Юнги любит возвращаться домой. Стоит ему лишь подойти к двери, как из-за нее раздается едва слышный радостный лай — это значит, что Холли почуял его и теперь отчаянно скребется в эту преграду, которая не дает ему встретиться с любимым хозяином. Юнги улыбается, когда понимает, что хоть кто-то по нему скучал.
Холли любит обнимашки. Юнги отбрасывает сумку в сторону и присаживается на корточки, чтобы тому было удобнее забраться к нему в руки, поближе к лицу, которое он обязательно облизывает, несмотря на попытки хозяина отвернуться.
Пока Юнги готовит себе нехитрый ужин, Холли постоянно крутится рядом, умильно сверкая своими глазами-бусинками в попытке выпросить лакомый кусочек сырой говядины или всего, что угодно. Ему невозможно отказать, и за первым кусочком идет второй, за ним третий, и Юнги не успевает глазом моргнуть, как скармливает псу почти половину своей порции. Но Холли все мало, поэтому Юнги берет себя в руки и строго сообщает, что много кушать — вредно, особенно таким миленьким маленьким песикам. Холли вертит головой, будто бы понимая, но стоит Юнги сесть за стол, садится рядышком, не спуская глаз. Тяжело вздыхая, Юнги вынужден делать вид, что его не замечает.
Завести собаку было не его идеей, а Намджуна, который расписывал все прелести домашнего питомца. У него тоже был пес, нехитро названный его же собственным псевдонимом, с чудесной белой шерстью и черным носиком, Юнги иногда тоже доводилось его потискивать, но в такие моменты он вряд ли ожидал от себя, что когда-нибудь в его холостяцкой квартире появится Мин Холли — темно-рыжий комок счастья, безумно любящий кушать, спать на коленях Юнги и играть.
Правда, с последним пунктом стало получаться все реже с тех пор, как Юнги перебрался в новую студию звукозаписи на другом конце города. Брать Холли с собой на работу он просто не может, но и думать о том, как тот один коротает целыми днями в его ожидании, ему тоже сложно.
Поэтому однажды он решается и говорит об этом с Намджуном, чей совет перевернет его жизнь.
***
Юнги никогда не слышал о службе выгула собак и очень удивился, когда Намджун дал ему контакты одной из таких. Оказалось, что вашего песика могут не только выгуливать, но и сидеть с ним дома, играть и ухаживать, если у вас нет на это времени. Казалось бы, Юнги нашел идеальный выход, но долго думал над тем, стоит ли ему доверить Холли (и свою квартиру) совершенно незнакомым людям. Выбор в пользу догситтера пришлось сделать после того, как однажды Юнги наткнулся на сгрызенную зарядку от ноутбука и глаза своей собаки, в которых укором сквозило «ты меня не любишь».
Встречу со своим догситтером Юнги назначает на один из немногих выходных дней. Он мог бы просто залечь спать на весь день, но счастье Холли для него сейчас на первом месте, поэтому он нетерпеливо постукивает пальцами по подлокотнику кресла, когда стрелка часов медленно переползает за десять утра — опаздывает. Юнги собирается мысленно поставить минус, когда наконец-то раздается звонок в дверь. Холли с интересом бежит в прихожую и подозрительно принюхивается, когда Юнги открывает дверь чужому парню в небесно-голубом свитере на пару размеров больше и черных узких джинсах, облегающих мускулистые бедра. Похоже, парень и правда много гуляет.
— Здравствуйте, Юнги-щи, я — Пак Чимин, ваш догситтер, — голос у него приятный, а в глазах искрятся смешинки, пока он с интересом рассматривает сначала Юнги, а потом его питомца. — А это, я так понимаю, Холли?
— Мин Холли, — бурчит Юнги, с недовольством замечая, как собака принимается с любопытством обнюхивать его протянутую ладонь, а потом и вовсе начинает облизывать. Предатель.
— Мин Холли, хорошо, — повторят Чимин, тряся густой копной русых волос. — В заявке вы указали, что хотите, чтобы собака была со мной весь день, так?
— Да, кроме выходных. Но у меня достаточно ненормированный график, поэтому ваши услуги могут понадобиться и в эти дни, Чимин-щи.
Юнги с недоверием поглядывает на то, как парнишка проходит в его гостиную и скромно усаживается на краешек дивана. Холли следует за ним по пятам, оставляя Юнги стоять в прихожей. Когда он наконец-то перестает лагать и идет вслед за ними, Холли уже сидит на коленках у Чимина и радостно облизывает его щеки. Чиминов смех напоминает россыпь бусинок, такой он искренний и яркий. Юнги даже залипает на мгновение, разглядывая его глаза-щелочки и пухлые губы, растянутые в улыбке. Чимин откидывает голову назад, пытаясь увернуться от любвеобильного порыва Холли, но, естественно, ему это не удается.
— Он чудесный, — когда Холли наконец успокаивается и позволяет почесать себе пузико, Чимин возвращается к разговору с Юнги. — К сожалению, я не могу целый день находиться у вас дома, но я могу брать Холли с собой и обещаю, что с ним ни в коем случае ничего не случится. Я живу в своей квартире, и у меня тоже есть собака, поэтому ему не будет скучно, а я смогу за ним приглядывать и заниматься своими делами.
Юнги даже не знает, чем недоволен больше — тем, что Холли будет в другом месте или тем, что он будет с Чимином. Кажется, тот ему очень понравился, и коготки ревности уже скребутся изнутри его грудной клетки. Но отказываться уже поздно — абонемент на месяц оплачен, поэтому Юнги устраивает Чимину допрос с пристрастием, чтобы знать наверняка, стоит ли отдавать Холли в его руки.
Чимин учится на ветеринара, оканчивает последний курс. Увлекается танцами (вот и мускулистые бедра), в службу по выгулу собак попал совсем случайно, но работает там уже больше года и на него не поступало ни одной жалобы. Кроме собаки у него еще есть декоративный кролик по кличке Печенька цвета горячего шоколада с молоком, и если бы Юнги мог умиляться такому, он бы точно умилился.
Парень терпеливо выдерживает его расспросы, а когда говорит о своих животных, его глаза теплеют, давая Юнги узнать все, что он хотел. Чимин кажется хорошим выбором, да и Холли, судя по всему, совершенно не против, так как уже сопит, положив голову на его колено.
— Наверное, это прозвучит странно, — начинает Юнги, — но я хотел бы, чтобы вы присылали мне фото того, чем Холли занимается, пока я на работе. Мне кажется, теперь я буду скучать по нему больше, чем он по мне.
В ответ Чимин совершенно очаровательно смущается и, пряча улыбку, понимающе кивает.
— Конечно. Мы обязательно предоставляем хозяевам фотоотчеты. Если хотите, я могу даже звонить.
Как позже оказалось, звонки были совсем не обязательными, но Юнги дает свой телефон и дубликат ключей от квартиры, прежде чем Чимин уходит.
***
После того, как в жизнь Юнги неожиданно врывается Чимин, будние дни начинают играть новыми красками. Чимин шлет фото едва ли не каждый час: вот Холли выходит на прогулку, кушает, играет с новым мячиком, знакомится с Печенькой (это Чимин даже записал на видео, и Юнги не даст соврать, что несколько раз пересматривал его не ради картинки, а ради счастливого смеха за кадром). Юнги безумно доволен и даже думать забывает о ревности, еще несколько недель назад грызшей его. Пока вдруг не понимает, что, кажется, Холли теперь действительно любит Чимина больше, чем его.
Он всегда дает знать Чимину во сколько вернется домой, чтобы к тому времени Холли уже был дома, но в этот раз его почему-то не встречают у двери.
— Холли, папочка дома, — несмело зовет Юнги. Может быть, Чимин опаздывает?
Из гостиной слышится какой-то шум, и Юнги крадется туда в надежде не наткнуться на каких-то незнакомцев, решивших ограбить его квартиру с помощью полученных от Чимина ключей, но застает невероятно милую картину — спящего на диване Чимина в обнимку с Холли. Видя его, собака начинает вилять хвостом, но это максимум совершаемых им движений. Догадка бьет Юнги обухом по затылку — он боится разбудить Чимина.
Во сне мальчишка выглядит еще совсем ребенком, тихонько свистя носом, розовые мягкие губы приоткрыты совсем чуть-чуть. Юнги впервые позволяет себе так беззастенчиво пялиться на кого-то, потому что спящий Чимин совершенно другой — маленький и беззащитный. Юнги чувствует, как в груди что-то сжимается и понимает, что, кажется, крепко влип.
— Холли, смотри, кто вернулся, — Чимин испуганно подрывается, когда просыпается и замечает, что Юнги сидит в кресле напротив и внимательно смотрит на них. За окном уже сгущаются сумерки и Чимину давно пора домой, но Юнги решил дать ему выспаться. — Простите, Юнги-щи, мы ждали вас и я совсем не заметил, как уснул…
— Зови меня Юнги-хён, — когда Холли оказывается у него на руках и принимается яро выражать свою любовь, Юнги впервые за последнее время чувствует что-то похожее на счастье. — Хочешь кофе? Я не могу отпустить тебя просто так.
— Не стоит, Юнги-щи… хён… Нам нельзя… — под его испытывающим взглядом Чимин начинает запинаться и нервно комкает в маленьких пальчиках подол собственной толстовки.
— Мне кажется, твое рабочее время уже давно закончилось. Пойдем, я угощу тебя ужином. Уверен, что ты голоден. Я вот — как зверь. А Холли — как собака.
В ответ Холли радостно тявкает, подтверждая его слова.
<center>***</center>
Время идет, и когда подходит конец месячного абонемента, Юнги даже не раздумывает над его продлением — Чимин стал для Холли слишком важной частью, чтобы вот так вот резко его этого лишить.
Правда, Юнги не совсем уверен, только ли для Холли.
Иногда, когда он возвращается домой, на кухне его ждет горячий ужин и веселые истории, которые Чимин рассказывает, пока Юнги уплетает его готовку за обе щеки. Когда Чимин здесь, с ним, ждет его, Юнги чувствует, что действительно приходит <i>домой</i>. И ему хочется, чтобы так было как можно дольше. Он не верит во «всегда», но отпускать Чимина становится все сложнее.
Юнги старается чаще бывать дома и делать все то же самое, что делает Чимин с Холли, вместе. Это затягивает. Они могут долго гулять по парку недалеко от его дома, разговаривая обо всем на свете, пока Холли не устанет и не запросится на ручки, или пить горячий кофе, грея ладони о картонные стаканчики. На холоде у Чимина очень мило краснеет нос, и Юнги поправляет его громадный шарф так, чтобы прикрыть большую часть лица. Чимин хохочет, когда между шапкой и шарфом остается лишь узенькая полоска для глаз, и Юнги смеется вместе с ним, чувствуя себя по-настоящему счастливым.
— Кажется, Холли скоро перестанет нуждаться в моих услугах, — смеется Чимин однажды, когда Юнги отказывается ехать на работу ради того, чтобы еще немного побыть с ними. От этих слов ему почему-то становится больно.
В конце декабря у Чимина сессия, поэтому он не может так часто приходить к ним. Юнги злобно пинает сугробы ногами, пока Холли делает свои дела на улице, потому что Чимина невыносимо не хватает. Холодный ветер задувает под полы его пуховика и, кажется, проникает внутрь, леденя отчаянно бьющееся сердце.
Близится Рождество, и Юнги очень волнуется. Он приготовил Чимину подарок, который хотел бы вручить лично, но очень стесняется, поэтому в Сочельник отправляет в сообщении и тут же отбрасывает телефон в сторону, сжимая ладонями краснеющие щеки.
Да, он ведет себя как влюбленный мальчишка, даже песню вон написал, но, глядя на Чимина, ему отчаянно хотелось творить всякую романтическую ерунду.
Ответ «хён, она прекрасна, спасибо!» приходит немного погодя. Внутренности Юнги скручиваются нервным комком, что-то изнутри гложет, заставляя думать, что ему не понравилось. Он и сам-то не может сказать, чего ожидал в ответ, но пишет сухое «рад, что понравилось» и скручивается в креветку на диване в гостиной, на грани сна чувствуя, как, запрыгнув, Холли ложится рядом.
Юнги просыпается от чьих-то неловких прикосновений к его волосам и спросонья отмахивается, думая, что это Холли не вовремя решил сделать ему прическу, но натыкается на чьи-то теплые ладошки, которые аккуратно перебирают пряди на его голове. В полумраке он с трудом различает сидящего рядом Чимина и вздрагивает.
— С Рождеством, хён, уже час ночи.
— Что ты здесь делаешь? — хрипло спрашивает Юнги, садясь. — Я думал, ты будешь дома, с семьей…
— Я дома, с семьей, — тихо отвечает Чимин, беря его руку в свои маленькие ладошки. — Летел сюда из Пусана, чтобы тебя поздравить, но все равно опоздал.
— Зачем… не стоило, мы с Холли отлично проводили время… — Юнги теряется, совершенно не зная, как реагировать.
— Я заметил, — он слышит в чиминовом голосе ухмылку и радуется тому, что в комнате темно и не видно, как краснеют его щеки. — Холли уже не нужна сиделка, ты и сам прекрасно справляешься.
— Кажется, с этого момента сиделка нужна будет мне, — бормочет Юнги, чувствуя чиминово дыхание на своей коже, когда тот оказывается совсем близко.
Его губы наощупь именно такие, как Юнги себе их и представлял — теплые и нежные. За окном взрываются салюты, а внутри Юнги — сотни сверхновых, когда Чимин растворяется в поцелуе, стекая ему на колени горячей возбужденной массой, и крепко обхватывает его руками, словно боится, что он убежит.
Холли предупреждающе гавкает, прежде чем нагло влезть между ними и начать по очереди облизывать их лица. Юнги хохочет, пытаясь увернуться и снова поцеловать Чимина, но Холли, кажется, решительно настроен стать их неотъемлемой частью, поэтому он лишь успевает коротко чмокнуть Чимина во все еще прохладный после улицы нос.
Юнги дома.
Юнги с семьей.