Сэм почти никогда не мог прочитать истинные чувства и замыслы Дина, большую часть жизни брат был для всех как закрытая книга, даже для самого себя. И этот раз не стал исключением. За зажатостью Дина, за его сухим монологом о прошедшей совместной охоте, больше походившим на отчет перед отцом, Сэм не распознал ничего, что насторожило бы его. Как и в том, что весь рассказ Кастиэль молчал, поджав губы, словно обиженный на что-то. Дин и Кас старались не смотреть друг на друга, будто всё прошло не так гладко, как хотелось бы, но они были живы, и этого Сэму было достаточно.

Несколькими днями позднее, он пытался снова поговорить с Дином, надеясь убедить его набраться смелости и признаться в своих чувствах. Но тот резко оборвал брата в излюбленной грубой манере, громко хлопнув по столу. Эта реакция забавляла Сэма, но в то же время, ему было жаль брата, ведь, очевидно, Кас так и не вспомнил своего признания. Неудачу потерпел он и тогда, когда попытался завязать разговор с бывшим ангелом. Сэм знал, что за подобную инициативу Дин прострелит ему ногу, но он не мог не попытаться. Кастиэль не избегал его, как это делал брат, не посылал к черту, но он никогда не попадался младшему Винчестеру в одиночестве. Дин, будто чувствуя что-то, всегда оказывался поблизости, и умело менял темы разговоров. А иногда, он, уставившись куда угодно, только не на бывшего ангела, звал его, будто бы по какому-то срочному делу, и Кастиэль, извиняясь, шел за Дином, заметно нервничая.

"Они хотя бы общаются", — успокаивала его Эйлин, но даже она будто знала чуточку больше. Знала, но не рассказывала. Потом, когда всё стало явным, Сэм с неподдельной обидой упрекал девушку в том, что та не поделилась с ним.

Он засиделся в библиотеке до поздней ночи. Забросив чтение очередной книги на латыни, Сэм переписывался с Эйлин. Не видеть девушку вот уже два дня казалось ему чем-то мучительным, и он не мог не радоваться тому факту, что совсем скоро она вернется в бункер с куда большим количеством личных вещей. Переполненный какой-то детской радостью, он шел к себе в комнату, но, вдруг, резко затормозил, увидев, как впереди быстрым шагом идет Кастиэль. Чувствуя себя не в своей тарелке, он притаился за углом и увидел, как Кас быстро зашел в комнату Дина, и Сэм мог бы поклясться, что слышал отнюдь не только краткий разговор. Нахмурившись, он сверился с часами, вновь прислушался, и недоумение переросло в осознание. Нет, он не хотел этого слышать. Зажав уши руками, Сэм спешил добраться до своей комнаты, и написать очередное сообщение Эйлин.

Кастиэль стоял на пороге комнаты Дина слегка растрепанный, прерывисто дыша, но при этом пристально смотря сонному Винчестеру в глаза.

— Кас, что-то случилось? — Дин подался вперёд и в излюбленной манере положил руку на его плечо. Кастиэль не спешил отвечать, все ещё пытаясь восстановить дыхание. Он сделал уверенный шаг навстречу и, столкнувшись с Дином лбами, вложил ему в свободную руку пачку презервативов. Пульс Дина участился, внезапная волна жара прокатилась по всему телу, и он закусил нижнюю губу, пытаясь успокоиться.

— О, — наконец, выдавил он, чувствуя, как остатки сна молниеносно исчезают. С его признания прошло не больше двух недель, но он действительно думал о том, что хочет большего, каждый раз, когда прижимал Каса к стене и целовал, с таким отчаянным желанием, будто любой их поцелуй может стать последним. И как же он был благодарен Касу за то, что тот взял инициативу в свои руки. Затаив дыхание, Дин был буквально оглушен тем, как бешено бьются их сердца, невпопад, отчаянно, и это сводило его с ума. — И кто сверху?

Охотник нахально ухмыльнулся, но его голос дрогнул. Он был готов к любому раскладу, и от осознания этого факта, у него слегка подкосились колени. Рядом с Касом он становился другим, слегка потерянным, но по-настоящему собой. Никакой бравады и грязных шуток, ставших ему столь привычными, что иногда ему хотелось прикусить язык. Нет, в этот раз все по-другому, и Дин был готов подчиниться любому решению Кастиэля, но от чего-то он был уверен, что знает ответ на свой вопрос. И ему не было стыдно от мыслей о том, как Кас схватит его за бедра, как будет медленно двигаться в нем и так же медленно целовать, заставляя просить о большем.

Кастиэль слегка отстранился, и уставился на него, приподняв брови, будто бы Дин спросил что-то очевидное и невероятно глупое. Несмотря на то, что перед Винчестером стоял Кас-человек, уверенность и сила в нем были ангельские. С губ охотника слетел звук, сравнимый со стоном желания и отчаяния, молниеносным прорывом он стянул с себя футболку и охватил шею Кастиэля, увлекая его в глубокий поцелуй, полный мольбы. Это было грязно и грубо, несравнимо с их привычными поцелуями, предвкушение и отчаяние, которые оба чувствовали последние несколько недель, проявлялись сильнее с каждым мгновением. Дин едва ли обратил внимание на то, как они переместились от входа в комнату к кровати, как нетерпеливо касались друг друга, возбуждаясь всё больше и больше. Все, на что хватило его в тот момент — удостовериться, что дверь за ними захлопнулась.

— Я должен спросить. Ты знаешь, что делать? — с беззлобной усмешкой спросил он, чувствуя вес Кастиэля на себе, как пальцы бывшего ангела застыли на его запястьях и с силой сжали, вдавливая в матрас.

— Дин, насколько я помню из твоих рассказов, у меня был секс с женщинами. Я знаю, что физиологически с тобой всё будет несколько иначе, но ввиду своих человеческих потребностей, мне пришлось изучить этот нюанс, — с серьезным видом произнес Кастиэль, склонившись к шее Дина, ведя дорожку нежных поцелуев к его ключицам.

Голос бывшего ангела звучал серьезно, но Дин чувствовал, что Кастиэль просто потешается над ним. Он судорожно вздохнул и потерся промежностью о бедро Каса, не имея возможности и желания вырвать руки из хватки мужчины. Его руки были сжаты так крепко, что Дин был уверен, что позже появятся синяки, но ему было все равно. Ему просто нужен был Кас, ему нужно было всё, что он мог ему дать.

— Ты мастурбировал?

— Да, Дин. Не надо спрашивать это таким тоном, будто ты сам этого не делаешь.

— И ты смотрел порно, когда это делал?

Кастиэль тяжело вздохнул, уставившись на очевидно твердый член Дина, выделявшийся под его пижамными штанами. Облизнув губы, он наклонился и провел языком по тонкой ткани, срывая с губ Винчестера нетерпеливый стон.

— Да, Дин, я смотрел порно, — ответил Кастиэль невероятно низким от возбуждения голосом, опаляя низ живота Дина горячим дыханием, скользя руками по его бедрам. — Но потом… Потом я почему-то начал думать о тебе. Знаешь что, прекрати задавать вопросы, иначе мне придется заткнуть тебе рот.

И этого Дину было достаточно, чтобы окончательно потеряться в бесконечности нахлынувших эмоций, в прикосновениях Каса, в его властном голосе. Ему хотелось бы спровоцировать Кастиэля, продолжив говорить, но он попросту не смог. Резким рывком Дин притянул его обратно к своему лицу, и в его голове ни на секунду не возникла мысль перехватить инициативу, он отдавал себя целиком и полностью, чувствуя только поцелуи Кастиэля, наполненные любовью, его нежные и нетерпеливые прикосновения.

— Пожалуйста, Кас. Я люблю тебя, пожалуйста, — Дин шептал это, прерываемый лишь поцелуями и собственными стонами, которые даже не пытался сдержать. — Просто сделай что-нибудь.

Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал несколько сдержанно, но в конечном итоге потерпел неудачу, когда Кас потерся своим членом о его, вызвав у Дина еще один стон. Стягивая с него штаны, Кастиэль сгорал от нетерпения, в сравнении с которым волнение и смущение были ничем. Наконец-то он мог дотронуться до своего человека так, как хочет и где хочет, не боясь быть отвергнутым, и это ощущалось невероятно правильным. Наоборот, Дин отчаянно вжимался в него всем телом, с силой притягивал к себе, чтобы поцеловать, и просил, умолял, не останавливаться.

— Если ты не готов…

Расширив глаза в удивлении, Дин с раздражением уставился на бывшего ангела, едва ли не задыхаясь оттого каким взглядом он на него смотрел. Этот взгляд был полон любви и вожделения.

— Ты буквально держишь меня за член, Кас. Я готов как никогда. Сделай это, давай.

Дин задержал дыхание и замер, вглядываясь в лицо бывшего ангела. Его сердце бешено колотилось в груди, и на секунду он запаниковал, почувствовав, как пальцы Каса входят в него, но когда он вновь ощутил его губы на своих, то позволил себе выдохнуть и расслабиться. Кастиэль двигал пальцами ужасающе медленно, и так же лениво целовал Дина, и Винчестер был ему за это невероятно признателен. Он едва мог выдавить хоть слово, поэтому просто сжал плечи Каса сильнее, когда тот неторопливо вытащил из него пальцы, и, наконец-то, столь же медленно вошел в него членом. Винчестер дернулся, издав тихий возглас. Действительно ли он был готов? На самом деле, Дин довольно громко говорил об этом последние черт знает сколько минут.

— Дин, я… — голос Кастиэля, слегка дрожал, будто его самого испугала собственная решимость. Но Дин не хотел останавливаться, ему нужно было это чувство болезненной наполненности, близость Каса, его Каса, и он дернул бедрами, безмолвно прося его начать двигаться. Давая ему понять, что всё в порядке.

Не сдержав стон, Кастиэль начал плавно двигаться, и это заставило Дина стиснуть зубы. Вцепившись в его спину, он думал о том, насколько близки они в этот момент, чувствуя, как медленные и осторожные движения превращались в уверенные. Он отбросил остатки сомнений, и наконец-то понял, что не может сдерживаться оттого, насколько ему хорошо. Дин потянулся к лицу Кастиэля, притягивая его, чтобы поцеловать в очередной раз. Ему это было так же необходимо, как и то, чтобы Кас не прекращал двигаться в нём.

Не в силах больше сосредоточиться на двух задачах одновременно, Кас прервал поцелуй, удовольствие брало над ним верх, окончательно затуманивало его сознание. Он слышал, как дыхание Дина становилось тяжелее и быстрее, как и его собственное. И ему до дрожи нравилось то, что это он сделал Дина таким. Охотник не мог думать ни о чем, кроме как о том, сколько удовольствия ему доставляли эти простые движения, как Кас постепенно ускорял темп, а потом замер, уткнувшись лбом в его плечо, опаляя шрам горячим дыханием. Дин слышал, как Кастиэль шептал что-то, но не сумел разобрать ни слова. В его ушах звенело от переизбытка чувств, и все, на чем он мог сосредоточиться — уверенные прикосновения Каса к его члену.

— Я...

— Я знаю, Дин, — Кастиэль укусил Дина за мочку уха, чувствуя как тот дрожит всем телом, а затем все же целует его, перехватывая последний и самый громкий стон.

Прикрыв глаза, Дин постепенно приходил в себя, поглаживая спину Кастиэля, все еще лежащего на нем сверху. Они были чертовски измотаны. Между ними воцарилась тишина, и оба только сейчас осознали, насколько громкими они были. Вскоре, молчание стало невыносимым для Дина.

— Эй, я уже говорил, что люблю тебя? — он улыбнулся, поцеловал Кастиэля в шею и высвободился из его объятий.

Лежа на смятой и влажной простыни, Дин пытался окончательно перевести дыхание, и это удавалось ему с великим трудом.

— Может быть расскажем Сэму о нас? — Дин сказал это в пол голоса, все еще не до конца придя в себя.

Кастиэль приподнялся на локтях и удивленно уставился на Винчестера. Тот был серьезен, но взволнованно смотрел в ответ, ничуть не жалея о своих словах.

— Знаешь, — наконец, ответил Кастиэль, и, словно задумавшись о чем-то, нахмурился. — Мне кажется, Сэм уже знает.

И Дин не стал спрашивать, не хотел. Подавшись вперед, он притянул Кастиэля к себе, уткнулся носом в его плечо и прерывисто выдохнул. Ему казалось, что они могут пролежать вот так вот вечность, разгоряченные, слегка липкие, переполненные невероятной любовью и привязанностью друг к другу. И Кастиэль думал так же. Даже не обретя воспоминания полностью, ему было достаточно того, что он имел в этот момент, и это было большим, чем то, о чем он смел мечтать. Он не нуждался в благодати, каким-то образом зная, что теперь делил с Дином одну душу на двоих.

— Ты правда ничего больше не вспомнил? — вдруг, осторожно спросил Дин и поцеловал Кастиэля в плечо. Невесомое волнение пробежало по всему его телу, и он задержал дыхание в ожидании ответа. Ему было действительно важно это знать, он был готов преодолевать каждое болезненное воспоминание со своим ангелом.

Кастиэль замер, уставившись остекленевшими глазами перед собой, и только близость и тепло Дина давали ему ощущение реальности происходящего. Он всё ещё видел сны, странные и пугающие, сны, где темнота была вязкая и тягучая как смола, которая застревала в горле, не давая возможности сделать вдох. Никакой надежды, ни единого звука, только он наедине с бесконечным ничто. Такими снами Кастиэль не хотел делиться ни с кем, не хотел вспоминать, просыпаясь в холодном поту. Он сильнее прижал Дина к себе, боясь, что темнота из снов может отобрать их друг у друга.

— Когда будешь готов, — прошептал он, чувствуя, как Кастиэль торопливо кивает и, постепенно успокаиваясь, засыпает. И Дин молился о том, чтобы сон его возлюбленного был спокойным, как никогда, пока сам не уснул.

***

С нескрываемой ухмылкой Кастиэль наблюдал как Дин Винчестер, его человек, его возлюбленный, измеряет небольшую комнатку широкими шагами, и ему стоило больших усилий сдерживать смех. О, как нервничал этот прекрасный мужчина в белоснежной рубашке и классических брюках, которые ему невероятно шли. Кастиэль следил за его движениями, как за игрой в настольный теннис, и ему никак не могло наскучить это занятие. Он находил волнение Дина Винчестера чертовски забавным и, в какой-то степени, милым. В руках Кастиэль держал два пиджака: черный и темно-синий, его и Дина, и только поэтому он мог сдерживать собственное легкое волнение. Будь его руки свободны, он бы привычно теребил манжету рукава рубашки, но все, что ему оставалось, наслаждаться куда большим беспокойством охотника.

— Дин, успокойся, — вздохнув сказал Кастиэль, препятствием вставая на пути мужчины, слегка сталкиваясь с ним. Вырванный из размышлений, он замер и уставился на Каса. Смотреть в его глаза оказалось невероятно успокаивающе, и Дин, шумно выдохнув, с благодарностью положил руку на щеку возлюбленного.

"Он любит меня", — Дин смаковал эту мысль снова и снова, и она ни на мгновение ему не надоедала, и, кажется, Кастиэль думал о том же самом. Их близость, их безмолвное мгновение было прервано тихим стуком по деревянной панели на стене. Они одновременно обернулись, румянец расплывался на их щеках, но охотник так и не убрал ладонь с щеки бывшего ангела.

Облокотившись о стену, стоял Джек. Одетый в непривычный классический костюм, он выглядел немного странно, оставаясь как и прежде угловатым и неловким. Ухмыльнувшись, Дин забрал из рук Кастиэля свой пиджак, подошел к Джеку и крепко обнял его.

— Не думал, что ты придешь.

— Как я мог пропустить такое событие, — с улыбкой ответил юноша, запустив руку в волосы, и Дин отметил, что они стали намного длиннее.

Незаметно подошедший к ним Кастиэль кивнул Джеку и осторожно взял Дина за руку. Винчестер, всё ещё не привыкший к публичному проявлению чувств, замер на мгновение, но тут же крепко сжал теплую ладонь бывшего ангела в своей.

— Рад тебя видеть, — беспокойство Кастиэля стало значительно меньше, и он вопросительно взглянул на Джека, словно пытаясь понять не приложил ли он к этому руку.

Они отошли в сторону, отец и сын, новый бог и бывший ангел стояли под вытянутыми витражным окном, и свет переливался на их коже зеленоватыми бликами стекла. Дин наблюдал за их разговором с нескрываемой улыбкой и не мог отвести взгляд. Его всё ещё слегка лихорадило от предвкушения того, что должно было вот-вот произойти. Дин сделал пару глубоких вдохов и, сверившись с часами, подошел к Кастиэлю, смотревшему вслед Джеку, направившегося к столу с шампанским.

— Эй, Кас, — Дин, вновь осторожно и незаметно для всех, взял его за руку, но теперь вложив в его ладонь небольшой сверток, перемотанный бечёвкой. Кастиэль сжал неожиданный подарок в руке, действительно маленький, практически невесомый. — Я знаю, что сейчас может быть не самое подходящее время, но…

— Да, Дин? — настороженно прошептал Кастиэль и повернулся на неожиданный громкий звук. Из зала, скрываемого тяжелыми дверьми, доносилась классическая музыка, и неожиданно, все, кто был в помещении, смолкли.

— Все готовы? — рыжеволосая девушка в черном брючном костюме вопросительно уставилась на немногочисленных людей присутствующих в комнате и приоткрыла дверь, чтобы все проследовали в зал. Сэм, стоявший поодаль всё это время, рванул к брату и нервно улыбнулся, поправляя галстук.

— Всё ещё не могу поверить, что Эйлин уговорила меня на это. Жениха ведут к алтарю, а невеста ждет вместе со всеми — такое надолго запомнят.

Дин ухмыльнулся, сдерживая поток подколов, и вытянулся по струнке. Все, кто был в комнате, постепенно ее покидали, и только Кас замешкался у выхода, надевая свой пиджак.

— Сегодня твой день, Мэгги*. Белое платье тебе бы пошло, зря отказался, — Дин подхватил брата под руку, и обменялся взглядами с Кастиэлем, который последним спешил присоединиться к остальным. — Я спрошу позже, Кас…

— Но я уже ответил, — Кастиэль улыбнулся и закрыл за собой дверь, с силой сжав сверток в руке, словно самое драгоценное, что у него было.

Окруженный музыкой и теплыми взглядами друзей, Дин Винчестер вел своего младшего брата к алтарю, к прекрасной Эйлин, к чему-то новому и большему. Дин Винчестер, получивший шанс увидеть счастье брата собственными глазами. Дин Винчестер, сердце которого билось с невероятной скоростью от собственного счастья.

Его ангел сказал ему «Да».