— Почему нет? Всё довольно просто… — Цунаде отпила немного саке из пиалы и посмотрела на своего собеседника. Дан до сих пор не понимал, почему она ему отказывает. Только два дня назад как они вновь встретились после пятидесяти лет разлуки, и он думал, что теперь их любви больше не будет помех, но Сэнджу почему-то не горела желанием вновь встречать и почему-то больше времени проводила со старыми друзьями: Орочимару и Джирайей. Но сегодня она сама подошла к нему и предложила поговорить, за бутылочкой саке. Сейчас они сидели в кафе под открытым небом и пытались понять друг друга. — Помнишь, нашу первую встречу?
— Да, тогда я поддержал тебя и твою идею на собрании… — улыбнулся Като. — А потом я проводил тебя до дома… Так всё и началось.
— Ты прав… — Сэнджу посмотрела в свою пиалу, в которой было саке. Всё же не просто высказать всё, что накопилось… Но с другой стороны, так она сможет, наконец, освободиться и быть с тем, кого она действительно любит. — С этого всё и началось. Но всё не так, как ты себе представляешь. Когда я предлагала приставить к каждой команде медика, со смерти Наваки прошло всего полгода. Рана от потери всё ещё кровоточила, и мне нужен был кто-то или кто пожалеет и поймёт, или кто поможет мне преодолеть эту боль… Джирайя пытался помочь мне, но я всё ещё злилась на него за то, что он так долго отсутствовал, и поэтому не желала принимать его помощь… И тут появился ты — тот человек, который перенёс ту же потерю, что и я… Конечно, я потянулась к тебе, ведь у нас было нечто общее…
— Общие потери объединяют… — грустно улыбнулся Дан, глядя на подругу, которая опустошила очередную пиалу и налила себе ещё. — Да, это не самая романтичная встреча, но потом же мы узнали друг друга лучше…
— Да…
Цунаде вспомнила те дни, когда они часто встречались, гуляли по улицам Конохи…
— Это было как глоток воздуха в то неспокойное время… Я чувствовала лёгкость и то, что боль немного притупляется… Позже я действительно чувствовала, что мы, возможно, были бы хорошей парой. Но потом, мы расстались, ведь нас с Джирайей и Орочимару отправили на фронт в страну Дождя…
— Это была довольно долгая разлука, не считая этой, — заметил Като, крутя в руках пиалу. Он не был любителем крупных пьянок, поэтому всегда выпивал от силы две-три пиалы. — Я думал о тебе всё это время. — Цунаде усмехнулась и посмотрела на бывшего жениха. Даже после смерти он не мог заметить очевидного. Конечно, в это довольно трудно поверить и ещё сложнее принять, особенно если последние годы ты прожил в ожидании «чуда»: когда ты, наконец, встретишься с любимой, которая уже давно расставила для себя все точки над и.
— Это действительно было довольно долго. Всё это время я пыталась понять, что ты значишь в моей жизни. Ещё я пыталась понять, что я чувствую к Джирайе…
— Опять ты о нём. Сейчас мы говорим о нас и о наших отношениях. Какое отношение Джирайя имеет к нашему разговору?
— Самое прямое. Помолчи сейчас, пожалуйста, я должна закончить свою мысль и то, к чему я пришла, — с какой-то грустной мольбой во взгляде попросила женщина. Она вновь хотела налить себе саке, но в бутылке уже ничего не было. Сэнджу нервным жестом позвала официантку и заказала ещё немного. Когда заказ был выполнен, она налила себе ещё и, выпив, смогла продолжить. Дан по-прежнему не понимал, к чему она затеяла весь этот разговор. — На чём я остановилась?
— На том, что ты пыталась понять, что мы для тебя значим.
— Да. Я думала, когда мы все вернёмся домой, я смогу озвучить своё решение, но… — Цунаде усмехнулась. — Этот дурак опять ушёл. Точнее, он остался в стране Дождя, для того, чтобы поднять на ноги тех трёх сирот, которые потом отплатили ему чёрной неблагодарностью, убив его. Поэтому, когда я вернулась, моя жизнь вновь вернулась в прежнее русло: мы с тобой снова встречались, я работала в госпитале… Когда он вернулся, было уже поздно, ты мне сделал предложение, и я согласилась… — заклинательница слизней не весело улыбнулась. — Возможно, даже если бы мы поженились, мы были какое-то время счастливы, но… Всё сложилось иначе: ты погиб, а я, не сумев смириться с потерей, решила сбежать. Сбежать от самой себя, от воспоминаний и чувств, что испытывала к тебе! Я столько лет жила с этим… Вернее, я существовала…. Существовала от игры к игре, от бутылки к бутылке, пока нас с Шизуне не нашли Джирайя и Наруто. Тогда я осуществила твою мечту и стала Хокаге…
Сэнджу замолчала и выпила ещё. Постепенно на душе становилось легче. Лицо Дана оставалось непроницаемым.
— Теперь я могу с уверенностью сказать, что это не было любовью. Увлечение на почве общих потерь, влюблённость, попытка забыть Джирайю, но только не любовь… Эти чувства… они всецело принадлежали Джирайе, да и до сих пор принадлежат.
Помнишь нашу последнюю встречу? Тогда ты появился посреди боя и спас меня.
Появился, сказал спасибо за всё и ушёл, пообещав ждать… Тогда я поняла, что и ты любил не меня, а некий образ. Я для тебя неосуществлённая мечта, идеальный образ, но не любимая женщина.
" — Ты совершенно не изменилась" — сказал ты тогда, но это не так. Моей настоящей внешностью, что скрывалась за техникой, была старая карга… Ты бы, наверное, тут же сбежал… А Джирайя… Джирайя, даже зная моё настоящее лицо, продолжал любить искренне и до конца своих дней. Но я слишком поздно осознала, что и я любила его… Если бы он тогда вернулся, то мы были бы вместе. — Она замолчала и посмотрела ему в глаза, в которых читалась боль. — Прости меня, но я должна была выговориться. Ты ещё сможешь найти девушку, которая сможет полюбить именно тебя. У нас же впереди вечность… — Она грустно улыбнулась, встала и подошла к Джирайе, который сидел всё это время за дальним столиком вместе с Орочимару и бросал на парочку обеспокоенные взгляды. Заклинательница улыбнулась и, чмокнув его в щёку, что-то насмешливо ему сказала. Саннин подскочил со стула, обнял её и закружил, подняв на руки.
— Что ж, Цунаде-химе… — улыбнулся Дан, провожая удаляющуюся парочку взглядом — будь счастлива…