастый одновременно.

      — Невесёлый у тебя вид, — сказал он как-то на обеде. — Проблемы какие-то?

      — Не сказать…

      — На личном?

      — Ну… — замялся я, но он приставал ко мне, пока не вытянул из меня всё и в подробностях.

      — Ничего себе! — воскликнул Беннет, почёсываясь. — И что ты думаешь со всем этим делать?

      — А что я могу? У меня же с ним серьёзно, — пожал я плечами. — Пусть идёт, как идёт… куда вывезет.

      — Хм… — задумчиво протянул он, — а знаешь, я, возможно, смогу тебе с этим помочь.

      — С чем?

      — Сделать так, чтобы он тебе не изменял больше.

      — Как? — невольно воскликнул я.

      — Не знаю ещё. Но я это хорошенько обмозгую.

      Голова у него хорошо варила! А если он на самом деле сумеет нам помочь или хотя бы подскажет какой-нибудь способ?

      Через пару дней Беннет поинтересовался:

      — Слушай, а до твоего дома от магазина какое расстояние?

      — Ну… метров триста где-то. А что?

      — А до того места, где твой парень учится?

      — Пятьсот, быть может.

      — Так… — Акира почесал затылок карандашом, записал эти цифры себе в блокнотик. — Восемьсот, значит?

      — Для чего тебе это нужно? — недоумевал я.

      — Увидишь, — загадочно улыбнулся кассир.

      Прошла неделя. Беннет подозвал меня и торжественно провозгласил:

      — Принимай работу.

      Он выложил на прилавок коробку. Я открыл её и вытряхнул на ладонь небольшую округлую штучку розового цвета с петелькой на конце. На флешку похоже, но, понятное дело, не флешка.

      — И что это? — поинтересовался я, беря эту розовую хреновину двумя пальцами за ниточку.

      — Технически это вибратор.

      — Сам знаю. На фига он мне?

      — Я его усовершенствовал, — сообщил Беннет с гордостью, порылся в карманах и достал пульт. — Теперь им можно управлять дистанционно.

      — И?

      Кассир вздохнул:

      — Объясняю для самых умных. Берёшь, запихиваешь, нажимаешь кнопку — работает.

      — А смысл-то в чём? — сердито спросил я. Не очень-то мне понравилось, что он со мной разговаривал как с умственно-отсталым.

      — Как… Я же говорю: вставляешь, и пусть твой ненаглядный отправляется на занятия или куда угодно. Бац! у него сработал тот ген. Он звонит тебе или сообщение отправляет, ты включаешь вибратор с помощью пульта. Вуаля! Доведи до условных рефлексов — ему измены будут на фиг не нужны!

      Я поиграл бровями, переваривая полученную информацию. Или это я такой тупой, или всё это совершенная чушь.

      — Хочешь сказать, что так можно удержать человека от измены? — с сомнением спросил я.

      — Ну… ты только представь себе: в любой момент можешь кнопку нажать и показать, кто тут хозяин.

      — Да не хочу я показывать… А петля зачем?

      — Надевать на член.

      — А?!

      — А как ты его обратно без ниточки вытаскивать будешь? — засмеялся Беннет. — Ты что, никогда такими вещами не пользовался?

      — Не пользовался.

      — Да ну!

      — У меня и без этих штук есть чем…

      — В общем, — перебил Беннет, впихивая мне в руки пульт, — ты ничего не теряешь, если попробуешь. За работу не возьму, но за вибратор заплатить придётся. Я со склада стырил, надо оплатить.

      — Сколько-сколько он стоит?! — Я вытаращился на чек, который он мне подсунул. — Да это же вся моя зарплата!

      — Что тебе дороже: твой кошелёк или твой любовник?

      Разумеется, это был риторический вопрос. Я поморщился, расплатился.

      — Он на батарейках, да?

      — Да, хватит на месяц… ну, конечно, смотря как использовать. Потом мне ещё спасибо скажешь!

      Я в этом сомневался, но попробовать всё-таки решил.

      Вечером, когда мы уже ложились спать, я спросил у Влада:

      — Хочешь попробовать кое-что новенькое?

      — Что?

      — Вот, с работы принёс.

      Щёки Влада разгорелись, он прижался к моему плечу подбородком, разглядывая вибратор:

      — И для чего эта штука?

      Я кашлянул. Не мог же я вот так сразу сказать ему, для чего она на самом деле!

      — Для удовольствия. Попробуем?

      Я потянул с Влада трусы, он повертел попой, прижимаясь ко мне:

      — Ну не знаю… А больно не будет?

      Я поводил округлой стороной вибратора по его копчику, спустился ниже и протолкнул его внутрь. Влад зажмурился, задышал, дёргая коленями.

      — Больно?

      — Нет… неприятно немного, но…

      Я распутал нить и попытался нацепить петельку Владу на пенис.

      — Что ты делаешь! — засмеялся он.

      — Надеть… нужно надеть…

      Пальцы у меня дрожали. В общем, когда петелька оказалась там, где и должна была, мы оба уже порядком возбудились. Выдернуть бы этот вибратор и вставить кое-что другое!.. Влад тоже был на взводе, игриво ловил мои руки и заставлял играть с этой петлёй. Но мы же не забавы ради это затеяли!

      — Подожди… — Я переложил Влада к себе на колени, попой кверху, и привычно впечатал ладонь в его ягодицы, смачно лаская их. — Тебе удобно?

      Влад мотнул головой. Я взял пульт и потыкал по кнопкам (Беннет не сказал, как включить!). Сначала ничего не происходило, потом раздалось приглушённое жужжание. Влад вскрикнул, вспыхнул и дёрнулся. Ага, работает!

      — Вытащи!

      — Не нравится?

      — Он… он шевелится… такое странное чувство… — выдохнул Влад, жмурясь.

      Ладонью я чувствовал его дрожь. Я прижал пальцы сильнее, просунул средний внутрь и ощутил вибрации. Интересно, что он чувствует сейчас? Я припомнил, как ласкал его, и пропихнул вибратор пальцем глубже, там Влад был чувствительнее. Парень застонал, его ягодицы вздёрнулись вверх, покачиваясь из стороны в сторону. Я почти жалел, что сейчас в нём не мой член. Чёрт, как заныло всё!..

      На колени мне закапало. Я заглянул и увидел, что из члена Влада одна за другой выкатываются белые капельки. Выпуклая розовая головка выглядела очень соблазнительно. Вот чёрт, не сдержусь! Я вытащил вибратор и вставил ему по-настоящему. Влад вскрикнул, я с упоением толкнулся внутрь несколько раз, и мы оба упали вместе на кровать. Вибратор всё ещё жужжал где-то под нами. Влад захныкал, просунул руку себе под живот и выудил прибор оттуда. Я отыскал пульт и выключил его.

      — Ну и как тебе? — спросил я, прикасаясь губами к позвоночнику Влада и ощущая солоноватый вкус кожи.

      — Вот зачем ты сейчас такое спрашиваешь… — едва слышно пробормотал он.

      Я добрался губами до его уха и зашептал ему о настоящем предназначении вибратора. Влад помолчал, раздумывая, потом неуверенно спросил:

      — А это поможет?

      — Попробовать стоит. А вдруг?

      — Хорошо, я согласен.

      — Тебе хотя бы понравилось?

      Влад покраснел:

      — Ничего так. Но твой член нравится мне больше.

      С этого момента наступил новый этап нашей жизни.

      Я не настаивал, но Влад сам решил, что будет носить его постоянно, пока мы не вместе. Так что наши утра теперь начинались с надевания вибратора (вдевания, вернее). Это было слишком возбуждающе, так что нередко всё заканчивалось сексом. Когда же вибратор всё-таки оказывался где нужно, Влад лежал какое-то время не двигаясь, потом надевал бельё и накручивал круги по комнате, виляя попой. Думаю, ощущение этой штуки внутри было ему не слишком приятно, и он таким образом старался к нему привыкнуть.

      Но это действовало!!!

      В те дни, когда просыпался злополучный ген, Влад звонил мне, я нажимал на кнопку. Я точно знал, что после такого «сеанса» он ни с кем не захочет: парень моментально вспыхивал и выплёскивался, теряясь в оргазме, и позывы пойти налево исчезали. Можно было ненадолго расслабиться.

      Иногда я дурачился и включал вибратор просто так. Я высчитывал, когда у Влада должен быть перерыв, и нажимал на кнопку. Обычно Влад перезванивал мне после этого и возмущённо, едва сдерживая стоны и всхлипы, просил выключить его немедленно. А когда возвращался домой, то буквально набрасывался на меня. Наверное, сказывалось, что терпел весь день.

      В общем, метод действовал. Но меня смущало немного, что Влад звонил всё чаще. Неужели вокруг него было столько соблазнов? Или это ген пытался вырваться на свободу?

      Я поделился опасениями с Беннетом. Тот фыркнул и постучал мне пальцем по лбу:

      — Ты тупой или как? Неужели не понимаешь, почему так происходит?

      — Не уверен, но мне кажется…

      — Пульт у тебя с собой?

      — Да. А что? — Я вытащил пульт из кармана, показал ему.

      — Нажми.

      — Нет, ты что! У него занятия сейчас…

      — Делай, как я говорю! — Беннет выхватил пульт и включил его.

      — Отдай! — ужаснулся я, прыгая вокруг него.

      Кассир засмеялся и вернул, я поспешно нажал на кнопку отключения. Но в нашей перепалке прошло минут пять, не меньше!

      — Теперь он на меня рассердится! — озабоченно сказал я.

      — Ты сам не заметил, как вы перешли на новый уровень, — возразил Беннет. — Думаю, теперь это к изменам никакого отношения не имеет.

      — Что?

      — Почему бы тебе просто не спросить у него, почему он так часто звонит?

      — Он расстроится, — не слишком уверенно ответил я.

      Дверь магазина распахнулась, в секс-шоп влетел Влад. Его лицо горело.

      — Дэн! — выпалил он, сжимая кулаки.

      — Извини, — стушевался я. Не думал, что он сюда примчится.

      — Ты хоть себе представляешь… — Он отчаянно жестикулировал. — Я у доски… а оно… а я… И как мне теперь всем им в глаза смотреть?!

      Я представил, как это было: Влад вышел к доске, должно быть, решать задачу, вибратор включился, а он… Беннет закрыл рот ладонью, смеясь. Влад сердито на него воззрился. Кассир показал пальцем в сторону:

      — Кладовка вон там.

      — Что? — не поверил я своим ушам.

      Но Влад поразил меня ещё больше: схватил меня за руку и потащил в кладовку, а там обхватил меня за шею, жадно присасываясь губами к моему рту.

      — Что, прямо тут? — засомневался я.

      — А ты думаешь, что я смогу дотерпеть до дома? — надул губы парень, всё ещё сердито на меня поглядывая.

      Я дрожащими руками потянул с него штаны. Его бельё было мокрым и липким и неохотно снималось. Я высвободил петельку, выдернул вибратор. Влад выдохнул и разъехался коленями по полу:

      — Зачем ты только это сделал!

      Я спустил штаны, на коленях подполз к нему и подтянул его к себе за щиколотки:

      — Извини. Случайно нажал.

      — Врунишка! Если бы случайно, ты бы его сразу же выключил! — прошептал Влад, прижимаясь ко мне животом.

      Я смущённо пожал плечами. Не прокатила отмазка. Но нам уже не до разборок было! Я нащупал пальцами его ложбинку, поиграл с ней немного, потом втолкнул член внутрь. Влад шумно выдохнул, задирая колени и зацепляя ноги за моей спиной:

      — Дэн, быстрее, хочу тебя…

      Меня не нужно было просить дважды. Я энергично задвигался, подминая Влада под себя. Он хватал ртом воздух, как рыбка без воды. Я хрипло шептал ему слова любви, слюнявя его шею губами. Плевать, что нас могут услышать!

      Скоро пенис Влада засочился, влипая мне в живот, горячие капли закапали мне в пупок и покатились из него вниз.

      — Дэн! — захныкал Влад, ёрзая подо мной.

      — Сейчас, любимый, ещё чуть-чуть…

      Я въехал в него до самого основания, чувствуя, как смыкаются вокруг мышцы и испуганной трелью пытаются вытолкнуть меня обратно, и подался назад, щедро одаряя их эякулятом. Давненько у меня не было такого яркого оргазма!

      Влад пискнул что-то и безвольно сполз спиной на пол, его ноги разъехались, из-под задравшейся рубашки дразнились тугие розовые соски. Я тронул их языком, потихоньку продолжая выходить из его обмякшего тела.

      — Дэн! — хныкнул Влад.

      Я прижал палец к пульсирующей дырочке, погружая его в горячую вязкую лаву, медленно вытекающую наружу.

      — Никогда не думал… — выдохнул он.

      — Что?

      — Что мы… что я… вот так… в таком месте… — Его голос прервался, он быстро закрыл лицо ладонями и покраснел до корней волос.

      — Влад, — с умилением сказал я, подтягивая его к себе на колени и сжимая в объятьях.

      Он отдышался, прижался ко мне тесно-тесно и прошептал:

      — Только пообещай мне кое-что.

      — Что угодно.

      — Не делай так больше. Давай, как и раньше, я буду тебе звонить, если мне захочется получить такое удовольствие. Обещаешь?

      — Что-о?! — растерялся я.

      Когда ему захочется «получить такое удовольствие»? Получается, что он звонил мне вовсе не…

      — Влад, можно я кое-что спрошу?

      — ?

      — Ты… ты звонишь мне не потому, что… тебе хочется переспать с кем-то ещё?

      — Конечно нет! Я хочу спать только с тобой.

      — А… как давно ты в последний раз чувствовал, что… ну, как обычно… к кому-то другому?

      Влад закатил глаза, раздумывая, потом перевёл взгляд на меня:

      — Где-то полгода назад.

      — Полгода?!

      — Да. Ты странный какой-то, Дэн. Что с тобой?

      Я расплылся в улыбке. Полгода! Все эти полгода я думал, что он звонит мне только потому, что его подстёгивает неправильный ген, а он звонил мне просто потому, что ему нравилось! Беннет прав: Я дурак.

      — Ты что, Дэн? Что такое?

      — Ничего, — мотнул я головой, — расчувствовался просто.

      — Расчувствовался? — недоверчиво переспросил Влад.

      — Да. Я всегда такой после секса. Забыл? — Я встал на колени перед ним и стал слизывать с его живота тягучие капли.

      — Ой, что ты делаешь! — завозился парень, вцепляясь пальцами мне в волосы. — Дэн, у меня же так снова встанет…

      — И пусть. Поехали домой?

      — А как же твоя работа?

      — К чёрту работу! — Я облизнулся, позволил Владу натянуть обратно совершенно уже испорченное бельё и штаны. — Ни о чём другом, кроме секса, я сейчас всё равно думать не могу.

      — Дэн…

      Я продел палец в петлю, повертел вибратором:

      — Всё-таки какая полезная штука, а? Хочешь, чтобы я снова её тебе вставил?

      Влад попятился от меня и, прежде чем выскочить из подсобки, пробормотал:

      — Хочу, чтобы ты кое-что другое вставил.

      — Эй, подожди меня! — Я заскакал, подтягивая штаны, и, спотыкаясь, помчался следом.

      Не знаю, было ли дело в вибраторе или в силе наших чувств, но «ген измены» умолк.

      Чёрт, это был слишком долгий путь до хэппи-энда.