Глаза Кадзухи медленно, но верно наполняются слезами и он видит своё отражение на дне чужих зелёных глаз. Болотом ли они окажутся, затянувшим его в свою грязь, душащим его прямо сейчас, или чистым родником где-то в глубине леса, в котором отражается вся зелень? Каэдэхара понятия не имеет. Он знает лишь одно - какой бы вариант не оказался верным, ему страшно. Что-то неприятно сжимает сердце, а кончики пальцев начинают неметь. Парень не может справиться с этим, он смотрит в глаза Хэйдзо, читает недоумение на его прелестном лице и первая слеза скатывается по гладкой бледной коже. Он боится того, что происходит внутри него, боится своих мыслей, но никак не может им противиться.
- Прости, я думал, что смогу себя контролировать в такой момент. - Не вынося более ни минуты пристального озабоченного и такого встревоженного взгляда Сиканоин, Кадзуха поднимает глаза к небу и натянуто улыбается, мысленно готовясь сказать следующие слова. - Кажется, я люблю тебя. - Неумолимо быстро мокрые дорожки стали становиться шире. Одна за другой слёзы беспрепятственно срывались с чёрных ресниц, сливались воедино на подбородке и падали на землю.
Кадзуха и подумать не мог, что сказать эти слова будет так сложно. Ранее он давил ком в горле, лишь при мысли о том, что его чувства к Хэйдзо - не дружеские и даже не влюблённость. Его невыносимо страшило слово "люблю", ведь последний человек, которому он его говорил - мёртв. И пусть между ними ничего и никогда не было, Кадзуха искренне любил своего друга. Порой это было больно, порой слишком красиво. Тот, чьё имя более не срывалось с губ парня, был недосягаемой мечтой, прекрасным цветком, покрытым тысячью шипами. К нему было не прикоснуться, им нельзя было завладеть и единственное, чем довольствовался Каэдэхара - лишь наблюдал, полыхая пламенем горячей любви. Он любил его и был рад даже такому раскладу. Но никто в этом мире не готов терять своего любимого. И Кадзуха тоже не был. Это боль, которая годами не утихала в его сердце, сейчас отзывается лёгкой меланхолией в каждом движении, в каждом слове и жесте Кадзухи. Дорогой томо навсегда оставил свой след на душе парня, въелся в кожу, проник в лёгкие, бежал с кровью по венам. Он стал его вечной грустью.
Но сейчас перед Кадзухой стоит ошеломлённый Сиканоин Хэйдзо. Совсем другой человек, у которого нет ничего общего с томо. Ничего в нём не напоминает мёртвого друга и это заставляет сердце неприятно сжаться. Ведь в таком случае Кадзуха действительно полюбил этого парня. Не пытался рефлекторно зацепиться за сходство с когда-то любимым человеком, а полюбил именно Хэйдзо. Каэдэхара и представить себе не мог, что внутри него снова возродится любовь к кому-то. Это чертовски пугает, но он хочет проникнуться ей, хочет довериться этим зелёным глазам и дать им шанс. Жизнь непредсказуема, в мире слишком много опасностей, никто не знает, что таится во мраке завтрашнего дня. Но это не значит, что именно сейчас нельзя позволить себе быть счастливым. И Кадзуха действительно считает себя невероятно смелым именно в эту минуту. Он знает, что это может привести как к большому счастью, так и к великому горю и позволяет себе не зацыкливаться на этом. Он не боится возможности снова испытать эту боль, потому что нельзя гарантировать, что она его настигнет и в этот раз. Он любит Хэйдзо. Сейчас. Прямо под этим деревом сакуры. Этой тёмной ночью. Любит и готов принять это, даже если придётся сложно. Кадзуха пообещал себе жить настоящим и он сделает всё, чтобы сдержать это обещание. Нельзя всю жизнь оглядываться назад. Особенно когда впереди стоит человек, любовь к которому ощущается совсем иначе. по-новому.
Хэйдзо не знает что сказать. Он боится испортить всё, как только откроет рот. Он не понимает, почему слёзы продолжают скатываться по щекам Кадзухи и прямо сейчас хотел бы провалиться под землю от собственной беспомощности. Хэйдзо не знает как лучше поступить сейчас, на что следует среагировать и как вести себя. От такой мозговой активности его голова, кажется, взорвётся с минуты на минуту. Парень мысленно делает глубокий вдох, мягко обхватывая лицо Кадзухи своими ладонями и прислоняется к нему лбом, решив пока просто промолчать, дать ему время прийти в себя и самому собраться с мыслями.
Он водит большими пальцами по мягким щекам Кадзухи, стараясь аккуратно вытереть с них слёзы, и замечает, что парень почти полностью успокоился. Руки Кадзухи практически невесомо легли ему на поясницу. Сиканоин провёл языком по пересохшим губам и не смог ничего сказать громче, чем тихим шёпотом:
- Я тоже люблю тебя.
Хэйдзо не видел, но клянётся, что каждым волоском на своём теле почувствовал улыбку Кадзухи.
Как-то странно потеплело.